Остров моих снов. Гл 5. Очередное нападение на осо

/смарткамера moon — умная летающая камера/
Глава 5. Очередное нападение на особняк

Полуденное солнце слепило взор и согревало воздух по-летнему. Прозрачные облака словно застыли на синем небе.
После обеденного перерыва Ганс и Виллоу стояли возле растений в коридоре полицейского участка.

Сильно толкнув дверь, в здание вошел посол страны Джеффа Малфоя. Как всегда, шумно дыша, обратился к начальнику отделения:
— Полковник, мне нужно поговорить с генералом без свидетелей.
— У нас нет таких возможностей. Можете общаться только в камере предварительного заключения.
— А ваш кабинет?
— Чтобы вы украли вещи из сейфа или какие-нибудь улики? В кабинете над моей головой висит видеокамера. При всём уважении к вам, ее снять не смогу, несмотря на высокий рост.
— О камере забыл. Пять минут в моей машине?
— Хотите выкрасть преступника?
— Ведите меня к нему.
— Ганс, проводи господина посла.
Полицейский открыл камеру, впустил в нее гостя, и запер за ним.
— Можете общаться хоть час.
— Не стойте над душой!
Ганс отошел от камеры.
— Оба живы. Если б голубки подохли, всем бы рассказали о горе лорда, — генерал заскрипел зубами.

Ганс перешел ближе к кабинету, встал возле шефа полиции, тихо произнес:
— Долго будем их прятать?
— Тварь дает указания по телефону напасть на особняк Роберта, и захватить заложников, — Виллоу подслушивал разговор. – Что предпринял Луис для усиления безопасности?
— Поставил новую балконную дверь с бронированным стеклом. Снаружи на стену прибил ёжики – смешной дизайн, но на балконы не пробраться. Заменил разбитые камеру и фонарь.
— Как насчет обыска в комнате Евгена?
— Луис сообщит, когда парень забежит домой за очередной партией товара. В данный момент он у любовницы.
— Интересно, наркобарон за ним следит?
— Наверное, следит за своим добром. Будем еще внимательней дежурить на вашей улице.
*

Евген забежал домой к закату дня. Луис задвинул щеколду на его двери, прошел на кухню, и позвонил Гансу:
— Он у себя.
Полицейские приехали раньше, чем ожидал дворецкий. Охранники впустили блюстителей порядка, и стояли у калитки, не зная, что делать.
Ганс шумно стучал по двери особняка, Крис ждал указаний во дворе.
Луис открыл и спросил испуганно:
— Что-то случилось?
Дворецкий действительно испугался, страж порядка вел себя решительно.
— Мы обязаны обыскать ваш дом.
Дрю сидел в машине за оградой вокруг участка Гилдероя. Водитель внимательно смотрел по сторонам, заметил две не внушающие доверия иномарки. Похоже, они имели разные цели, очевидно, мешали друг другу, поспешили покинуть улицу. Блюститель порядка запросил данные по номерам автомобилей.

Луис незаметно отпер дверь Евгена. С дипломатом в руке Ганс стремительно зашел в комнату, на ходу натягивая перчатки.
— В чем дело? – дворецкий вошел следом, смотрел удивленно. – Это связано с происшествием у дочери лорда?
Евген встал из кресла, растерянно хлопая глазами.
— Нет, – Ганс положил дипломат на столик в центре помещения, достал из кейса и запустил летающую видеокамеру. – Она запишет всё, что здесь произойдет.
Полицейский подошел к парню, и бесцеремонно толкнул в кресло:
— Так мне удобнее. Советую не делать лишних движений, иначе мой напарник наденет на вас наручники.
В комнату вошел Крис.

Евген пытался незаметным движением опустошить карманы. Наручники закрылись на его запястьях. Выпавшие из рук пакетики с белым порошком оказались на столике, который Ганс перенес в дальний угол. Туда же переставил и разобрал свободное кресло.
— Легко работать в просторной комнате, — на дне обнаружил много доз наркотиков.
Из дипломата Ганс достал небольшой целлофановый мешок, в нее вложил найденные улики.
— Если бы доз оказалось два или три пакетика, ты мог заявить, что взял для себя или тебе подбросили недоброжелатели. Однако их больше двадцати штук – это наркоторговля. Подумай о чистосердечном признании.
— Луис меня ненавидит. Он накапал вам на мозги.
— Тебя сдала твоя подружка.
— Любовница не могла, — чувствуя, что проболтался, Евген прикусил язык.
— Я пришел не за наркотиками. Минна Вибек написала два признания: в первом — назвала тебя заказчиком убийств, во втором – выдала того, кто рекомендовал ее тебе.
— Вот дрянь, — парень сник.
— Луис, кто покупал кресла?
— Евген привёз месяц назад.
— Ого, видать ты давно занимаешься прибыльным делом.
Металлоискателем Ганс проверил разобранное кресло. Звук подсказал наличие металла. Полицейский отверткой ковырнул сбоку, дно поднялось. На нижней доске лежали кинжалы в чехле и пистолет в кобуре. Страж порядка перенес оружия в отдельный целлофан, и поместил в кейсе.
— Все орудия убийства новые. Очевидно, у тебя водятся немалые деньги.
Быстро собрав проверенное крупное сидение, Крис толкнул его в противоположный угол комнаты, и велел Евгену пересесть. Ганс разобрал освободившееся кресло. На дне находились пачки с ампулами.
— Здесь яды. Что и требовалось доказать, — их сунул в отдельный целлофан, и разместил в дипломате.

Собрав кресло, Крис разобрал постель. Под матрасом оказалось пустое пространство. На дне громоздились упаковки с наркотой.
Ганс достал из кейса большой целлофановый мешок, переложил в него все пакетики с порошком.
— Под матрасом склад зелья. В некоторых государствах за пару доз расстреливают. Мы их считаем отсталыми народами. Может, они умнее нас? Луис, у вас найдется крупный пакет?
Дворецкий вернулся скоро с огромным плотным пустым пакетом. Ганс бросил в него мешок с наркотиками, и ответил на звонок Дрю.
— Возле дома замечена подозрительная иномарка. В ней может находиться наркобарон, — сообщил напарник.
— Спасибо, что предупредил!
Выключив телефон, Ганс обратился к хозяину комнаты:
— Евген, для твоего блага буду обвинять тебя в покушении на жизнь Вероники, иначе не доедешь до участка. Наркобарон рядом с особняком.
— Понял, — упавшим голосом произнёс парень.
— Луис, ты обещал Дрю кофе и сладости.

Через некоторое время дворецкий поспешно вышел из дома с тяжелым грузом в руке, и направился к Дрю, ждущему у машины с мигалкой:
— Ваш кофе и свежая выпечка. Проверьте.
— Вкусно пахнет, — Дрю заглянул в пакет, сел в машину. Напарник загородил обзор для посторонних.
Из особняка вышли Ганс, Евген в наручниках и Крис.
— Не имеете права на меня валить все преступления, совершенные в доме! – крикнул Евген.
— Тебя сдала твоя подружка – домашний врач. Ты ей платил, чтобы она травила твою мать. Ты урод и должен сидеть в тюрьме, — останавливаясь у ступенек, гневно отрезал Ганс, идущий впереди цепочки.
Дрю успел достать из пакета верхний кулёк с кофе и пирожными. Мешок с уликами толкнул под сидение. Ганс с Евгеном устроились за ним. Блюстители порядка сели по машинам и, включив сирену, помчались к отделению.

Возле полицейского участка их ждал дорогой автомобиль без номеров. Как только Крис вышел с пакетом, из подозрительной иномарки выбежали двое человек, и выхватили ношу из рук стража порядка.
— Эй, верни наш кофе! – Крис закричал возмущенно.
Проверив содержимое целлофана, мужчины, укравшие кулёк с едой, вернули полицейскому:
— Прости, нас обокрали. Мы думали, что ты несешь наше добро.
— Почему иномарка без номеров? – страж порядка нахмурил лоб.
— Она в процессе оформления, — как ни в чем не бывало незнакомцы вернулись к своему автомобилю.
Виллоу стоял у входа в здание, пальцем сделал знак, который означал: не время заводить новое дело.
— Шеф, принеси одеяло! — крикнул Дрю.
— Опять подобрал живность? – начальник неодобрительно покачал головой.
— Щенок нам не помешает.
Виллоу направился в кабинет. Дежурный принес одеяло.
Дрю завернул в него пакет с уликами и бережно понес к полковнику:
— Получи щенка, шеф, — ношу оставил на столе.

Евген сидел на стуле с подлокотниками. Виллоу устроился на диване. Жалюзи за его спиной были опущены, комнату освещала люстра строгих форм.
Ганс, занявший вертящееся кресло начальника, развернул одеяло, убрал мешок с наркотиками в тумбу.
— Пиши, как получал товар, где реализовывал, в чьем доме и когда отдавал деньги барону, — Ганс подвинул к парню чистые листы. – Ты уже проговорился о любовнице.
— Если барон узнает, я покойник. Не имеете права меня допрашивать – я несовершеннолетний.
— Уже месяц, как совершеннолетний, — вмешался Виллоу. — Мы можем запросить справки. Лорд Гилдерой старший, которого ты отравил, подделал документ, чтобы приёмыш чувствовал себя полноценным членом семьи. Мать тебе всё рассказала.
***

Утро следующего дня выдалось серым, небо затянулось неплотными облаками. Тревога словно захватила в плен обитателей богатого особняка.
Полицейский патруль не покидал две улицы, огибающие белоснежное здание лорда. Рассерженный хозяин вышел на связь со спикером парламента:
— Я член парламента или уже отстранён от дел? Почему в своей стране чувствую себя беженцем? По какому праву на мой дом совершают вооруженное нападение, вынуждая меня скрываться?
— Мы не знали об этом лорд Роберт Гилдерой. Об инциденте немедленно сообщу президенту. Вы в курсе кто исполнители и заказчик?
— Да, заказчик преступник — генерал, напавший на полицейский участок. Исполнители – его подчиненные.
Над городом пронесся гул вертолета, на лужайку дома лорда высадился десант из пяти человек. Они прикладами автоматов стучали по входной двери.
Луис открыл. Трое из них ворвались в прихожую.
Один из военных, задержался у входа в особняк, в руке держал рупор:
— Лорд Роберт Гилдерой, выдайте нам террористов, иначе мы убьем ваших слуг.
Второй из напавших вояк во дворе держал автомат наготове.

Ганс вызвал шефа полиции, и заворчал:
— Сейчас он выдаст свою дочь. Разбежались в своих желаниях.
Через десять минут полковник вышел из своей машины с рупором в руке:
— Наемники, даю вам пятнадцать минут, чтобы убраться из особняка, не причинив вреда кому-либо. Этого времени достаточно, чтобы добраться до тюрьмы, куда помещен ваш генерал. Я свободно войду и, не колеблясь, выпущу в него все пули своего оружия. Время пошло.
Полковник уехал на полицейской машине, включив сирену и мигалку. Улицы опустели, автомобили жались к тротуару, пропуская патруль.
*

Ворота исправительного заведения открылись раньше, чем полковник припарковался на стоянке. Очевидно, работники его ждали. Все двери открывались услужливо, экономя заданное время.
Виллоу Вропинг стремительно вошел в тюрьму. Его приветливо встретил начальник. Они быстрым шагом продвигались по длинному коридору. Справа и слева разместились камеры с металлическими дверьми со встроенными окошками.
— Здорово ты их прижал. Они поспешили разместить видео в инете. Сотрудники нашей системы подключились с твоими требованиями. Я не стану мешать тебе, — заявил начальник тюрьмы.
Он открыл камеру, в которой сидел Джефф Малфой, уткнувшись в телефон.
— Вели своим собакам покинуть особняк члена парламента лорда Роберта Гилдероя. Считаю до трех, — полковник держал над головой заключенного пистолет.
— Тебя посадят, и лишат работы, — генерал побледнел.
— Зато ты будешь мертв, — зло усмехнулся Виллоу и проговорил, не делая длительных пауз. — Раз, два...
— Уходите немедленно, — вояка крикнул в трубку, он не на шутку перепугался.
Полковник позвонил Гансу:
— Доложи.
— Они убрались.
— Мразь, ты будешь вкалывать в каменоломне, — полковник сквозь зубы бросил генералу, и быстрым шагом покинул камеру.
***

Вечером Виллоу пришел к лорду по тайному коридору:
— Думаю, вам можно жить открыто. Я нашел выход из создавшейся ситуации. Выродок больше не посмеет организовать нападение. Пора нам выступить в суде.
— Хорошо, Луис привел в порядок комнату Вероники.
— Почитай, что пишут в инете: общественность многих государств на вашей стороне.
***

Свидетелям с трудом удалось протиснуться сквозь толпу, ждущую у ступенек здания. Группа военных, поддерживающих генерала и его помощников, демонстративно заявилась в форме, и с каменными лицами стояла в стороне.
Зал суда оказался полон. Люди следили за происходящим молчаливо.
Роберт Гилдерой пришел с парочкой – Вероникой и Джоном, в сопровождении охранников. Влюбленные оделись одинаково: в серый свитер и черные джинсы.
Когда стороны обвинения и защиты, и подсудимые заняли свои места, полиция закрыла двери. Судья вошел, присутствующие встали.
Первым к трибуне вышел полковник. Положил руку на свод законов страны, и произнёс клятву:
— Клянусь говорить правду и только правду!
— Виллоу Вропинг, расскажите суду, как было дело, — первым задал вопрос Бенни Гови, адвокат подсудимых.
Виллоу заговорил неторопливо, четко произнося каждое слово.
— Когда Джона Барри привели в мой кабинет, с ним протиснулась девушка. Сопровождающий полицейский пояснил, что она не желает отпускать парня. Как водится в подобных случаях, я немедленно сообщил генералу о задержании.
— Повторите точно свои слова.
— Генерал, вы можете забрать парня.
— Почему вы нарушили международный договор?
— В моем кабинете побывало несколько тысяч человек. Люди вели себя по-разному. Случалось, посетитель говорил одно, после отказывался от своих слов. Поэтому я установил камеру. Всё что происходит в комнате, записывается. Девушка, сидевшая напротив меня, попросила посмотреть доказательства невиновности парня и преступного поведения генерала. При обыске в занятом ими номере и в их вещах не найдено ничего противозаконного.
— Да кто она такая, чтобы осуждать генерала?
— Любящий и честный человек. Сначала я отказался: суд решит кто в чем виноват. Она воскликнула: «Суда не будет! Как вы не понимаете: преступник убьет свидетеля своих преступлений. Впрочем, через пятнадцать минут весь мир узнает истинного убийцу».
— Что она себе позволяла? – возмутился защитник.
— Ваш подопечный доказал мне правдивость ее слов, устроив вооруженное нападение на полицейский участок.
— Это еще не доказано, — пробормотал хмурый адвокат.

— Вы не верите собственным глазам и ушам? На видео с камеры, висящей надо мной, до которой и мне не дотянуться, ясно видно, как Джефф Малфой стреляет. В кого? Он попал в стол, значит мог попасть в меня – полковника полиции. Продолжу: она добавила: «Я не гражданка, вы не желаете меня слушать. Мой отец гражданин и известный человек. Его станете слушать?». На бумажке записала фамилию лорда. Пока она говорила, я ловил себя на мысли, что лицо очень знакомо, и пытался вспомнить, где мог ее видеть. Прочитав имя члена парламента, вспомнил и понял, что она не лжет.
— Вот так легко поверили, — адвокат развел руками.
— Посмотрите на экран. Вероника, встаньте, повернитесь к залу. Вот фотография, которую увидел более года назад.
Присутствующие ахнули. Некоторые привстали, разглядывая кадр и девушку, и переглянулись.
— На снимке ее мать. Разве не очевидно? Обратите внимание на дату.
— Ну да, вы же с лордом дружите, — подколол защитник. Подсудимые сверлили его взглядами, требуя решительных слов.

Обращаясь к судье, полковник невозмутимо продолжил:
— Ваша честь, поясню, когда увидел снимок. Более года назад ко мне привели парнишку. Он затеял драку в дорогом ресторане, разбил зеркала и витрину. В моём кабинете орал: я сын лорда, по какому праву меня задержали? Я узнал драчуна, видел как-то раз, вызвал отца. Лорд пришел, заплатил крупный штраф, извинился за поведение непутевого юноши, и увез его домой. Мы с лордом Робертом знакомы с детства. Потеряли друг друга из вида на многие годы – учеба, работа.
— Ближе к теме, — нетерпеливо перебил взвинченный защитник.
— Я решил поговорить с Робертом по-дружески, и направился к нему поздно вечером. Лорд меня принял, не удивился визиту, повел в кабинет. Я собирался высказаться об избалованности единственного отпрыска. Он начал рассказывать о трагедиях в личной жизни. Вывел на экран снимки девушки и признался, что собирался жениться. Отец был против их брака из-за клановой вражды. Девушка умерла при родах. Новорожденную дочь отобрали. Малютку не разрешили удочерить, не дают адрес – по законам той страны. Если нужны подробности, спросите у лорда. Мальчика он подобрал на улице во время благотворительной акции. Женился на матери, усыновил дитя. Парнишка не уважает законы, успел многое нарушить. Разве вы не стали бы слушать дочь друга, зная, что он ищет родного ребенка?
Судья стукнул молотком:
— Адвокат Бенни Гови, почему вы путаете суд, перенося предмет обсуждения на личность девушки? Первое предупреждение.
— Ваша честь, она разместила в Интернете снимки и видео оболгавшие моего подопечного.
— Снимки и видео слишком четкие, к ним не придраться. Решили покопаться в моей жизни, — с места крикнула Вероника.
Зал оживился, судья сердито стукнул молотком:
— Тишина в зале.
— Дочка, ты в суде, — тихо напомнил лорд.
— Чувствую, свидетельница, вы согласны дать показания, — серьёзно произнес судья.

— Я не согласна, — сидевшая в середине помещения светловолосая женщина средних лет крупного телосложения подняла руку, и встала.
— Кто вы такая? Представьтесь.
— Аглая Соловей, ее опекун, член международной организации: «За мир в семье».
— На каком основании вы против опроса свидетеля?
— Вероника Ива несовершеннолетняя.
— Сколько нам ждать до ее совершеннолетия?
— Вы невнимательно смотрели ее документы, и вызвали в суд? Придётся подождать три дня, даже если она, в силу своего решительного характера, согласится.
— Может, вы нам поясните, как стали опекуншей Вероники? – встрял прокурор.
Судья жестом пригласил ее к трибуне.
Симпатичная, синеглазая женщина с короткой стрижкой, в сером деловом костюме спокойно прошла, и встала на указанное место:
— Члены нашей организации постоянно дежурят в больницах. Все клиники мира с нами сотрудничают. Мы всегда присутствуем при обследовании пострадавших, поступивших в бессознательном состоянии. Вероника оставалась в коме три дня. На ее теле явно виднелись следы насилия – синяки и ссадины, среди них и застарелые, врачи обнаружили немало внутренних повреждений. Когда она пришла в себя, я спросила: кто тебя избил? Вероника ответила: муж.
— Вы врете? Несовершеннолетняя не может быть замужем! – воскликнул Бени Гови.
— Вы оскорбили не меня, а международную организацию. Ваш представитель находится в зале.
Женщина, сидящая в центре помещения, встала:
— Ваша честь, вы знаете, что и в нашей благополучной стране не так хорошо в семьях.
— Извините, — адвокат опустился на стул.
— Мы сообщили мужу – Вадиму Милошину, что Вероника пришла в себя, — невозмутимо продолжила Аглая. — Он пришел, принес сумку с вещами, бросил на постель свидетельство, и заявил: мы в разводе, здесь твоя одежда, больше ничего у тебя нет. «А моя квартира? – спросила Вероника». «Ты жила в моем доме». «Ты продал квартиру, которую мне подарило государство». Вадим Милошин собрался уйти, путь ему преградил полицейский. Мы с ним прошли в соседнюю свободную палату. Я объяснила бывшему супругу пострадавшей, что у него проблемы – он попадет в тюрьму, если не примет условия нашей организации.
— У вас так много прав? – не унимался защитник подсудимых.
— Не сразу после основания организации, но постепенно государства согласились сотрудничать с нами, увидев положительные результаты. Будучи юристом, Вадим навел справки, и вынужден был согласиться с нашими требованиями: вернуть Веронике сумму за квартиру, оплатить лечение. Так как они были женаты более месяца, по законам нашей страны, она имеет право на половину имущества супруга – таким путем девушка получила две кредитки.

— Она разбогатела и парочка спокойно бегала из страны в страну, не считаясь с тратами, — усмехнулся адвокат.
— Джон тоже пострадал от своей агрессивной жены. Он известный кинооператор у себя на родине, и у него есть деньги, — возразила Аглая, нисколько не удивляясь раздражению защитника подсудимых. — Ваша честь, разрешите продолжить?
Судья кивнул и смотрел заинтересованно. Он не предполагал, что в деле возникнет столько подводных камней.
— Вадим оплатил месячное лечение Вероники в той же клинике. Хотя не все раны зажили, врачи выписали девушку, и разрешили отдохнуть в нашем лагере. Так я стала опекуном. Купив ей всё необходимое, отправила на отдых, надеясь, что свежий воздух и компания молодых людей поможет сироте (так думала о ней в тот момент) забыть моральную и физическую боль. По правилам нашей организации я обязана следить за подопечной, чтобы никто не обидел, даже близкие родственники, если таковые возникнут. В наших лагерях не бывает посторонних, отдыхают только пострадавшие от мужа тирана или агрессивной жены. Там и познакомились Вероника и Джон.

— Почему вы решили, что пострадавшая девушка сирота? – поинтересовался прокурор.
— Я навела справки, узнала адрес детдома, говорила с директрисой. Она ничего не рассказала о лорде, видимо, не верила в его отцовские чувства. Думаю, сейчас она раскаивается, что не позволила отцу общаться с дочерью.
— Я не боюсь никаких вопросов, — с места крикнула Вероника и обратилась к судье: – О вашем правосудии все говорят с уважением. Надеюсь на ваше понимание.

На телефон судьи пришло сообщение. Прочитав его, он подтянулся и объявил: 
— Заседание продолжим завтра. Просьба к свидетелям не опаздывать, — затем, отвернувшись от зала, позвонил, и тихо произнес в трубку: — Простите, господин президент, слушаю вас.
— Судья Бенджамин, что вам нужно от несовершеннолетней дочери члена парламента лорда Роберта Гилдероя? Он уже угрожает снять свои подписи с жизненно важных документов. Когда начнете судить кровавого генерала? Возмущены пользователи сети даже в его стране. И там наглого вояку никто не поддерживает.
— Будет сделано, как должно быть. Завтра девочка выскажется, и мы поведем заседание в нужном русле.
— Не забывай: мир следит за развитием событий в прямом эфире. Из-за возможностей сети и разрешением всем иметь смартфоны, пользователи размещают важные куски заседания. Людей теперь обмануть трудно.
Лорд, Вероника и Джон, окруженные охранниками в роли телохранителей, протиснулись к выходу. Толпа встретила их аплодисментами и криками: — Молодцы!
Свидетели поспешно сели в машину.
За порядком на площади пристально следили Ганс и Дрю. Крупных и высоких полицейских хорошо знали горожане и сторонники генерала, и потому молча расступались.