Быль о цыганской любви

                Посвящается тем, у кого в венах
               
                течет цыганская кровь.
                А также Натальи Николаевне.
.
                Часть 1. История
 Они,  цыгане, пришли из Венгрии, куда пришли, кочуя из Индии. Все индийское у них, со времени кочуя по азиатским просторам до Венгрии по преданию, и передаваемое из поколения в поколение постепенно забыто, только уклад жизни почти не изменился.

 Они самобытные, набожные, независимые. Соблюдают яркие национальные обычаи и традиции. В свое время приняли православие. Очень Богу верующие и в тоже время придерживаются своих цыганских традиций. Поэтому они и не прижились в Мадьярских Карпатах.

 Снялись в восемнадцатом веке и, кочуя по румынским предгорьям Карпат, оказались в этих местах. Как жили в кибитках, так и продолжал жить вплоть до новых времен, и до нового поколений цыган.

Многие стали приспосабливаться к новым деяниям. Юноши стали устраиваться на заводах, цыганки на фабриках, торговцами Северной Молдовы. Так они осели в округе села Окница. Между селом и станцией одноименного названия.

Атаман табора, по Карпатским понятиям Николуцэ, и его жена Катика, построили двухэтажный особняк, и во дворе по старинке, стоит кибитка. Там они и обитали, хотя в доме у них есть свои комнаты.

Но на свежем воздухе лучше живется и думается, если в таборе создаются проблемы. А где их не бывает, скажите им? В таборе лентяев, атаман не держал.

 Цыганки ходили на станцию, гадать. С открытии станции, румынами, соединявшей по железной дороге Черновцы с Яссами и до Бухареста. Потом с приходом Советской власти, дорога от Окницы станции продлилась на Львов и до Чопа, узловой станции, с выходом на Венгрию, Польшу, и далее.

Но эта власть создала и трудности. Заставляли цыган идти в колхозы. Сколько Никалуцэ, атаман цыган доказывал.

Цыгане не умеют работать в колхозах на полях. Бесполезно. Пересадили многих, остальных атаман сохранил, ведя хитрую политику.

Пришлось выполнять распоряжение властей, строить село цыганское. На основании построенного села, организовали колхоз. Тянули, как могли. Строили. Дольше затягивали, чем строили. То стройматериал воруя, продавали, то ломали. Цыгане на выдумки были богаты. Только б не работать.

Построили двухэтажное здание, в котором вмести сельсовет, больница, клуб, библиотека.

            Часть 2. Цыганские семьи
.
Председателем избрали Иоска, и его жена Зендела. Имели пять детей, троих девочек, и двух сыновей. Старший сын Джорджи, высокий стройный шалапут.  Черноокий, как смоль черные волосы. Сзади завязанные в пучок. Красиво играл на скрипке.

Особенно пользовался популярностью за свою игру и голос у женщин молдаванок, и хохлушек. Много пил, но никогда не напивался до безчуствия.

 Самого ленивого, и бездарного, Иоска избрали председателем. Зато самого бедного ( для отчета). У него не было коня. Коров что выделяли в свое хозяйство, продавали, лишь бы не резали.

 Да цыгане, и есть их не могли, по их старинных понятиях, еще со времен Индии, считалась корова священным животными.

Из цыганок хорошие гадалки, предсказывающие прошлое, нынешное и будущее. Их мужья: Андрезедж, Боико, Бальдо, Джорджи, Лоизэ,Гунари, и многие другие, но с этими мы будем часто встречаться.

Как и с их женами: Вадома, Вайолка, Джаем, Дика, Донка, Хадия, Мариуцэ, Софицэ, Зендело, Лоиза, Джаела. Имена не склоняются, как в других народов.

     Часть 3. Две цыганские семьи, попали в легенду.

     Лоизэ и Донка, их дети Воляна дочь, сын Коляце, и с третьим в животе носит Донка. Живут в кибитке и упрямо строят свой дом медленно, третий год. Ленивые,  дети вечно голодные.

Дочь Вадома красивая девочка пятнадцати лет. Хорошая гадалка, любящая своих родителей и брата. Брат семнадцати лет, вечно битый украинцами и молдаванами за кражи.

 Рос задирой и буяном, хотя его отец ни разу нискем не дрался. Только вместе с цыганами защищая род и табор.

Однажды пришел домой в одежде изорванной, в синяках, сломанная рука. Сколько  додо (отец), добивался от него ответа, добиться не смог. Пришлось обратиться к атаману.

Там сын признался: с молдаванкой из Единцах, (как его туда занесло, в соседний районный центр?), Они целовались, их поймали ее братья.

Пришлось Коляце драться за свою жизнь. Братья хотели Коляце убить. Теперь атаман ждет гостей.

  Относительно этих цыган: Банэ и Земфира, не имеют детей, хотя и стараются. Построили дом, завели двоих коней. Банэ, еще и хороший коваль(кузнец). А Земфира, таборная знахарка по травам. И еще хорошая обманщица.

Богиня цыганская Сара Кали дала им любовь, но недает им детей, за ее обман. Она еще хитрая сплетница. Как видим плохих качеств, как мы, простые люди видим достаточно, но по-цыгански это ее достоинство.

  У одних фамилия Пеша, что по русски означает Маленькие, а у других Петша – Свободные. Вот между этими родами идет вечная борьба.  Одна буква, а разные понятия.

  Мыца соседка, погуливала с Банэ кузнецом. Повадилась заходить в кузню, но их свидания в кузне, быстро пресекла Земфира. Приходилось, уединятся в лесочке возле табора. Об это знала  подруга Джаела, подруга Мыца, которая не прочь была гульнуть, с подружкиной дружком, но боялась таборницу, Земфиру. Та была тяжелая на руку, могла  сломать. А для цыганки без руки остаться. Все равно, что стать голодной.

    Часть 4.  Цыганский табор на поля Молдовы.

    Атаман Николуцэ из рода цыганских, мадьярских боярин. Те вели оседлую жизнь. Одна группа цыган решила не обмадьяриваться, а идти туда, где их не будут притеснять.

Предок Николуце, сын боярина Фаркаша, что с перевода с венгерского – волк. Их род и был подобен волкам, только его прапрапрадед был не волчьей породы. Их род весь такой стал, только фамилия осталась – Фаркаш.

 Его сын Дуороджи, помогал отцу в атаманстве. Свою жену из молдавско-румынского рода Гингуляков, боярина Единцевского.  Молодой Фаркаш, посланный отцом-атаманом Окницким, в район Единцев, районного центра Молдовы, для решения спора между цыган.

 Там на околице села увидел юную молдаванку Мариулу, решив скоро украсть. На обратной дороге, завернув в Единцы, снова увидел Мариуцу, и забросив ее на коня украл.

Дома сыграв свадьбу Дуорджи. После с отцом и с Мариуцэ, поехал к родственникам жены. Те сначала обиделись, но узнав, что Мариуцэ вышла замуж за цыганского сына атамана, обрадовались такому родству.

 Помирились. Как же не помириться, если атаман подарил бедному главе семейства лошадь, а Мариуцэ с помощью мужа, подарила им корову.

Так они подняли свое хозяйство с помощью дочери брата, воспитавшие ее после убийства семьи отца Мариуцэ.

 Сын отвечал за молодых цыган. Район и атаманства, объединял три северных районов, где проживали цыгане других родов. Но подпадавшие по территории Фаркашев, атаманства.

 Отец, сын, сына жена, как и отцова жена, а его мама, разговаривали на тех языках с цыганами и остальными людьми, с которыми приходилось разговаривать. Это молдово-румынским

 Цыгане легко привыкают к чужому языку. Поэтому они как психологи нынешние, хорошо гадают по внешнему виду человека, по повадкам, по линям лба, ладони. И еще у каждой гадалки свои секреты.

А карты это прикрытие, люди быстрее поверят гадалки, если она откроет карты а дама, попадали, валет, вот тебе и молодые люди. Короли, остальной старший люд. Карта красные хорошие новости. Черные печаль, невзгоды. Крест смерть, измена и т. д.

            Часть 5. Зарождение цыганской любви.
    
 Однажды дочь Лоизе и Донка, Воляна, пошла с остальными цыганками в город. Там они ворожили, им давали деньги. Воляна подошла к машине  «Волге» возле машины с открытой дверцей стоял статный красавец.

 Она протянула к нему правую ладошку раскрытую и сказала:
   -  Красавец, позолоти ручку. Скажу, что тебя ждет в будущем, прошлом и, она зарделась, сейчас. Он повернул к ней голову, они оба были поражены в самое сердце обоих красотой. Она стояла с протянутой рукой, он с открытым ртом, хотел ответить да так и застыл.

Когда к нему подошел элегантный мужчина с портфелем, и сказал:
       - Максим. Поехали в банк,-  и сел на заднее сиденье. Максим не слышал ничего, так и стоял, не отрывая глаз от цыганки, она также застыла. Мужчина был вынужден громче крикнуть:
      -  Максим, очнись! Ты меня слышишь?  - и резко – поехали! -  Они от этого крика, очнулись.

Они опустили руки, он сел в машину и уехал, видимо со своим начальником. Воляна запомнила машину и номер ее:  Волга МКА 23 05.

   А перед его глазами стояла она,  черноволосая, черноглазая с длинными по пояс волосами. Тонкий стан и небольшие грудки, ноги он не мог увидеть из-за длинной юбки цветастой. С протянутой ладошкой правой руки в левой колода карты. Он все это запечатлел в своих глазах. Только потом, после работы он все это вспомнил.

 Она так и стояла в его глазах с распахнутыми от удивления глазами, в которых светилось ее восхищение его статной фигурой и головой и глазами похожего на цыгана

 С этих пор они только и мечтали встретиться. Она, как и он, каждый день приходили на это место, но в разное время.

 Бог от такой любви смилостивился над ним. А она молилась своей богине Сара Кали:
    -  Сара Кали, богиня наша цыганская! Пойми меня, что мы цыгане тоже подвернуты любви. И если ты меня слышишь, неумную, что осмелилась к тебе обратиться. Тогда сделай мне, во имя любви моей первой в жизни, чтоб мы встретились.

 И они как то в воскресенье, когда он возвращался из храма, где поставил свечку святой Татиане, как ему сказала сестра покровительницы влюбленных, и молился о встрече.

Они стукнулись друг в друга и одновременно сказали одно, и тоже слово:
     - Простите. Когда подняли глаза, они у них широко расширились от изумления, и радостно засияли.

Инстинктивно бросились друг другу в объятия и отпрыгнули. От шока, что, наконец встретились. Застыли. Максим помня, как первый раз от изумления потерял ее решился, прийти от столбняка, и обратиться к любимой:
      
  - Девушка, - она машинально сказала:
  - Воляна. – он в недоумении подумал: «причем здесь поляна?». Она поняла, что юноша ее не понял и сказала:
  - Меня звать  – Воляна. Он ей:
  - А меня звать Максим! – она хотела прильнуть к его груди, но он сам ее приобнял, и сказал:
 
- Любимая, - она:  (камлО-Любимый!). Так они со второй встречи признались в любви.
 Повез ее в автобусе. на окраину города. В Бельцы  приезжал по делам его директора совхоза. Так они узнали, что их разделяет каких-то четыре-пять километров.

Он из соседней области из районного местечка Секурян. Она часто была в нем. По Северной Молдове и по Южным городкам и селам она ходила и ездила. Это их атамана земля.

Они часто кочуют табором по этим местам. Вот и сейчас они пришли в Бельцы, молдавский районный центр. Рядом река Днестр и  табор остановился на этой Бессарабской реке.

Там у них стоит таборная кузница, и кузнец Банэ выполняет заказы местных, выковывает на ручной кузнице ручную кладь – сапы (тяпки, лопаты, серпы,  и прочее, что закажут).

Договорились встретиться на родной земле. У него сегодня был последний день командировки. Завтра  возращается в Секуряны, в свой родной совхоз «Заветы Ильича».

 Она с досадой, что только встретились, и пора расставаться, решила, ему посвятить эту ночь. Согласился, не смотря на то, что дорога длинная, более четырехсот километров. Они зашли в пригородный магазин,  накупили продуктов и  поехали за город на берег реки.

 Там  разожгли костер, она нарезала колбасы, хлеба и открыв банку с огурцами, достал бутылку вина. Водку не покупал, а только легкое вино, рассудив здраво, они и от любви были пьяны.

 Наломала веток, настелила на всякий случай на ложе, хотя для нее, этот вопрос был решен. Цыганки раньше достигают совершеннолетия, чем другие народы.

Сели на застеленную землю ветками клена и принялись праздновать их праздник. Праздник любви. Выпив немного вина, закусив огурцами, стали есть колбасу, зажаренную на костре и хлеб пожаренный там же.

Смеясь и улыбаясь, они говорили ни о чем. Лишь бы говорить. Они наслаждались любимыми голосами. Им было хорошо. Потом они миловались. Она к экстазе, когда они прильнули в объятиях и в слиянии заговорила с Максимом на родном языке. Говорят, что при родах женщина заговаривает на родном, но и в таких случаях как этот, она заговорила по цыгански обращаясь к своему любимому:
    - Мой родной, мой любимый ты не ромалэ, но ты так похож на нас, что я как увидела тебя сразу решила, при встречи, отдамся тебе, мой любимый. Чтоб ты увидел, и познал цену цыганской любви. Мой любимый, мой родной.

Она продолжала шептать. Он не знал ее языка, но убаюканный ее шепотом с любовью продолжал делать то, чем любимые занимаются. Это для них была ночь любви.

Они прерывались, пили по глотку вина, смачивая рот, и снова прильнув  друг другу, занимаясь любовью. Та они с перерывами встретили рассвет.

Вставь, она привела себя в порядок. Дал ей денег,  на то, что не пришла  в ночью в табор, для оправдания. Чтоб она могла отчитаться за отсутствие в таборе. Отвести от себя подозрения.

Знала, вопросов будет много. Она еще не придумала, что скажет родным, но была готова ко всему. Расстались.

Договорившись встретиться на границе Молдовы и Секурян, у колодца с журавлем, в каждый вторник вечером в семь часов. Поклялись, что будут приходить в назначенный день, что бы не случилось.

Она пошла к табору, по дороге гадая женщинам, что встречались, беря у них в основном продуктами, и всем чем рассчитывались женщины. Ее гадания, были правдивы и всегда исполнялись. Лечила коров, свиней, птиц. Тогда она придумала сказать, то принимала роды у коровы. Которая не могла отелиться.

Когда пришла в табор и рассказала о своей версии отсутствии, родне.  Ей поверили. Без лишних слов уложили на несколько часов подремать.

Поспав пару часов, она пошла на рынок. Там рассказала все своей близкой подруге, заставив ее покляться на ноже и крови, надрезав палец, капнув на лезвие ножа. Это самая сильная клятва цыган: клятва на ноже и крови.

 А Максим приехав в Секуряны, стал тайно приходить за околицу райместечка, на границу Молдовы и Черновицкой земли, у колодца с журавлем.

Тут на грунтовке, что вела из Окницы в Секуряны и дальше, они должны встретиться. Не далеко от этого места стоят карьеры камня песчаного, что зеки на зоне добывают. Эти карьеры заброшены, действующие дальше по окраине местечка. Возле них стоит молодой лесочек.
 Дубы с желудями, клены с жужжащими пчелами и осами, грибами. Но из-за ос, грибы собирали отчаянные или умеющие заговаривать  от нападения осами на человека.

Догадываясь, что его любимая умеет заговаривать ос, он и назначил здесь свидание. Вот и сегодня пришел к колодцу, напился воды кристаллическо - чистой и холодной, что аж, ломала зубы, он пошел в лесок посмотреть, есть ли грибы.

Будет ходить, вроде бы за грибами. Убедился, грибы есть. Под дубами растут боровики, по далее обабки, подберезовики.

 Можно следующий раз приходить с корзиной, с бочонком под воду. А в корзину, на всякий случай брать мамин хлеб испеченный в печи на улице, помидор и бутылочку. Табак всегда со спичками в кармане, как и трубка-люлька.

Посидев на пеньке, решил захватить топорик и соорудить лавку для путников, идущих о станции, пусть помнят украинского хлопця.

 В следующую среду, загрузившись всем тем, что  для задуманного в бесаги - мешки, и пошел. Придя, он снял бесаги с плеча, достал топорик, взял корзину и пошел в лесочек.

Нарубил топориком жердей, насобирал грибов и довольный, что не с пустыми руками придет домой, пришел к колодцу. Там люди, шедшие со станции, пили воду. 

Поздоровался с ними и принялся заготавливать жерди на лавку. Сложил их у основания журавля. Люди со станции ушли.
 
Достал запасы припасенные: хлеб, помидоры, лапку куриную и крылышко, налил вина своего в походный стаканчик-раскладушку, привезенный с Армии в память, присел на пенок и стал кушать, после всей работы.

Пришедши с работы, он не успел поесть. Сейчас взятое с собой, хорошо принимал желудок. Запивая холодной водой, он достал люльку-трубку, табак и спички. Набил люльку табаком и, закурив, стал мечтать о встречи с любимой с  Воляной.

Он решил ее звать на, молдавский манер - Ляна. Набрав воды в бочонок, сложил оставшее в бесаги и бочонок туда же закинул на плечо, взяв корзинку с грибами,  в сумерках пошел домой.

Дома вывернул из корзины грибы в выдолбаное корыто с водой. Посмотрел на звезды, через них послав привет любимой, пошел в садок спать на кровать, что сооружил себе. Придя с Армии.
 
Каждую среду приходил на место свидания, что назначил и верил: Ляна придет. И она пришла.

     Подошла к колодцу, возле колодца заботливыми руками поставлена лавка из жердей граба. Под лавкой увидела мешок, поняла или сердце подсказало: этот мешок Максима ее любимого. Кроме него никто не мог положить его туда.

Она заложив пальцы в рот, свистнула как заправный цыган. На свист выглянул парень из лесочка. Сердце ее бешено заколотилось сердце-вещун подсказало6 это Максим ее любимый!







     - Ну и что, что ее любимый гаджо ( иноверный, не их цыган человек), не их табора ромэ, как она его считала. Рассуждала Воляна. Но, если поймает Земфиру которой Воляна  объявила магэрдо ( отлучение или месть, по цыганскому закону).  Она ее убьет, зарежет, вот этим ножом-кинжалом, что ей подарил старый цыган пхуро. 

Зато что Земфира их с Максимом встречи раскрыла додо, тайну свиданий с гаджо. Не смогла цыганка сдержать тайну, не ей принадлежащую.

 Когда Воляна уже семь месяцев беременная, встретилась на очередном свидании с Максимом. Ромэ и окружили.

Вадома прикрывая живот и Максима, встала, гордо подняв голову, сказала:
     - Зачем ромэ пришли? Кто запретит цыганке любить того, кого она, сама хочет? Что стали? Идите и скажите ромалэ,  Вадома уходит  к любимому, ну и что, что ее любимый гаджо ( не цыган), для нее он лучший из ромэ, она и считает его ромэ, его, ее ребенка, отцом. Додо! Идите!

И они уже отступали, когда подскочив к Максиму ,всадил ему в сердце нож Андрезедж, приходивший ее сватать, и получивший от нее дрэва ветку, что считается смертельной обидой для ромэ.

Она помотривши остекленными глазами на ромалэ и… вдруг запела:
                Ой  ромалэ, ромэ!
                Что ты натворил?
                Ты убил ромэ, Вадома любовь.
                Ой я, ой, я, ой я , ой я !
Слезы потекли по ее красивом, в эту минуту, лицу. Такая красивая ромэ, стояла с гордо поднятой головой.

Потом вдруг, ее лицо исказила судорога, и она, выхватив нож, всадила в сердце  Андрезеж, убийцу любимого.

 Не давая придти в себя ромэ, от произошедшего, Вадома подбежала к Земфире, и сделала тоже. Всадила и ей, предательнице нож в сердце. Тем, выполнив ею же объявленной магэрдо (месть).

 Подбежала к повергнутому на землю любимому и, не давая опомниться ромэ, всадила в свое сердце тот же нож, что был убит ее любимый муж, Максим, выхватив нож из сердца любимого.

Все стояли в оцепенении свершившегося. И только старая цыганка повитуха Зенко, бросилась к поверженной Вадома, и припала к ее животу.

 Уловив только ей ведомое сердцебиение ребенка, выхватила нож из сердца Вадома и розорвав, одежду на животе Вадома оголив его, осторожно распорола его, достала с утробы материнского, ребенка.

И перерезав пуповину, шлепнула его по попке, и тот радостно запищал.

Возвещая, вещая ромалэ, окруживших их, что он дитя любви, маленький ромэ, по маме, жив!

 Он будет жить, он ромэ нового поколения!

 Она, цыганка, обтерев ребенка подолом юбки, подняла его вверх, тем провозглашая: плод любви, малый ромэ, жив! 

Тут выступила из толпы ромэ мать Вадомы,  Донка приняла сына Вадома, ее внука в руки, завернула в нижнюю юбку и сказала уходя:

    - Приходите ромэ на христины, когда буду давать имя внуку. – Тем, провозглашая свою волю. А воля старшей, рода цыганского, Пеша, что означает Маленькие. На этом паскудном сборище, по цыганским законам – ЗАКОН!
   
 Вот о такой цыганской и украинской любви мне рассказала старая цыганка на центральном рынке.

 Что гадала и торговала предметами любви. Тем, давая надежду одиноким девушкам, женщинам и обидимым от не заслуженной любви, что мы мужики иногда даем своим женщинам, забывая о клятве данной нами при обручении.
    
      Дай вам Бог женщины, такой красивой любви!