Газовик-2. Первый день и начало второго

Газовик-2
Первый день и начало второго

На часах было 11.30, а в это время я всегда пью кофе. Привычка такая. Может плохая, может нет, но отказываться от нее я не собирался. Поэтому по селектору попросил секретаря Елену Александровну Кудрову сварить мне одну чашечку.
Через мгновение Елена Александровна стояла в дверях кабинета. Дрожащим от возмущения голосом она объявила, что никогда никому кофе не готовила и не собирается это делать впредь. Потом Елена Александровна прочла мне короткую, но очень экспрессивную лекцию, по окончании которой я безусловно должен был осознать, что кофе вредно, что он вымывает из организма кальций, увеличивает нервное истощение и повышает артериальное давление не только у тех, кто пьет этот ужасный напиток, но даже у тех, кто просто стоит рядом. И вообще, если ее тут будут заставлять готовить кофе, она немедленно уволится.
Она была в таком ужасе от моей просьбы, будто я отправляю ее танцевать тверк на городской привокзальной площади и билеты на это зрелище уже в продаже.
 Потом, без паузы, Елена Александровна попросила таблетку от головной боли. Я несколько удивленный ее реакцией на вроде бы безобидную просьбу, ответил, что таблеток от головы у меня нет, но могу предложить топор. Шутка была с бородой, но чтобы снять негатив предыдущей сцены должна была сгодиться. Елена Александровна шутку не приняла и сурово попросила открыть нижний ящик стола. Я открыл, увидел там пачку пластин с таблетками, вынул их все и протянул ей. Елена Александровна вытащила оттуда пластину с анальгином, выковыряла одну таблетку, остальные вернула мне. Все это мы проделали уже молча. Так же молча она повернулась и ушла. А я впервые за последние годы остался без кофе…
В 12.00 я с помощью выздоровевшей Елены Александровны вновь собрал руководящий состав филиала в своем кабинете и произнес краткую вступительную речь, которую подготовил заранее.  Ну как подготовил…, сложил в уме несколько предложений, причесал их немного и все. Особо яркой свою речь назвать я бы не рискнул, но она (речь) в этом случае и не должна быть таковой. Не в атаку людей поднимаю…
Собственно, и говорить то пока особо было не о чем, поэтому я просто выдал набор штампов. Для начала представился еще раз, уже без помощи Дмитрия Александровича Решетникова, потом сообщил людям секретные сведения о себе, которые они явно знали и без меня, вроде того, где и кем работал до сегодняшнего утра. Ну и конечно огласил свое семейное положение, потому что у нас эта информация относится к числу обязательных к оглашению. Почему, не знаю. И всегда эта часть представления слушается с особым вниманием, причем не только женщинами, что еще можно как-то понять (вдруг не женат), но почему-то и мужчинами…
В конце добавил пару лозунгов, что  отныне будем работать рука об руку и вместе решать стоящие перед нами задачи. После этого сидячего митинга я счел знакомство с людьми состоявшимся, хотя и неполным. Вернее, односторонним. Они меня теперь знали, а я их нет. Впрочем, не совсем так. Некоторых я знал и раньше (городок у нас маленький), но большую часть присутствующих видел впервые. Так что ознакомительная часть была мной продолжена. Для продолжения знакомства я избрал простую и понятную форму. Народ называл свою должность и добавлял фамилию с именем-отчеством. А я в ответ дружелюбно им кивал. Правда, это только мне казалось, что дружелюбно. Примерно через год спустя секретарь мне призналась, что тогда выражение моего лица всем казалось зловещим. Мол, вот я вас ужо! А тогда…хотя и мне лица людей показались несколько скованными и настороженными. Но ведь это нормально. Пришел новый руководитель с новой метлой, знакомится, оценивает их в первом приближении. А ну как не понравишься? Он тебя этой метлой и выметет. Так, что напряженные лица в период знакомства с начальником вещь обычная.
В общем, минут 30 знакомились. Закончив с этим делом, я спросил у начальника АХО (административно-хозяйственный отдел) Бойцова Игоря Валентиновича про распорядок работы филиала. Вроде не самый заковыристый вопрос, но в ответ он принялся рассказывать мне про доставку работников филиала автобусом, подробно расписывая маршрут движения древнего КАВЗа-685, с указанием особенностей дорожного покрытия проезжаемых улиц города. Потом приступил к описанию технического состояния самого автобуса, который был настолько стар, что не иначе подвозил еще Дмитрия Донского с дружиной к Куликову полю. Некоторое время я слушал, не понимая, почему вопрос о распорядке работы филиала спровоцировал начальника АХО на сагу про автобус. Потом, через пару недель я понял, что Бойцов, тем и отличается от обычных людей, что никогда не отвечает то, о чем его спрашивают.
А тогда, в первый день, не имея еще таких навыков общения с начальником АХО, я просто прервал его монолог. Может несколько более резко, чем хотел, я повторил свой вопрос о распорядке работы филиала. Начало рабочего дня, окончание рабочего дня, обеденный перерыв, выходные дни. Бойцов, словно я предложил ему не сходя с места доказать теорему Ферма, тревожно замер, обводя присутствующих ищущим взглядом. Главный инженер Макаров Алексей Николаевич поморщившись, пришел ему на выручку. От него я узнал, что филиал работает ежедневно, кроме суббот и воскресений, с 8 до 17 часов. В пятницу на час меньше. А обед, он посмотрел на часы, с 12 до 12.48. Все, включая меня, тоже посмотрели на часы. Время было 12.40.
- Спасибо,- сказал я,- ну, раз мы вторглись в обеденное пространство, сделаем паузу. Разрешаю сдвинуть время перерыва для присутствующих на час.
Потом участников совещания отпустил. Правда, прежде чем отпустить людей, я предложил им к завтрашнему дню подготовить для меня информационные справки по направлениям их деятельности. Судя по лицам людей, они не очень поняли, что я от них хочу. А может, и поняли, только отродясь никогда никаких справок не готовили.  Ничего, лишним не будет, если руководящий состав филиала получит практику работы с собственными документами. А мне, учитывая мой багаж знаний, абсолютно необходимо было получить от них основные цифровые показатели, отражающие эффективность их работы. Да и в целом, с помощью цифр иметь представление о работе, выполняемой филиалом. Просто поговорить (а я еще поговорю и не раз) с ними, конечно здорово, но это не то,что нужно на этом этапе моего директорства. Они после разговора уйдут, а у меня к концу бесед в голове все перемешается. А справка, да с цифрами останется, и я всегда смогу освежить в памяти, о чем тут шла речь.
Итак, народ хмурясь пошел сочинять для меня справки, а я принялся разглядывать свой кабинет. Уезжать на обед смысла не было, поскольку на 13.15 у меня была назначена встреча с главой администрации района Семеновой Светланой Анатольевной. С главой администрации города Нестеровым Евгением Леонидовичем договориться о встрече не удалось, по причине его отсутствия в администрации. Секретарь городского главы Алла Николаевна на мой вопрос, когда глава объявится на рабочем месте, уклончиво ответила, что вероятно еще сегодня, но это не точно. Аллу Николаевну, которая пережила с десяток глав еще с советских времен, я знал лет двадцать. Примерно столько же, и она меня. У Аллы Николаевны была феноменальная память. Особенно впечатляла ее способность запоминать номера телефонов. Я сам в бытность свою военкомом города, бывало, названивал ей для получения номеров телефонов интересовавших меня людей или учреждений и не помню, чтобы ей понадобилось более одной секунды до начала диктовки цифр. Понятно, что ее спрашивали не телефон бензозаправки в Санкт-Петербурге, а как правило, местный телефон, но я (к примеру) не всегда мог сразу вспомнить даже телефоны своего военкомата, хотя их там было всего пять номеров…
Итак, я разглядывал свой кабинет. Это оказалось не особенно трудоемким занятием, поскольку оснащение кабинета было выполнено в спартанском стиле. Стол (правда большой), кресло с вытертыми подлокотниками, шкаф с бумагами и спортивными кубками и вдоль стены разнокалиберные стулья, такие же потертые, как и директорское кресло. Все. Стены голые. Не то, чтобы я рассчитывал, что стены будут в персидских коврах, но привык, что там висят схемы, диаграммы, лозунги, календари. На худой конец, портреты вождей. Тут ничего этого не было. То ли не было никогда, то ли зачем-то унесено после Довгаля…
Кроме кабинета в моем распоряжении оказалась еще комната отдыха. Там был диван, два кресла и низенький столик, на котором стоял электрочайник. Все с инвентарными номерами на самом видном месте. Кофеварки не было…
Когда приступил к обзору видов из трех окон (два в кабинете и одно в комнате отдыха) на прилегающие территории, в кабинет зашла Прагина Марина Николаевна, начальник производственно-технического отдела (ПТО). Я ее знал довольно давно, а ее дочь даже одно время работала у меня в военном комиссариате. Ходили слухи, что фактическим директором на предприятии была как раз Прагина, а не Довгаль. Она решала вопросы, общалась с управлением, с городскими властями. Но у нас любят выдумывать небылицы, и я не очень верил таким слухам.
Марина Николаевна прошла к одному из стульев у стены и выбрала из них наименее потертый и не особенно разболтанный.
- Ну как вы тут обустроились? - улыбаясь, спросила она.
- Пока этот процесс еще продолжается,- ответил я,- обустроюсь со временем. У вас какой-то вопрос…или так, по-соседски зашли?
Она засмеялась.
- Зашла узнать, не нужно ли чего,- отсмеявшись, пояснила Прагина,- вы тут первый день, могу представить себе, как вам сейчас трудно. Я вот уже 25 лет тут работаю, сразу после института пришла, но до сих пор помню ужас первого дня…
- Спасибо,- поблагодарил я ее за заботу,- надеюсь выдержать…помощи пока не требуется, кроме тех документов, что прошу подготовить к завтрашнему дню.
- Подготовим,- заверила меня Марина Николаевна, вставая со стула,- тогда я пойду?
- Давайте,- кивнул я, потом на всякий случай спросил,- кофеварки у вас часом нет?
- Кофеварки нет,- помотала головой начальник ПТО,- я кофе не пью. Давление…а вы хотите кофе?
- Хотелось бы,- признался я,- если это не сопряжено с потрясением основ филиала.
- У нас мало кто тут пьет кофе,- задумчиво сказала Марина Николаевна,- здоровье берегут…

Через несколько минут в дверь постучали, и в кабинет вошла Наталья Владимировна Рудина, начальник Тейковского отделения бухгалтерии. Я предложил ей присесть, что она и сделала.
- Я слыхала, что вы кофе разыскиваете, Владимир Алексеевич? – спросила Наталья Владимировна.
- Было такое намерение,- осторожно ответил я,- но мне показалось, что запрос на кофе здесь приравнивается к святотатству.
Она улыбнулась.
- Растворимый пойдет? – уточнила бухгалтер.
- Лучше тот, что варит кофеварка.
Наталья Владимировна задумалась.
- У нас нет кофеварки,- наконец призналась она.
- Значит надо купить,- посоветовал я.
Знал бы, что тут будут проблемы с кофе, забрал бы из военкомата свою кофеварку. Кофеварка была отличная, варила вкусный кофе, но я оставил ее для следующих поколений военкомов…
- Сейчас попробуем решить эту задачу,- пообещала Рудина и ушла.
Через 5 минут она зашла вновь. Коробки с кофеваркой в руках у нее я не заметил.
- Управление разрешило купить для вас кофеварку,- радостно сообщила Наталья Владимировна.
- Не знал, что для покупки кофеварки стоимостью в тысячу рублей нужно разрешение управления,- удивился я,- главе Газпрома Миллеру не пришлось звонить?
- Слава Богу, нет,- ответила Рудина,- хватило трех звонков в бухгалтерию управления.
- Тоже неплохо,- одобрил я,- и что, никто не возражал?
- Еще как возражали,- засмеялась Наталья Владимировна,- кое-кто, не буду называть имен, даже поинтересовался, а клюшки для гольфа ему не надо?
- Ну, не все сразу…
Но надежды на скорую чашечку ароматного напитка быстро растаяли, когда я узнал, что разрешение на покупку чего-либо, не означает покупку немедленно. Теперь необходимо было согласовать покупку кофеварки с экономистом, чтобы она отнесла расходы, понесенные обществом на мою блажь, на подходящую статью расходов. Потом дать поручение агенту по закупкам отыскать в торговых учреждениях кофеварку с наименьшей ценой, а уж потом ее купить. В общем, кофе, сваренный новой кофеваркой марки Supra, я попробовал только на следующей неделе…

В 13.15 я вошел в кабинет к главе администрации района Светлане Анатольевне и официально представился в качестве директора филиала ОАО «Газоснабжение» в городе Тейкове. Светлана Анатольевна, знавшая меня много лет в качестве военкома, если и удивилась, то вида не подала. Она пожала мне руку и выразила желание плодотворно сотрудничать с нашим филиалом на благо населения в деле газификации района.  Я не возражал, поэтому встреча прошла в теплой, дружеской атмосфере и сильно не затянулись. Через полчаса я вышел от нее и, подумав немного, решил забежать в городскую администрацию, может глава администрации города Нестеров обнаружится. Благо администрации окнами смотрели друг на друга.
Евгений Леонидович и вправду находился там, о чем мне сообщила Алла Николаевна при моем появлении в приемной. Подождав пару минут, пока из кабинета главы не вышел посетитель, я проник к главе. Он меня знал не хуже Семеновой, но удивление на известие о том, что я теперь главный газовик города, скрыл хуже. Я знал, что он предлагал руководству ОАО «Газоснабжение» своего кандидата на должность директора филиала в Тейкове, но она почему-то не прошла. Кто был его кандидатом я так и не узнал, правда, особо и не допытывался…
Как бы то ни было, Нестеров тоже пожелал мне успехов в моем нелегком труде и выразил надежду, что газификация города природным газом пойдет нарастающими темпами. Хотя и без того город газифицирован уже на 90%. Я, успевший посмотреть перед выездом кое-какие цифры и по району, и по городу, дополнил его спич сведениями о том, что протяженность газопроводов по городу составляет 700 километров. Он впечатлился и сказал, что не думал, что так много. После этого мы еще минут 20 поговорили о разном, и я ушел.
Хотел заехать домой, перехватить чего-нибудь съестного, но глянул на часы, увидел, что они показывают 15 часов с минутами и решил, что пропуск обеда пойдет мне только на пользу.
У въездных ворот предприятия в засаде меня ждал Бойцов. Оказывается, это тоже считалось работой, ждать директора.
- Давно стоите? – удивился я, когда узнал, что Бойцов ждет меня.
- Не очень,- широко улыбнулся Игорь Валентинович,- где-то с час.
- А если бы я не приехал? - спросил я,- или приехал поздно? Вам нечем заняться?
Бойцов обиделся и стал убеждать меня, что осмотр административной и производственной базы филиала, это то, с чего надо было мне начать.
В этом был свой резон, а то директорствую уже 6 часов, если считать от начала рабочего дня, а времени осмотреть свое хозяйство не нашел.
Отпустив служебный автомобиль, я окинул взглядом территорию и стены административного здания. Еще утром, по приезду, мне показалось, что территорию не мешало бы почистить, а здание отмыть. Ну, или наоборот.
Для начала мы с Бойцовым зашли в административное здание (некоторые называли по-старому - контора) и прошлись по кабинетам сотрудников. Люди с любопытством меня разглядывали, но попыток представиться, когда я входил в кабинеты, никто не предпринимал. Некоторые затруднения у них вызывало даже мое предложение вспомнить, как называется их должность и вообще, чем они тут занимаются. Не у всех, конечно. Некоторые довольно бойко принимались мне описывать свои трудовые будни с неподъемными задачами. Приятно удивила техническая оснащенность кабинетов оргтехникой. В армии, или по меньшей мере в военкомате, до сих пор стоят (ладно, стояли. Может после моего увольнения в запас дела с оргтехникой там пошли на лад) антикварные компьютеры с матричными принтерами, были вечные проблемы с бумагой, а тут в каждом кабинете интернет, современные компы, большие мониторы, запасы бумаги. Потом пошли с Бойцовым на территорию. Тут дела были похуже. Территория, довольно приличная по размерам, была до крайности захламлена мусором и больше напоминала филиал городской свалки, чем филиал ОАО «Газоснабжение». Валялись обрезки труб, разбитые бордюрные камни, бетонные плиты разных размеров. Бомбили их тут, что-ли? По окуркам сигарет можно было проследить наиболее популярные миграционные пути народа. Единственным местом, где не было окурков, почему-то оказалась курилка…
Рабочий класс, которого, несмотря на середину рабочего дня, было на территории довольно много, тоже с любопытством меня разглядывал, рассчитывая, наверное, по моему внешнему виду определить, чего от меня ждать в дальнейшем. Они охотно вступали в разговор, с готовностью рассказывали о своих проблемах и характеризовали организацию рабочего процесса в филиале словами, в которых цензурными были только местоимения. Филологи…
Я не стал требовать от них придерживаться нормативной лексики (не в Швейцарии живем, в России), просто слушал. Не спрашивал ничьих фамилий, должностей, старался только понять, чем они живут, наши слесаря, водители, монтажники, сварщики. Люди, которые своей работой и приносят доход предприятию. Нагрузившись по ватерлинию впечатлениями, большей частью токсичными, я повернул обратно.
У дверей кабинета увидел экономиста филиала Савину Веру Александровну. То, что она дочь предыдущего директора Довгаля, меня уже известили, с намеком, что дочь это основная ее должность. А экономист, это нечто вроде общественной нагрузки. Забегая вперед, скажу, что Савина оказалась вполне квалифицированным специалистом, грамотным и добросовестным. В руках Вера Александровна держала листок бумаги, который оказался той самой справкой, что я просил подготовить для знакомства с текущей обстановкой в филиале.
- Можно к вам? - спросила она.
Я ответил, что можно и открыл дверь кабинета.
Вера Александровна скромно присела на краешек стула у входа и сказала, что она не знала точно, что мне было нужно, но основные экономические показатели в своей справке она отразила. Она встала и подошла к моему столу. Положила листок бумаги передо мной и вернулась обратно. Я взял листок, задумчиво взглянул на него, но потом решил, что не буду перед экономистом показывать свое дремучее невежество и прочитаю справку после ее ухода. А будут вопросы, спрошу. Да и вопросы еще нужно составить так, чтобы народ не смешить.
- Какие основные нерешенные проблемы? – спросил я,- по вашей части…
Проблем оказалось много. Вера Александровна несколько монотонно принялась их перечислять.
- План по прибыли за прошлый месяц не выполнен. Годовой, кстати, за прошлый год тоже не выполнен. Люди премии в полном размере не получают. Отдел по работе с клиентами (ОРК) вообще с начала года без премий...
- Почему? – спросил я.
- У них премии зависят от доходов по прочим видам деятельности…
- Каким прочим видам деятельности? – не понял я.
- У нас есть доходы по основному виду деятельности, это транспортировка природного газа потребителям и доходы по прочим видам деятельности,- терпеливо пояснила Вера Александровна,- к прочим видам деятельности относится работа ОРК, монтажников, ВДГО…
- Ясно. А в чем причина недополучения доходов по этим самым прочим видам?
- Основная причина в отсутствии работы у монтажников. А план составлялся с учетом ожидаемых доходов по строительно-монтажному направлению, на уровне не ниже прошлого года. Только в прошлом году работа была, а в этом нет....
- Ясно. Дальше…
Дальше Вера Александровна стала мне рассказывать, что начальники производственных участков и мастера служб постоянно превышают установленный лимит по закупкам материалов и вообще норовят закупить именно те материалы, которые и так поступят в филиал, поскольку включены в план централизованных поставок. Потом, когда она перешла к вопросу надбавок рабочим за совмещение должностей, мне пришлось ее прервать.
- Вера Александровна, я понимаю, что во всем есть что поправить, но просил пока только основные проблемные вопросы,- напомнил я.
Она пожала плечами и ответила, что это и есть основные проблемы.
Так мы беседовали минут тридцать, пока в кабинет не просунул голову заместитель директора – начальник ОРК Савин Максим Михайлович. Перекрикивая негодующий голос секретаря Елены Александровны, требующий, чтобы он убрал голову из кабинета директора, Максим Михайлович попросил уделить ему пару минут по неотложному делу. Я подумал, что Савиных для одного филиала многовато и предложил ему подождать в приемной.
Максима Савина я знал и до своего пришествия в филиал. Несколько лет назад он работал директором городского предприятия по благоустройству, и я, будучи военкомом, несколько раз ругался с ним за плохую очистку дороги от снега перед военкоматом. Вернее, даже не за плохую, а вообще никакую. Его снегоуборщики старались обойти военкомат стороной, а однажды свалили гору снега перед воротами военкомата и довольные уехали. Тогда  помнится, в разговоре с ним я выражений не выбирал…
Вера Александровна поднялась и попросила разрешения вернуться на рабочее место.
- Хорошо. Позже мы продолжим, - кивнул я, - кстати, Савин Максим Михайлович вам часом не родственник? Фамилии очень похожи…
- Брат мужа,- ответила Вера Александровна и ушла.
Ну а что? Городок у нас крохотный, вероятность работы родственников на одном предприятии выше, чем в мегаполисе. Ладно, посмотрим.
От Максима Михайловича, несмотря на то, что он уселся на тот же стул, что и Вера Александровна, т.е. достаточно далеко от меня, явственно попахивало спиртным. Давненько ко мне не заходили нетрезвые подчиненные, даже отвык как-то. В военкомате я это явление выкорчевал, хотя поначалу там тоже были любители заложить за воротник. Но это было так давно, кажется, в прошлом веке. Я задумался, не взорваться ли мне по этому поводу мегатонн на 20 сразу, или послушать, что он скажет. Решил, что пока послушаю.
Я внимательно посмотрел на Савина. Лицо у него было ярко красным, вроде спелого помидора, а сам он, несмотря на улыбку, явно нервничал. Ну, лицо понятно, выпил, оно и покраснело, хотя это как у кого. У одной половины человечества оно после спиртного краснеет, у другой бледнеет. А нервничает зачем? Что директор в нетрезвом виде его увидел и неизвестно, как отреагирует? Так я на аркане его сюда не тащил, сам ворвался…
- Слушаю вас, Максим Михайлович.
- Владимир Алексеевич, есть тема! – провозгласил Савин.
Он взял театральную паузу, может в расчете на то, что я радостно подпрыгну и брошусь его обнимать, на бегу вынимая из кармана медаль «за трудовую доблесть». Увидев, что я продолжаю сидеть и смотреть на его красное лицо, он продолжил.
- Появилась возможность упасть Чернову на субподряд. Только вам необходимо с ним встретиться лично и обсосать детали. Я с ним сегодня говорил, он не против. Вот, даже рюмаху с ним заставил выпить…
Я перестал разглядывать его лицо, встал, прошелся по кабинету, подошел к окну, глянул вниз (кабинет директора был на втором этаже) на продолжающих бесцельно шататься по двору рабочих, потом подошел к Савину и уселся на соседний стул.
- Так. Это все? – уточнил я, когда он замолчал.
- Все,- подтвердил Савин.
- А в чем тут срочность? – спросил я.
- Надо с Черновым поговорить, пока не сорвался,- принялся повторять свои основные тезисы заместитель директора.
- Давайте пока с вами поговорим, Максим Михайлович,- подчеркнуто спокойно сказал я,- что с работой для монтажной службы?
- Работы нет, - уверенно отрапортовал Савин,- вообще нет. Внутрянка в несколько жилых домов, вот и все в этом месяце. Берем уже установку счетчиков. Так сейчас лето. А раньше оставляли такую мелочь на зиму, когда затишье. Это по Тейкову. В Гав-Посаде чуть получше, но ненамного, а в Ильинском работы третий месяц никакой. Видно, придется их сокращать…
- Пока мне не совсем ясно, кого сокращать…может Ильинских монтажников, может вас, Максим Михайлович.
- Меня? - удивился Савин,- почему меня?
- Как, почему? Работой подчиненных обеспечить не можете - пояснил я,- выражаетесь, как клошар, «обсосать, рюмаху, есть тема», пришли ко мне в нетрезвом состоянии. Вы вообще в курсе, что употребление спиртных напитков в рабочее время запрещено?
- Так я ж для дела! – воскликнул Савин.
- Функции определять, что здесь нужно для дела, возложены на меня,- рявкнул я,- и я не помню, чтобы делегировал это право вам.
Савин насупился, враждебно глядя на меня исподлобья.
- На сегодня пока все,- процедил я сквозь зубы,- а завтра в 8.00 придете ко мне на дружескую беседу. С объяснительной. Вы все поняли?
Савин, стиснув зубы, молчал.
- Сейчас, вы тихо, не привлекая к себе внимания, покинете филиал,- посоветовал я ему,- а с Черновым по вопросу субподряда мы встретимся. С вами или без вас, там видно будет.
Савин так же молча встал и вышел из кабинета.
А я вернулся в свое потертое кресло, положил перед собой свои должностные обязанности, отпечатанные на листах А-4 и принялся их читать.
Обязанности директора просто перечисляли весь объем задач, стоящих перед филиалом и утверждали, что директор за все это отвечает лично. Потом взял из метровой стопки на столе другой документ, прочитал, ничего не понял, отложил документ в сторону и взял следующий.
Прочитать следующий документ не удалось, поскольку по телефону секретарь сообщила мне, что ко мне рвется Коптина Наталья Александровна, инспектор отдела кадров. Вернув документ в стопку, я сказал, что пусть зайдет.
- Владимир Алексеевич, с адээсниками надо что-то делать! – с порога объявила она.
- Присаживайтесь, Наталья Александровна,- предложил я,- адээсники это АДС, аварийно-диспетчерская служба?
- Да.
- А что с ними не так?
Коптина прошла к моему столу и уселась за приставной столик. Положила перед собой какие-то бумаги. Потом повернулась ко мне.
- Они опять на обед уезжают домой,- сказала она.
- Уезжают домой,- повторил я ее фразу,- а не должны?
- Нет, конечно,- удивилась она моей неосведомленности, как должен протекать обед в АДС,- они же на дежурстве. С 8-ми до 20-ти. С 20-ти до 8-ми. Бригада находится в 10-ти минутной готовности к выезду на аварийный вызов и обязана в течение часа прибыть к месту вызова в любую удаленную точку не только города, но и района.
- Так. Порядок приема пищи у них как-то регламентирован документами? – спросил я.
- Ничем он не регламентирован,- помотала головой Коптина,- но им неоднократно говорилось, что обедать они должны, не покидая рабочего места…
- Подождите,- сказал я,- то, что им говорилось, это пустая болтовня. Сегодня им одно говорят, завтра другое,…чем установлен порядок несения дежурства бригады? Какими документами?
- Этот вопрос не ко мне,- возразила Коптина,- есть главный инженер, есть старший мастер АДС.
- Принесите мне их должностные инструкции,- сказал я,- посмотрим, что там написано…
- Принесла,- мило улыбнулась Наталья Александровна.
Она подвинула ко мне стопку листов.
- Там про обед ни слова,- предупредила она.
- Оставьте, я прочту,- сказал я,- а почему этим вопросом занимаетесь вы, инспектор отдела кадров? Главный инженер знает о проблеме?
Коптина ушла размышлять над вопросом, знает ли главный инженер о проблемах в АДС или нет, а если знает, то почему бездействует…
Перед уходом она, правда, пыталась еще загрузить меня проблемами отпусков личного состава, но я загружаться отказался, указав ей на стопку бумаг на столе.
- Вот это мне надо…не говорю изучить, хотя бы прочесть до завтра. С отпусками разберемся позже…
После ее ухода я встал и походил по кабинету, выполняя что-то вроде разминки и поглядывая на зловещую стопу бумаг. Смотрел на нее с разных ракурсов, но меньше она не становилась, хоть так смотри, хоть эдак…
Усевшись опять в кресло, я протянул руку к этой самой горе бумаг. Одновременно с этим движением в кабинет кто-то вошел. Я стал думать, что движение моей руки к бумагам в этой проклятой стопке, является сигналом для людей в приемной, что можно заходить…
Вздохнув, я посмотрел на вошедшего. Это был главный инженер филиала Макаров Алексей Николаевич. Он же являлся первым заместителем директора, и я разрешил ему заходить в любое время без доклада секретаря, так, что все в порядке, секретаря ругать не за что.
Алексея Николаевича я тоже немного знал еще до назначения, правда, шапочно.
- Плоткин чертей гоняет,- сообщил Макаров, усаживаясь за приставной столик, который с директорским столом образовывал букву Т с короткой ножкой.
- Какой Плоткин? Каких чертей? - не понял я.
Времени, как я стал газовиком, прошло всего ничего, и говорить, что я уже разобрался в профессиональной терминологии, было бы преждевременно. Не говоря уж о профессиональном  сленге. Может «гонение чертей» означает какую-то особо сложную работу.
Я устроился в кресле поудобнее, рассчитывая услышать сейчас особо  хранимые секреты кадрового газовика.
- Плоткин наш лучший специалист по котлам. А по импортным вообще единственный,- хмуро ответил Макаров,- но любит выпить. В последнее время все больше и больше. А вчера видно допился до белочки. Чертей видит…ну и гоняет их.
- Так,- сказал я,- и где он их гоняет?
- Дома. Сегодня на работу не вышел. Соседи позвонили…что будем делать?
- Алексей Николаевич,- так же хмуро спросил я,- не многовато ли у вас…у нас поклонников зеленого змия?
- Привычки отказываться от водки у наших работяг нет,- пожал плечами Макаров,- но до белочек вроде дело не доходило.
- Понятно,- задумчиво сказал я.
- Что будем делать? – снова спросил Макаров.
- Увольнять,- ответил я,- Вам нужны такие работники? Мне нет.
Я наклонился над селектором и нажал клавишу соединения с секретарем.
- Вызовите начальника отдела кадров,- сказал я,- и…кто у Плоткина мастер?
Я повернулся к Макарову.
- Белянин,- ответил Макаров,- он выехал к Плоткину домой…
- И Белянина, как появится,- добавил я в селектор.
- А чего он поехал к Плоткину? - недовольно спросил я, отжав клавишу,- он что, нарколог?
- Надо же удостовериться…
- А если Плоткин вместо чертей Белянина гонять начнет? - поинтересовался я,- он один поехал?
- С Натальей Геннадьевной Труновой, инженером по охране труда.
- Что будем делать, было риторическим вопросом? - уточнил я,- или нет?
- Я в том смысле, что уволить проще всего,- устало пояснил Макаров,- по-хорошему, его действительно надо увольнять. Но кто будет обслуживать котлы Вайлант, Бакси…
- Так вопрос мы ставить не будем,- ответил я,- будет кто-нибудь. Незаменимых нет, включая нас с вами, Алексей Николаевич. Тот же Плоткин, наверное, бывает в отпуск уходит. Или болеет. Кто эти Бакси тогда обслуживает?
Макаров тяжело вздохнул и поднялся с места.
- Я пойду? - спросил он.
- Хорошо, жду вас с Беляниным.
Белянин появился через час. Макаров, правда, к тому времени уехал на ГРП №2. Там выявились проблемы, требующие его личного присутствия. Я возражать не стал, на то он и главный инженер, чтобы определять уровень сложности технических проблем и устанавливать, где в этих случаях его место, на объекте или в кабинете.
Поэтому Белянин, кряхтя, зашел ко мне в кабинет один. Уселся на стул у двери и изучающе уставился на меня. Я на него. Несколько секунд мы разглядывали друг друга, потом я сказал:
- Ну, уважаемый мастер, расскажите, где были, что видели.
- Был у Плоткина дома. Он сегодня не вышел на работу. Соседи позвонили мне, сказали, что он сильно пил в последнее время и вроде как белочку поймал.  Вел себя неадекватно. Чертей видел…
- Наслышан…
- Но это все со слов соседей…
- А почему соседи видели, что он сильно пил в последнее время,- перебил я его,- а вы нет?
Белянин побагровел и сердито засопел.
- У меня времени нет обнюхивать каждого слесаря,- огрызнулся он.
- Да? - удивился я,- а сколько их у вас? Сотни полторы?
Мастер еще больше насупился и уставился в окно напротив, словно только там можно было сосчитать слесарей.
- Так сколько у вас людей в службе? - повторил я свой вопрос.
- 10 человек.
- Считая вас?
- Да.
- Считая контролера?
- Да.
- Слесарей, если я не забыл высшую математику, значит 8 человек?
- Да, 8.
- Тогда, конечно, у вас нет времени посмотреть на каждого из них,- покачал головой я,- хорошо, если вы в лицо их знаете, и фамилии не путаете.
- Если вы считаете, что я не соответствую должности,- хрипло сказал мастер,- могу сейчас же написать заявление на увольнение.
Я внимательно посмотрел на Белянина.
- Не горячитесь,- предложил я ему,- мне понадобится время, чтобы понять кто тут чему соответствует, а чему не соответствует. Так что вы увидели у Плоткина?
- Плоткин дома. Трезвый. Говорит, что плохо себя почувствовал. Потому и не пошел на работу.
- Трезвый? - переспросил я,- а где этот трезвенник сейчас?
- Дома. Мы с Труновой сначала его в ЦРБ отвезли, на освидетельствование. Вот справка. Потом он на прием к врачу пошел. Дождались его обратно и отвезли домой. От больничного он отказался. Просится в отпуск с завтрашнего дня.
- А по графику, когда у него отпуск? - спросил я.
- В августе…
- С соседями, теми, что звонили, не говорили?
- Так на работе все.
Я побарабанил пальцами по столу, потом взял в руки справку ЦРБ освидетельствования на предмет алкогольного опьянения.
- Практически трезв,- прочитал я заключение.
- Вот что, Белянин,- произнес я,- вы зря его сюда не привезли, хотя катали по всему городу. Даже если отпуск, ему заявление надо писать. Кстати, вы сами, как мастер, что думаете про отпуск Плоткина?
- Надо отпускать,- убежденно ответил Белянин,- он и правда устал. Его же вызывают на котлы и днем и ночью, и в субботу, и в воскресенье. Он никогда не отказывает.
- Почему ночью?- не понял я.
- Ну, это я так, образно,- поправился Белянин,- хотя зимой бывает и ночью.
- Ах, образно! Но теперь не зима,- я стал немного раздражаться,- и кто его заменит на период отпуска? Макаров мне только сейчас рассказывал, что Плоткин в филиале незаменим, как мезим для желудка.
- Плоткин натаскивает одного парня на импортные котлы…Шамина Дениса,- ответил мастер,- но, конечно, серьезную неисправность тот не осилит. Сейчас еще одного слесаря будем обучать на это дело…
- Ладно, вызывайте Плоткина, - решил я,- а я пока подумаю, как с ним быть. Для начала пусть заявление на отпуск напишет.
- Он уже написал,- помявшись, ответил Белянин,- я в кадры отдал.
- Оперативно,- восхитился я,- просто зеленая улица для товарища Плоткина.
Когда Белянин ушел, я осторожно протянул руку к горе бумаг на столе. Никто не вошел. Тогда я взял верхний листок и принялся его разглядывать…
Около 17 часов секретарь принесла еще почти такую же стопку на подпись. Я не особенно обрадовался, памятуя, что и старая стопка никуда не убежала. Но работа есть работа, и я принялся читать принесенные документы, выписывая в рабочую тетрадь те слова и определения, которые не понял. Ни в первом прочтении, ни в последующих. Когда до меня дошло, что я практически переписываю в тетрадь весь изучаемый документ, пришлось признать это занятие малоэффективным. Ничего писать больше не  стал, ограничился чтением. Потом перестал и читать, поскольку практически по каждому документу, требующему подписи, мне были необходимы пояснения, и я решил их истребовать от исполнителей завтра утром. После этого вернулся к первоначальной стопке, в которой были сосредоточены основные руководящие документы по газу.

Ясное дело, тотчас зашла кадровик Наталья Александровна Коптина. Я вспомнил, что сам ее вызвал, но успел забыть зачем. Поэтому пристально поглядел на Наталью Александровну, надеясь, что причина ее появления всплывет сама. Долго ждать не пришлось, потому что еще с порога она заявила, что категорически против переносов любых отпусков вообще и отпуска Плоткина в частности. Вопрос касался отпускных начислений денежных средств, которые лимитировались по кварталам года. Сейчас был второй квартал, а август, на который первоначально был запланирован отпуск Плоткина, относился к третьему кварталу.
- Чтобы выплатить ему отпускные надо кого-то перемещать с этого квартала на третий,- закончила она,- но даже если бы он уходил в отпуск в этом квартале, к завтрашнему дню ему бухгалтерия не успеет начислить деньги…
Мне по-прежнему хотелось повидать этого Плоткина. Позвонил секретарю, попросил уточнить у Макарова, найден ли, наконец, этот борец с чертями...
Только отключил телефон, приехал Довгаль Александр Николаевич, бывший директор филиала, ныне пенсионер. Правда, он недолго пенсионерил, еще меньше, чем я. Месяца через три после увольнения Александр Николаевич уже трудился в одном из городских предприятий. Встретил я его радушно, мы прошли в комнату отдыха и выпили по чашке чая, который я приготовил в приписанном к этой комнате чайнике. Я извинился, что не могу предложить ему кофе, но узнал от Александра Николаевича, что кофе вреден для его сердца…
Немного поговорили за жизнь.
Я рассчитывал вытянуть из него тайные знания по всему, что связано с работой. Но тайных знаний у него не оказалось, а приехал он исключительно для того, чтобы отговорить меня увольнять Плоткина.
Поскольку пресс-конференцию по делу Плоткина я не проводил, меня заинтересовало, откуда «дровишки». Александр Николаевич ответил, что, по меньшей мере, человек пять ему сообщили «абсолютно достоверные» сведения, что я его увольняю, если уже не уволил. А он, Плоткин, есть абсолютно незаменимый человек, на котором держится работа всех газовых котлов производства Германии и Италии в одном городе и трех районах. И если я его уволю, то очень скоро буду рвать на себе остатки волос и звать Плоткина обратно. В общем, ничего нового я не услышал, только укрепился в желании поскорее увидеть этого необыкновенного человека, пока мне не позвонил глава города, а там, глядишь и губернатор области с той же просьбой. Посмотрю на него, и может даже, попрошу его на память селфи сделать.
Я понимал, конечно, что у меня репутация Бармалея из-за армейского прошлого и что я сначала стреляю, а потом спрашиваю «Стой, кто идет?». Отчасти такое реноме мне было на руку, хотя я понимал, что одними репрессиями порядок не выстроить. Да и вообще быть злодеем мне никогда не нравилось. Должна быть система мер, в том числе, конечно, и меры устрашения…
- Вопрос об увольнении Плоткина пока ребром не стоит…разберемся,- пообещал я и добавил с улыбкой,- как говорили у нас в полку, разберемся, как следует и накажем по всей строгости кого попало. А вообще, ты сам знаешь, что в филиале и без Плоткина хватает проблем, с которыми нужно разбираться…
Довгаль уехал, а я позвонил секретарю, чтобы никого больше ко мне не пускала. Надо же, наконец, прочитать эту, уже похожую на Эверест гору бумаг. Секретарь почему-то не отвечала, поэтому я встал и пошел выяснять, куда она там запропастилась.
В приемной на стульях перед моим кабинетом сидели, кадровик Наталья Александровна, мастер Белянин и мужчина средних лет в синей форменной спецовке. Спецовка была чистой и выглаженной.
- Где секретарь? - спросил я.
- Домой уехала,- ответила Коптина,- рабочий день ведь закончился.
Я посмотрел на часы, стрелки на них показывали 18 часов…
- Алексей Николаевич! - громко позвала Наталья Александровна,- директор вызывает!
Из открытой двери кабинета главного инженера, который был рядом с директорским, голос Макарова ответил, что он идет.
Я тяжело вздохнул. Они тут сами видно решают, когда и кого я вызываю.
- Это Плоткин,- сказала мне Наталья Александровна, кивнув на мужчину в спецовке, - Алексей Николаевич сказал, что вы его вызвали.
Вот значит он каков, наш легендарный Плоткин. Я внимательно посмотрел на него. Он взгляд не отвел, что мне понравилось. На алкоголика Плоткин похож не был, но я не нарколог, чтобы по одному взгляду их распознавать…
- Заходите,- сказал я им, потом повернулся к Плоткину,- давно мечтаю с вами познакомиться, товарищ Плоткин. С самого обеда...
Я прошел в кабинет, остальные зашли за мной и расселись на стульях у стены. Плоткин на крайний у двери. Что они все этот стул облюбовали? ...
Беседовать с Плоткиным было одно удовольствие, если любишь слушать самого себя. Говорил в основном я, Плоткин же в ответ молчал или отвечал междометиями, да, нет, не знаю, не был. Мне не показалось, что этот человек может быть асом по котлам, тем более по котлам Vailant, но чего только не бывает в жизни. Я не доверил бы ему ремонт не то что газового, но и обычного котелка, в котором моя бабушка готовила щи…
Через 10 минут в беседу понемногу вступили Макаров и Коптина. Они знали Плоткина лучше, чем я, поэтому особенно не приставали к нему с вопросами. Макаров поинтересовался только, почему он утром не сообщил мастеру о своем недомогании. Я и до Макарова в различных вариантах этого вопроса хотел вытянуть из Плоткина ответ на эту тему. Ответ и я и Макаров получили одинаковый - молчание. Белянин вообще молчал не хуже Плоткина, а Коптина выражала недовольство на претензии Плоткина на отпуск с завтрашнего дня. Потом, обратясь ко мне, напомнила, что я не обязан исполнять все прихоти оборзевших слесарей. Особенно по части переноса их отпусков.
«Оборзевший» Плоткин равнодушно посмотрел на нее, потом на меня и отвернулся. На его лбу было крупными буквами написано «ПОФИГ».
- Раньше такие случаи с ним бывали? - спросил я Белянина.
- Нет,- пожал плечами Белянин,- при мне не было.
- Да неужели,- ядовито сказала Коптина,- что у вас с памятью, Александр Львович? У вас же постоянно кто-нибудь уходит в запой.
- Не понял,- я обернулся к Макарову,- так ли это?
Главный инженер, хмуро глядевший на Коптякову, так же хмуро перевел взгляд на меня.
- Нет, не так, - ответил он,- тут, конечно, не филиал общества трезвости, но в запои никто не уходит.
- Александр Львович,- обратился я к Белянину, предварительно посмотрев на список личного состава филиала с именами-отчествами, лежавший передо мной,- что скажете?
Белянин, тоже сверливший Коптину буровым сверлом, в которые превратились его глаза, ответил не сразу.
- Плоткин в такой… ситуации в первый раз за те 8 лет, что я в ВДГО мастером работаю,- проворчал он.
- Наталья Александровна,- я посмотрел на кадровика,- у вас другая информация?
- Другая,- подтвердила она,- Плоткин, да, кажется в первый раз, но остальные нет. Невыход на работу по причине внезапного недомогания там обычное дело. И все их недомогания бутылочного происхождения. Со спиртосодержащими жидкостями.
- Плоткин, подождите в приемной,- сказал я и подождал, пока он выйдет за дверь.
- Давайте начистоту,- попросил я,- я не проверяющий тут заехал, проверить морально-психологическое состояние коллектива. Нам вместе работать! У нас тут что, профилакторий для алкоголиков?
- Не больше, чем в других предприятиях города,- сказал главный инженер…

Так и не приняв никакого решения, я отпустил всех. Для Плоткина просил передать, что он все еще не в отпуске, и явка на работу в установленное время для него обязательна. При этом Белянин тяжело вздохнул. Для него явка завтра Плоткина на работу была не очевидна…
Когда шаги за дверью затихли, я стал читать…
Читал пока за окном не начало темнеть, посмотрел на часы и увидел, что они приближаются к 22.00. С трудом встал и побрел к выходу. Зашел в работавшую круглосуточно аварийно-диспетчерскую службу. Зашел, поздоровался. Но мое появление не оказалось событием, способным вывести из летаргии дежурную бригаду, разлегшуюся в креслах и диванах. Они даже не шелохнулись. Один человек, правда, даже поздоровался в ответ, но это потребовало от него таких чудовищных усилий, что он тут же отвалился на диван и больше не шевелился. Дежурный мастер на секунду оторвался от журнала, молча кивнул и снова углубился в чтение.
Подошел к диспетчеру, спросил о количестве вызовов с начала смены (с 20 часов). Оказалось, что ни одного.
- Где же вы успели так устать,- спросил я мастера,- что похожи на узников концлагеря Майданек?
Насупившись, мастер, продолжая сидеть, начал мне рассказывать, что их служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна.
- Ничего, что я перед вами стою, а вы сидите? - поинтересовался я.
Мастер с видом серьезного одолжения нехотя встал. Потом настороженно посмотрел на меня.
Я предложил ему рассказать, как происходит прием дежурства очередной бригадой. После многословного путаного рассказа я понял, что никак не происходит. Одни просто приходят, другие просто уходят. Диспетчер только следит, чтобы журнал регистрации аварийных заявок не унесли…
Домой в первый рабочий день я попал ближе к полуночи.

На утро вызвал к себе главного инженера Макарова, заместителя директора Савина, кадровую службу в лице Коптину, начальника АХО Бойцова, экономиста Савину, инженера по охране труда Трунову и Рудину Наталью Владимировну, начальника Тейковского отделения бухгалтерии, которая, как мне пояснили, формально не входила в состав филиала и соответственно директору филиала не подчинялась. Предложил им коротко информировать меня об основных задачах на сегодня и по армейской привычке особо остановился на распределении автотранспорта. Начальник АХО Бойцов, почесав затылок, сообщил, что путевые листы на машины, что на ходу, выписаны еще вечером, но кто из водителей отправился на предрейсовое медосвидетельствование, ему не известно.
- А кому известно? – удивился я.
Бойцов пожал плечами.
- Мастера сами определяют, какой транспорт им сегодня потребуется,- пояснил он,- исходя из задач на день…я знаю только за транспорт АХО…вот газель фургон едет сегодня в управу за котлами.
- Какую управу?
- В областное управление,- с усмешкой ответил Бойцов.
- Так не пойдет,- я покачал головой,- начальник АХО обязан знать не только количество машин на выезде, но и их маршрут. А также время возвращения в парк.
- Ну, время возвращения у них написано в путевых листах,- лениво ответил Бойцов,- а зачем мне знать их маршрут?
- А затем, что вы отвечаете за все, что у них случится на маршруте и за своевременное возвращение машин на базу…
Бойцов нахмурился и стал недовольно бормотать себе под нос, что управление теперь требует от филиалов для вывоза материальных ценностей со складов иметь, кроме транспорта, еще и погрузочную команду. Я не стал вслушиваться в его бормотание и повернулся к главному инженеру.
- Алексей Николаевич,  аварийно-диспетчерская служба в вашем ведении? - спросил я.
- Да,- коротко ответил главный инженер.
Я рассказал о вчерашнем моем заходе в АДС и впечатлении, которое я оттуда вынес. Никого рассказом не поразил, судя по непроницаемым лицам не только Макарова, но и всех присутствующих. Только лицо Коптиной выражало сарказм и уверенность, что по-другому там никого и не встречают. А если я рассчитывал на торжественное построение смены с рапортом дежурного мастера под барабанную дробь, то зашел не по адресу.
- Их трудно приучить к армейским порядкам,- заметил Макаров.
- Я тут нахожусь менее суток,- задумчиво сказал я,- но уже раз 15 от разных людей слышал, что здесь не армия. Я и сам знаю, что здесь не армия и делать из вас дисциплинарный батальон не собираюсь, просто хочу понять, как вы тут управляете людьми. Если то, что я вчера увидел в АДС норма, не понимаю, почему рабочие и служащие не посылают вас в даль светлую, если ваш приказ им не по душе?
- Бывает, что и посылают,- немедленно отозвалась Коптина.
- Кстати, разберитесь что там в АДС происходит с приемом пищи дежурной бригадой,- я вспомнил вчерашний разговор с кадровиком,- хотя судя по вчерашнему, здесь под видом АДС обосновалась запорожская сечь и все решения они принимают сами, без участия руководства филиала. Меня интересует, кто позволил персоналу из состава дежурной смены убывать для принятия пищи домой. И как это можно совместить с 10-минутной готовностью к убытию на аварийный вызов. И почему только кадровик знает о проблеме. И вот еще что,…почему по территории филиала целый день разгуливают наши рабочие? Нельзя ли их чем-нибудь занять? …

Предложив Макарову задержаться, я отпустил остальных и предупредил Коптину, что решение по Плоткину приму в ближайший час. Савину сказал, чтобы подождал в приемной. После этого перебрался за приставной столик, сев напротив главного инженера.
- Алексей Николаевич,- начал я,- вероятно, это моя ошибка, что мы до сих пор не пообщались с глазу на глаз. Надо было бы мне с этого начать здесь свою деятельность, но пока что знакомство с филиалом идет у меня довольно сумбурно. Пора этот процесс немного упорядочить. Хочу услышать от вас общую информацию о предприятии и людях. Справка, я так понимаю, у вас еще не готова? Давайте пока поговорим без справки.
- Справка готова,- сдержанно ответил Макаров.
- Отлично, занесете позже, а пока просто поговорим. Вы командовали филиалом последние три месяца. Со дня увольнения Довгаля, так?
- Руководил.
- Ну, хорошо, руководил,- согласился я,- давайте об этом поговорим подробней…
Мы поговорили подробней, хотя было заметно, что главный инженер заметно сдержан и уж точно не из тех, про которых говорят «душа нараспашку». Но 12 лет в качестве главного инженера предприятия говорили за то, что в профессиональном плане передо мной грамотный специалист-газовик.

- С этим разобрались,- отметил я,- теперь дальше…что по ГРП-2?
- Давление прыгало, срабатывал ПСК,- пояснил Макаров.
- ПСК это…?
- Предохранительно-сбросной клапан. Он срабатывает в случае повышения давления выше нормы…
- Понятно. А какой там регулятор давления? – блеснул я эрудицией.
- РДУК,- то ли назвал марку регулятора, то ли ругнулся Макаров. Слово я пытался запомнить, но честно говоря, забыл почти сразу.
- В чем была проблема?
- Пружина пилота слишком мягкая была. Перешли на байпас, заменили пружину, заодно и регулятор почистили. Фильтр был прилично забит грязью. Давление на выходе сразу стабилизировалось. Днем там СПГ будет смотреть, а АДС пару-тройку суток будет выезжать ночью на контроль.
- А что там за грязь? Откуда?
- Механические примеси подтаскивает на фильтр регулятора, он забивается…а откуда…у нас все газопроводы еще на стадии монтажа набиваются грязью…
- Ладно, понял,- сказал я,- единственное пожелание, Алексей Николаевич, о таких ситуациях, как с ГРП докладывайте мне немедленно. А то ведь была угроза прекращения подачи газа в жилые дома, так?
- В общем, да…хорошо, буду докладывать, - пообещал главный инженер.
- Теперь про нашего главного ньюсмейкера Плоткина. Он, кстати, на работу пришел? – спросил я.
- Пришел, сидит у Коптиной, ждет вашего решения.
- Это хорошо, что пришел, я как-то не был в этом убежден. Плохо, что ждет, а не работает.
Макаров пожал плечами.
- У меня два варианта решения,- продолжал я,- отправить в отпуск или уволить. Формально вроде бы увольнять не за что, но очень уж парень опасен…
- Я категорически против увольнения Плоткина,- возразил главный инженер,- пьющих бездельников везде хватает, в том числе и у нас, а Михалыч, хоть и пьет, но дело свое знает. Да и запил он из-за семейных проблем. Жена от него ушла…
- Дети у них есть? - спросил я.
- Есть ребенок, лет 10, кажется,- ответил Макаров,- у него непростой характер. Молчун, нелюдим. Но как специалист по котлам, он один из лучших в области. Знаете, с чего он начинает проверку котла? Он несколько минут просто стоит и слушает, как котел работает. После этого уже знает, какие у этого котла проблемы. Не ошибся ни разу.
- Если мы потеряем Плоткина,- продолжал он,- это будет действительно потеря. Без работы он не останется, усилит наших конкурентов…
- Каких конкурентов? - не понял я.
- Тех, кто частным порядком оказывает населению услуги по ремонту котлов, и вообще газового оборудования.
- У нас в городе? Кто такие?
- Ивановские ребята. Из тех, кто тянет свои щупальца сюда, нам известны «Арго» и «Вектор». У них есть лицензия, препятствовать им нельзя. Вот они с удовольствием возьмут нашего Плоткина в штат.
- Ладно, с Плоткиным более-менее понятно,- сказал я,- я не против сохранить этого выдающегося специалиста.

Когда главный инженер ушел, я по селектору вызвал секретаря и спросил, где заместитель директора Савин.
- Здесь, в приемной,- отозвалась Елена Александровна.
- Пусть зайдет.
Еще на утреннем совещании я обратил внимание на довольно помятый вид заместителя директора. Не иначе вчера, после убытия из филиала, выпита не одна «рюмаха»…
На этот раз Савин не пристроился на крайний у двери стул, а сел за приставной столик у директорского стола. Посмотрел на меня искоса.
- Хочу попросить прощения за вчерашнее,- хрипловато сказал он,- больше такого не повторится.
Я молчал, глядя на его лицо, которое сегодня было каким-то бледно-серым, потом перевел взгляд на его руки. Руки были в свежих ссадинах.
Запеленговав мой взгляд, Савкин убрал руки под стол.
- Готов работать,- сказал он,- планирую сегодня съездить в ростехнадзор…
- Максим Михайлович, а где объяснительная? - спросил я.
- Какая объяснительная?
- Вчера я предложил вам прибыть ко мне к 8 часам с объяснительной по поводу вашего появления в нетрезвом состоянии…забыли?
- Ну, я подумал, что объяснюсь с вами на словах. Больше такого не допущу…
- У меня на этот счет большие сомнения. Слышал, что вы не в первый раз позволяете себе то, что обещаете больше не допускать.
- Кто это вам сказал? – окрысился Савин.
- Значит так, товарищ заместитель директора. Даю вам еще 30 минут на написание объяснительной записки по вчерашнему дню. После этого считаю, что от объяснений вы отказались. Это не является препятствием для наложения взыскания, кроме того будет для меня сигналом, что вы работать со мной не хотите…
Савин встал, злобно посмотрел на меня и пошел к выходу. Через тридцать минут секретарь мне передала листок бумаги с неровно написанным текстом, подписанный фамилией Савин. Текст содержал перечень выполненных им за вчерашний день работ в таком количестве, что куда там Стаханову с его шахтой. О появлении в филиале автора этой героической повести в нетрезвом виде ничего не говорилось. Мне оставалось только сверху написать «подлежит награждению почетной грамотой общества», но я не стал этого делать. Положил бумагу в стол и усмехнулся. Силен, парень…
И день помчался дальше, ежечасно снабжая нас проблемами, чтобы мы, не дай Бог, не заскучали. Потом другой день, такой же. Потом следующий. А дальше дни пошли сплошной колонной, не различимые один от другого. В красках мне запомнился только первый день...
Главный инженер Макаров на следующий день сломает ногу на футбольном матче и выпадет на долгих три месяца. Но потом мы с ним все-таки работали несколько лет и работали достаточно слаженно. Заместитель директора Савин уволился по собственному желанию примерно через месяц. А Плоткин, гроза Вайлантов и Бакси, сходил в отпуск, отказался от спиртного и по-прежнему работает на предприятии…