Актёр из цикла разговоры с богом

АКТЁР

 - Добрый день, почтеннейшая публика! А вот, и я! Сегодня …
 - Ну, почто замолчал? Продолжай!
 - Кхе-кхе! Прошу прощения, а я где? Это театр?
 - Самый что ни на есть театр! Я – Зритель! Продолжай!
 - Кхе-кхе! А где остальные?
 - Тебе одного Зрителя мало? Даже такого, как я? Вельзевул!
 - Да, Хозяин!
 - Посиди рядом. Нам ещё один зритель нужен.
 - Слушаюсь, Хозяин!
 - Всего два? А где остальные?
 - На самоизоляции, хе-хе! Да! Два! Но зато, какие! Тебе важно качество или количество?
 - Количество тоже важно.
 - Что собираешься нам показать?
 - Почтеннейшая публика, я прочту для вас монолог Гамлета «Быть или не быть …».
 - Вельзевул, этот человек хоть сколько-нибудь понимает, где он находится?
 - Чёрт его знает! Это актёр. У актёров своеобразное миросозерцание. Эй, актёр, ты понимаешь, где ты находишься?
 - Конечно, понимаю, в театре, на сцене.
 - Уверен?
 - Весь мир – театр, сказал Шекспир. И он прав!
 - Ну, и что с ним поделаешь?
 - Право, я сам в замешательстве. Сколько их к нам ни попадает, ведут себя одинаково.
 - «Быть иль не быть, вот в чём вопрос …»
 - Вопрос сейчас в другом: что нам с тобой делать?
 - Слушать и смотреть! «Достойно ль Смиряться под ударами судьбы …»
 - Подожди. Не тарахти. Ответь на несколько вопросов.
 - «Иль надо оказать сопротивленье И в смертной схватке с целым морем бед Покончить с ними?»
 - Ты что, меня не слышишь, что ли? Я велел тебе не тарахтеть и ответить на мои вопросы. У тебя есть семья?
 - Ну, это … кажется … были семьи … Несколько …
 - Вельзевул, есть у него семья?
 - Пять раз был женат. Двадцать три любовницы. Пять законных детей. Шестнадцать внебрачных. Последние две недели  - сожительница.
 - У меня? Шестнадцать детей?
 - У тебя! А ты что, не знал?
 - Не знал. Про внебрачных детей ей-богу не знал. «Умереть, забыться …».
 - Погоди умирать! Ты уже умер. Сколько можно?
 - Не понял? «И знать, что этим обрываешь цепь  Сердечных мук и тысячи лишений …».
 - Не ори и не пили воздух руками …
 - «Коня, коня! Полцарства за коня!»
 - Вельзевул, у меня от него уже голова разболелась. У него внутри, кроме цитат из пьес, есть что-нибудь?
 - Нет, Хозяин. Это его начинка.
 - «Вы любите театр, как я его люблю?...»
 - Ты любишь своих детей, актёр?
 - Конечно, люблю! Ах, я так люблю детей! Правда, ведь я красив и талантлив?!
 - А родители твои живы?
 - «Отец у вас хотя и небогатый, но с достатком. Мне живётся гораздо тяжелее, чем вам …»
 - Худо дело, Вельзевул. Он и цитаты-то невпопад вытаскивает. Что будем делать?
- Актёр, а что ты любишь? Природу любишь?
 - Конечно, и природу люблю. «Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей дождь!
Ни гром, ни дождь – не дочери мои, В жестокости я их не упрекну…»
 - Ясно! Похоже, нам к душе его не пробиться.
 - А есть ли она, душа-то?
 - Трудно сказать. Похоже, она цитатами завалена и выбраться не может.
 - Или не хочет. Под цитатами из ролей, как под одеялом – безопасно и тёпленько. И думать не надо. Актёр, ты понимаешь, что здесь не театр? Ты умер для земной жизни и пора начинать новую.
 - Ах, оставьте! Я же живой. «Скончаться. Сном забыться. Уснуть … и видеть сны? Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся…».
 - Вельзевул, отправь его в театр. Пусть не просыпается и играет на сцене. Ему нельзя проснуться. Он проснётся, а внутри – пустота. Как он станет жить?
 - Идём, актёр! Нам в эту дверь.
 - Это выход на сцену?
 - На сцену, на сцену! Идём! 

29.10.2020