Глава 59 Убийца у Ивановой

         Иванова Надежда кое-как сводила концы с концами. То одно надо купить, то другое, а дензнаков не прибавляется. В райсобесе застопорили – до выяснения, ни она ли явилась причиной смерти мужа.
         Она не спит, вся в думах, как устроиться на работу, думает о том, что можно сдать в ломбард, но ничего не находит – всё что можно было заложить, уже давно заложено.
          Звёздная ночь опустилась на землю. На тёмном бархате неба ярко светят мириады негасимых ночных светляков. Широкой рекой, как в половодье, разлился Млечный Путь, и кажется, нет конца звёздному пути. Звёзды удивлённо смотрят, куда это идёт, прислушиваясь и присматриваясь, стараясь не шуметь травой и опавшими редкими ещё листьями в парке человек. Кто бесшумно, стараясь не попадаться на глаза случайным, редким в это время суток, прохожим, таким-же страдающим бессонницей, продвигается как тать.
         
           Мир для него стал пустым, хотя на улице было какое-то движение: куда-то торопились прохожие, шинами шуршали по асфальту автобусы, маршрутки, легковушки, стояли освещённые солнцем дома, но всё это были ненужные ему предметы, он не замечал их.
           Через несколько дней тщательно подготовившись убийца решил нанести визит вдове убитого им человека. Нанести визит не просто так, из сострадания, какое может быть сострадание у человека с органическим уродством ума и сердца, а исподволь выведать, как идёт расследование дела. Почему именно у неё? Растрогать её мнимым сочувствием, якобы желанием помочь в трудную минуту, уверить вдову в искренности своих желаний. Конечно, он не был наивным человеком, знал, что её не посвящают в тонкости уголовного сыска, она ничего, или почти ничего не знает о том, как идёт запутанное дело, но по некоторым косвенным признакам можно судить о его продвижении. И ещё – его влёк неведомый ему импульс, как, пожалуй, каждого убийцу, прийти к вдове убитого им человека, посмотреть на её угнетённое состояние, почувствовать некое торжество.
          Он, для того, чтоб его не узнала вдова, наклеил окладистые усы, бороду; надел массивный расширяющийся книзу нос, нахлобучил парик, благо это всё можно просто купить, переоделся в модный костюм, если так можно назвать дырявые, далеко не презентабельные джинсы, позвонил вечером в дверной звонок.
“После меня чёрт – мальчишка!” - горделиво подумал он.

          Надежда пришла домой с биржи труда не сразу. Её многие знали, уважали, и поэтому каждый старался хоть словом да утешить, подкрепить её, дать совет, поэтому она с тем слово, с тем два, да перемолвила, хотя и торопилась забрать детей от соседей, но задерживалась, отвечая на вопросы сочувствующих.
 
Вдова удивилась: кто так поздно звонит?
            Послышалось лязганье отпираемых замков, дверь открылась. Он смотрел на неё и невольно залюбовался её красотой, её грацией, хотя видел её преждевременные боресты. Но даже они придавали прелесть её лицу.  “Она до сих пор привлекательна.” – с досадой подумал он. – Хотя её красота и померкла чуть. – не мог не восхититься он, и тут-же сравнил её со своей женой. – Моя-то и живёт в холе и неге, а выглядит намного хуже – корова коровой! – он покривил душой, его жена только до замужества чувствовала какое-то чувство, похожее на любовь со стороны будущего мужа. Она была ослеплена любовью к нему и совершенно не видела, да и не хотела видеть фальшь его ласк.
             Она открыла дверь и перед неё предстал человек, лица которого почти не было видно – огромные дымчатые очки скрывали глаза, чёрные густые усы и борода скрывали всю нижнюю часть лица, под густой шевелюрой скрывался лоб, уши, нарочитая сгорбленность говорила о немощи. Она не заметила в его позе фальшивости, да ей и некогда было рассматривать странного посетителя – дети что-то просили, в кухне во всю бурлила, кипела, жарилась еда для детей и для неё. В его внешнем виде было что-то неустойчивое, ускользающее, нечто неприятное. Он, закамуфлажированный, решил, что теперь вдова ни за что не узнает его, чего он очень боялся, потому и надел нелепый парик, привёл свою внешность в неузнаваемое состояние. В этом он не сомневался, так как был уверен, что она и так, без маскировки, не узнает его – она видела его мельком, так что навряд-ли запомнила но она отлично видела, что безобидность гостя мнимая. Она по еле уловимым признакам поняла, что странный посетитель нарочито показывает мнимую кифому. Она встревожилась, хотя изогнутое сухопарое тело, напоминающее ржавый изогнутый гвоздь скорее говорило о немощи нежданного гостя, чем о угрозе с его стороны, но она инстинктивно насторожилась, каждая мышца её напряглась, она медленно пятясь, подошла к батарее отопления, приготовилась стукнуть соседу, вызвать его в случае настоящей или даже мнимой угрозе посетителя.
            Кто он такой? Для чего пришёл? Она терялась в догадках. Она не могла даже представить, что это был убийца её мужа, и пришёл он увидеть её униженное, отчаянное настроение, он, идя сюда, с удовольствием представлял, в каком психологически подавленном состоянии она была, так как слышал мельком, что она ещё не нашла работу и находится в очень затруднительном финансовом положении, он уже обдумывал, как написать письмо в ювенальную инспекцию, чтобы растоптать её совсем – так он ненавидел её за счастливую её жизнь с мужем, ведь его семейная жизнь было по его понятию изломана и тестем, не давшем дочери хорошую квартиру в престижном районе, и женой, которую он никогда не любил. Вскоре после свадьбы он дал понять молодой, что его чувства к ней – не увлечения, не связь, а голый расчёт, хотя до этого он пытался как-то внушить, не самому себе, а родственникам тогда ещё невесты, что горячо любит её.

            Он представился бывшим сотрудником её бывшего мужа, длительное время бывшем в командировке, а затем попавшем в руки эскулапов, и лишь теперь освободившегося от опеки медперсонала, их уколов и процедур.
            Она настороженно смотрела на него. Что он от неё хочет? Пришёл ограбить её? Но у неё нет ничего ценного.
            Она, хрупкая женщина, стояла по разные с ним стороны дверного проёма. Она недоумевающе, испуганно-вопросительно взирала на закамуфлированного человека.
“Не спроста он зашёл ко мне! – мелькнула у неё мысль. – Но что он хочет?”
           - Можно войти? – скорее потребовал незнакомец.
           - Заходите! – произнесла она нерешительно. Недоумение и опаска слышались в её голосе. Она с оторопью смотрела на него.
           - Да вы не бойтесь меня. – но голос! Какой-то сиплый, она почувствовала прежде, чем поняла, что человек не хочет, чтоб его узнали по голосу. Но в чём причина непонятного поведения? Она терялась, не могла открыть странного поведения посетителя.
           Она обратила внимание на походку посетителя. У каждого человека своя, индивидуальная походка, иной раз кажется, что походка одного человека повторяет манеру ходьбы другого, но если присмотреться внимательно, можно найти отличия в манере передвижения по местность разных, даже близких родственников, хотя многие и утверждают, что походка родственников идентична. 
           Странный, необъяснимый случай – бывает, что пройдёт вам однажды неизвестный человек дорогу, а вы потом помните его всю жизнь, если даже не встречались после этого ни разу. Вот и эту походку Надежда видела один раз, но где и когда – не могла вспомнить. Может, воспоминаниям мешал изменённый внешний вид странного посетителя? Он заметил и понял, почему молодая вдова отступила к батареи и усмехнулся, торжествуя такую лёгкую победу.
          - Вы, я вижу, боитесь меня? – промолвил сиплый голос. – Не бойтесь меня. Я пришёл помочь вам, ведь вы до сих пор не получаете от государства ни копейки. Не так ли? – он начал как бы поджальчивать ей, но фальшь его слов угадывалась сделавшейся чуткой женщиной. Нежданный, странный вечеринщик исподтишка колючим, изучающим взглядом разглядывал её.
           Он провоцировал её сказать правду – в расчёте на то, что она обмолвится, да, мол, я не получаю от государства ни копейки, или солгать, сказав, что получает пенсию по потере кормильца.  Он рассчитывал на его знание психологии
          - Я не бедствую. – солгала она.
          - Похвально! – выпалил тот-же сиплый голос. Он заметил, что она стала хуже одеваться, а взглянув в сторону кухни, услышав, что чайник на прите курлыкает сытым голубем, скорее инстинктивно почувствовал, что там нет никаких деликатесов, ужин очень простой, непритязательный. – Чайник кипит! – произнёс визитёр.
          - Что вам надо? – забоявшись, в замешательстве, изъяснила она.
Он почувствовал боязливость в уроненных ею словах и усмехнулся. Усмешка была замечена Надеждой.
         - Мама, кто там? – послышался детский голос.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

         - Всё-же нате. Я не могу сейчас больше дать. – буркнув, он протянул ей пятитысячную купюру. Он и сам потом не мог объяснить, что его дёрнуло предложить ей деньги, но, повинуясь какому-то импульсу, он вынул купюру, и она оказалась, к его досаде, самой крупной – за пять тысяч иной работяга полмесяца вкалывает, а он вдруг ей королевский подарок сделал.
         - Не надо! – с негодованием отвергла она.
         - Возьмите. От чистого сердца. – произнёс он.
         Он уже узнал всё, что ему требовалось – её до сих пор считают виноватой в гибели мужа, а потому пособие на детей не выплачивают. Презумпция невиновности не действует! Бюрократизм и волокита побеждают.
Ему здесь делать больше нечего – понял он.
         - Смогу – ещё подброшу деньжат, вижу, вы нуждаетесь. Помогу жене друга. – он положил деньги на вешалку, повернулся и быстро вышел.
          Приход этого странного человека произвёл гнетущее впечатление на женщину.
         - Что ему надо? Не спроста он пришёл. – тревожно думалось ей. – Какой странный, отталкивающий тип.
         Она заметила его взгляд, цепкий, оценивающий, бездушный.
         - Но где я его видела? – спрашивала она себя, пытаясь вспомнить, кто он, тем более, что посетитель не назвался. Друзей Николая она знала, так как видела их ни раз – они приходили в гости, о чём-то разговаривали, правда, она часто не вдавалась в суть разговоров, так как дети отнимали много времени, а она до безумия любила детей, и не только своих, и зная, что она любит детей, друзья мужа приходили с женами и детьми.
         Её сбивал непонятный внешний вид посетителя, его манера говорить, держаться – таких друзей мужа она не помнила, да и не могла помнить – таких не было! Но кто этот человек, что ему надо, почему он положил пятитысячную купюру?
Надежда стукнула определённым сигналом Иволгиным. 

         - Да, странно. – раздумчиво произнёс сосед. – Купюра не фальшивая. Деньги тебе нужны, так что бери – он больше не придёт, это точно.
         - Я не знаю его, ни разу не видела. – в смятении недоумевала она. – Он, по всей видимости, хорошо знает Николая, но почему он так маскируется? Говорит не своим голосом, притворяется немощным?
          - Будь осторожна. -  беспокойно произнёс Пётр Павлович. – Прийти сюда он не придёт – побоится, но встретить тебя вполне может, так что остерегайся безлюдных мест. Никогда не открывай дверь незнакомым людям. Сколько раз тебе говорить!