Я повержен! Ты довольна?

          – Саша, мама звонила, просила приехать в выходные, ей дрова привезли. Колоть надо, - Аля подошла к мужу, сидевшему за компьютером и увлечённо стреляющему из автомата по бегающим противникам. Из динамика раздавался голос сетевого игрока, вперемешку с отборным матом. Она не понимала ничего в этих его бесконечных играх со стрельбой, но принимала безропотно его сетевые сеансы, хотя уши порой хотелось закрыть ладошками. Сашка хоть и не матерился в семье, но во время игры сдержаться не мог. И ещё, ей нравилось позлить его в этот момент, поэтому она взъерошила ему чёрные густые короткие и жесткие волосы и чмокнула в щёку.
        – Аль, Аль, погоди, Аль. Не мешай же, - Сашка, не отрывая взгляда от монитора, левой рукой отодвигал льнущую к нему жену.
         Алька поднырнула под его руку и успела запрыгнуть на коленки к мужу.
          – Да, подожди же ты немножко,  раздражённо буркнул Александр, – иди лучше сваргань чё нить пожрать.
           – Да, всё готово уже. Остынет скоро. Долго тебе ещё?
           – Скоро, скоро, – Сашка яростно стрелял в противника. Взгляд его пылал, руки напряжены. Губы шевелятся.  Аля как завороженная смотрела на него, не в силах отвести взгляд от его сосредоточенного лица.  Потом, вдруг не удержавшись, резко куснула за подбородок. От неожиданности, Сашка дёрнулся и в этот момент его убили.
          – Бля… , – воскликнул Сашка и стукнул кулаком по столу, - убили же меня. Капец. И всё из-за тебя, маленькая дрянь,  – он резко развернул её на коленях, и положив на живот, вздёрнув халатик, звонко шлёпнул жену по обнажившейся попе.
          – Больно же, – заверещала Алька, пытаясь вывернуться. Но Сашка крепко держал её спину и почти минуту разглядывал округлую попу жены.
          –  Вот же, заразка, не дала мне доиграть и теперь будешь наказана за это, – он снова шлёпнул, но уже полегче. Потом оттолкнувшись ногой от пола, отъехал на кресле от стола и подняв жену, словно куклу усадил её себе на колени лицом к себе, так что её колени оказались на подлокотниках кресла.
  – Ну, хватит, разыгрался! – Алька попыталась вырваться, – ужин же стынет! Пошли, давай!
          Но муж уже запустил руку меж её ног, и пальцами раздвигал нежную влажную плоть.
          – Хочешь меня, хочешь? – он смеялся, глядя на жену. Саня хотела сказать "нет", но лицо её уже запылало, стало душно, и жарко, и в то же время дрожь нетерпения пробежала по позвоночнику, и до самой макушки. Она резко сдёрнула халатик через голову, и закинув голову назад, и прикрыв глаза, застонала наслаждаясь, от каждого движения пальцев мужа.
            – Ещё, ещё, да, да, – стонала Алька, непроизвольно сжимая колени, и тянулась за скользящими пальцами Сашки. А он играл ими, то медленно, легко, то сжимая, то вибрируя, глядя бесстыдными глазами на изнемогающее от страсти лицо жены, на котором отражались каждый порыв тела.
           – Не смотри на меня, – она двумя руками закрывала лицо мужа, а он покусывал её пальчики, и всё равно смотрел. Она стонала, извивалась, прикусывала губки, – ай, ай, сейчас, сейчас, скорей, – и наконец, содрогнулась в экстазе, – о, да! – и выдохнула наслаждаясь последними мгновениями, – всё!
          Она отдыхала, а он уже убрав руку, целовал её, начинающие затвердевать соски.
          – Саш, ну всё, хватит, Саш. Ужин стынет.
         – Ничё не всё. Хитрая какая, я ещё не начал, – Сашка расстёгивал брюки, – сейчас ты у меня получишь по полной. Сама виновата. Напросилась.
           И снова она взлетала на волнах экстаза. И уже стонал он, закрывая наконец-то свои бесстыжие  глаза.

          Поздней ночью на кухне Сашка с жадностью зверя поедал холодные котлеты, запивая горячим чаем.
         – Ну, ты и пожрать… – Алька с восхищением смотрела на мужа, попивая горячий чаёк, – я даже разогреть не успела.
         – Ничё, и так вкусно.
         – Холодное не вкусно. Но ты сам виноват.
         – Я виноват? Да меня убили из-за тебя! Я тебе этого никогда не прощу.
         – Ну, хватит уже! Спать надо. Утром же к маме, – Саня вновь увидела загоревшийся взгляд мужа, – и ложись в гостиной сегодня. А то я тебя знаю, неугомонный.
           – Ну, Аля...
           – В гостиной, я сказала!
           – Жестокая, ты, Алька. Изверг!
           – А ты маньяк! Сексуальный!
           – Сама ты, сучка! Динамо.
           – Хи-хи-хи. Так сучка или Динамо?
           – Динамическая сучка!
           – Балбес.

*******************************
          Во дворе Сашка колол дрова. Аля следила за ним из окна, переворачивая блинчики на сковороде. Ей хотелось к нему, на свежий морозный воздух, вдыхать его глубоко всей грудью, выпуская пар. Хотелось на снег, искрящийся и скрипящий под ногами в стареньких валеночках. Хотелось двигаться и собирать дрова, таская их к поленнице. И укладывать аккуратно рядками.
          Но также и хотелось побыть с мамой, ведь виделись не часто, особенно зимой. Хотелось поговорить, послушать её нехитрые новости. И мама, сидя в кухне за столом уже говорила и говорила.  Аля старалась слушать внимательно, но мысли убегали туда, во двор, где Сашка уже скинул куртку, и рубил дрова, широко размахивая топор и попадая точно в цель.
 Наконец, стопочка блинов выросла и истекала маслом, и чайник просвистел свою песню. Аля заварила чай. И поставила на стол маленькие вазочки с малиновым и клубничным вареньем.

         – Мама, я сейчас Сашу позову, и будем пить чай, – накинув мамину шаль и сунув ноги в меховые чуни, Аля выскочила во двор. Сашка складывал дрова, стоя у поленницы, спиной к ней. Алька зачерпнула снега, и вылепив снежок запустила мужу в спину.
       Полешки выпали из рук мужа и он раскинув руки, молча упал лицом в сугроб. 
           – Саш! – обомлела Алька, и подскочив к мужу, попыталась перевернуть его на спину, – Ну, Саша! Ты чего? – Алька перепугалась, Саша не двигался, – Саша, Саша!
         Наконец, спина Сашки затряслась от смеха, он развернулся и схватил жену в объятия, – Ах, ты хулиганка! Так и норовишь прикончить меня!
          - Пусти, пусти, мама увидит. Дурак, напугал меня!
          - Не увидит, - Сашка почерпнул снега и вдруг сунул ей за шиворот. Алька заверещала, пытаясь вытряхнуть тающий снег, но он сбегал холодной струйкой по спине.
           – Чё, совсем что-ли? Я же мокрая вся. Чего как ребенок-та, пацан?
           – Так ты же первая начала.
           – А ты меры не знаешь. Вот тебе, вот! – она стучала кулачками по груди мужа.
           – Ну, всё, всё. Я повержен. Ты довольна?
           – Довольна. Я вообще-то вышла, тебя позвать пить чай, я блинчиков нажарила.
           – А суп есть?
           – Есть. Мама вчера щи варила с мясом и грибами.
           – Так иди, грей. Обожаю тёщины вчерашние щи с грибами. Иди, иди. Сами чай пейте. А мне щи надо. Я сейчас закончу, доколю, полчасика ещё и приду.
             Сашка чмокнул жену в щёку, и развернув хлопнул по заду, подталкивая к крыльцу.
             Аля, вернувшись в дом, опять не удержалась и глянула в окно. Сашка уже скинул рубашку, от разгоряченного тела шёл пар. Тюк. Тюк. Разлетаются в стороны полешки.
            – Мама, давай пить чай. Саша закончит с дровами и придёт, он щи будет твои, – Аля поставив кружки на стол начинает наливать из чайника ароматный Иван-чай. А в мыслях:  «Вот Сашка ставит полешко на колоду, и придерживая левой рукой взмахивает правой с колуном. Колун  чётко опускается посередине, разбивая полешко с первого раза. Тюк. Ставит половинку и снова. Тюк. И так каждое полешко на четыре одинаковые части…»

            – Доча, ты чай мимо льёшь.
            Алька вздрагивает, по скатерти растекается лужица чая.
            – Вот, блин. Всё из-за него, – в сердцах роняет Алька и бежит за тряпкой.
            – Из-за кого, Аля? - недоумевает мама.
            – Да, из-за Сашки.
            –  Что ты, доча, при чём же он? его даже в избе нет.
            – Да, я думаю о нём, мама. Всё время о нём думаю.
            – Любишь значит.
            – Люблю.