Предание

по Гейне


I

Луна еще не взошла, и похожие на шелковые платки облачка носятся высоко над озером, подчиняясь дыханию прохладного ветра. На краю хвойного леса, на возвышающемся над верхушками елей утесе чернеют руины старой крепости.

В просветах между стенами замка на сей раз виднеется огонек. Приблизимся: в главном зале, прямо на каменном полу разожгли костер – впервые за много лет. Два путника расположились у огня возле разверстого колодца, скрывающего в себе глубину неба, достали пожитки из дорожных мешков, грели мясо, разламывали хлеб и кипятили чайник; после еды они спокойно раскурили по трубке и стали тихо беседовать о чем-то, и уханье филина вдалеке не тревожило их слух. Им пришлось остановиться ночлег в пустующих руинах замка, потому что они не успели вовремя добраться до трактира.
 
Потолок в зале отсутствует: вместо него звёзды и чернота ночи.

– Знаешь, – произносит один из странников, – люди не очень-то жалуют этот замок. Никто не горит желанием выкупить его и восстановить, поэтому его и бросили на растерзание времени, чтобы рано или поздно стерло его с лица земли. Одно предание...

– Какое еще предание? Опять собираешься жути напустить? – спрашивает второй путник, удобно пристроившись поближе к тёплому месту. – Надеюсь, там нет страшных чудищ, ведьм, оборотней или ещё чего-то такого? Не хочу потом ворочаться полночи от твоих россказней.

– Чудищ нет, – поморщившись, отвечает первый и затягивается из трубки. – Там есть поединок. Наверняка, предание это старое, покрыто мхом и лишайником, и выдумали его деревенские фантазёры, какой-нибудь старик крестьянин, захотевший попотчевать внуков сказками. Но всё-таки... Берутся же откуда-то предания. Из слухов, из россказней.

– Так ты будешь рассказывать или нет? – нетерпеливо восклицает его собеседник. – Что за предание? Надеюсь, не слишком страшное? Спать я потом смогу?

– Сможешь, без улыбки отвечает первый.

II

«Этот замок возвёл для прославления рода почти четыре столетия тому назад богатый герцог Северных земель, где растил своих двух сыновей. Старший после смерти отца сам стал правителем герцогства, а его младший брат находился при нем и помогал править. Но когда главный наследник привёл в дом жену, Лауру, – женщину, с чьей прельстительной грацией и пригожестью не могла сравниться ни одна девушка в этой стороне, – младший полюбил её всем сердцем, в нем поселилась ревность, и он решил отнять Лауру у брата, не важно, хитростью ли, силой ли. Между братьями вспыхнула ссора, потом ярким пламенем занялась ненависть. Ядовитый выброс ярости расколол семью, и младший покинул замок, чтобы собрать войско соратников и захватить крепость. Так между братьями началась война. Но вместо того чтобы столкнуть армии и стать причиной многих смертей, они решили биться сами в смертельной схватке: оставшийся в живых заберет Лауру. Они сразились в долине под горой, окруженные своими людьми. Закованные в латы, они тяжело дышали, с трудом поднимая оружие, : драка продолжалась уже не один час, и никто из них не мог одержать победу. Сама Лаура спустилась в долину, чтобы остановить кровопролитие, встав между братьями, но, увидев её, они ещё пуще распалились, будто обретя второе дыхание, принялись сражаться с вы сбывались страстью к прекрасной женщиной, стали сражаться за её красоту. Напрасно пыталась красавица остановить их – ее взывания к милосердию не возымели воздействия и слезы отчаяния пролились напрасно. Налившиеся кровью, обезумевшие от ярости и одержимые желчной ненавистью друг к другу, братья дрались из последних сил. Серебристые клинки сверкали в полночной тьме, высекая блестящие искры от ударов, и яркие вспышки эти разжигали вражду ещё сильнее, погружая обоих в лютое бешенство, затмившее собой их страстную любовь. Вот старший вдруг ослабил внимание, и меч пронзил его грудь; младший наклонился над ним, только теперь осознав, что наделал, и кривой кинжал из-за пояса брата вонзился в его шею, и оба рухнули на землю: с проклятиями на устах они убили друг друга.

На том истории конец. Лаура подалась в монастырь, где жила до самой кончины, молясь о спасении своей души, а замок опустел (новый правитель не пожелал там жить, считая это место проклятым), и почти четыре века разрушался – теперь остались только крепкие стены.

Все кажется спокойным, но – жители долины иногда поговаривают, что ночами им слышится, как раздаются вопли и звуки борьбы двух братьев; вражда стала их вечным наказанием».

III

Догорает медленно костер: сердцевины углей тускнеют, но хранят еще гранатовые переливы, пока оболочка огненных коконов рассыпается в золу. Небо бросает в колодец хрустальные осколки. Спутники мирно спят, только что-то тревожит их сон, нарушает безмятежность. Они не могут отдаться во власть сна окончательно, их веки едва заметно подрагивают. И сквозь беспокойные грёзы в оцепенелое сознание что-то проскальзывает… Далекие окрики, поглощаемые эхом и темнотой. Острое звякание долго неразличимо, пока в сквозь уши не проникает понимание...

Этот звон светлой стали. Это лязг мечей!