Глава 9. Фазаны

Глава 9. Фазаны.

 Отдыхают все, а Витьке неймется. Вокруг того места, где собирали они сенокосилки, раскинулось от речки во все стороны огромное поле. Живописный луг, покрытый разноцветными густыми травами, в рост – по пояс. Он находится на взгорке и разделен на две части  тропой – полевой дорогой, по которой они приехали. И там где заканчивается, или же – начинается взгорок, разбавляется трава камышовым молодняком. И чем ниже к реке местность, там постепенно, всю растительность перебивает камыш, густеет и становится все выше и выше. И в самой низине, превращается в камышовый лес, достигающий немыслимой высоты.

Здесь, совсем рядом с их стоянкой, по обе стороны от упершейся в воду дороги вдоль реки, по всей её длине стоит широкой полосой этот камышовый лес, достигший в своем росте предела. И кажется, что не тревожила его веками человеческая цивилизация. В нутре его от земли, по грудь Витькину – высотой, желтеют сплошным непроходимым настилом отжившие свой срок и полегшие давным-давно сотни, тысячи гигантских толстых камышинок. Из года в год, из сезона в сезон, накладываются они переплетенным ковром друг на друга, гниют снизу и пересыхают, не успевают перегнить за один сезон сверху. Образуют своеобразную подушку и сплошной поваленной камышовой массой толстеют во времени. Но для зарождения новой жизни этот настил – не преграда совсем. Плотным лесом пророс сквозь него очередной камышовый урожай, вошел в силу и пышет своим сезонным здоровьем, купается в обилии влаги у реки. Впечатляет богатырским ростом. И таит в чреве своем, тайны, которых не разгадать, и опасности – которых остерегаться следует.
 
Со всех сторон, по периметру окружен раскинувшийся на километры в глубину и вширь, взгорок, надежно защищенный непроходимой стеной из этого древнего векового камыша. И имеются со стороны песков-барханов только одни единственные узкие ворота, через которые их бригада на него и проникла внутрь.
Так вот, – пока собирали косилки, Витька не терял времени зря и успевал глядеть по сторонам. И заметил, как взлетают над лугом, опускаются и вновь пропадают в траве, совсем неподалеку, странные птицы. Большие, неуклюжие – на куриц нерасторопных похожие. Взлетают и также как курицы, далеко лететь не могут. Он полюбопытствовал у Феди, и тот сказал Витьке, что это фазаны.
– Много их тут – бросил благодушно, мол, подумаешь – невидаль...
А Витька загорелся. Это же птица с очень красивыми перьями! Вот бы достать, в руках подержать…

И вот сейчас, вдоволь накупавшись, и совсем не страшась жары, подхватил он отцовское ружье, натянул новенькие штаны из комплекта выданной утром каждому работнику спецодежды. Обулся в, тоже новенькие, кирзовые сапоги – мало ли какая тварь в траве этой, притаиться может, – сунул в карман пару патронов и голый по пояс, чтобы не так жарко было, отправился за своими фазанами. В очередной раз ловить охотничью удачу!
Витька шагнул в травяное поле и проталкивая сквозь его густоту ноги  стал медленно продираться вглубь. Он не видел земли, наступал прямо в рыхлую рас-тительность, но там под ней все-таки была твердь. Он отталкивался от неё и чувствовал, что идет на подъем. И вправду, хоть внешне, в целом, поле выглядело ровным, – трава перед ним теряла густоту и как бы опускалась все ниже и ниже. И вот она уже не по пояс Витьке, а чуть выше колен. Он действительно взбирался на невидимый бугорок и оттого, что проредилась трава, идти стало легче. Вот только одна досадная беда обнаружилась.

Обманчивым оказалось сонное и застывшее с виду поле. Пока он еще не вошел в траву, оно было совершенно безжизненным. Солнечная жара всех, и животных, и птиц, и насекомых заставила спрятаться, прикрыться листочками, травинками и затаиться у земли. И так, замерев, переждать, переспать солнечную атаку. А Витька шагами своими нарушил, разбередил застывший, сонно разомлевший покой поля. И тут же начало атаковать нещадно его голое по пояс тело, ожившее растревоженное травяное население. Звенели пискливыми голосами комары. Да ладно бы – только они! Налетели бзыки – огромные, стремительные и очень агрессивные мухи. Ну прямо мухи це-це, как обозвал их Шурка. Оказывается, синяк под глазом возник у него оттого, что проворонил вчера Шурка укус такой мухи. И вот сейчас гудели они гулко и вместе с комарами жалили жестоко Витьку. И не знал Витька  – что же делать? – или ружье в руках держать, или от них отбиваться. А может быть, – а ну её к черту эту охоту, пока не искусан еще весь – назад вернуться? Он успел сто раз пожалеть, что не накинул на себя рубашку, или хотя бы – майку.
 
И вдруг, резкий шум возник в ногах, прямо перед ним. И тут же, едва не зацепив его ружье, взмыло в небо какое-то чучело, и беспорядочно заполошно махая крыльями, медленно полетело в сторону на высоте – чуть выше головы. И было это так неожиданно и внезапно, что инстинктивный ледяной страх парализовал Витьку. Так и стоял он окаменевший, разинув рот, и взглядом испуганным и изумленным сопровождал замедленный, как в кино, полет этого «чуда в перьях». А оно отлетело метров на двадцать и как бы обессиленное спланировало в траву. Исчезло из виду – как будто и не было его вовсе.

– Фазан это! Фазан!!! Как только вернулось сознание – тут же отошла от страха и возликовала Витькина душа. Нет, не зря потянуло его в поле, совсем не зря! Ну, теперь-то понятны ему повадки фазаньи. Теперь он наготове будет, теперь его не проведешь! Витька полностью пришел в себя и в нем разгорелся настоящий охотничий азарт. Стараясь не упустить из виду то место, где приземлился фазан, Витька взвел курок, взял ружье наизготовку и медленно стал к нему приближаться. Главное, не испугаться снова от неожиданности. А уж когда увидит взлетевшего фазана – спокойно можно прицелиться в него и выстрелить. Он ведь летит, оказывается, совсем медленно.
Руки заняты у Витьки ружьем, он нацелил его в заветную точку и шагает, шагает, медленно переставляя ноги. Уже половину пути преодолел, а там – даже трава не шелохнется.

И опять, прямо из под ног, сбоку, – откуда и не ожидалось ничего, – вертолетом, оглушительно хлопая крыльями, взлетел, может быть Витькин, а может быть, и совершенно другой фазан. И опять разум Витьки не успел включиться. Инстинктивно сработала реакция на опасность, и автоматом шарахнулся он в сторону, чудом удержав в руках ружье. И смех, и грех, ну какая же это охота?!.. И он выматерился сам на себя – громко и некрасиво…
А фазан, как ни в чем не бывало, медленно, совершенно не торопясь, – и полетом-то это назвать сложно, – протрепыхался в воздухе метров двадцать, спланировал в траву и испарился. Вот и ищи-свищи его! То ли на месте приземления затаился, а может быть – отбежал в сторону. В какую вот только?.. И как далеко…
Голое тело горит от укусов нестерпимо. Витька лихорадочно опустил ружье на землю. И стал ожесточенно хлопать по комарам и бзыкам пившим из него кровь. Ну, какая тут к лешему, охота…

Азарт стал улетучиваться на глазах. Но Витька упорный. Он решил испытать удачу еще раз и опять медленно стал подкрадываться к месту приземления вторично напугавшей его птицы. На этот раз она не стала подпускать его близко и также с шумом, вертикально как вертолет взлетела от него впереди – метрах в пяти. И опять он вздрогнул от неожиданности, только удержался на этот раз и даже ружье не опустил. Но все равно, времени для прицеливания не хватило. И тогда Витька просто выстрелил наудачу. А фазан? – он уже опустился в траву.
– А вдруг попал?.. Прибежал Витька к месту приземления, шарахнулся в одну сторону, в другую… – озирался вокруг… Не было нигде фазана. Ни живого, ни мертвого.
…Очередной фазан взлетел шагах в пятнадцати от него и также грузно, неторопливо протрепыхался в воздухе и снова скрылся в траве. На этот раз Витька даже не вздрогнул. И в фазана стрелять не стал.

Стал "охотиться" сам на себе. Пораздавливал еще одну порцию комаров, а заодно – и пару бзыков убил. Вот и вся его добыча! Как-то разом расхотелось ему искать неподатливую строптивую полевую дичь, и он повернул назад. И только удивлялся про себя и сокрушался: ну надо же, – трех фазанов увидел и все – курицы. Серо-коричневые окраской и некрасивые совсем.
А в перьях необычных и удивительных – фазаньи самцы щеголяют. Но не попались на этот раз они Витьке.  И кажется, совсем неудачливый охотник из него получается. Обидно…