Тайна монокля

В ресторан на Эйфелевой башне вошел, но точнее было бы сказать – ворвался, молодой человек, которого сэр Артур приветствовал словами:

- Луи, милейший Сорвиголова, что заставило вас нарушить покой этого места и отвратить наше внимание от вида Парижа без этой башни? Неужели вечерняя «Таймс»?

Агата неожиданно прибавила:

- Молодой человек, мы все будем очень признательны, если вы ничего не скажете сэру Генри до конца этого вечера.

- Но…

Сэр Артур величавым жестом пригласил молодого Луи за стол и, когда тот сел, прибавил:

- Сэр Генри обещал присоединиться к нашему обществу и будет весьма расстроен узнав, что копи царя Соломона существуют в действительности. Господин Филиппов, поздравляю – ваша версия оказалась наиболее полной!

Молодой человек заметно приуныл:

- Так вы уже все знаете! Но, черт возьми, какая версия?! Об этом ведь стало известно только сегодня!

- Луи, я прошу вас не выражаться при даме!

Агата лукаво улыбнулась:

- Я прощаю вас, Луи. Если же вас интересует эта истории настолько сильно, то за началом вам лучше обратиться к Жоржу.

Толстяк с трубкой в зубах саркастически хмыкнул:

- Так уж и начало! Я подобрал тот монокль…

Луи нервно воскликнул:

- А при чем здесь монокль?!

- Терпение, молодой человек, - продолжил толстяк, - мальчишкой я бегал в марсельский порт смотреть на большие корабли, которые прибывали туда изо всех частей света и однажды с большого парохода сошел господин, весьма загоревший, с саквояжем крокодиловой кожи. Этот господин в спешке потерял монокль и быстрым шагом направился к экипажам. Через минут пять он еще быстрее вернулся и долго искал потерянный монокль, но нашел только стекла – босоногий марсельский мальчуган уже подобрал золотую оправу и бежал с добычей домой. Прибежав, мальчуган принялся рассматривать свою находку и обнаружил, что внешняя сторона оправы исцарапана, но не от небрежного обращения, а иглой, и весьма последовательно. Мальчуган скопировал таинственные каракули, а затем продал оправу ростовщику-еврею. Сэр Артур, продолжение за вами!

- Во время краткого путешествия в Париж я познакомился с этим мальчуганом, когда тот пытался украсть мои часы, затем предложил ему соверен, если он расскажет мне что-нибудь интересное. Так я познакомился с рисунком на оправе монокля. Мальчуган оказался невероятно смышленым, простите, Жорж, и продал этот рисунок также и нашему другу Генри, впоследствии вписавшим монокль в свой роман. Я же безуспешно бился на тайной рисунка, пока случай не свел меня в Петербурге с господином Филипповым, который не только предположил, что это карта, но и нашел местность, часть которой была изображена на рисунке. Он поспорил на один пенс, что карта имеет отношение к копям царя Соломона и вот они найдены близ Кимберли. Ваш пенс, господин Филиппов.

- Благодарю вас, сэр Артур. Мне лишь остается добавить, что этот монокль был утерян гораздо раньше, близ копей, найден неграмотным туземцем, обменян на пистолет, который его и убил, потому что был неисправен, и доставлен в Марсель тем самым загорелым господином, которого встретил Жорж.

- Браво, господин Филиппов! Но…

В этот момент в ресторан вошел коренастый мужчина со шрамом на правой щеке.

- Господа! Это ужасно! Они нашли копи, а я думал…