Проститутка

Раз, два, три... Я считаю ступеньки. Хочется идти очень медленно и одновременно сбежать по ступенькам со скоростью света.
Я сознательно не стала вызывать лифт и иду по темной лестнице пешком.
Давно так не волновалась, не думала, что меня что-то ещё может эмоционально зацепить. Цинизм проник в сердце уже крепко, несмотря на 18 лет. Сейчас... уже... Несколько пролетов, и я увижу его, своего отца. Мы не виделись очень долго, более 10 лет. Тогда жизнь была полна сладкими мифами о далёкой счастливой стране, где всё по-другому. Магазины на Земле Обетованной полны диковинных яств, о коих в разрушенном Союзе и подумать не смели. Море - вечно манящее, а знойное небо отражает лик Бога.
Ещё несколько ступенек... Всё. Осталась входная дверь в парадную. Упрямая и тяжёлая, пахнущая половой тряпкой заботливой дворничихи. Наверное, она так пахнет, потому что в России клопы да тараканы, алкоголики и проститутки. Интересно, а я тоже проститутка? Где та грань, когда женщину уже можно так называть?
Наконец я открываю дверь и вижу его... Подхожу к машине...
- Давай что ли поцелуемся, давно не виделись.
- Давай.
Скупой поцелуй в щеку. Странный глухой звук... Я не помню его губ. Помню, лишь как однажды он подмывал меня, я была маленькой девочкой лет пяти, мама была на дежурстве. Делал он это особенно бережно. Интересно, зачем? Наверное, потому, что я должна себя беречь?
А как себя беречь? А если не умеешь говорить нет! Я хочу, чтобы у меня родились мальчишки, ведь им важно говорить только "Да!": "Да" преодолению трудностей, "Да" движению вперёд!
- Ты совсем не изменилась, всё такая же маленькая девочка Света...
Я не ощущаю себя такой, он как будто разговаривал с какой-то прошлой изжившей себя формой.
- Давай поедем в ресторан, пообедаем, поговорим.
- Давай. А куда ты хочешь поехать?
- Ресторан 7/40
- А, это на Большом Сампсониевском. Туда автобус ходит.
- Зачем автобус? Вот такси.
- Ну ладно, просто карточка у меня есть... Поехали...
Я села в такси, борясь с неловкостью. Старалась блуждать взглядом по знакомым питерским видам за окном, искоса поглядывая на отца.
Чужой... Чужая рубашка в клеточку, чужие брюки, всё чужое. Неужели это было когда-то родным и самым любимым? Я что-то должна чувствовать? Я смущаюсь, и мне тревожно...
Вспоминаю своего двоюродного братика Вовку. Мальчишке было десять, когда какой-то лихач сбил его около школы. Отец, дядя Женя, шёл к нему навстречу, как откуда не возьмись выскочил автомобиль... Вовка остался лежать на дороге...
Эту историю рассказывала бабушка, а в тот момент у меня внутри все плакало. Почему? Но почему ко мне никто так не подбегал и не орошал мужскими слезами любви и горечи!
Мои размышления прервала еле уловимая мелодия чужой и прекрасной страны, - мы подъехали к ресторану 7/40.
- Ты можешь заказывать всё, что есть в этом меню. Ты ходишь со своим молодым человеком в рестораны? Вы можете это себе позволить?
- Иногда. Но я больше люблю кушать дома. Когда у всех выходной, и не нужно никуда идти, можно включить фильм и перекусить чем-нибудь вкусненьким...
Я говорила, и у меня создавалось впечатление, что я оправдываюсь. Оправдываю свои привычки, свою любовь к бабушке, которую он не любил, оправдываю свою страну, народ своей Родины...
Сейчас прошло уже 20 лет с момента той, последней встречи. Зачем он приезжал?  Вторая жена ждала его в гостинице (интересно, там были клопы?), в то время, как он встречался со мной. Он боялся, что я наброшусь на нее и убью, - я так сказала маленькая в сердцах, когда плакала после развода мама...
Не знаю, я не собиралась никого убивать. Мне сложно чувствовать любовь, ненависть...
Я очень долго училась любить, и у меня третий муж... Интересно, это делает меня проституткой?..
И есть двое мальчишек, которые умеют говорить "Да". С этим, конечно, тоже есть особые трудности, но это уже совсем другая история).