Новая история Светы Мухиной

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы - как истории планет.
У каждой всё особое, своё,
И нет планет, похожих на неё.
(Евгений Евтушенко)

Я иногда поражаюсь, насколько жизнь наша порой богата на сюрпризы. И всякий раз что-нибудь новенькое, такое, чего раньше не бывало. Конечно, случаются и похожие ситуации, но всегда имеется некая «изюминка», чего ожидаешь меньше всего. Происходят такие неожиданности не только в силу складывающихся обстоятельств или жизненных поворотов. Частенько их «подбрасывают» люди из нашего окружения – родственники, друзья и знакомые, коллеги по работе, а также очень старые друзья и почти  забытые знакомые. И чем, казалось бы,  предсказуемее сам человек, тем более может быть непредсказуемой его (или её) выходка или поступок. Что ещё раз подтверждает истину – мы очень мало знаем о тех, кто нас окружает на жизненном пути, или ошибочно считаем, что знаем их достаточно хорошо.
Недавно, несколько  активных и предприимчивых  людей (про которых ещё говорят «им не всё равно»), организовали встречу одноклассников, посвященную тридцатипятилетию окончания школы. Примерно треть выпускников когда-то 10-А класса, собралась у входа в школу. Теперь это были граждане, которым за пятьдесят, и уже пережившие свои основные радости, горести, подъемы и спуски. Мне показалось, что в начале мероприятия ощущалась некая  натянутость, принужденность, и в общем, скука, хотя все  пытались делать вид, что очень рады друг другу, и всё что происходит у школьного крыльца мило и ностальгично.  Одноклассники топтались на месте, собственно не зная о чём говорить. О чём можно говорить когда-то объединенным учёбой в одном классе детям, а теперь дедушкам и бабушкам, идущим своей нелегкой дорогой, и не куда-нибудь, а к светлому будущему? Когда у каждого свой круг общения, своя семья, свои интересы. Положение немного облегчала своим присутствием наша классный руководитель, а по большому счету, именно она сглаживала неловкость, присутствующую в атмосфере «праздничной» встречи. Постояли, разбившись кучками по два-три человека, провели короткую фотосессию, затем на трех машинах такси направились в ресторан, на другом конце города.
Как я и предполагал, обстановка никак не могла «разрядиться»  и после двух-трёх рюмок. Даже с учетом того, что на специально принесенной магнитоле звучали все хиты семидесятых, под которые мы когда-то танцевали на школьных вечерах. Участники застолья снова разделились по группам, общий разговор не клеился. Но все необходимые  условности, как принято говорить, «протокол собрания» соблюдался: провозглашались тосты «за нашу встречу», «за память о школе», «за тех, кого уже нет с нами» и всё в этом порядке.  Были также и воспоминания, кое-кто из девочек всплакнул…
На одном из перерывов-перекуров, «средь шумного бала, случайно…» ко мне подошла Света Мухина. Внешне, она не очень отличалась от той Светы, которую я знал в школе, а потом встречал на подобном празднике, десять лет спустя. Есть люди, которые с годами почти не меняются внешне и очень мало внутренне. Светлана, как  мне показалось, была  как раз из таких. Мы всегда были с ней не более чем одноклассниками - не друзьями, не приятелями, а просто учились в одном классе. В этот раз она посмотрела на меня так, как никогда раньше. А если честно, то я и не припомню, чтобы она вообще когда-нибудь на меня смотрела, ни с интересом ни без такового. Если говорить обо мне, то я всегда поглядывал на многих одноклассниц с повышенным вниманием, особенно в старших классах…
– Так значит, ты писатель? – Светлана пристально посмотрела мне в глаза.
– Да, в некотором роде. Литератор, – ответил я. – А ты что-нибудь моё читала?
Нет, она ничего не читала, но много слышала. И от других одноклассников, и вообще. А однажды по телевизору видела интервью, когда вышла моя очередная книга. Тут зазвучала «За полчаса до весны» в оригинальном исполнении ансамбля «Песняры»,  и Светлана увлекла меня  на наш импровизированный танцпол.
– Ты должен про меня написать. Обязательно! – громко прошептала  она мне в ухо, – я тебе расскажу про свою жизнь та-акое! Ничего подобного ты никогда не слышал, и наверное, не услышишь…
Ну вот, подумал я, сюрприз уже начинается. Я вдохнул поглубже и постарался успокоить сердцебиение, поскольку с опасением ожидал, что же такого может рассказать про себя Света Мухина. Вдруг, она признается в каком-нибудь чудовищном преступлении, и потребует, чтобы я написал об этом роман… Я, конечно, сильно преувеличивал, поскольку помня Свету по школьным временам, полагал, что самым большим преступлением, на которое способна добрая и скромная девочка Светлана, это сорвать цветок на общественной клумбе, но всё же, насторожился. Тридцать пять лет назад мы разошлись с ней в разные измерения, по сути, в разные миры, а до этого никогда даже толком не разговаривали. Потом, двадцать пять лет назад,  наши пути на мгновение пересеклись, но и в это мгновение общения между нами не состоялось.
– Я тебе сейчас буду рассказывать, – продолжила она, – а ты запоминай. Вот сейчас, только танец закончится…
Светлана была настроена решительно, видимо, наша «романтическая встреча», богатое воображение и миг свободы сделали свое дело. И она добавила:
– Вот сейчас только немного отдохнём, и обязательно поговорим.
Танец закончился, мы разошлись по своим местам за праздничным столом, где созрел очередной тост. Слово было предоставлено… кому-то. Света отвлеклась (она перешёптывалась с кем-то из ребят), и я с облегчением подумал, что она уже забыла о своем желании. 
Но не тут-то было! Я не успел перекинуться парой слов с Инной Яковлевной, нашим классным руководителем, как  Светлана  уже была  рядом.
– Пойдем (она завлекающее подмигнула), я тебе всё расскажу. Всё-всё!
– Светочка, ты хочешь, чтобы я что-то запомнил из твоей истории, рассказанной по ходу веселья в ресторане? Это же нереально, и к тому же, насколько я понял, история будет не очень короткой?
– А что же делать? – искренне удивилась-расстроилась Светлана, и повторила, – что же нам теперь делать?
Я мягко приобнял её за плечи.
– А делать мы будем вот что. Ты мне позвонишь,  когда  будешь свободна от работы и дел семейных, вот мой телефон. Мы присядем где-нибудь в кафе, и ты мне всё-всё расскажешь. Заодно я покажу некоторые свои книги, чтобы у тебя было представление, о чем я пишу, и вообще, с кем ты имеешь дело. У меня с собой будет блокнот и специальная самопишущая шариковая автоматическая ручка – самые подходящие аксессуары для таких разговоров. Идёт?
– Идёт! – обрадовалась Света Мухина, и мне показалось, что ей захотелось похлопать в ладоши, как в детстве.
Встреча, наконец, завершилась и одноклассники разошлись, унося с собой не столько впечатления о встрече, сколько ожившие и нахлынувшие воспоминания о далекой юности. Что касается меня, то я всегда помнил всё, или, по крайней мере, очень многое из школьных лет, иногда в мельчайших подробностях …
А вот теперь я помнил ещё и о скромном желании своей одноклассницы Светы Мухиной. Но Светлана не звонила, и мне показалось, что поразмыслив в спокойной обстановке, она решила отказаться от своей затеи. Я же, непроизвольно вспоминал ту Свету Мухину, всегда молчаливую  и  немного застенчивую «симпатяшку», в безупречной школьной форме.   Всё думал и думал, что же такого могло произойти в её жизни, что заслуживает стать повестью или романом, быть изданным  и найти своего читателя. Можно, конечно, включить воображение, и из самой заурядной гражданки сделать героиню, жизненные коллизии  и  поступки которой  увлекают-будоражат, заставляют сопереживать и вообще не оставляют равнодушным никого. Это вполне во власти писателя (я уже не говорю о сказочниках). Но для этого нужно… А что для этого нужно? Не знаю…
Но звонок всё же, раздался. Мы условились о встрече, я как и обещал, прихватил некоторые свои книги. Для того в основном, чтобы Светлана, если она вообще что-нибудь теперь читает, узнала больше обо мне как о писателе и гражданине, которому она собирается поведать неповторимую историю своей жизни. Мы выбрали маленькое, под большим зонтом, открытое кафе в центре, я заказал коньяк,  мороженное и кофе. Открыл блокнот, в готовности делать записи-пометки и приготовился слушать увлекательный рассказ.
Честно говоря, я рассчитывал, что Света выберет несколько самых значительных, самых трагичных или фантастически-невероятных эпизодов из своей бурной жизни и вкратце расскажет о них. Затем ответит на мои многочисленные вопросы. Действительно, прежде чем заинтересовать читателя, если уж говорить о литературном произведении, надо заинтересовать писателя, который сможет из устного рассказа сделать что-то интересное. Три-четыре, максимум пять коротких, но «взрывных» историй, желательно трагично-комичных или «детективно-развлекательных»,  вот что я хотел от неё услышать. Об этом  я и сказал Светлане до того как она начала.
Но…блокнот не понадобился. Света меня послушала, и не услышала, скорее всего, у неё была своя заготовка повествования. Возможно, она долго готовилась,  много раз проговаривала про себя свой рассказ, и теперь боялась сбиться или упустить что-то, на её взгляд значимое, ключевое.
И она начала с Самого Начала. То есть, с того самого момента, как появилась на свет. Последовало небольшое, но ёмкое отступление в виде воспоминаний о маме и папе. Затем последовал переход на дошкольные  воспоминания и впечатления, занявшие не менее часа, в течение которого я выкурил три сигареты, выпил две чашечки кофе и два раза ответил на телефонные звонки. Рассказ был перенасыщен подробностями, а само повествование  протекало не по одному руслу, а расходилось мелкими ручейками в разные стороны, часто образуя «заводи» (характеристика друзей и подруг в разные периоды детства и юности) и «болотца» (воссоздание эмоционального восприятия тех или иных событий).
Но главная трудность  заключалась в другом. Из всего, о чём рассказывала Света, я пока что не мог выделить что-нибудь действительно важное,  знаковое, и уж тем более, эпатажно-шокирующее.  Обычная история обычной женщины с мелкими житейскими радостями, невзгодами и тяжким трудом преодоления бытовых неурядиц. Ничего сверх головокружительного, захватывающего, заставляющего нервничать и сопереживать. Просто рассказ «за жизнь» в купе поезда дальнего следования случайному попутчику. Единственный момент, который меня взволновал, это эпизод, когда одна из её подруг, которую наша героиня любила,  ни с того, ни с сего нагрубила ей в троллейбусе. В остальном, я с трудом запоминал, то что услышал.  Светлана же продолжала очень подробно останавливаться на деталях, на мой взгляд, не очень существенных, что ещё более осложняло дело.
И вдруг… что-то произошло.
Нет, не свалился от порыва ветра зонтик, под которым Света Мухина рассказывала свою историю, не оборвалась на полуфразе мелодия, что-то из The Beatles в инструментальной обработке оркестра Джеймса Ласта… Я почувствовал, как кое-что изменилось в моем восприятии её рассказа. Постойте, как же это произошло…  А, вот оно. Светлана вспомнила, как однажды, за ней ещё совсем юной,  пытался ухаживать один взрослый дядя, по-моему, знакомый её отца… Меня, что называется «зацепило», и моё отношение к повествованию одноклассницы, да и к ней самой совершенно переменилось. Я слушал, на первый взгляд,  заурядную, и в то же время, совершенно уникальную,  неповторимую  и не похожую ни на какую другую,  Историю Жизни Женщины. Можно сказать и так: красивую историю красивой женщины. Девочки, девушки, женщины, которая продвигается в потёмках бытия извилистыми тропками, по кишащим хищниками и ядовитыми насекомыми Джунглям Жизни. Она идёт своей нелегкой  дорогой  много лет, выбивается из сил, встречая  и теряя попутчиков,  и верит в то, что выход на свет где-то близко… Вон уже, кажется, деревья поредели, там… подальше.  Света помнит всё в мельчайших подробностях, что облегчает, и одновременно осложняет движение…  Присутствует всё: любовь, измена, радость, трагедия, в общем, весь необходимый набор…
Где-то после окончания первой трети рассказа Светланы, я уже знал, что если возьмусь за дело, то это будет не просто тяжелая работа, а придется серьёзно потрудиться.  Ведь если мне захочется изобразить что-нибудь толковое, то я не смогу «просто сесть и написать». Потому что всё, о чём рассказывала Света,  надо будет наполнить глубокими переживаниями, порой трагизмом, и разумеется, добавить рисковых и опасных «поворотов» и ситуаций. Всё это присутствовало в рассказе Светы Мухиной, и следовательно, имело место в жизни. Но литературное произведение требует несколько иных подходов, нежели простое жизнеописание. Тем более, если речь пойдет не о коротком рассказе, а о вещи покрупнее.
Мы просидели в «нашем» кафе четыре с половиной часа, и Светлана, наконец, стала завершать свое печальное повествование. Печальное, потому что, как я и ожидал, грусти оказалось намного больше…  Хотя присутствовали и тонкий юмор и лёгкая самоирония. Света, всё же оказалась неплохим рассказчиком, чем не просто меня удивила, но и порадовала.   Не скрою, по ходу её рассказа мне в голову приходили всякие хулиганские мысли. Например, а если бы Света Мухина, была, скажем, не просто моей одноклассницей, а в прошлом  или в будущем, мы с ней состояли в более близких отношениях?  Смог ли  бы я  тогда, сразу, сналёта написать, скажем,  не просто о её жизни, а «убойный» триллер или крутую «лав стори» с элементами боевика с её участием? Наверное, смог бы. Придумал бы закрученный сюжет, пару-тройку полумистических ситуаций, надрывную линию трагичной и несбывшейся любви, где-нибудь «за бугром», в каменных, разумеется, джунглях. В конце концов, нарисовал бы саму героиню, и назвал её Светой Мухиной. Сомневаюсь, однако, что в этом произведении было бы хоть что-нибудь из рассказа реальной Светы Мухиной, но главная героиня точно бы носила её имя и фамилию.
Я расплатился по счету, прикурил ещё одну сигарету и сказал:
– Светлана, всё это, конечно, очень интересно, но сложно. Очень увлекательный рассказ, но материала слишком много, если честно, в нем можно утонуть. Но самое главное не это. Суть в том, что для того, чтобы браться за такую работу, нужен какой-нибудь стимул. Толчок. Вспышка. Озарение.
Светлана вопросительно приподняла брови, вероятно предполагая, что догадывается, к чему я веду. Поэтому я поспешил пояснить.
– Нет, Светочка, это совершенно не то, о чем ты подумала. Всё значительно глубже и сложнее. Понимаешь, описать чужую жизнь, и не просто описать, а сделать из этого литературное произведение очень тяжело само по себе. Тяжело и не очень-то благодарно – возможны неприятности.  Я не занимаюсь жизнеописанием своих друзей, знакомых и одноклассников в том числе. Я, видишь ли, сочиняю. Хотя за основу часто беру реальные, интересные факты, события. Понимаешь?
Светлана Мухина  грустно покивала, видимо ей показалось, что история её жизни меня не очень  увлекла. Мы немного помолчали, и у меня в голове пронеслась  кавалькада мыслей о технической стороне дела. Ведь мало потратить уйму сил только на создание вещи. Необходимо найти издателя, разыскать средства на издание, а потом и людей, которые будут заниматься продвижением, раскруткой (газеты, телевидение, интернет)  и реализацией книги. Всё это не легче, чем, собственно, написать само произведение, всё это требует немалых затрат и нервной энергии. Но… иногда игра, как говорят, стоит свеч. Ничего этого я, разумеется, не озвучил, поскольку техническая часть писательского дела непонятна и скучна для окружающих, в том числе и тех, кто хочет, чтобы «про них» написали.
Поэтому я сказал:
– А знаешь что, милая моя Светлана…  пожалуй на этот раз  я отступлю от своих принципов, – я уловил оживление в её взгляде, – мне, видишь ли, очень понравилась твоя история. Есть в ней что-то, чего нет…  в других подобных  историях.
В ответ – немного  удивленная улыбка, скорее всего, мой юмор она пропустила мимо ушей, уловив только то, что ей всё же, удалось меня заинтересовать. И я продолжил.
–  Не могу обещать, что это будет приключенческая или мистическая вещь, которые как правило, сейчас нравятся читающей публике, и что это будет быстро. Но…
Я не успел закончить… Света, вдруг, обхватила меня за шею, и быстро поцеловала в губы. Я напрягся, но с ответным поцелуем опоздал. Зато увидел лучистый взгляд напротив, и этого было немало. Мало я коньяка заказал… наверное.
 – Ладно, Светлана, – я снова закурил, – сделаем так. Вот тебе мой электронный адрес. Ты, пожалуйста, запиши несколько самых интересных для тебя случаев из своей жизни и вышли мне прикреплённым «вордовским» файлом. Твоей истории хватит на несколько рассказов, а может быть, и на что-то большее… может быть, повесть.
Героиня будущего литературного произведения взглянула на протянутый мною листочек и быстро спрятала его в сумочку. Мы молча, как юноша и девушка, не очень уверенные в своих чувствах друг к другу, прогулялись по центру города и дошли до троллейбусной остановки у «Lybid Plaza».  От Светланы исходила тёплая волна, я думаю, любой мужчина может почувствовать такую волну, когда ему удается чем-то порадовать женщину.  Также молча, ехали в троллейбусе, она – потому что за четыре с половиной часа выговорилась на неделю, а то и на месяц вперёд, я же был погружен в собственные мысли. Мне надо было попытаться как-то систематизировать услышанное, но  сразу сделать это мне никогда не удаётся. Посему я всё же достал блокнот и сделал несколько пометок для себя.   История Светы Мухиной быстро таяла в теплом вечернем воздухе как дым от костра,  поэтому я торопился  положить на бумагу  воспоминания о самом костре.   
В сущности, любая новая история  начинается с воспоминаний о былом…