Жажда жизни

Не дотянув пары жалких локтей до вершины, камень вывернулся из рук и рванул вниз.
Человек привычно посмотрел ему вслед, расправил плечи, глубоко вздохнул. Не спеша побрёл вниз, к подножию горы. Изредка он останавливался передохнуть, один раз даже присел на выступ скалы. Тёмные небеса Аида тут же отозвались предупреждающим рокотом - нечего рассиживаться грешник, твоя кара никуда не делась. 
Сложив за спиной железные крылья, Танатос наблюдал за ним стоя на, вывороченном из земли, гигантском куске черной скалы. Говорили, что его вывернул кто-то из титанов, беснуясь после поражения. Подтверждений, впрочем, этому не было. 
-Наслаждаешься муками поверженного врага? – Гермес подошел почти незаметно. Писхопомпа выдал Цербер. Пёс обожал глашатая богов и каждый раз, когда тот спускался в подземное царство, увязывался за ним, оставляя Врата без присмотра.
-Я не считаю его своим врагом, - Танатос даже не повернулся, только чуть шевельнул крыльями.
-Смерть бесстрастна, и всё такое?
-Он не сделал мне ничего плохого, - бог смерти пропустил шпильку Гермеса – Дал кубок, я осушил его, потом заснул. Меня разбудил уже твой братец – довольно жестко, кстати. Даже, тогда у Адмета, Геракл был более... – он не договорил.
-Потому Ареса и мало кто любит, - психопомп потрепал Цербера по средней голове.
-Уже потом пришлось поработать – знаешь, сколько народа не ушло в свой час? А он – кивок в сторону человека на склоне – мне безразличен.
-А мне иногда его даже жаль, - помолчав секунду, признался легконогий бог, – Просто хотел жить. Но кара - есть кара.
-Он получил, что хотел. Пусть даже так, - вестник смерти пожал плечами, странно изогнув при этом крылья.
-Получил, что хотел? - не понял Гермес - Так и не избежал смерти, а теперь ещё должен толкать камень до конца времен.
-Разве отец не сказал тебе? - Танатос наконец повернулся, - Сизиф может уйти в любой момент.
-Уйти? А кара? - похоже, бог был окончательно сбит с толку.
-Он может уйти, когда захочет, - повторил железнокрылый – Вернуться к Лете, хлебнуть воды и забыть земную жизнь. Стать обычной бестелесной тенью – как все прочие здесь.
-Но он всё  толкать камень? 
-Это часть кары. Он слишком любил жизнь. Любил так, что дважды почти обманул конец. И теперь, только толкая камень, чувствует себя живым.
-Разве это жизнь? – Гермес внимательно смотрел на фигурку, у самого подножия склона.   
-Для него - жизнь. Ломящие от усталости мышцы, почти стёртые в кровь ладони и ступни, краткие моменты передышки, досадный плевок на камни – для смертных даже такая жизнь лучше, чем забвение Аида.   
-Я не знал этого, - тихо произнёс психопомп – Не знал о таком условии кары.
-Условия есть у каждой из кар. Тантал, Иксион, Данаиды, Титий... – они есть у всех. Порасспрашивай отца на досуге.
И Танатос отвернулся обратно к склону, где Сизиф, уже в которой раз, начинал вкатывать свой камень жизни на вершину.