Психологические основы педагогики

                (Психологические методики оптимизации образовательно-воспитательного процесса:
                актуальные положения педагогических программ профессоров И. И. Давыдова и С. П. Шевырева) 

        Ключевым фактором обновления и совершенствования всей системы образования должна стать целенаправленная оптимизация подготовки педагогических кадров в специализированных вузах, потому что только высококлассные, по-настоящему компетентные в своем деле педагоги смогут на практике обеспечить полноценное применение прогрессивных методик и технологий.
 
        Для обеспечения планомерного повышения качественного уровня будущих педагогов представляется очень полезным и своевременным обращение к историческому опыту отечественной высшей школы, всегда уделявшей приоритетное внимание созданию научно обоснованных методик подготовки учащейся молодежи к наиболее полному и глубокому освоению учительской профессии. Некоторые элементы педагогических программ крупнейших представителей русской дореволюционной системы образования могут быть использованы их сегодняшними преемниками и адаптированы к современным инновационным технологиям в обучении и воспитании в качестве дополнительных компонентов. Это относится, в частности, к психолого-педагогической концепции, активно разрабатывавшейся в середине XIX века двумя видными специалистами в сфере образования – профессорами Иваном Ивановичем Давыдовым (1794–1863) и Степаном Петровичем Шевыревым (1806–1864), стоявшими у истоков формирования педагогики высшей школы в России. Первый из них был директором Главного педагогического института в Петербурге, а второй возглавлял кафедру педагогии в Московском университете. Их методологический подход к вопросам оптимизации подготовки молодых педагогов на основе учета психологических особенностей воспитательно-образовательного процесса сохраняет свою теоретическую и практическую значимость до сих пор и может быть востребован в современных вузовских курсах педагогики.

        Исходные положения этой интересной психолого-педагогической концепции впервые сформулировал Давыдов в 1834 году в программной статье «О согласовании воспитания с развитием душевных способностей», опубликованной в самом многотиражном на тот момент журнале «Библиотека для чтения», адресованном максимально широкой аудитории. Давыдов поставил себе цель дать своим читателям «несколько советов психологии касательно согласования воспитания с развитием душевных способностей» [1, с. 173]. Принципиально важной идеей, выдвинутой им, стала констатация того, что процесс получения высшего образования должен рассматриваться как одна из форм реализации человеком потребности в самопознании. Следовательно, с точки зрения психологии личности, сам педагогический процесс необходимо четко ориентировать на раскрытие человеком возможности дальнейшего углубленного самопознания: «Наука самопознания должна служить основанием к воспитанию или развитию самопознания» [1, с. 173]. Чтобы по мере сил способствовать психологическому созреванию обучающихся Давыдов рекомендовал «заранее внушать юношам, что все науки суть только отрасли самопознания» [1, c. 171], и что «каждая наука есть собственно отражение нашей духовной жизни, состоящей в гармоническом согласии трех ее стихий: чувства, ума и воли» [1, c. 171].

        По убеждению Давыдова, педагогическое воздействие на обучающегося окажется полномасштабным и действенным лишь в том случае, если будут комплексно активизированы одновременно все три психологические сферы личности. На несколько высокопарном языке тогдашней педагогики Давыдов сформулировал это методическое требование таким образом: «Долг истинно полезного воспитания состоит не в одном сообщении разнообразных сведений, но в совокупности образования вкуса, и просвещения ума, и благородствования сердца» [1, с. 173]. Иными словами, воспитательно-образовательный процесс получал целостную психологическую основу, благодаря чему становилось возможным развитие обучающегося во всем многообразии проявлений интеллектуальной и эмоциональной сторон его личности. 

        Психолого-педагогической программе Давыдова был присущ принцип индивидуального подхода к каждому студенту. При этом обязательно принимался в расчет психологический тип молодого человека, а программа обучения строилась с учетом личностных особенностей, темперамента, умственных способностей и волевых качеств обучающегося: «Кроме общих психологических законов воспитания каждому человеку свойствен особенный способ образования; каждый по своим душевным силам самою природою отличается от другого» [1, с. 172]. Главным методом психологического обеспечения эффективности педагогического процесса Давыдов считал тщательное акцентирование внимания на имеющихся у обучаемого склонностях и предпочтениях, активное стимулирование его интересов и развитие проявляемых им инициатив. Давыдов призывал педагогов: «...не искореняйте в человеке того, к чему природа его назначила, но старайтесь господствующее направление вести так, чтобы оно служило основанием целого и гармонически сливалось с прочими душевными силами» [1, с. 173]. Но вместе с тем он предостерегал от совершения типичной педагогической ошибки, заключающейся в чрезмерной сосредоточенности исключительно на каком-нибудь одном пристрастии обучаемого, в ущерб развитию всех других знаний, навыков, умений и видов деятельности. Давыдов справедливо предсказывал пагубные последствия такой педагогической тактики, приводящей не к формированию разносторонней и гармоничной личности, а к усилению односторонности и, как следствие, ограниченности: «Где какое-либо направление становится господствующим, где одна какая-либо способность развертывается в высшей степени, там легко может нарушиться гармония прочих сил, нужных к становлению целого. Нельзя ожидать успехов в воспитании, когда одна из низших сил присвояет себе господство» [1, с. 172]. К этим аргументам против слишком ранней специализации учебных программ следовало бы прислушаться современным педагогам-методистам.
 
        Итогом психолого-педагогической концепции Давыдова стало обоснование модели комплексного образовательно-воспитательного воздействия на обучаемого, что должно было приводить к решению одновременно двух задач – обеспечению полноценного развития личности молодого человека и предотвращению узости и односторонности его внутреннего мира. Давыдов прямо указывал педагогам на сущность психологической методики их деятельности: «Итак, два, по-видимому, противоположных правила представляются воспитателю: первое требует, чтобы не останавливать в юноше ни одного врожденного влечения, не ослаблять ни одной силы, ни одной способности, потому что все они необходимы в целом организме; природе нужна свободная игра сил ее; другое правило заставляет уничтожать одностороннее направление для того, чтобы согласие целого непрестанно более и более развивалось» [1, с. 173].

        Дальнейшую разработку и конкретизацию идей Давыдова продолжил Шевырев в своем университетском лекционном курсе по педагогии, вводные лекции которого были опубликованы им для осведомления широкой педагогической общественности в отраслевом «Журнале министерства народного просвещения» в 1852 году. Вслед за своим предшественником Шевырев постулировал принцип тесной сопряженности процессов обучения с психологическим анализом: «Педагогия, в настоящем смысле, есть часть науки самопознания человеческого» [2, с. 219]. В первую очередь этот принцип распространялся на студенческую молодежь – будущих педагогов, которым только еще предстояло овладеть основами своей профессии: «Наука о воспитании должна быть верным отголоском самовоспитания того, кто на себя ее принял, а в слушателях возбуждать сознание собственного их воспитания в ту самую пору, когда они его довершают» [2, с. 19].

        Шевырев рассматривал педагогику и психологию как смежные науки и старался показать своим слушателям «те обширные связи, которые соединяют педагогию со всеми науками, имеющими предметом человека» [2, с. 20]. Первое место в ряду этих наук, по мнению Шевырева, занимала именно педагогика, имеющая «весьма важную связь с наукою о воспитании» [2, с. 27]. Как и Давыдов, Шевырев считал, что педагогический процесс должен основываться на базе практической психологии, а методы психологических наблюдений и исследований необходимо активно применять в деле воспитания и обучения. С точки зрения Шевырева, владение приемами практической психология способно дать педагогу даже больше, чем знания в области физиологии или гигиены: «Разумеется, определение данных психологических еще важнее, нежели данных физических, для воспитания» [2, с. 27]. Именно поэтому психологию следовало поставить во главе педагогического процесса: «Воззрения психологические должны иметь решительное влияние на педагогию» [2, с. 27]. Так Шевыревым был сформулирован сохраняющий и поныне свою силу принцип комбинирования педагогического образования с психологическим, вследствие чего оказывалось возможным обеспечить объединение двух этих дисциплин и создания на их основе специальной «психологии, помогающей педагогии» [2, с. 24].

        Однако такое сближение и даже соединение педагогики с психологией вовсе не привело к утрате ими своей специфики. Несомненной заслугой Шевырева перед педагогической наукой стало четкое определение отличительных задач педагогии и психологии в рамках их комплексного взаимодействия: «Изучение способностей душевных тесно связывает педагогию с психологиею. Психология изучает эти способности в их существенной действительности и взаимном соотношении, педагогия же рассматривает их касательно возможности их развития и совершенствования» [2, с. 22].

        В отличие от Давыдова, являвшегося преимущественно теоретиком, Шевырев, как профессионал-практик, сосредоточил основное внимание своего лекционного курса на прикладных аспектах педагогической психологии. Он активно приобщал студентов к частным методикам психологического самоконтроля, стремился научить их вырабатывать устойчивые навыки психологического анализа. Шевырев провозгласил с университетской кафедры целую программу осуществления воспитательного процесса в студенческой среде на основе внутренних закономерностей психологического развития формирующейся личности: «Первое применение педагогии слушатели должны делать на самих себе. Готовясь к великому делу воспитания других, они сами находятся в той поре возраста, когда, довершая воспитание, руководимое другими, переходят к самовоспитанию собственному. Поверка самих себя в отношении к воспитанию накануне столь важной эпохи их жизни должна непременно оживлять изучение педагогии. Желаю, чтобы всё преподавание науки было проникнуто мыслию, что только тот может принять на себя воспитание других, кто сам успешно довершил свое собственное; что только тот может вести других на пути к совершенствованию, кто сам заботится непрерывно об усовершенствовании собственном» [2, с. 18–19].

        Принцип индивидуального психологического подхода к обучаемым, обоснованный Давыдовым, был в полной мере воспринят Шевыревым и внедрен им в преподавательскую практику. Придавая первостепенное значение планомерному сочетанию педагогического процесса с психологическим изучением человеческой личности, Шевырев вынужден был с горечью отметить явную недостаточность научно-практической разработки этой проблематики: «Духовная сторона человека была слишком мало исследована психологами» [2, с. 22–23]. Такое положение дел вызывало особое огорчение, поскольку обучение и воспитание студентов осуществлялось зачастую без учета индивидуальных психологических данных. Шевырев, разделяя позицию Давыдова, доказывал необходимость выстраивания учебных программ на основе предварительного углубленного исследования личностных данных каждого обучаемого: «Только изучив добросовестно эти данные в своем питомце, как нечто положительное, святое, чего он не вправе ни разрушить, ни нарушить, может воспитатель благоразумно устроить и весь путь воспитания» [2, с. 29].

        В то же время Шевырев выступал категорически против неоправданного педагогического принуждения вопреки психологическому складу личности обучаемого: «Как не вправе мы посягать на жизнь тела человеческого, так не вправе посягать и на жизнь внутреннюю, чтобы не убить в ней какого-нибудь призвания, чтобы не погубить дарований, которые могут погибнуть от ложного взгляда нашего на развитие человеческих способностей» [2, с. 29]. Пользуясь удачной формулировкой Давыдова, Шевырев столь же решительно настаивал на том, что «воспитание должно быть согласовано со способностями» [3, с. 139], и указывал на внутреннюю психологическую обусловленность развития личности: «Человек не может сделаться тем, к чему не призван. Но призвание должно найти среду свою, чтобы быть воспитанным» [3, с. 138].

        Как представляется, на достижение именно этой задачи – создания плодотворной педагогической среды, в которой мог бы наиболее эффективно совершаться процесс раскрытия психологического потенциала человека, – должны быть направлены современные инновационные технологии в вузовском обучении и воспитании. И очень важно, чтобы при этом педагоги использовали позитивный опыт своих предшественников, которые сумели придать своей деятельности по-настоящему гуманитарный характер, обеспечивающий всестороннее и гармоничное развитие личности молодых людей, готовящихся связать свою жизнь с педагогикой.       

                Литература

    1.  Давыдов И. И.  О согласовании воспитания с развитием душевных способностей // Русская педагогика в главнейших ее представителях. Опыт педагогической хрестоматии. – М.: Изд-во К. И. Тихомирова, 1898. – С. 165–174. 
    2.  Шевырев С. П.  Вступление в педагогию // Журнал министерства народного просвещения. – 1852. – Кн. 1. – Отд. II. – С. 9–42.   
    3.  Шевырев С. П.  О цели воспитания // Журнал министерства народного просвещения. – 1852. – Кн. 2. – Отд. II. – С. 133–151.

         Сентябрь 2008