Часть4Отдать иль взять, чтобы счастливей стать? 19

XIX
Алексей сейчас торопился домой. В такси он смотрел по сторонам, и абсолютно все вокруг радовало. И дождь, и ветер, и дорога, блестящая, как водная гладь, и угрюмые лица прохожих, и таксист, болтливый парень, распинающийся о достоинствах его новомодной магнитолы, которую он безрезультатно пытался перекричать.

Серые глаза Алексея постоянно вспыхивали от какого-то теплого воспоминания, и он смотрел куда-то в сторону, и с лица его, как у идиота, не сходила счастливая улыбка. Так же, как полоумный, он просто кивал, а сам не слышал ничего вокруг: в оба уха ему нашептывал тихий любимый голос Юли  самые нежные, самые сентиментальные слова. Стремительно поднявшись в лифте, он радостно распахнул дверь домой. Навстречу ему вышел отец.

- Ну как? – спросил Алексей раздеваясь и снимая с себя тяжелом грузом висевшие приборы.

- Леша, она в больнице,-  ответил тот и надев пиджак, засобирался домой.

 Юля спала долго после отъезда Алексея. Александр Яковлевич разглядывая ее сразу отметил, что в те два дня, которые он ее не видел, она сильно изменилась: лицо ее, прежде всегда бледное, оживилось румянцем; полузакрытые губы как будто застыли в улыбке, она часто вздыхала и шептала сквозь сон. Он даже подумывал, уж не заболела ли она, но трогая лоб и прислушиваясь к спокойному, ровному дыханию успокаивался.

Впрочем, беспокойство овладевало им снова и он в тревоге позвонил Екатерине Викторовне и попросил приехать, но вскоре Юля проснулась. Она хоть и  молчала, но  казалась безумно счастливой, глаза ее блестели ярким огнем, который раньше едва тлелся из-под пушистых, черных ресниц. Все обстоятельства смелого и ответственного поведения Алексея не выходили из обычного представления отца о сыне, но для Юли они казались необыкновенными.

Она снова и снова, словно слушая чудесную сказку, просила повторить, что Алексей действительно приезжал к ним домой, говорил с матерью, просил прощения, что сейчас выполняет какое-то задание для Андрея, что беспокоился и просил присмотреть за ней, что передал кольцо и наказывал беречь себя и ребенка.

Когда же приехала Екатерина Викторовна, то уговорила Юлю поехать в больницу, чтобы под наблюдением врачей провести оставшееся до родов время, а Александр Яковлевич решил остаться и подождать Алексея, чтобы исчезновение Юли не было для того неприятным сюрпризом.

- Я еду. Говори куда,- резко развернулся Алексей и надел толстовку, которую секунду назад повесил на вешалку.

- Леша, не надо. С ней мать,- успокаивающе ответил Александр Яковлевич и тронув за руку, поспешил остановить.

- А я отец. Я тоже там быть должен. Говори, в какую отвезли?- настаивал Алексей с лицом, сиявшим от радости и вместе с тем выражавшим упрек за излишнюю заботу.

Удивленно сняв очки и близоруко прищурившись, Александр Яковлевич спросил:
- Ты там зачем?

- Я все равно поеду. Сейчас к больницам подключусь и в базе данных найду,- решительно ответил Алексей, предупреждающе косясь на компьютер.

  После этого предупреждения Александру Яковлевичу представился весь ультимативный настрой Алексея. Страсть неумолимо влекла его к ней, тянула магнитом так же безрассудно и неотступно, как некогда ненависть.

- Ладно, раз настаиваешь я отвезу,- сдался Александр Яковлевич и вышел из квартиры. Алексей последовал вслед за ним. У подъезда их ждал водитель. Впервые оба были рады совместной поездке и близкому соседству. По стечению деловых обстоятельств сын и отец часто  находились в машине одни, но никогда еще Алексей не казался таким счастливым.

Любовь сама, будто бы нарочно, искала повод обнаружить себя в нем: в кротком молчании, в вежливом поведении, в глазах, остановившихся на одном месте и словно пробегавших с удовольствием какую-то повторяющуюся картинку. Потом он спросил с неожиданным интересом:
- Отец, ты простил меня?

 Взглядом, наполненным крайним удивлением, Александр Яковлевич посмотрел на него и мягко ответил:
- Я ни о чем не жалею, Лешка.

- Неужели не жалеешь, что столько времени потерял?- недоверчиво спросил Алексей и дерзко взъерошил свои непослушные волосы. Сначала тоской по матери, потом безрассудством, наконец ненавистью он  невольно обрек отца на страдание - без истинной, бескорыстной любви, которая манила его безумно сильно и причиняла нестерпимую боль.

 Александр Яковлевич с затаенным интересом разглядывая сына, ответил спокойно:
- Не жалею.

- Ты же мог раньше с ней быть,- возразил Алексей и впервые всматриваясь в лицо отца, думал о нем.

Сколько же он перенес за все эти годы. Раз за разом вытягивал его из передряг и так ни разу не отлупил его, как следует. Не ожесточился на него, не плюнул на все и не бросил на произвол судьбы.

- Тогда бы вы с Юлей никогда не встретились, и тебя у меня не было,- ответил Александр Яковлевич и заметил, как изменился его сын. Глаза из под пряди густых волос теперь смотрели на него не со скрытой злобой, а открыто и ясно, говорил он не небрежно, а вдумчиво и сосредоточенно и даже этот ответ в Алексее обнаружил сильное потрясение, которого он не смог скрыть. В его внезапном молчании угадывалось раскаяние такое сильное и такое искренние, что Александр Яковлевич невольно захотел приободрить его и осторожно потрепал его за волосы.

- Скажи, только честно, ты мать из жалости любил?- тихо спросил Алексей и с беспокойством посмотрел на отца, думая, что тот сейчас или нагрубит или наврет.

Александр Яковлевич усмехнулся про себя этому взгляду, но ответил спокойно и честно:
- Как тебя, дуралея, любил, так и ее любил. У нас, может быть, что-то и получилось, если бы мать твоя во мне не кошелек, а человека видела. Любовь, Лешка, она ведь из неоткуда не берется. Она в человеке либо есть, либо ее нет. Ее только разбудить надо, дать крылья расправить. Только если кремень о кремень ударить можно искру высечь, а по кирпичу чем только не стучи – толка не будет. Твоя мать любить не могла, она любовь свою в себе заперла и еще до меня вся выгорела. Любовь дарить надо и брать: она моей не принимала и тебе своей не дарила, а ты сумел это заметить. Мне еще тогда надо было понять, что ты вырастешь и начнешь такие вопросы задавать. Я и женил тебя насильно, чтоб ты моей ошибки не повторил. Ты решил, что я из-за Юли стараюсь, а я о тебе думал. Думал из-за тебя я все терпел, пусть хоть тебя жена любит. Пусть ждет, пусть скучает, она же любит тебя, значит, не позволит тебе страдать. Катя меня не ждала бы столько лет, если бы знала, что все у меня хорошо.

Тут Алексей вздохнул и, догадавшись по сумрачному виду своего отца, что разговор между ними впервые поразил его своей честностью и нешуточностью, произнес:
- Спасибо, отец,- и, подтрунивая, продолжил, - а она тебя простила, герой-любовник?

- Не твое дело,- усмехнулся Александр Яковлевич и хотел отвесить Алексею подзатыльник, но передумал и продолжил,-  сам хорош. Наверно, уже со счета сбился.

  Смущенный Алексей застегнул толстовку, надел капюшон, из под которого стали в беспорядке топорщится непослушные волосы, сердито и даже обиженно ответил:
- Это же до нее было.

 Александр Яковлевич не удержавшись, засмеялся, развел руками и полагая, что тот  морочит его, спросил:
- Неужели нагулялся?

Неугомонный характер сына, еще более несдержанный в моменты аргументированных обвинений, заставил Алексея ответить откровеннее, нежели желал отец.

-  Юлька же меня номером один сделала,  – гордо усмехнулся он, - я со свадьбы верность и хранил, чтобы «знак качества» не поменять, - добавил он и вытянув пятерню, театрально продемонстрировал кольцо на безымянном пальце.

- Да ты со свадьбы веселиться поехал,- возразил ему Александр Яковлевич и нахмурился, по-видимому недовольный открывшимся обманом.

 Алексей, взглянув на него прочел еще и упрек. Он сменил этот гордый взгляд другим, виноватым и смиренно наклонил голову.
- Я вернулся. Меня Андрей вернул.

  Какое-то подозрение, что Андрей неспроста уже давно поддерживает связь с Алексеем и управляет его действиями, не ставя его в известность, тревожило мысли Александра Яковлевича и тяготило сердце. Он спросил с пристрастием:
- Серьезное тогда что случилось?

- Сказал, что сбой по этажу, я всю ночь возился, - в сердцах ответил уязвленный Алексей,- а он потом, удивлялся: «Леха, да не может быть. Вот, посмотри, у меня опять тикает». Чуть не сказал, где у него тикает.

Окончив рассказ и желая подчеркнуть сумасбродность его идеи он нехотя насвистел солдатский подъем.

- Может, действительно, был сбой. Зачем ему еще было тебя домой тянуть? – произнес Александр Яковлевич и задумался, как будто о весьма важном происшествии.

- Вот и я понять не могу, зачем наврал,- Алексей с обиженным видом уставился в окно. Но вместо того, чтобы разделить обиду Алексея, Александр Яковлевич заметил, возражая:
- Он не врет никогда.

 Алексей повернулся, лицо его весело светилось.
- Еще как врет,- щуря из-под бровей хитрые глаза, многозначительно ответил он,- он сегодня так Пашу надул! Тот, наверно, до сих пор у черта на сковородке удивляется.

  Следует отметить, что Алексей, большей частью шут только перед большой публикой и напоказ, нередко был полезнейшими консультантом, выражая в шутках не только рекомендации, но и важные, свежие новости.

- Что-о-о?- запинаясь, прошептал Александр Яковлевич. Так, как Андрея он видел накануне, то даже не предполагал какие невероятные изменения произошли за эти последние часы.

- Да ты не знаешь еще ничего?- воскликнул Алексей и глаза его вспыхнули от удивления. Можно было подумать, что он порадовался и сейчас продолжит бурный рассказ, но он замолчал и, встретившись с глазами отца, выдал досаду на свою словоохотливость, его подстегнувшую.

- Паша, значит, мертв, - нахмурившись, переспросил Александр Яковлевич,- а что с Андреем?

 На этот вопрос, в который вкрадывалось довольно строгое повеление, в тайне ругая  смелость и колкость языка своего, Алексей, потупившись, ответил:
- В больнице. На скорой увезли. Огнестрельное ранение.

- Почему не сказал?!- в отчаянье закричал Александр Яковлевич и схватил его за грудь, - сразу не сказал?

Алексей виновато огляделся по сторонам, будто ища оправдания, понизив голос, стал извиняться:
- Сергей сам все хотел рассказать. Он все подробности знает, вечером на совете расскажет.

 Хмурое выражение на лице Александра Яковлевича сменилось крайней озабоченностью.  Андрей славился искусством тайно следить за своими врагами, и избегать появления там, где они его ожидали. Намеченная встреча говорила о безнадежном положении Андрея, а значит, и необходимости дружеского участия, Александр Яковлевич твердо решил: 
- Я к нему поеду.

- Не разрешил,- грустно возразил Алексей, искоса поглядывая на непроницаемое в эту минуту лицо своего отца,- Сергей так сказал. Сказал, что всем запретил к нему приходить.

 Александр Яковлевич удивленно заморгал, отвернулся. Умение строго повелевать не только своими подчиненным, но и близким друзьям, которые лишиться доверия Андрея боялись сильнее, чем его гнева, грозное его решение всегда выполняли с быстротой молнии и обязательностью механизмов. Александр Яковлевич недоверчиво уточнил:
- Неужели и Сергей послушает?

- Серега сказал: «Я его щит, пусть что хочет, говорит, я рядом буду»,- дрогнувшим голосом  ответил Алексей и их взгляды опять встретились: грустный, полный отчаянного предположения взгляд отца и недоумевающий Алексея. И оба замолчали. И каждый пристально посмотрел в окно и подумал о своем. Наблюдая, как настойчиво стучит дождь в стекло машины, Алексей понял, без чего его счастье не будет полным. Без чего бы не состоялась его свадьба, ребенок, жизнь и сама любовь. Кто незримо присутствовал рядом с ним, оберегал и наставлял, даже без надежды на благодарность.

Он опять посмотрел на отца, тот облокотился на колени, погрузив пальцы в седеющие волосы и его открытый высокий лоб был весь прорезан морщинами. Так может горевать человек только о ком то близком, дорогом и невосполнимом: сыне, которого не смог уберечь.

 - Ну чего ты, отец?- легко  похлопал он его по спине,- ты же знаешь какие у тебя сыновья: плохие гены, дурная кровь. Смерть нас только пожует и сразу выплевывает.
 
 Александр Яковлевич грустно усмехнулся, вздохнул:
- Лешка, а я ведь без тебя скучаю. Ты же меня каждый день проблемами озадачивал.

- К тебе не пойду, уже Андрюхе обещал, - догадавшись, на что намекает отец, ответил Алексей,- но ты не переживай, скоро внучок подрастет, он тебе жару даст! У Юльки характер похлеще моего.

 Александр Яковлевич похоже, стал приходить в себя: подул на очки, стал их протирать платком, сказал  скучающе:
- Хоть в гости  зайди, подарок забери.

- А я знаю, что купил, - хитро прищурился Алексей, довольный, что увел разговор от  мрачной  темы, -наверняка машину.

- Угадал,- без удивления кивнул Александр Яковлевич. Алексей не скрывал свою тоску по машинам и постоянно распечатывал из интернета последние новинки автосалонов.

- А я за руль не сяду, - отрицательно покачал головой Алексей,- сам знаешь, я год безлошадный.

   Недавний горький опыт и личный пример Андрея окончательно убедил его, что в жизни бывают обязательства гораздо весомей скрепленных печатью.

- Да ладно уже, я тебе разрешаю,- снисходительно Александр Яковлевич протянул ему ключи. Алексей ключи взял, повертел в руках, посмотрел тоскливо и положил отцу в нагрудный карман пиджака.

- Я Андрюхе слово дал, а не тебе,- решительно ответил он, похлопав по карману отца и прощаясь с вожделенным брелком. Удивленно надев очки и всматриваясь в Алексея, Александр Яковлевич со сконфуженной улыбкой поинтересовался:
- Чего же никогда не слушал его?

- Да он же, как буддист, - засмеялся Алексей и сложив ладони перед грудью состроил степенное выражение лица, присущее Андрею на деловых встречах,- всегда притчами разговаривает. Потом сиди и думай, что он сказать хотел, - и недовольно добавил,- меня вообще черепахой обозвал.

 Когда они подъехали к роддому, Алексей выпрыгнул из машины на ходу и забежал в приемный покой. Юля сидела на стуле, диктуя данные медсестре, рядом стояла мать. Увидев в дверях Александра Яковлевича Екатерина Викторовна подошла к нему, а он, взяв ее под локоть и озабоченно что-то говоря, вышел с ней на улицу.

- Юлька, ты?!- радостно закричал Алексей, подбежав, - я успел.

- Ты зачем прибежал?- удивленно обернулась Юля, не понимая, что за нужда была ему приезжать в такую непогоду: дождь лил немилосердно и холодный порывистый ветер давно загнал случайных прохожих по домам. Алексей решительно подошел к ней взял за руку, серьезно ответил:
- Я помогать.

 Было очень приятно, но забавно. Юля засмеялась, тонкими пальцами погладила его ладонь, невольно спросила:
- Чем ты сможешь мне помочь?

 - Когда я на тебе жениться не хотел и решил, что помогать буду, Андрей мне сказал, что если бы мать мне так помогала, когда  меня рожала, то  я задохнулся бы. Вот я и прибежал,- тяжело дыша от бега, выпалил Алексей. Он и сам с трудом понимал, что от него требуется, но теперь решил следовать советам Андрея буквально и неукоснительно.

    Едва он все выговорил, весь окружающий медперсонал разразился громким хохотом, а Юля, тоже прыснув от смеха, схватилась за живот.

- Лешка, я из-за тебя сейчас рожу. Андрей Евгеньевич шутил наверно.

   Порыв его, вызванный не только преданностью, но и заботой, не давал просто уйти, он  отрицательно замахал головой, горячо возражая:
-Я тоже думал, что он все шутит, а он действительно будущее видит.

 Прикусив улыбку, чтобы не задеть его, Юля снисходительно на него посмотрела, спросила с недоумением:
- Почему ты так решил?

- Он же знал все! - и Алексей повернул ладонь Юли, и показал кольцо с королевой, которое уже обхватило один из ее тонких пальцев,- он вот и кольцо мне вернул. Тогда сказал, когда время придет, а вчера вернул.

Юля пристально посмотрела на кольцо, задумалась, вспоминая что-то, потом перевела растерянный взгляд на Алексея, вполголоса произнесла:
- Знаешь, Леша, он, когда в больницу ко мне приехал и тебя обещал из тюрьмы освободить, сказал, что ты меня тоже любишь. Я тогда подумала, что просто успокаивает, а теперь понимаю, что знал.

 Алексей растерянно сел на стул, закусил нижнюю губу.
- И мне сказал, - изумленно вспомнил он,- сказал, когда ты о ребенке сказала и сбежала, что я тебя люблю, только запутался. Я не понял тогда, а откуда же он мог знать?

  Оба в недоумении замолчали. То, что теперь они перестали  таить друг от друга, но о чем еще совсем недавно боялись даже подумать уже давно подтвердил им Андрей. Его наблюдательность, плод холодного и расчетливого ума, уже слишком далеко простерла свои возможности  и готова была превратиться в предвидение.

Юля погладила Алексея по спине, попросила, чтобы развеять все сомнения:
- А ты спроси у него.

 Повернувшись, Алексей грустно посмотрел на нее, дрогнувшим голосом ответил:
- Не могу.

- Почему? – удивилась Юля и невольно посмотрела на блестящее, тонкое кольцо с выпуклым  изображением коронованной шахматной фигуры.

- Стреляли в него, Юля,-  Алексей отвернулся и угрюмо посмотрел в пол, не смея подробнее разглашать правду, которая ему не принадлежала.

 Юля в беспокойстве вскочила со стула:
- Как? Где он сейчас?

 Встав, Алексей обнял ее, погладил по волосам. Ему не столько необходим был разговор, сколько приятно было ее присутствие, сладостно было видеть и чувствовать ее в своих объятиях, но он поспешил правдиво ответить:
- Операция идет. Его отец Вовки оперирует.

-  Это ведь не опасно?  Он выживет?– спросила Юля и тревожно смотрела Алексею в глаза. В глаза, которые говорили совсем о другом, о том, о чем, наверное, должно быть стыдно и неудобно думать в такую минуту, но какое удовольствие, какое наслаждение  было для нее видеть это. 

- За него не переживай,- как можно беззаботнее, ответил Алексей,- у него же везде – друзья. Подписку о невыезде на том свете подпишет и отпустят.

Ни одного дня находясь вместе с ней он не ценил доставшееся ему сокровище, наполнял каждую ее секунду тревогой и печалью теперь же боялся доставить даже минутное беспокойство и торопился ободрить, успокоить. Юля смущенно улыбнулась, но посмотрела куда-то за его спину.

- Леша, езжай домой, - попросила она,- вечером приедешь, мне в палату пора.

- Хорошо Юля,- кивнул Алексей и торопливо  поцеловал ее, - я приеду.

Но еще долго держал в руках ее ладони, не в силах отпустить, пока она сама, улыбаясь, не отдернула их. Когда же опять потерял ее из вида, догнал в коридоре, обнял, стал целовать требовательно, жадно и тоскливо. Дурак, он искал чего-то исключительного и хотел прыгать вместе с ней с крыши вниз, а мог уже давно и вполне обыкновенно летать с ней среди облаков.

Продолжение: http://proza.ru/2020/10/30/1530