Самые

1. Юма.
Жарко. Солнце накалило площадь, словно сковороду на огне. Пары горячего воздуха подымались от плит, слегка искажая фигурки детей.

Любая работа надоедает, даже самая престижная. Престижней этой невозможно представить. Решать кому жить, а кому нет, это высший, самый высший пик любой карьерной лестницы Кореи. Тем не менее Юме эта работа надоела. У нее врожденный талант для этой работы – безучастность. Такого таланта редко у кого можно найти. Все ломаются. Через год, через два, но ломаются, начинают страдать и в итоге уходят. Уходят, убегают, скрываются в лечебницах, но чаще всего кончают с собой. Юма другая, ей – всё равно. Обычная работа, скучная, как все другие, но дающая высшую власть, хотя и это ей было безразлично. Ей всё было безразлично, кроме, разве что, комфорта.

Обычный день. Дети уже были на своих местах. Юма требовала, чтобы они стояли в шахматном порядке, в трех метрах друг от друга, так ей было легче осмотреть каждого. Хотя, спустя пять лет, она едва приблизившись в несколько метров к детям, уже видела кого она помилует и даст шанс на жизнь, а кого лишит любой надежды. Но регламент требовал тщательности, чтобы каждый родитель, наблюдавший с трибун был уверен, что Юма действительно осмотрела их ребенка, выполнив всю процедуру. Вот это то и наскучило Юме. Про себя она машинально проговаривала: «Урод» или «Годится», не меняя слов, смотрела и на мальчиков и на девочек.

Обычный день, нужно осмотреть 150 детей. Три раза по 50. Можно было разбить на более мелкие группы, но так было быстрее. Жара утомляла. Хотелось побыстрее. Зачем они столько рожают? Сколько можно плодоносить? Юме надоели дети.
Как всегда слышался гул родителей, кто то плакал, не дожидаясь начала. Юма была уверена, что родители прекрасно понимали кто из их детей пройдёт отбор, а кто – нет.

- Почему они сразу не убивают их, зачем растят, зная, что за них мне придется решить судьбу их отпрысков? – думала часто Юма. - Жалость? Трусость? Любовь? – что еще придумают себе в оправдание людишки?

Гонг прозвучал. Юма вышла из шатра. Шатер – ее придумка. Она высмотрела это в старинных рукописях. Раньше, когда была планета Земля и на ней существовали разные народы и страны, в одном из кочевых народов она увидела картину шатра, прочитала описание, заказала макет, а затем реального воплощения. Ей нравилось выходить из шатра словно древняя царица, повелительница, так она старалась разнообразить серость рабочих будней. Она вышла из белоснежного шатра.

Маленькая, утянутая в черный костюм, словно игла на фоне огромного яйца - «Стальная Юма», со стальными нервами, как говорили о ней. Лицо не выражало ни одной эмоции. Безучастность в каждом движении глаз. Она бодро шагала в сторону фигурок на шахматной доске площади. Издалека она видела, что первые ряды сплошь состоят из одиинаковых стандартных фигурок со стандартными идеальными, самыми красивыми чертами лиц.

2. Программа Гармонии.
Красота, стандартная красота – единственный ключ в мире Кореи. Она откроет все двери, даст все возможности. Если ребенок рождался уродливым у родителей была возможность всё исправить – в 5 лет делали операции: дробили кости чтобы вылепить стандарт, дорогие манипуляции в лучшей клинике Кореи потоком выпускала из своих стен таких людей, которые не нарушат общую Программу гармонии.

Программа гармонии – конституция если говорить о главных документах прошлого. По этой Программе жила Корея последние два столетия. По этой Программе работала Юма. Человечеству не нужно было ничего кроме красоты, чтобы шагнуть вверх по лестнице к комфорту, если ты не родился красивым, ты вправе всё исправить с помощью богатых родителей, если нет у тебя таких родителей – ты идёшь в утиль.
Утиль – это зона дельфинов…

Территория Кореи была поделена на гармоничные зоны, все жители, имевшие детей жили в Зоне рождения пока ребенок не достигнет контрольного возраста для отбора. До достижения 10 лет их отпрысков родители имели возможность воспитать Стандарты красоты и гармонии. Стандарты чётко прописаны для мальчиков и девочек: рост, вес, размеры ступней, пальцы, ногти, зубы, стандартные черты лица для мальчиков и девочек.

Стандарт девочек 10 лет:
Рост 130 см. Вес 35 кг. Окружность головы – 50 см. Обхват шеи – 28 см. Длина шеи – 10см. Длина спины до талии – 30см. Ширина спины – 25 см. Длина плеча – 8,5см. Длина руки без кисти  - 46см. Обхват кисти – 11 см. Длина ноги – 90см. Длина ступни – 22 см. Пальцы на руке строго регламентированы, большой – 3,5 см, указательный – 5см, средний – 5,5 см, безымянный – 4см, мизинец – 3,5см. Ногти уже не были проблемой, их вживляли в клинике и они не могли не соответствовать стандарту по размеру, цвету и форме.

К голове особый подход. Волосы прямые стандартного черного цвета до плеч. Ушные раковины, а именно внешние части, как правило, сразу вырезали и вживляли стандартные раковины утвержденные по Программе, таким образом и ушные раковины не были проблемой. С носами и губами было сложнее. Было много разработано стандартных имплантатов, но при вживлении часто были дефекты, поэтому основная манипуляция – это дробление мелких костных и хрящевых систем носа и доведения его до идеальной формы.

Губы подвергались быстрым манипуляциям до придания стандартной формы, рот как правило ушивали, чтобы он имел стандартный размер. Зубы конечно же менялись на стандартные имплантатные системы, которые росли и приобретали законченную гармоничную форму.

Ширина скул, высота лба , форма скул– всё приводилось к стандарту путем дробления и последующего сращивания костей. Глаза. Особый контроль за глазами. По Программе были утверждены глаза огромного размера, на выкате, синего цвета. Брови ушли в прошлое. Все пространство от нижней границы глаза до бывшего места нахождения брови занимал теперь глаз. Веки разрезали, ресницы увеличенные в длине до 3 см вживлялись в бывшую зоны брови. Глазное яблоко увеличивали специальными гормонами. Карий и черный пигмент стирали, вживляли синий пигмент.

Мальчики были стандартизированы проще, к метрикам девочек прибавляли сантиметры в той или иной части. У мальчиков чаще всего были имплантаты для вытяжения и утяжеления костей, так как по стандартам они должны были быть крупнее девочек.

Все стандартные метрики Юма не проверяла, для этого существовала отдельная служба нормировщиков, которые взвешивали, измеряли, уже проводя предварительный отбор отсеивали многих.

Юма умела определить брак. Брак в работе клинике не обнаруживался, или довольно редко, а вот брак в работе кустарей был постоянен. Невозможно было идеально загримировать брак, как бы не старались. Юма легко обнаруживала припухлости даже самые мелкие, видела по выражению глаз ребенка, что им не суждено пройти отбор. Нет уверенности в глазах. Значит есть дефект. Тогда Юма подходила к ребенку ближе. Тыкала в глаз, трогала нос, оттягивала ухо. Нередко ухо оставалось в руке Юмы.

Самый частый дефект – дешевые имплантаты попросту отрывались, не приживались. У подпольных клиник не было таких медикаментов которые бы легко помогали срастаться имплантатам с телом. Давя на глазное яблоко в разные стороны Юма обнаруживала дефекты по вживлению ресниц, цвет глаз был не стандартно синим, глаз слезился при надавливании. Тыкая в нос она причиняла нестерпимую боль если нос был деформирован неверным способом и «урод» начинал плакать». Швы по уменьшению рта также могли быть прощупаны с внешней стороны лица, что недопустимо. Но больше всего Юме доставляло удовольствие обнаруживать дешевые имплантаты ногтей, это было самым быстрым. Их очень легко было вырвать. Больно? Да. Больно. Но больно «уроду», а не Юме.

Если ребенок проходил отбор, он вместе с семьей переезжал в Зону воспитания. Детей обучали главным и нужным для успешной и богатой жизни знаниям и в 15 лет они отделялись от родителей и жили самостоятельно в Зоне зрелости до 45 лет, затем переводились в Зону рождения для продолжения цикла воспроизводства населения. Родители же переводились в Зону дожития и больше не встречались со своими отпрысками, они отдыхали все оставшиеся годы. В Зоне зрелости для их детей была самая лучшая пора – они не работали, незачем, работали «уроды» не прошедшие отбор.

Часть детей, не прошедших отбор утилизировали, родителям давали еще один шанс родить детей и привести их к стандарту. Но как правило родители отказывались. Бедняки редко могли разбогатеть, в этом случае они переводились в Зону отчуждения. Там им была предоставлена возможность также работать на благо Кореи – черный труд на мусорных заводах. После смерти они утилизировались как и их дети, не прошедшие отбор - путем процедуры разложения в Зоне дельфинов. В итоге получалась питательная жидкость, вносимая как удобрение на полях и подкормка для скота. Всё шло на благо.

Зона дельфинов. Это единственная зона, где осталось что-то от животного мира прошлого. Дельфины. Их популяция составляла несколько тысяч. Только они выжили благодаря своему самому развитому интеллекту. Их жизнь была эталоном для жителей Кореи. По программе Гармонии ученые всей Кореи трудились над созданием симбиоза человека и дельфина, это считалось идеалом. Человек превращенный в дельфина – высшая мечта для человека, который прошел все ступени развития и которому не нужно сражаться ради выживания, кто живет в гармонии и покое вторую сотню лет. Дельфины жили в абсолютной гармонии, они играли, пели, отдыхали и занимались любовью. Единственная мутация коснулась их, они стали хищниками и им нужен был животный белок, потребность эту восполняли дети- «уроды» и их родители

3. Тавика.
Тавика помнила всё, что говорили родители, наизусть. Они репетировали каждый день. Как смотреть в глаза Юме, как стоять, как не допустить капелек пота от напряжения. С утра до вечера её тренировали. Тренировали её дух. Отец и мать. Они так старались. Старались, чтобы она прошла отбор. В их поселении ходила легенда, что Юма ошибается в особо жаркие дни, может пропустить ребенка которого «делали» в дешевой клинике.

Её жизнь и жизни родителей зависела от Юмы. Для Тавики всё было как будто ненастоящим, как в игре и она играла. Всё её тело болело, сколько она себя помнила, ей делали бесконечные операции, инъекции, она проходила процедуры реабилитации. Тавика представляла себя великим воином, воином, которого готовили к какому то решающему бою. Вот только в этом бою не нужно оружие, нужна красота, стандартная красота, считающаяся идеальной. Мама Тавики - Сури говорила, что на ней всё быстро заживает, что имплантаты удивительно органично смотрятся, её организм ничего не отторгает.

Кроме того, у родителей была великая надежда. В этот раз Юма должна выбрать себе приемника. Она должна выбрать того, кого она обучит своему ремеслу и уж этот человек сможет вершить судьбы и не бояться. Он неприкосновенен, и даже если затем обнаружат какие либо дефекты, все равно, по Программе гармонии приемник Юмы будут не подвержен никаким нападкам. Конечно, это была просто мечта, но каждый родитель вправе мечтать о самом лучшем для своего ребенка. Сури верила всем сердцем, что Юма выберет именно Тавику. Она молилась великому Дельфи каждую ночь только об этом. Муж Сури - Икэн только посмеивался, для него было главным просто пройти отбор, просто выжить, он не хватал звезд с небес, как говорили раньше.

- Тавика, ты должна всегда помнить, что бы не случилось, ты родилась идеальной, тебе сделали только две операции на глазах, всё остальное от великого Дельфи. Только так и отвечай стальной Юме.

- Сури, перестань её накручивать, Юма не будет с ней разговаривать, она пройдет отбор и всё. Стать приемником Юмы, это за пределом мечтаний с одной стороны, а с другой...

- Ты же сам знаешь, что Юма не была идеальной, но выбрали её и не ошиблись.

- Ты хочешь чтобы наша Тавика убивала детей и их родителей?

- Нет, но она бы тогда стала недосягаемой для всех и могла успокоиться и мы бы успокоились.

- Ты готова за это заплатить такую цену? Ты помнишь, что стало со всеми предшественниками Юмы? Да они все себя убили, бросились к дельфинам и те разорвали их себе на обед. Как можно спать после таких отборов.

- Мне всё равно. Я хочу чтобы моя Тавика была жива и была не достижима ни до каких рук. Кроме того, она обучаться будет у Юмы еще двадцать лет и может что то изменится к лучшему?

- Ничего не изменится к лучшему. Человечество уже не делится на богатых и бедных, это уже прошлый век, и на сильных и слабых. Человек нашел один способ поделить на классы – на красивых и некрасивых. Больше никак унизить друг друга не получится.

- Ну мы же оперируется в дешевой подпольной клинике и это из-за нехватки средств. Это тоже разделение на богатых и бедных.

- Нет. Это наш выбор. Мы могли не рожать ребенка и жили бы себе спокойно. Но мы выбрали стать родителями. А наши с тобой интеллекты не оценила Программа настолько хорошо, чтобы в случае рождения неидеального ребенка мы могли его «подправить» наиболее качественно. Мы сами виноваты, мы же знали, что мы не гениальные ученые, скульпторы или художники. Всё оценено справедливо. Мы просто сглупили, Сури, не нужно было нас самих и Тавику подвергать такому риску…Если она не пройдет отбор нужно молится, чтобы нам выпал шанс просто работать, хотя мы никогда не знали никакой работы, но это лучше чем…

- Ну нет.  Я не хочу работать. Пусть лучше нам сделают инъекции и мы уснем.

- И станем кормом для рыб.

- Пусть так. Пусть мы станем кормом. Но не для рыб. Мы станем частью дельфинов. Высшие существа, это более справедливо. Нет не справедливо, а более престижно.

 - Престижно…Слово то какое. Нет никакого престижа и уже давно. У нас есть только гармония. Гармония утвержденная Программой. А мы – дураки которые решили завести ребенка. Ребенок должен рождаться у тех, кто может открыть все двери. Тот кто обеспечит безопасность и процветание ребенка, а мы поступили как люди прошлого -пошли на поводу у низшего инстинкта – у эгоизма.

Иллюстрация автора.