Контрразведка Белого движения ч. 13

Это лишит на сравнительно большое время возможности подвоза необходимых для постройки материалов и провианта рабочим. На островах Паное у входа в горло Белого моря, по заверениям лица, хорошо осведомлённого о положении на островах, возможен склад германских мин. Острова эти не обследованы". Русский консул в Финмарке Цур-Милен срочно сообщал в МИД Сазонову - ценную информацию, которой поделился с ним английский вице-консул в Нарвике Гэнер. "В местах появления германских подводных лодок находящимися поблизости английскими тральными пароходами был замечен в отдалении какой-то сомнительный пароход, окрашенный в чёрный цвет, который, как Гэнер склонен был думать, может быть грузовым судном, имеющим на борту запас минерального топлива для снабжения подводных лодок, представляя собой как бы плавучую базу для последних". Угроза русскому и союзническому судоходству на Севере возросла до такой степени, что Морской Генштаб в феврале 1916 г. докладывал Николаю II: по данным агентуры, наше тяжёлое положение (из-за отсутствия надлежащей охраны на севере) известно неприятелю. Противнику также известно, что возле незащищённого мурманского побережья находится 20-30 судов, ждущих перехода в Архангельск. В Кольском заливе (Александровск и Семёновы острова) сосредоточены грузы совершенно бесценные, среди которых одних ружей свыше 700 тыс. штук, и удачно выполненной операцией противник может сразу уничтожить вооружение целой почти 3/4- миллионной армии".

Учитывая опасность, 5 августа 1915 г. в Архангельск из Вологды для охраны Беломорья были переброшены две подводные лодки, но они практически оказались небоеспособны и почти всю войну простояли в порту. Только 3 мая 1917 г. лодки "Дельфин" и № 2, штабом флотилии Северного Ледовитого океана были официально признаны непригодными для боевой службы. В конце 1916 г. появилась реальная надежда заполучить итальянскую субмарину. Завод "Фиат" в Специи построил для отечественного флота серию больших лодок, поэтому нужда в малых отпала. Морской Генштаб полагал, что по приёмке подлодки, её уже с нашим личным составом надо направить на Север для защиты Кольского полуострова. Морской министр согласился. Нарабатывая опыт, органы российской разведки и контрразведки постепенно становились более профессиональными. Однако к концу 1915 г. удар по их престижу нанесла сама российская власть. Правящие верхи почему-то решили, что пошатнувшееся единство общества может спасти тотальная шпиономания. Население постепенно стали приучать к тому, что шпионы находятся повсюду. Под этот набирающий обороты маховик попал даже военный министр В.А. Сухомлинов. После его отставки общество готово было поверить во всё. Появились слухи, что шпионы существуют даже среди представителей императорской фамилии. Шпиономания сказалась и на работе КРО. С 1915 г. они всё больше стали превращаться в структуру, дублирующую политическую полицию. Контрразведчики занимались борьбой со спекуляцией, дороговизной, политической пропагандой и даже рабочим движением.

Причём происходило это не потому, что контрразведкой руководили жандармские офицеры, а из-за требования военных властей заниматься подобными делами в качестве первоочередной задачи. По мере расширения деятельности КРО начал быстро увеличиваться и их штат. Естественно, что туда опять стали попадать непрофессионалы. С 1916 г. рост численности личного состава КРО стал почти не управляем. Непонятная доверчивость и преступная беспечность многих генералов и офицеров русской армии приносили немало вреда. Только благодаря большим усилиям и твердости контрразведкой был изобличен в шпионаже большой круг высокопоставленных военных чиновников таких как Крылов, С. Мясоедов и др. Контрразведке удавалось работать и по «верхам», изобличая аферистов (Манасевич-Мануйлов), министров (Сухомлинов), «святого старца» при дворе (Г. Распутин) и многих других. Все эти «деятели» привыкшие к безнаказанности вели широкий образ жизни. Они занимались коммерцией, в том числе торгуя закрытой и особо важной информацией, воровством гос. средств и даже порой мародерством. Степень разложения госаппарата Российской империи в последние годы царствования Николая II трудно даже представить и в результате всестороннего анализа становится понятно, что с этим всем мог покончить только революционный переворот. А с контрразведкой в стране было покончено примерно так, как это сделал главнокомандующий армиями Северного фронта ген. от инфантерии А.Н. Куропаткин, назначенный на эту должность 6 февраля 1916 г. Армии занимали фронт вдоль Западной Двины и защищали путь к Петрограду.

Приехав в г. Псков и, обходя все учреждения штаба он язвительно заявил, что многие офицеры контрразведки больны «шпиономанией» и делают вредное для империи дело. - Работа контрразведки будет коренным образом перестроена. Большинство чинов отдела будет отчислено. И пусть они скажут спасибо за то, что их не отдают под суд... Слова главнокомандующего, который последовательно проиграл все сражения в русско-японскую войну, не оказались пустой угрозой - контрразведка была разогнана и всякая борьба с немецким шпионажем прекращена. К началу 1917 г. контрразведка стала жить практически независимой от армии жизнью, не признавая никакого подчинения. Тем не менее, её работа была достаточно эффективной. По признанию все того же руководителя германской разведслужбы (с 1913 по 1919 гг.) полковника Вальтера Николаи, немцы всё время нуждались в глубокой разведке, а она так и не принесла больших результатов. К началу 1917 г. российская военная контрразведка окрепла, стала работать устойчиво и целенаправленно. Ее сотрудники много сил потратили, чтобы создать более или менее эффективный агентурный аппарат, прежде всего в тылу противника, а также на территории иностранных государств. Февральская революция, свергнувшая самодержавие в 1917 г., стала началом разрушения сложившейся системы правоохранительных органов. 10 марта 1917 г. были разогнаны полицейские структуры, а несколько позже упразднен Отдельный корпус жандармов. Для ликвидации и расследования деятельности ДП была создана спецкомиссия.

Первоначально Департамент полиции был преобразован во «Временное управление по делам общественной полиции и обеспечению личной и имущественной безопасности граждан», затем – в Главное управление по делам милиции, которая должно было обеспечить «личную и общественную безопасность граждан». Функции уголовного розыска были переданы в Минюст, а контрразведки – полностью перешли в ГУГШ. Таким образом, в ходе ПМВ в России завершился процесс формирования и становления системы контрразведывательной службы. Ушла же она с исторической сцены вместе с павшими режимами, которым служила верой и правдой. Самое разное отношение было к ней у самодержавия, а затем и Временного правительства. Власть имущие не придавали должного значения обеспечению внешней безопасности государства,  не смогли или не хотели увидеть в военной контрразведке надёжного инструмента борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб противника, которые использовали все имеющиеся у них возможности для подрыва устоев империи.

ОРГАНЫ  КОНТРРАЗВЕДКИ  БЕЛОГО  ДВИЖЕНИЯ

Близорукость властей в строительстве органов безопасности в определенной степени повлияла на ход истории России. В феврале 1917 г. в России пала монархия, не выдержавшая тягот мировой войны. К власти пришло Временное правительство во главе с князем Г.Е. Львовым. Одной из немногих отечественных силовых структур, уцелевших в период революционных потрясений, стала служба военной и военно-морской контрразведки. Однако недоверие к бывшим сотрудникам службы политического сыска заставило Г. Львова и военного министра А. Гучкова пойти на увольнение всех ранее зачисленных в КРО жандармских офицеров. Свои посты покинуло немало квалифицированных контрразведчиков. Следующей вехой на пути реформирования службы по борьбе со шпионажем стала разработка новой нормативно-правовой базы.

В частности, 23 апреля 1917 г. было принято «Временное положение о контрразведывательной службе во внутреннем районе». Согласно этому документу, задача военно-контрольных органов состояла «исключительно в обнаружении и обследовании неприятельских шпионов, а также лиц, которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически благоприятствуют неприятелю в его враждебных действиях против России и союзных с нею стран». Аналогичными были задачи этого ведомства и на театре военных действий. 5 мая 1917 г. была утверждена и «Инструкция по организации и осуществлению негласного наружного наблюдения за лицами, подозреваемыми в военном шпионстве». Однако действие этих документов распространялось лишь на армейские органы контрразведки, а военно-морской контроль по-прежнему функционировал на основе дореволюционного «Положения». В связи с этим, актуальным становился вопрос об унификации нормативно-правового обеспечения морских и сухопутных КРО. Для этого летом 1917 г. было утверждено «Временное положение о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведывательной службы по производству расследований». Реформы Временного правительства в области борьбы со шпионажем имели и свою положительную составляющую. Желание князя Г. Е. Львова и его преемников как можно скорее включить Россию в круг развитых демократических государств Европы предопределило тесное взаимодействие отечественных и иностранных военных ведомств, благодаря чему активно стала развиваться внешняя контрразведка.

Продолжение следует в части  14                http://proza.ru/2021/03/09/1855