Именем Космоса. Часть 1. Глава 15

Глава XV


Капитан вернулся на Терцию усталый и злой. Майран, пришедший на космодром встретить его, с одного взгляда понял это. Оглядевшись с верхней площадки трапа, Капитан увидел Майрана, кивнул ему. Они пошли друг другу навстречу. Это было странно Дарголу: он не хотел сейчас видеть никого, но Майрану обрадовался.

Не зная о случившемся, Майран поприветствовал Капитана и без задней мысли, скорее, отдавая дань пиратской традиции, спросил, как прошло ограбление. Капитан ответил как, и Майран только изумлённо посмотрел на него, он знал, что Капитан не был сторонником таких выражений.

– Вы нарвались на СГБ? Мне показалось, линкор вернулся с добычей.

– Да уж с добычей!

– Что случилось, Капитан?

Даргол бросил на Майрана короткий взгляд.

Обычно люди говорили с Капитаном только по делу и не задавали лишних вопросов. Впрочем, едва ли кому-то в группировке пришло бы в голову идти встречать его с ограбления.

– Пройдёмся.

Они пошли по космодрому – мимо стоявших тут и там кораблей. Пираты приветствовали Капитана, расступались, давая своему главарю дорогу.

Наконец Капитан и Майран сошли на поляну колючей травы. Ширина тропинки позволяла идти рядом, больше поблизости никого не было. И Майран повторил настойчивее:

– Что произошло, Капитан?

Погружённый в случившееся на кей-руте, Даргол раздражённо ответил:

– Ничего.

– Но вы не в духе.

– Да, – резко сказал Даргол, думая, что расспросы на этом прекратятся.

Но Майран не внял разуму:

– Капитан, после моего разговора с Бойной вы хотели, чтобы я выговорился. Мне кажется, теперь ваша очередь.

Капитан даже растерялся. Кажется, ещё никто не решался, тем более так неприкрыто, вызывать его на откровенность.

– А ты не зарываешься? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Надеюсь, что нет, Капитан. Просто я знаю, насколько легче становится, когда проговоришь случившееся.

Дарголу стоило большого труда сдерживаться, и плохое самочувствие не добавляло ему выдержки.

– Ты!.. – выдохнул он. И всё-таки не справился с собой, сказал, как закричал: – Не надо напоминать мне, что в людях практически нет верности, зато большой переизбыток упрямства! Я только что имел удовольствие в этом снова убедиться!

– Я думаю, Капитан, что во всех людях соотношение этих двух качеств сильно варьируется.

– Да нет, во всех одно и то же! В тебе самом упрямства много, а вот верности...

Майран вскинул на Капитана взгляд, но тут же опомнился.

«Всё правильно», – подумал он.

– Но ведь я – не лучший представитель человечества.

– А где ж они тогда, лучшие?

– Это матери, Капитан. Почти всегда.

Лицо Капитана исказилось лютой ненавистью, и на миг Майрану показалось, что сейчас Капитан его убьёт. Капитан схватил его за грудки, сжал так, что перехватило дыхание:

– Не смей говорить мне о них, понял? Не смей! Уж в них-то верности, как в моих подпевалах.

Майран не опустил взгляда. Капитан оттолкнул его так, что он едва устоял на ногах.

– Вы не правы, Капитан!

– Что?

Майран повторил:

– Капитан, вы не правы. Я не знаю, что произошло с вашей матерью. Да, тому, кто бросил своего ребёнка, нет оправдания. Но нельзя же всех под одну метёлку. Таких матерей меньшинство. Их единицы. И видят Звёзды, Капитан, мне жаль...

– Жаль? – переспросил Капитан, остывая после несвойственной ему вспышки ярости, едва не закончившейся убийством, и тяжело дыша.

– Жаль, что не повезло именно вам.

– Так, – сказал Капитан. Он замолчал, перебарывая приступ физической боли. – А тебе, значит, повезло.

– Мне повезло, Капитан. Мы всегда были с мамой друзьями, и нет на свете человека, с которым мы понимали бы друг друга лучше, чем с ней. А что до верности, так она...

«Что я несу! – ужаснулся Майран. – О какой матери я говорю, я же здесь по легенде!»

Испугавшись, что Капитан прочтёт в его лице эту мысль, Майран резко отвернулся.

– Расскажи о ней.

– Нет, Капитан. Здесь... не место для этого.

Они снова пошли по тропинке.

– Получается, она не знает, что ты здесь?

– Не знает, Капитан.

Капитан за плечо развернул его к себе.

– А если б узнала?

Майрану стало ощутимо нехорошо от такого предположения. Впрочем, если правду о том, кто он здесь, она бы поняла. А вот если иначе – например, увидит в газете его снимок с ограбления...

– Что ты молчишь, Майран? Сын – пират, брат – пират! Нужен ты таким своей семье?

Нужен?

– Её бы это убило. Кому нужны предатели?

– Предатели?! – вскричал Даргол. – А если предал не ты?

Майран моргнул.

– Не понял вас, Капитан. А кто?

– Хорошо. Допустим, не было никакого предательства.

Ситуация не слишком прояснилась для Майрана, но он ответил:

– Тогда, Капитан, она поняла бы меня.

– И что, не отшатнулась бы при встрече?

– Нет!

– От пирата?

– От пирата, Капитан.

Капитан кивнул.

Возле штаба, как всегда, толпились пираты, поджидавшие главаря каждый со своим делом, они встретили его приветствиями. Часовой вытянулся у крыльца.

– Меня искали?

– Только те, которые здесь, Капитан!

– Сейчас придут Бен и Краг. Пропусти их.

– Да, Капитан.

Капитан отпер штаб и пропустил Майрана вперёд себя.

Майрану нечасто случалось бывать в штабе – раза три или четыре за год с лишним, проведённый в группировке. Капитан открыл окно, включил звукоизоляцию и тяжело сел. Второго кресла в штабе не было, и Майран остался стоять. Капитан указал ему на стол:

– Присаживайся хоть сюда, что ли.

Майран покосился на стол. Он помнил, что стол – это Божий престол.

– Если не возражаете, я лучше на подоконник.

Капитан пожал плечами. Майран подошёл к окну, окинул взглядом просторную поляну, уходившую к лесу. Обернулся.

Сейчас, когда напряжение дня немного спало и Капитан расслабился, стало видно, что чувствует он себя всё ещё неважно. Да и в самом деле, со дня ранения едва прошла неделя, а Капитан не то что лечиться, не давал себе даже отлежаться как следует.

– Ну, что? – довольно резко спросил Капитан.

– Я думаю, что вам нечасто приходится принимать здесь гостей.

– Гостей? Никогда. Да и ты не гость.

Майран присел на подоконник, устроился так, чтобы было видно и штаб, и пространство за окном.

– Прекрасное место, – сказал он. – Очень удобное.

– Для чего?

– Для наблюдения.

– Что, тоже хочешь в свидетели?

В душе Даргола снова всколыхнулись болезненные воспоминания, он резко встал и ушёл к пульту. Майран увидел, как побелели на переключателях его пальцы. Он подошёл и остановился за его плечом.

– Что не даёт вам покоя, Капитан? Почему вы пришли с этого ограбления, словно оставили там самого себя?

Капитан обернулся. Кулаки его были сжаты.

– Ну почему, почему!.. – Он замолчал, справляясь с несвойственным для него проявлением эмоций. И заговорил сдержаннее: – Можно бороться, спасая свою жизнь, спорить, когда есть шанс победить. Но надо же понимать, когда драться, а когда уступать превосходящей силе!

– А вы, Капитан, смогли бы покорно уступить чьей-то силе?

– А ты всегда всё меряешь по себе?

– Да, Капитан.

– Раньше я тоже пытался. А потом понял, что бесполезно. Я всё равно поступаю иначе, чем остальные.

– Например, Капитан?

– Например? Лезть зря ума на рожон я не стану. А они лезут!

– Бывают ситуации...

– Глупости, только от человека зависит, как сложится ситуация, в которую он попал! Ты вырос в цивилизации, так объясни, почему они идут против очевидного, наперекор логике?

– В чём именно?

–  Почему самой не отдать то, что у неё всё равно отберут? Нет, надо упираться и подвергать себя унижению обыска!

– А окажись вы на её месте, как поступили бы вы?

– Едва ли я допустил бы, чтобы меня обыскивали.

– Вы – один из сильнейших «воздушников» в Галактике. Вы можете удержать то, что не хотите отдать врагу.

– Я об этом же.

– Капитан, а гордость? Обыск – унижение, но уступить приказу врага – тоже. Отстоять своё достоинство силой, как сделали бы вы, она не может. Так как же ей быть?

– Ты защищаешь цивилизованных!

– Я только отвечаю на ваш вопрос, Капитан.

В дверь постучали. Капитан обернулся.

– Это Бен. Теперь я буду занят. Какие планы у тебя на вечер?

– Никаких, Капитан.

– Тогда придёшь перед закатом.

В дверь постучали снова. Капитан отключил на время звукоизоляцию.

– Войдите! – громко сказал он и кивнул на прощание Майрану.

Вошли Бен и тагассианин Краг. У Бена в руках был пакет в матовой секретной оболочке. Майран разминулся с ними и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Как Гепарда, его в первую очередь должен был заинтересовать пакет, принесённый Беном, но, шагая по тропинке к космодрому, Майран думал о Капитане и старался разобраться, что произошло сегодня на ограблении такого, что выбило Капитана из колеи? Что-то связанное с женщиной, с матерью... И ещё не давала покоя фраза: «Ты вырос в цивилизации, так объясни...»

Сердце билось редко и сильно. Кажется, Майран понял наконец то, что так долго пытался постичь, а именно – откуда взялся в пиратах Капитан.


Краг провозился с оболочкой долго, но в конце концов она расстегнулась, змеистым разрядом прошелестев по шву. Краг поднял руки:

– Готово, Капитан!

Бен вынул из пакета информокарту и передал её Капитану.

Она не была обычным носителем информации. Внешне почти такая же, но с объёмом памяти, превышающим самые сильные «ика», и с несколькими блоками защиты.

– Что это, Капитан? – удивлённо спросил Бен.

– Краг, ты разбираешься в этом?

– Надо посмотреть, – в затруднении отозвался тагассианин.

Капитан вернул ему информокарту. Некоторое время Краг возился с ней, пытаясь преодолеть защиту, потом распрямился:

– Слишком сложно, Капитан. С наскока здесь не разобраться. Если вы дадите мне несколько дней, я постараюсь снять блоки и заглянуть, что там, внутри, такое.

Капитан забрал у Крага информокарту, спрятал в нагрудный карман.

– Пока не нужно. Понадобится – я скажу. Краг!

– Да, Капитан!

– Не болтай об этом, понял?

– Да, Капитан!

– Бен, через полтора часа ты мне понадобишься. Собери своих парней и ждите меня у штаба. Пойдём на переговоры. Краг свободен.

Краг склонил перед Капитаном голову в шлеме (воздух не годился тагассианам) и ушёл. Бен остался.

– У меня к тебе ещё одно дело, Бен. К тебе и твоим парням.

– Я слушаю, Капитан.

– Надо поговорить с Кильратом. Он стал нагло держаться в моём присутствии. Я хочу, чтобы ты напомнил ему, где его место.

Лицо Бена осталось бесстрастным, но в глазах блеснуло удовлетворение – он не выносил Кильрата и рад был любому случаю поквитаться с ним.

– И что передать ему – от вашего имени?

– Передай, что или он снова научится отходить в сторону при встрече со мной – или ему придётся подыскать себе группировку с более подходящим для него составом атмосферы.

Бен ухмыльнулся.

– Я понял вас, Капитан.

Оставшись один, Капитан снова осмотрел информокарту. С таким уровнем защиты он ещё не встречался. Преодолеть его Дарголу, практически не получившему образования, было непросто. Интересно, что это такое? Что-то бросовое, какое-нибудь увлечение командира кей-рута, – но тогда зачем секретная оболочка и вся эта сверхзащита? Или нечто действительно важное – но почему тогда перевозилось на заурядном малоохраняемом кей-руте, а не на специально предназначенном для этого корабле?

Жаль, что он поторопился уйти с кей-рута; следовало допросить командира, что за пакет хранится в его каюте и почему охранники из Сопровождения не знают о нём.

Важное, это что-то важное, всё говорит за это! Снять защиту с «ика'» нужно обязательно! Но отдавать её Крагу на несколько дней или сажать его за работу в штабе, у себя на глазах, обременительно и ненадёжно. Он заинтересовался и всё равно улучит момент посмотреть, что там за информация; а слишком доверять ему (как, впрочем, и кому-то другому) оснований нет. Выпустить информацию из рук – значит, на всю Галактику раззвонить, что к Капитану попала засекреченная информокарта. Нет, спешить не стоит. Если Капитану не удастся разобраться с защитой самому, никого не посвящая в свои дела, то следует подождать, пока в цивилизации не уляжется шум вокруг сегодняшнего ограбления, и напасть на кей-рут снова. Если понадобится, привезти командира на Терцию и здесь подробно обо всём поговорить. Он может упереться, но безрезультатных допросов не бывает. Молчание тоже говорит о многом.

Итак, надо подождать.

Капитан встал, закрыл окно и, отключив звукоизоляцию, вышел из штаба.

– Буду через полтора часа, – сказал он часовому и пиратам, по-прежнему ждавшим его, и направился к лесу.

«Чёрный» стоял глубоко в лесу – Даргол нередко приводил его сюда, когда хотел побыть один. Защита была включена, Даргол не стал её отключать – его она пропускала.

Здесь всё было, как всегда, относительно непривычно смотрелась только заплата на аклете, в том месте, где была пробоина, – Даргол не стал менять аклет, отложив это до лучших времён.

Он сел в кресло, положил информокарту на столик и прижал к груди ладонь, пытаясь как-то облегчить дыхание.

На пульте управления, прислонённая к накорду, стояла стереография: молодая женщина с букетом цветов в руках, на пальце – простенькое обручальное колечко, тонкая полоска золота, не больше. Капитану каждый день приносят с ограблений в дар такие же. Крошечные залоги чьего-то счастья, возможно, разрушенного людьми Капитана.

«Они... они погибли. Они летели лайнером с Грэны на Землю, а на лайнер напали пираты. Они схватили папу и потребовали, чтобы мама сказала, что не любит его, а мама не смогла...»

С Грэны на Землю. Маршрут, проходящий по территории Терции. Кто осмеливался ходить на лайнеры пять лет назад? Говард? Его тогда уже не было в живых. Марон и Стэф? Их было достаточно хорошо припугнуть, чтобы они не рисковали больше трогать лайнеры. Да и трусливые они для такого преступления. Нет, это убийство было совершено из желания поиздеваться, и совершивший его должен обладать садистскими наклонностями. Садист, не трус и достаточно осторожный, раз сумел скрыть нападение на лайнер. Таких не слишком много. А скорее всего, такой был и остаётся один – Кильрат. Это убийство полностью в его вкусе.

Кильрат? Знала бы ты, Фарите!.. Попасть Кильрату в руки!

Впрочем, ни к чему тебе такая информация, достаточно того, что об этом буду знать я. А тебе и так хватило горя и слёз.

Может быть, если бы я следил за Кильратом получше, этого бы не случилось? Нет, чтобы уследить за ним, нужно всю свою жизнь посвятить только ему, но и это не будет гарантией.

Знала бы ты, Фарите, кому спасала ты жизнь на своей прекрасной Аниоте! Человеку, под покровительством которого живёт и в общем-то процветает убийца твоих отца и матери!

...Капитан оставил информокарту на «Чёрном» и пошёл к фолкому, куда посадили пилота. Надо было разобраться с ним поскорее, чтобы хоть это не висело над душой.

У двери фолкома стоял часовой.

– Что пленный?

– Сначала бился в дверь, кричал. Теперь угомонился.

– Код знаешь? Отопри.

Часовой отпер замок.

– Зажги свет. Пойдёшь со мной.

Часовой не ожидал такого приказа и ответил с запинкой:

– Да, Капитан.

При появлении Капитана пленный вскочил. В его глазах стояла едва не мольба. Скрестив руки на груди, Капитан некоторое время молча смотрел на него.

– Капитан! – не выдержал наконец пленный. – Пощадите меня! Я ни в чём не виноват!

– Да? – безразлично сказал Капитан.

– Клянусь вам! Ну... да, Капитан, я залез в информатор, но по глупости, только по глупости!

– Что ж, за глупость надо платить. Томас!

Часовой, остановившийся у двери, подошёл. В его шаге не было твёрдости, видно было, что предстоящее дело ему в новинку.

При его приближении у пилота расширились глаза, но он не попятился, только стиснул руки.

– Умоляю вас, Капитан! Клянусь, я служил вам верой и правдой.

– Именно это ты сегодня продемонстрировал. И кому ты служил, ты мне сейчас расскажешь.

– Вам одному, Капитан! Только вам.

Капитан хмыкнул.

– Проверьте меня, испытайте меня! – взмолился пилот в отчаянии. – Я докажу вам...

– Чтобы проверить – надо верить. А я тебе не верю. И я отдам тебя Кильрату, если сейчас, здесь, ты не убедишь меня, что говоришь правду.

– Как я могу доказать вам, Капитан? Что я должен сделать?

– Тебе виднее.

– Пошлите меня на любую планету! Я добуду для вас какую хотите информацию!

– Или улетишь и не вернёшься. У тебя есть семья?

Пилот сменился с лица.

– Не трогайте их, Капитан. Мы давно развелись, и она не говорит детям, где я.

– А мать?

– Она старая, Капитан, ей не перенести такого!

Капитан усмехнулся, и пилот повалился на колени.

– Пощадите её, Капитан! Не трогайте, она же не виновата! Умоляю! Лучше убейте меня!

Он искренен? Или только разыгрывает сыновнюю любовь?

– Убить? Это слишком просто.

– Ну, отдайте меня Кильрату, – упавшим голосом проговорил пилот. Он всё ещё был на коленях, а разжавшиеся руки и поникшая голова и вовсе придали ему обречённый вид.

«Что ж, Кильрата ты боишься. Если, конечно, не им и подослан. Отдать ему тебя – и посмотреть, им или нет. Впрочем, Кильрат убьёт и своего, а уж чужого-то... Но проверить тебя надо».

– Пожалуй, я так и сделаю. Вот только после этого ты едва ли уже будешь на что-нибудь способен. Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Всего тридцать два... Было!

Капитан повернулся к выходу.

Пилот бросился за ним.

– Во имя Звёзд, Капитан! Пошлите меня с разведкой, я вернусь, обещаю!

Капитан обернулся и холодным взглядом смерил его с головы до ног.

– Ну, пошлите за мной киллера, пусть он проследит за мной!

– Не много ли возни из-за одного предателя?

– Капитан!

– Томас! Предупреди Кильрата, что у него будет работа.

– Да, Капитан! – с облегчением, что это придётся делать не ему, ответил часовой.

– Капитан! – в отчаянии взмолился пилот. – Не уходите, Капитан, послушайте! Не отдавайте меня Кильрату, он точит зуб на вас, а я был вашим пилотом – он уже за это меня разорвёт. А я могу быть полезным, я программист, я могу сделать любую систему безопасности для вас.

«Только системы безопасности от шпиона мне не хватает», – усмехнулся в душе Капитан и приказал часовому:

– Выйди.

Тот хотел что-то спросить, но наткнулся на взгляд Капитана и подчинился. Подождав, пока он закроет за собой дверь, Капитан обернулся к пилоту.

– Так, значит, ты добудешь мне любую информацию?

– Любую, Капитан! – с готовностью согласился пилот.

– Даже из СГБ?

Пилот вздрогнул и решился на ответ не сразу.

– Да, Капитан.

– Ты будешь работать в паре и не отойдёшь от напарника ни на минуту. Если с ним что-то случится или твоя информация тебя подведёт – я пошлю людей к твоей матери. Ясно?

Капитан видел испуг на лице пилота – у пирата практически нет шансов добыть что-то стоящее в СГБ, но залог был слишком велик.

– А если я... погибну? Что с ней будет?

– Ничего, если напарник привезёт твоё тело. В противном случае я буду считать, что ты сбежал в СГБ, даже если он будет клясться, что видел, как тебя убили.

– Не трогайте мать, Капитан... Я всё сделаю.

– Так. Теперь о Кильрате. Ты сказал, он точит на меня зуб. Объяснись.

– Он метит на ваше место, Капитан.

– Откуда такая информация?

– Люди говорят.

– Кто конкретно? Имена!

Пилот переглотнул.

– Капитан! Я расскажу вам, но только обещайте никому не говорить, что это был я. А то со мной разберутся.

Капитан пожал плечами и с полным безразличием повернулся к выходу.

– Простите, Капитан, простите! – взмолился пилот, он понял свою ошибку. – Я так расскажу. Я был за кустарником... в той части северного леса, где болота, а мимо прошли Лок-Лан и Кильрат. Я видел их корабли, но не подумал, что встречусь с ними. Там же места безлюдные. И Лок-Лан спросил: «Но у него же нет преемника? И сына взять ему негде, он не интересуется женщинами...» – простите, Капитан, – запнулся пилот. – Это его слова, не мои. А Кильрат ответил: «Вот и надо поторопиться, пока нет. Если появится преемник или ребёнок – тогда безнадёжно: ему станет что терять, и он будет драться до последнего». А Лок-Лан пожал плечами: «Если откровенно, я не понимаю, чего разводить церемонии. Пристрелить можно любого». А Кильрат аж взвился: «Любого? Кто меня поддержит?» Лок-Лан сказал, так, примирительно: «Да, Терция ещё не готова». И Кильрат согласился: «Вот именно, – и добавил ядовито: – А что, Лок-Лан, хороший главарь из меня получится?» Вот всё, что я слышал, Капитан. Они прошли мимо, и я, уж конечно, не побежал за ними дослушивать. Я бы и это стёр из памяти, если бы мог.

Капитан молча стиснул пальцами подбородок. Что Кильрат целится на место главаря, не было новостью, Кильрат занимался этим столько, сколько был в группировке – всю сознательную жизнь Капитана. И что Лок-Лан – поверенный Кильрата, Капитан тоже знал. А вот что у них идёт разговор о капитановом наследнике – это было действительно ново. Сам Капитан никогда не думал об этом, он вообще старался не заглядывать в будущее, жил одним днём. Плохо, что у него произошла эта ситуация с Дарголэд! Маловероятно, чтобы в его личной команде не было человека, запуганного или купленного Кильратом. Поэтому Кильрат, конечно, уже знает, что на кей-руте Капитан заинтересовался эсгебешницей. Не вздумал бы он ей вредить, чтобы лишить Капитана предполагаемого наследника!

А что Терция, по мнению Кильрата, к бунту не готова – это новость хорошая. То есть, лестная Капитану. Кильрат не понимает одного – Терция никогда не будет готова. Было уже такое в жизни Капитана, и не один раз.

Надо же, глупость какая! Как будто, если у Капитана нет наследника, то он согласится уступить Кильрату Терцию. Что же до преемника, то преемник, кажется, есть, только Кильрат ещё не знает об этом. Да и сам преемник не знает...

Что ж, ладно.

– Это, конечно, интересно, но ещё интереснее, что ты делал в том лесу за кустарником?

Пилот судорожно стиснул руки.

– Я... Капитан...

– Я должен ждать?

– Я прятал там кое-что. Так... мелочь... на чёрный день.

– В каком месте? Конкретно.

Пилот объяснил.

– Я проверю. Если там ничего нет – значит, ты мне солгал и тогда пеняй на себя.

Капитан подошёл к двери и позвал часового.

– Принеси ему воду. И никого сюда не пропускать! Ясно?

– Ясно, Капитан!


Он вернулся с переговоров поздно. На Терции была уже ночь, и то тут, то там горели костры. Собравшись у огонька, пираты вели разговоры: о своей не сложившейся жизни – большинство из них считали, что их жизнь именно не сложилась, – опять же о своих, впрочем, иногда и чужих подвигах на ограблениях, о захваченной добыче. Одна из таких групп, человек двадцать, расположилась на поляне метрах в двухстах от штаба. Чтобы не прерывать разговора, да и не терять времени, принимая приветствия, Капитан прошёл к штабу стороной, когда от группы кто-то отделился и тоже пошёл к штабу. Капитан насторожился было, но узнал в темноте Майрана.

– Добрый вечер, Капитан, – негромко поздоровался Майран, поднимая в приветствии ладони.

– Привет-привет, – ответил Капитан, невольно чуть улыбнувшись ему. – Не спишь ещё? По галактическому времени уже утро.

– Я ждал вас.

– Идём в штаб.

Часовой привычно вытянулся перед Капитаном.

– Меня искали?

– Часа два назад тренькал накорд в штабе.

– Ладно. Я у себя.

Они вошли. Капитан запер дверь, распахнул окно.

– Тихо сейчас... – сказал он, прислушавшись.

Майран подошёл к Капитану, тоже посмотрел в окно, на звёздное небо. Пиратского костра из-за угла видно не было, лишь доносились приглушённые расстоянием голоса, но разобрать отсюда слова Майран не мог. И этот говор был единственным ночным звуком.

– Тихо, – согласился Майран. – Но иначе, чем на Земле.

– Иначе? – спросил Капитан.

– Там воздух ночью – хоть пей, не надышишься. Дома в эту пору распахнёшь окно – в него Луна смотрит. Спутник Земли, – пояснил он.

– Я знаю, – сказал Капитан. – А тишина? Разве там бывает так тихо?

– Там сейчас поёт соловей. Наш, красношейка. А далеко-далеко, у реки, лягушки квакают. Настоящий концерт – музыка мира и тишины. В такие ночи рождаются песни...

– Песни? – Капитан взглянул на Майрана, и тот смутился.

«Трепло я, а не Гепард, – выругал себя он. – Ну, давай, выкручивайся».

Но выкручиваться не пришлось. Капитан присущим ему чутьём понял, что о песнях – не надо.

«Как же ты попал сюда?» – мысленно спросил он Майрана. Но вслух сказал иначе:

– Тоскуешь?

Что тут было отпираться?

– Да.

«Почему же ты здесь, а не в СГБ? – снова спросил мысленно Даргол. – Неужели и правда только потому, что тебе «не в чем каяться»? Или есть ещё причины? Сейчас ты слишком разумен, чтобы твоими поступками могли управлять эмоции. – Даргол вспомнил разговор Майрана с Бойной на космодроме. – Впрочем, эта разумность, возможно, результат жизненного опыта, полученного в том числе и в группировке, ведь ещё незадолго до Терции ты умудрился невзлюбить всех женщин мира из-за одной Бойны, а это – эмоции, ты и сам признаёшь... Сейчас ты другой. И теперь тобой руководит разум. Если по неопытности ты совершил ошибку, кинулся к нам, а не в СГБ, то сейчас-то что здесь тебя держит? Ты никого больше не убил. Или расплата за то убийство такова, что ты боишься?»

Страх потерять свободу был понятен Дарголу. Он давно решил, что в его жизни Тиргмы не будет. Смерть – любая! – лучше пожизненного плена.

Капитан присел на подоконник, включил внутреннюю звукоизоляцию, чтобы их не услышали с улицы, и показал Майрану: садись рядом. Майран сел. Капитан прислонился к оконной раме, устало прикрыл глаза.

Майран ждал, что он заговорит, но он молчал. Минуты шли за минутами, пиратский разговор то затихал, то становился громче, а Капитан сидел по-прежнему неподвижно, и Майран уже начал было подумывать, не задремал ли он, но тут он спросил, не открывая глаз:

– А как он поёт?

– Кто? – не понял сразу Майран.

– Соловей.

Майран кашлянул и попробовал изобразить свистом трель соловья. Сбился. Начал снова. В памяти зазвучал чистый соловьиный посвист, и, мысленно следуя за ним, может быть, менее признанным, чем курский, но родным до боли в душе, Майран повторил, наконец, некоторые из его коленцев. Смущённо умолк, покосился на Капитана.

– Это, конечно, жалкая пародия, а не соловьиная песнь. Но примерно так.

Капитан кивнул.

– Ясно. Я слышал, как свистунов называли соловьями.

Капитан тяжело поднялся и перешёл в кресло. Майран остался у окна.

– Майран.

– Да, Капитан?

– Послушай, – Майран понял, что Капитан улыбнулся в темноте. – Меня интригует до глубины души – что ты собирался сказать Бену тогда, на катере? Если не секрет, конечно?

– Какие секреты? – усмехнулся Майран. – Предложил ему обоюдный нейтралитет на основе моего полного к вам бескорыстия.

«А Бен ловит на лету, – мысленно отметил Даргол. – И, надо думать, не он один».

И предложил:

– Может быть, помочь тебе снова утвердиться на Терции? Всё-таки на Тиргму ты попал из-за меня.

Майран пожал плечами:

– Зачем, Капитан? Я справляюсь.

– Как прошёл день?

– Нормально. В общем-то, меня и не задирают больше. – Майран в оконном проёме на фоне тёмного звёздного неба развёл руками, словно большая птица крыльями, и замогильным голосом произнёс: – Ваша тень, как призрак, стоит за моим плечом!

И рассмеялся.

Капитан улыбнулся в ответ:

– Ну-ну. Тогда у меня к тебе предложение. Не хочешь и ты постоять у меня за плечом?

Майран непонимающе молчал, и Капитан пояснил:

– Мне нужен личный телохранитель на некоторых переговорах. Это бывает необходимо, чтобы придать собственной фигуре весомость в глазах второй стороны.

Майран откашлялся.

– А Бен?

– У него на переговорах свои задачи. Общая безопасность, пути отступления на случай, если переговоры на чужой территории и заканчиваются не слишком мирно. Словом, бывают встречи за круглым столом – как их называют. Главари остаются один на один. Охрану выставляют за дверь, да мне бы и не хотелось посвящать Бена в некоторые дела, а за столом, бывает, присутствуют те, кто посвящён в обсуждаемую проблему лучше главаря.

Усмехнувшись, Капитан пояснил:

– Такое часто бывает в группировках, где главари не слишком любят утруждать себя работой.

И, помолчав, добавил:

– Но там и смена власти происходит каждые два-три года. Так вот. В таких случаях я оказываюсь один с двумя, тремя, а то и четырьмя-пятью собеседниками. Весомости в их глазах мне это, понятно, не добавляет. Да, в конце концов, это бывает просто опасно. Я вынужден отказываться от таких встреч, хоть они могли бы быть подчас весьма полезны. Так что?

Майран молчал, слушая, как ударяет в груди сердце. Потом сказал, подбирая слова:

– Капитан... Вы Бена, прослужившего вам столько времени, не хотите во что-то посвящать. А мне, выходит, доверяете?

– Бен – это Бен, – сказал Капитан. – Он мне служит, как ты верно заметил. А ты – это ты. И платить за работу тебе я не собираюсь.

Майран почувствовал на себе пристальный взгляд Капитана. Но сейчас этот взгляд не встревожил его.

– Спасибо хоть на этом! Только я-то ведь говорил не об оплате, а о доверии.

– Что ж, тебе я доверяю. А если не сохранишь моих тайн – я убью тебя.

Капитан произнёс это, как всегда, ровно, но Майран не поверил ему.

– Вы не убиваете.

– Странный вывод! Но даже если бы и так, для тебя я сделаю исключение.

– Спасибо! – сказал Майран, кажется, повторившись, и сам удивился, осознав, как солнечно и легко стало у него на душе. Он тихо рассмеялся своей радости и ответил: – В таком случае, Капитан, я согласен.

И только тогда понял, что мысль о том, как полезно это было бы для него как Гепарда, в момент принятия решения даже не пришла ему в голову.

«Хорош, – оценил он себя. – А реши я, что почему-то для этого не гожусь – и с лёгким сердцем отказался бы».

Такая оценка была малоутешительна, но хорошего настроения не убавила.

Капитан усмехнулся.

– Что ж, когда наметятся такие переговоры, я скажу.

Он закрыл глаза, и Майран понял, что он пытается принять более удобную позу в кресле – рана всё ещё беспокоила его? Знал бы он, как она его беспокоила и, возможно, решился бы предложить свою помощь, но Капитан умел владеть собой, и Майран только посмотрел в темноту за окном, чтобы не тревожить его своим взглядом.

Наступило молчание, и пиратский разговор у костра снова стал слышнее. Он то и дело прерывался дружными раскатами хохота и стихал, переходя в едва различимое бормотание.

– Глупо, – произнёс вдруг Капитан.

– Что?

– Глупо нападать на кей-рут из засады. У него слишком высокая скорость.

– О чём вы, Капитан?

Капитан хмыкнул:

– Да вон, обсуждают сегодняшнее ограбление.

– А вы слышите, о чём они говорят?

– А ты не слышишь? – в свою очередь удивился Капитан.

– Нет. Слов не разберу.

– Интересно. А впрочем – неважно.

– Может быть, – не слишком уверенно согласился Майран. Он вздохнул и поднялся. Уходить не хотелось.

– В чём дело?

– Мне показалось, вы переговорили со мной, о чём собирались, а уже поздно.

– Останься. Или ты устал?

– Я бы не сказал, что падаю с ног. Но ваш график плотнее моего, и вам тоже необходимо время на сон.

Капитан криво усмехнулся:

– Сон – значит, сны!

– Вас мучают кошмары, Капитан? Но это же просто: примите нормализатор.

– Терпеть их не могу. Не спать одну ночь – и на следующую будет уже не до глупостей.

– Что ж, метод суровый, но при вашем ритме жизни, наверно, действенный.

– А при твоём что, не помогло бы?

– Не уверен. Я же натура впечатлительная! Если ко мне привязаться кошмару – то это надолго.

Даргол подумал, что на этот раз ему, кажется, тоже не избавиться от мучительного воспоминания ценой одной-единственной бессонной ночи. Тут не спасут ни переутомление, ни нормализаторы. Но вслух он этого не сказал. Он и так, вопреки себе, слишком открывался Майрану.

– Только знаете, Капитан, – сказал Майран тихо. – Это вредно.

– Что?

– Так справляться с кошмарами.

– Ещё почему?

– Это ведёт к истощению организма.

– Не замечал.

– Не замечали, потому что здоровье у вас, надо полагать, железное. Но это сильно сокращает жизнь.

Капитан хмыкнул:

– Ты говоришь прямо как один пленный медик. Сначала всё пропагандировал здоровый образ жизни. А сейчас сам такой, как все.

– Об этом ещё полтысячелетия назад Чехов писал, – пробормотал Майран.

– О чём?

– О том, что среда затягивает. Я только здесь понял, насколько он был прав. Нужна железная сила воли, чтобы не покориться среде. Иначе потихоньку затянет и поломает.

– И как, в себе ты находишь такую волю?

– Не знаю, – буркнул Майран. – Я ещё недостаточно долго в группировке. Поживём – увидим.

– А может быть, и не увидишь, – буднично сказал Даргол. – Может быть, погибнешь уже завтра. На ограблении или прямо здесь, на Терции. А когда убьют – какая разница, сколько лет причиталось тебе там, впереди? Надо жить настоящим. Да и, как ни экономь свои годы, а умирать-то всё равно сейчас.

Чувствуя, что не понял, Майран спросил:

– А может быть, через десять лет? Или через сто, в глубокой старости? И тогда, скорее всего, случится пожалеть, что состарился рано, мог бы протянуть ещё лет тридцать-сорок?

– Это, наверно, в цивилизации. Но не здесь, в этой жизни. Здесь будущего нет, как нет старости. Живут сильные, кто способен выжить. А умирать... что через десять лет, что через сто – это всё равно случится в тот миг, когда существуешь, когда осознаёшь себя. Прошлое – это всегда прошлое, будущее – всегда где-то там, а есть сейчас. Настоящее. Вот в этом настоящем и придётся умирать, хоть сию минуту, хоть через десять лет. Так какая разница – были эти десять лет или их не было?

– Разница? – горячо воскликнул Майран, забывшись. – Она в том, сколько ты сделал на свете за эти десять лет, что успел, что понял, чем запомнили тебя люди, которые остаются жить, когда ты умираешь! И поэтому, умирая, наверно, пожалеешь, что нет у тебя впереди ещё десятилетия, или двух, или ста лет, ведь тогда ты успел бы во много раз больше!

– Успел! – усмехнулся Капитан. – Да какая людям разница, отвёл я от них войну или навлёк её сегодня? Пока им нравится здесь – они будут здесь. Станет жарко – разбегутся по другим группировкам, подыщут себе что-нибудь взамен. Ещё и вздохнут с облегчением, что больше нет нудных занятий на орбите и дежурств на планетарке и по границам. Точно так же будет и если меня убьют. Понравится новый главарь – про меня и не вспомнят, не понравится – Терция просто перестанет существовать или сократится до ничтожных размеров и потеряет свои территории. Единственно, кто действительно порадуется – и то моей смерти, а не жизни – это Юнседа. Она наконец-то захватит мои территории и сможет охотиться не на своей окраине, где нет ни одного приличного маршрута, а, считай, в самом центре Галактики. Вот и все перемены.

«А ведь и правда! – ахнул про себя Майран. – Ведь не стань Терции – и Юнседа заполучит все её территории. А здесь – трасса на трассе. Охоться – не хочу! Капитан сдерживает своих людей, а основная добыча Юнседы – пленные для их заводов. И никакая другая группировка не сможет поспорить с ней за охотничьи территории. Нет поблизости таких сильных, кто сцепился бы с Юнседой. Все территории Терции – две пятых Галактики! – достанутся ей. Значит, и Аниота... Сейчас Терция действительно держит Юнседу в стороне от обитаемых территорий. А без Капитана Терции не быть. После него власть захватит Кильрат. Люди добровольно не останутся под его командованием, и он их не удержит. Нет, развалится Терция – надо уничтожать и Юнседу. Но у СГБ сил на это не хватит. И изнутри её не развалишь, она не централизована, как Терция».

На несколько мгновений это открытие оглушило Майрана. Он посидел, тихо переводя дыхание. До сих пор все его стремления сводились к одному – развалить Терцию. О такой стороне проблемы он не думал. А Чиль?

К реальности его вернул голос Капитана:

– Вот так-то, Майран, нравится мне это или нет.

– А что делать, чтобы Юнседе всё-таки ничего не досталось? – спросил Майран, силясь выйти из транса и снова включиться в разговор.

– Сохранить Терцию. Уже из-за этого она должна существовать.

«Это неприемлемо», – ответил Майран и вздрогнул, словно получил удар. Глянул на Капитана, стараясь понять, вслух он это сказал или только подумал. Но это заставило его прийти в себя, собраться.

– Ладно! – ставя точку в разговоре, сказал Капитан. – Ну-ка всё это! – И добавил, уловив, как видно, замешательство Майрана: – Ты что?

Майран кашлянул и спросил первое, что пришло ему на ум:

– О какой войне вы говорили, Капитан?

– О той самой. Разве не помнишь письмо, которое писал под мою диктовку? Я только что разговаривал с Юнседой. На этой ноте и закончили. Не удалось уговорить – начали запугивать... А впрочем, ладно! Ты, кажется, много читал?

Понимая, что Капитан хочет уйти от дневных проблем, Майран сказал:

– Кое-что.

– Что это за Чехов, о котором ты упомянул?

Майран улыбнулся в душе. Вот о чём зашёл разговор!

Он стал рассказывать. И ни он, ни Капитан пока не знали, что эта ночь – первая для них, посвящённая простым, отвлечённым разговорам, и что им ещё много раз предстоит разговаривать вот так, постигая в тишине внутренний мир друг друга.