Голубой

                1
Сережу Зырянова учителя считали хорошим мальчиком и примерным учеником, а учительница пения – Аида Никитична, та вообще души в нем не чаяла. Еще бы, в пятом, где все мальчики отказывались петь в хоре, а если их удавалось заставить, выли в отместку, как волки на луну, Сережа был единственным, кто не только соглашался петь в хоре, но еще и пел соло под аккомпанемент ее рояля.

Сам Сережа считал себя вовсе не мальчиком, а девочкой, которая по нелепой случайности родилась мальчиком. Он любил играть с девочками в их игры, -разговаривать с ними на их темы, мальчики-одноклассники казались ему грубыми и нелепыми. Сережа понимал, что говорить о том, что он девочка нельзя никому. Поэтому хранил свою тайну и молчал.

Но одноклассники, каким-то звериным чутьем ощущали «инакость» Сережи. На переменах они заталкивали его в девчоночий туалет и не выпускали обратно.
Когда класс сбегал с уроков, такое случалось нередко, за партами оставались двое: Алка Белова и Сережа Зырянов. Дети их не осуждали, у Алки мама была в этой школе учительницей домоводства, а Сережа – Сережа, он – Сережа, этим все сказано.

Классе в восьмом Сережа стал задумываться о своем будущем и быстро самоопределился. Поступлю в мединститут, решил он, стану врачом гинекологом или дермато-венерологом.
Свою мечту он лелеял до окончания школы, но внезапно передумал и поступил в пединститут на химико-биологический….

                2
Сергей Андреевич по субботам и воскресеньям частенько вывозил своих восьмиклассников на природу, это почему-то называлось «ходить в поход».
Рано утром в субботу желающие, человек десять-пятнадцать, собирались у речного вокзала, усаживались в старенький речной трамвайчик и плыли вниз по реке. Суденышко двигалось неспешно, со всеми остановками у деревенских дебаркадеров, высаживало дачников, принимало на борт немногочисленных пассажиров.

Школьники сходили на берег в Коневском или Разумовке, ставили палатки, купались, загорали, вечером ловили раков и варили их на костре. Когда становилось совсем темно, и потихоньку затухали разговоры, уставшие за день дети разбредались по палаткам и моментально засыпали.

Сергей Андреевич как обычно дремал у потухшего костра. Он забрался в спальный мешок – с реки тянуло прохладой.
- Никуда не денешься, осень, – подумал учитель, – впереди длинный учебный год. Тоска. В следующий раз выберусь в поход почти через год.

Ему не хотелось возвращаться в свою маленькую двухкомнатную квартиру, в которой он прожил всю жизнь, такую пустую после смерти матери, в надоевшую школьную рутину, где он точно знал, что скажет или сделает каждый из его коллег-учителей в следующую секунду, как отреагируют дети на любое событие, как они поведут себя, что скажут или сделают в любой ситуации.

- Времена все-таки изменились, – размышлял он, – о моей сексуальной ориентации знают многие, но никого это, похоже, теперь не волнует, по крайней мере меньше, чем раньше Он вспомнил случайно услышанный разговор двух старшеклассников:
- Ну что, родители тебя за границу с собой берут?
- Фига с два. Сережа, сука голубая, трояк за четверть влепил. Теперь отправят к бабке в деревню на все каникулы.
- Сережа не подарок, конечно, но учитель он хороший, справедливый, оценки никому не занижает.
- Пидор он!
- Ну пидор, а тебе-то что, телевизор включи, там каждый второй такой, имеет право…к тебе не лезет…

Сергей Андреевич понял, что не уснет, расстегнул молнию спальника, присел у кострища и разжег огонь. Сухие ветки загорелись быстро, он подбросил дров и стал смотреть на огонь…
Воскресным утром низкие серые облака затянули небо, зарядил мелкий дождь. Сергей понял, что это надолго, решил напоить ребят чаем, организовал кипяток, заглянул в обе палатки и скомандовал:
- Рота! Подъем!

Сидя в мальчишеской палатке решили ехать домой, попили чай, доели взятые припасы, быстро собрались и двинулись к дебаркадеру. И очень вовремя. Дождь усилился, где-то за рекой громыхнуло. Когда сели на катер, разразилась сильная гроза – на палубу не выйдешь, речными пейзажами не полюбуешься, пришлось сидеть в каюте…

Домой Сергей Андреевич добрался к обеду. Сотворил яичницу, сварил кофе, перекусил и сел за компьютер.
В электронной почте обнаружилось несколько новых писем: два приглашали на курсы повышения квалификации, одно от Виталика.
Виталик год прожил с Сергеем, потом что-то в их отношениях разладилось, Виталик стал куда-то пропадать, сначала на ночь, потом, бывало, и на неделю. Сергей прощал, ему казалось, что он любит. Казалось до тех пор, пока он не встретил Иннокентия.
- Разреши мне вернуться, – писал Виталик, давай начнем все с чистого листа, забудем обиды….
Сергей Андреевич не стал дочитывать письмо до конца и открыл следующее.
 
Уважаемый Сергей Андреевич! – Писала Ангелина Ивановна, директор школы где он учительствовал, – мне трудно было решиться написать Вам, но еще труднее было бы говорить с Вами очно. Я ценю Вас, как хорошего учителя, отдающего всего себя школе, но у меня больше нет сил защищать Вас от обвинений со стороны родителей наших учащихся и некоторых педагогов. Вчера мне звонили из департамента образования и, неофициально, естественно, требовали срочно, во избежание скандала, избавиться от Вас.
Прошу Вас подумать об увольнении по собственному желанию.
С уважением, А.И. Старцева.

В понедельник Сергей Андреевич написал заявление об уходе, забрал документы и уехал куда-то на север. Сначала ходили слухи, что он преподает химию в техникуме, где-то в Якутии, потом следы его затерялись.