Вундеркинд и Музейная Крыса. Глава шестая

 Глава шестая. Карельская клюква.

   После вечеринки, на которой множество заинтересованных глаз следили, как складываются отношения между Ваней Букиным и Марусей Дороховым, штаб по организации брачного союза приступил к разработке второго этапа этой сложной операции.
Было решено, что теперь Букин пригласит Марусю к себе домой, где должно состояться скромное суаре на две персоны.
Эта идея показалась Ване не совсем удачной, он долго и упорно сопротивлялся, но потом все же позвонил Марусе и предложил ей провести вечер вместе. Девушка согласилась сразу, не раздумывая.
Соседки навели в его комнате порядок и приготовили угощение, состоявшее из бутылки шампанского «Абрау- Дюрсо» (и еще одной, на всякий случай), фруктов и салата, придуманного и изготовленного женами ученых, под названием «Интим». Его рецепта я не знаю, но мне сказали, что съев его, молодые люди начинают испытывать влечение друг к другу.
За неимением в квартире Букина стола, все эти яства были водружены на тележку с колёсиками, какими пользуются обычно стюардессы авиалайнеров, развозя на них обеды и напитки для пассажиров.
Уже в шесть часов вечера Ваня облачился в свой парадный костюм, приобретенный им в Париже, и присел на диван, разглядывая угощение и представляя себе, как он будет предлагать его Марусе.
И тут его охватил ужас. Весь этот процесс показался ему чрезвычайно вульгарными и даже пошлым.
«Давайте выпьем шампанского, Маруся. Это высший сорт сухого «Абрау- Дюрсо» трехлетней выдержки. Изумительный вкус, не хуже чем у французского. Закусывайте фруктами, пожалуйста. И обязательно попробуйте этот салат. Ну, хотя бы ложечку… Он называется «Интим». Очень удачное название, между прочим. Будто специально для нашей встречи вдвоём…»
Не в силах представлять эту сцену дальше, он вскочил и заметался по комнате. Потом, схватив тележку за поручни, он выпихнул её на кузню и плотно закрыл туда дверь.
И именно в этот момент в прихожей раздался звонок. Еле волоча ноги, после испытанного только что стресса, Ваня поплелся туда и, стараясь на ходу надеть на лицо улыбку, распахнул дверь.
Перед ним стояла очень красивая Маруся, в том же роскошном платье, что было на ней во время их первой встречи на вечеринке. Она улыбалась ему, как бы спрашивая: «Вы не находите, что сегодня очень хороша собой?»
И Ваня мысленно ответил ей, только в другом тоне: «Ишь, как похорошела! Только зачем было длинное платье надевать, как на бал какой-то или концерт? У нас сегодня суаре на двоих, и мне всё равно, во что ты одета».
Он уже не думал, что суаре может не состояться, так как исчез главный его компонент - угощение.
- У вас уютно, - сказала Маруся, войдя в комнату.
- Садитесь на диван, - пригласил Букин. – Стул у меня всего один, да и тот поломанный… Музыку будете слушать? Моцарт, Чайковский или Игорь Крутой?
Маруся искренне рассмеялась:
- Ну, кто же сразу предлагает музыку, когда молодая леди еще не осмотрелась в вашей квартире? Неужели в Оксфорде вас не учили правилам хорошего тона.
- Почему же, учили, - хмуро ответил Ваня. – У нас был специальный курс для русских студентов, «Этика и этикет» назывался. И я знаю, что подобный званый ужин должен начаться с приятной беседы и угощения. Но так получилось, что…
Тут он замолк, а Маруся застыла в ожидании, когда же он прояснит, что случилось.
А Букин вдруг неожиданно для себя спросил, всё в том же, отнюдь не джентльменском тоне:
- Клюкву будете?
Он был почти уверен, что после этого нелепого предложения, высказанного так неучтиво, Маруся просто встанет и уйдет.
Но она внезапно улыбнулась ему уже знакомой и очень приятной для него улыбкой и ответила одним лишь словом:
- Буду.
Совсем растерявшись, Букин торопливо схватил стоявшее в углу ведерко с клюквой, пересланное ему с оказией родителями, поставил его на пол у Марусиных ног и сказал, тоже весьма кратко:
- Ешьте…
При этом он испытал ощущение, что падает в глубокую пропасть, из которой ему уже не выбраться. С каким-то непонятным страхом он наблюдал, как она берет двумя пальчиками ягоду из ведра и, зажмурив глаза, отправляет её себе в рот.
«Обожди, - злорадно подумал он, - ты сейчас еще не так зажмуришься, когда раздавишь эту ягоду во рту».
Но она вдруг, наоборот, открыла глаза, широко и мгновенно, и изумлённо сказала:
- Так она сладкая? Это что, не клюква? Вы меня обманули, да?
О, если бы знали, какое блаженство испытал Ваня Букин в это мгновение!
Великий О’Генри сказал бы об этом так:
«Он словно услышал пение райской птицы в каменных джунглях Манхэттена серым и промозглым осенним днем, когда нескончаемый дождь стучит вам прямо в виски, как дятел по дереву, когда даже уличные музыканты упрятали свои скрипки в футляры и забыли, что такое есть музыка».
И Ваня, расправив плечи, гордо произнес:
- Это клюква из моей деревни. Такой клюквы вы не найдете нигде в Карелии, не говоря уже о других местах, где она может произрастать. Вы хотите побывать у нас и своими руками собрать столько вёдер этой ягоды, сколько сможете унести?
И Маруся ответила ему, как и прежде, однословно:
- Хочу…
- Тогда слушайте… Я сейчас работаю в фирме одного крупного бизнесмена, который занимается выпуском комплектующих деталей для компьютеров. Я разрабатываю для него алгоритм производства этих деталей, чтобы он совпадал с алгоритмом производства самих компьютеров на заводах его партнёров. Недавно я угостил его нашей клюквой, и он был от неё в восторге. Он предложил мне слетать в наши края на его собственном самолете, так как он лично хочет удостовериться в том, что такая клюква может расти на северных болотах. Мы летим туда на этих выходных. Хотите полететь с нами?
- А место для меня найдётся? Я ведь знаю, что все личные самолеты маленькие.
- Да, самолет у Павла Андреевича имеет всего пять мест, но он пригласил меня лететь вместе с женой, не зная, что я еще не женат. Так что её роль сможете сыграть вы…
- Я согласна – твердо ответила Маруся, - Чтобы увидеть такое чудо, я готова сыграть даже роль вашей тёщи.
После этих слов Ваня совсем развеселился и неожиданно предложил:
- А давайте выпьем абрау- дюрсовского шампанского и закусим его карельской клюквой?
- Давайте! – согласилась Маруся.
Сделав это, они съели еще целую чашку салата «Интим», потом танцевали под музыку Игоря Крутого и дурачились.
Но поцеловать её в тот вечер он так и не решился.

-