Киномеханика

Чехов не любил использовать граммофон,
а Бунин Иван опасался чеховских пьес,
но время готовило для техники новый фон –
уже работал над фильмами Жорж Мельес.

Звуки с тех пор в кино, только как бы в долг,
с надеждой, что их хоть кто-нибудь воплотит.
Осенние листья – джаз, а не рокен-ролл,
даже если сам режиссер подхватил отит.

Слышны шаги убийцы на древесном полу,
и, гулко отдаваясь тишине погашенных бра,
шаги умирают в сыром и темном углу,
а руки в хрустящих манжетах готовы брать.

Эпизод отснят, оператор идет в бульвар,
подражая шагам актера, которого он снимал.
Оператор мечтает, что Педро Альмадовар
мог бы им гордиться, хоть труд и мал.

Закончился фильм, но звуки остались жить.
Их никто не фиксировал, пуская на самотек.
Звуки текли по миру куда-то на остров Крит,
полились в общий невысказанный поток.

И никто не думает, заглушая мысли вином,
оперируя с шумом улиц и грохотом тишины,
что фильмы бывают несхожи с жизнью в одном:
последняя – титры невыявленной войны…

Не проиграл никто, ни один молодой боец:
каждому по оружию, годному в личный бой...
Но как далека и таинственна звезда КЭЦ
даже Беляев не знает, увы, порой…

28.10. 2020 г.