Еще раз о стихотворении М. Муслимовой - Эвридика

Еще раз о стихотворении М. Муслимовой: "Эвридика".
Сказанное наполовину - хуже совсем не сказанного.
"Другая правда Элевсинских мистерий. Архетипические мотивы в творчестве М. Муслимовой".
Эпиграф: "Воланд: Как иногда причудливо тасуются карты!" (М. Булгаков:
"Мастер и Маргарита".

Объем понимания зависит от объема информации понимающего.
Тема архетипических мотивов в поэзии - скользкая тема. Но она расширяет наш кругозор, а значит - нашу духовность.
Культ Орфея появляется в античной Греции в 6-м веке до н. э. То, какие события сопутствовали этому появлению, скрыто от нас туманом времени. Но зато четко прорисована мифическая история этого культа. Как сказал М. Элиаде: "Истина зачастую скрывается не в записанных словами событиях истории, которые отражают точку зрения тех, кто имеет власть и стремится подогнать события под свои взгляды. Память человечества, пусть в мистифицированном виде, гораздо правдивее отражает далекие события истории человечества. Мифы и легенды отражают духовный путь общечеловеческого сознания".
Итак, еще раз обращаясь к стихотворению М. Муслимовой" Эвридика", мы хотим найти более глубокие духовные параллели с мировой историей культуры и более детально выявить архетипические модели этих параллелей.
Миф об Орфее, в том виде, как он бытовал в античной Греции, представлял собой модификацию Фракийского корневого сюжета. Известно, что культы Апполона и Орфея пришли в Грецию с севера. Север - это прежде всего обширная территория западного Черноморья (с центром в современной Болгарии), прстиравшаяся вплоть до ареала, занятого скифами. Эта территория и была государством Фракия. И скифы, и их восточые соседи - государство Амазонок, занимавшее область западных Каспийских степей и устье Волги, были потомками легендарного народа Ариев, который в конце 3-его тысячелетия до н. э. пришел в Индию и основал там новое госудрство, давшее миру ведическую культуру. Севернее же скифов, за лесными террриториями, занятыми местными племенами, располагалось государство Гипербореев - остатков древнего народа Ариев. Сведения об этих государствах мы находим в античных источниках. Почему об этом надо сказать? А потому, что культ Орфея в античной Греции - это отголосок тех древних культов, которые существовали в связанных между собой культурах Гипербореи, Амазонии и Фракии.
Придя в античную Грецию, этот культ, выражавший особую разновидность первобытной инициации, был приспособлен для греческого античного духа. Это было выраженно прежде всего в том, что центром культа, его главным действующим лицом стал Орфей - культурный герой, певец, поэт, служитель Апполона и муз. Но в исконном, автохтонном варианте культа и сопровождавшего его мифа главным героем был не Орфей, а как раз - Эвридика, т. е. женщина. В ведических религиях Индии мы так же находим этот культ женщины в образе Шакти и ее многочисленных вариациях. Интересно попутно отметить, что и Фракийцы, и Скифы, и Амазонки в великой Троянской войне стояли на стороне Трои и бились против ахейского (прото-греческого) завоевания. Троя была местом столкновения двух культур: Крито-Микенской и Гиперборейской.
Далее. В античном мифе Орфей спускается в мир мертвых за своей возлюбленной - нимфой Эвридикой, укушенной змеей. Своим божественным искусством пения он усыпляет Харона (перевозчика в царство мертвых через реку Стикс - запомните это название реки!). Дальнейший сюжет всем известен. Орфей оглянулся - и Эвридика навечно осталась в царстве мертвых. Этот сюжет в орфических мистериях трактовался так, что душа человека находится в плену косной материи и нуждается в освобождении из ее уз. Статус Орфея в мистериях заключался в том, что он единственный проник в загробный мир, ОСТАВАЯСЬ ЖИВЫМ. Возможность совершить это сакральное действие ему дало обладание тайнами искусства: в поэзии и музыке. Он вернулся в мир живых обогащенный новыми тайными знаниями, которые ему дала, между прочим, сама Персефона - супруга Аида и дочь Деметры (знаменитая Кора до похищения ее Аидом). Этот аспект мифа нашел свое воплощение в Элевсинских мистериях. И главным действующем лицом в этих мистериях была как раз женщина. И Орфей, и растерзанный вакханками Дионис -
стали элементами этого трансформационного, инициационного, онтологического культа.
Но все это имеет мало отношения к фракийско-гиперборейскому исконному мифу. Эвридика была забыта. Эвридика стала деталью. Она осталась бесплотной тенью в царстве мертвых. Она, как личность, не интересовала патриархальную античную Грецию. Но именно в ней, в ее образе и скрывалось зерно автохтонного фракийского, гиперборейского и скифо-амазанского мифа. На золотых пластинках, раскопанных на местах орфических капищ, а также в сохранившихся элевсинских надписях содержаться намеки на особую роль Эвридики. Загадочным образом она идентифицируется с "памятью" в ее сакральном значении. В этом отношении Эвридика сопоставляется, как ни странно, с Мнемосиной - богиней памяти. Утверждается, что память. - "не подвластна забвению, губящему разум". Эта тайная "память" - "бодрая вечно, способная тотчас в памяти вызвать у нас все, что когда-либо в душу запало". Это какая-то другая память. Она может возродить память ДАЖЕ В УМЕРШЕМ. "Блаженная Мнемозина (читай: Эвридика!), память во мне разбуди ОБ ОБРЯДЕ" - записано на одной такой пластине. Все это говорит о какой-то другой тайне, скрытой в Элевсинских мистериях. И эта тайна скрыта в женском аспекте мифа. Может быть, отголоски этой тайны мы найдем в индийских мистериях, посвященных Шакти - женской энергии Шивы.
Реконструкция мифа об Эвридике трудноосуществима. Но любой миф имеет глубокие архетипические структурные отложения в коллективном бессознательном человечества. И эта общечеловеческая память проявляется прежде всего в самой мифологической духовной деятельности человека, а именно - в искусстве. Поэзия полна такими примерами.
Яркий пример этому - стихотворение "Эвридика".
Уже первая строка вызывает у читателя недоумение:
"Беспамятство - как память..." И далее: "тяжело ложится на алтарь воспоминаний". Последовательность трех слов дает ключ к толкованию последующего поэтического (употребим это слово) нарратива: "беспамятство - память - воспоминание". Далее дается ситуация местоположения лирической героини: "В какую Лету сердце унесло".
И разворачивается собственно сюжет:

"Не знаю, где Орфей, но песнопенья
Слагаются и пьются, как нектар.
Верни мне боль, как памяти прозренье,
Душа легко приемлет этот дар".

Загадочные сами по себе, в свете всего вышесказанного эти строки рисуют нам героя (героини - Эвридики) мистического действия. В этом стихотворении ситуация мифа дается с точки зрения Эвридики, а не Орфея. Орфей вообще выведен здесь за рамки совершающегося действия.
("Не знаю, где Орфей!). Он лишь расплатится за свой взгляд, вызванный
"суетным сомнением". Но его взгляд остается, как дар в душе Эвридики. И тут самое время вспомнить, кто такой Орфей по его алегорическому значению. Орфей - символ поэзии, символ музыки, символ вообще искусства. То есть мы можем реконструировать логику древнего мифа: душа (а по К. Юнгу она женского рода - Анима) только через искусство, а конкретно скажем - через поэзию, как состояние, как онтологическую реальность - может порвать путы ложного, пустого обыденного существования. А в сакральном смысле - выйти в новое измерение бытия, в состояние "метафизического человека" (Рене Генон).
В конце стихотворения Эвридике улыбается Ника, богиня победы. Но Ника еще и дочь океаниды Стиксы, имя которой дан реке, окружающей царство мертвых. Круг завершен. Приоткрыта завеса над мифом. Но тайна осталась тайной. Ведь перед нами - поэтическое произведение, а не сакральный текст. В нем еще скрывается и простой житейский план. Столкновение этих двух планов и создает эстетический эффект и напоминает нам, что перед нами - лирическое произведение. Чтобы еще чуть-чуть приоткрыть завесу творчества и показать, как причудливо в лирической поэзии "тасуются карты", приведем сейчас еще одно стихотворение, а вам решать - имеет ли оно отношение к тому, что мы разбирали, или нет:

БЕЗ ТЕБЯ.
Грех сомнений -
Тяжкая расплата.
Что там явь, что сон -
Мне все равно.
Я согласна
Быть твоей утратой,
Раз тебе
От этого легко.
Пусть утрата -
Горечь пораженья,
Возвращенье
На круги своя.
Я тебя люблю -
За обретенье
И за то, что
Без тебя - нельзя.