Дело дрянь. Глава 9. Саботаж

Черновое название романа "Дело дрянь"
Редакция 2020-10-31

Любое сходство с реальными людьми, событиями или организациями - случайно.


Сказать, что решившая сходить в женский туалет в этом проклятом клубе около пяти часов вечера постоянная посетительница была шокирована – не сказать ничего. Плюс ко всему она была ещё и с ребёнком.

Заботливые маркетологи Ильяс Яблонский и Маша Рыбакова не только приветствовали появление в их заведении детишек, но и давали им всякие скидки. Они организовали детскую комнату с воспитательницами для малышей, а ребятам постарше разливали газированные напитки и раздавали разовые часовые проходки на входе в торговый центр, а также продавали абонементы на кегельбан обеспеченным родителям. Правда, позже детская комната отдыха была упразднена и переоборудована под смешанный вариант – распивочную: бильярдную с американским бильярдом и алкогольным баром для студентов и рабочего класса.

Здесь тусовался подвыпивший народ со всего города. Несколько раз посетителей - любителей русского бильярда даже увозили с серьезными травмами - после того, как бармены наливали им прилично абсента, разрекламированного Еленой Ваенгой и ставили дорожки групп “Красная плесень”, “Алиса” и “Несчастный случай”, упившись, они начинали играть в бильярд без киёв – кидая друг другу в лицо тяжёлые белые шары. На сленге Влада Шустера и Ильяса Яблонского это называлось “поиграть в снежки”. Однако, сейчас не об этом.

Войдя в женский туалет со своей дочкой лет двенадцати, Инна заорала от ужаса. Начала орать от ужаса и её дочь, увидевшая два трупа в лужах крови – первый - мужской, лежащий рядом с умывальником, и оголённые, неестественно вывернутые женские ноги второго, торчащие из кабинки. Выскочив из сортира, мать и дочь с перекошенными лицами огорошили новостью первое встреченное ими лицо – официанта ресторана Макса Дибровского, собиравшегося завершить смену и отправиться домой. Увиденное сильно не понравилось видавшему виды сотруднику заведения, так как, заглянув в женский туалет он сразу сообразил, что перед ним тела их ведущей менеджера по продажам Ксении Саблёвой и его шефа – генерального директора Юрия Валтина.

Макс вытащил умный телефон с сенсорной панелью и набрал номер Яблонского. Ильяс был огорошен печальной новостью и сказал, что будет через пару минут, одновременно набирая телефоны полиции и скорой, понимая, что разговор будет очень сложным. Через десять минут о происшествии в кегельбане знали и высшие чины МВД.

Генерал Петров, узнав о чрезвычайном происшествии, распорядился выслать несколько машин – следственную группу, парамедиков из отделения медицины катастроф (так как одна из жертв была застрелена) и группу захвата для того, чтобы по возможности задержать убийц, если они ещё находятся в кегельбане.

Спустя некоторое время на этаже появились люди в форме и загрохотали армейские сапоги пятерых ребят из спецподразделения быстрого реагирования во главе с полковником Александром Лежнёвым. Яблонский показал фотографу, медикам и полковнику место преступления. Ведущий эксперт мгновенно оценил ситуацию и пояснил, что, судя по характеру повреждений на телах женщина была застрелена, а мужчина зарезан. Следовательно, необходимо искать орудия преступления – нож и огнестрельное оружие – скорее всего, пистолет. Сделав снимки расположения тел, и начав перемещать по специальным пакетикам вещественные доказательства, младший эксперт грязно выругался – он обнаружил в мусорной корзине под умывальником обгаженные женские трусы.

Недовольно хмыкнув, он и убрал их в пакет для вещдоков – впоследствии по ДНК можно будет установить хозяйку. Спустя несколько минут полицейским стало очевидно, что оружия с помощью которого были совершены преступления, в женском туалете нет. Ситуация принимала всё более гадкий оборот – при наихудшем раскладе киллер с ножом и стволом ещё находился в клубе и мог прикончить ещё кого-то из посетителей. Лежнёв предложил Яблонскому быстро сориентировать его и ребят по наиболее вероятным местам, где мог находится преступник или преступники.

Ильясу не хотелось демонстрировать Саше кухню и палить заведение, но он прекрасно понимал, что если вот так просто грохнули шефа, то и его самого могут завалить неожиданно свалившиеся на голову отморозки. Поэтому он решил пренебречь логикой, здравым смыслом, указаниями Шустера и Валтина – показать СОБРовцам местную комнату страха. Жестом предложив полиции следовать за ним, Ильяс повёл всю компанию, минуя рестораны, бильярдную, ВИП-залы к неприметному помещению недалеко от чёрного входа.

Вокруг громко играла музыка. Яблонский остановился около металлической двери тёмного цвета с номером “57” и, разблокировав вход специальным электронным ключом, произнёс: “За этой дверью отдыхает главная идеолог – Таня Карабасова. Присоединяйтесь. На ваш страх и риск, уважаемые”. После того как спецназовцы вошли туда, металлическая дверь тёмного цвета, снабжённая возвратной пружиной, захлопнулась за ними. Лежнёву это не понравилось. Но ещё больше не понравилось ему и его группе то, что он там увидел.

Первое что они увидели в тёмном помещении – это белый экран мини кинотеатра, по которому, прямо на них ехал и гудел поезд. Звук был потрясающе реалистичным, во многом благодаря современной семиканальной акустической системе с сабвуферами. Поезд был виден не полностью – его заслонял стол, за которым, спиною к экрану и лицом к ним, кто-то сидел. Сделав пару шагов вперёд, Саша проскользнулся в какой-то лужице, еле удержав равновесие. Пока ребята и Лежнёв держали на прицеле сидящую за столом, младший группы, Паша, нащупал справа на стене выключатель и включил свет.

Видавшие виды мужики рефлекторно вздрогнули от ужаса, увидев, что их окружает. За столом, окруженным дорогими элитными стульями, сидела привлекательная женщина лет сорока в красивом чёрном обтягивающем платье, рисунок на котором изображал паутину. Было очевидно, что это была та самая главный идеолог Таня Карабасова. Наклонившись к столу, она, под музыкальный ритм, зажав пальцами одну ноздрю, второй ноздрёй снюхивала длинную дорожку кокаина. Кроме кокаиновой дорожки, которую нюхала Карабасова, на столе стояла трёхлитровая банка с белым порошком – вероятно, тоже кокаином, полная на две трети, несколько бутылок с элитным алкоголем – как полных, так и пустых. Там же лежали несколько окровавленных ножей. А по всей комнате страха под номером “57” в застывших лужах крови плавали окровавленные женские тела.

Саша Лежнёв, с трудом пересилив желание нажать на курок, подошёл к столу и задал вопрос: “- Карабасова?” Женщина, подняв голову, совсем чуть-чуть удивилась компании незваных посетителей - вооруженных до зубов людей, ответила: “- В девичестве Ильина”. А потом неожиданно добавила “Присаживайтесь, мальчики. Порошка на всех хватит”. Лежнёв, окинув взглядом лежащие под ногами тела, и оценив, что она зарезала не менее трёх человек, присел на стул и задал Карабасовой вполне логичный вопрос: “Твоих рук дело?” Карабасова утвердительно кивнула и начала нюхать кокаин другой ноздрёй.

С трудом переборов отвращение, Саша задал новый вопрос: “- И что тут случилось?”. Таня, откинулась на спинку стула, выдала потрясшую Лежнёва историю: “- Подружки зашли, беременные. Мы с ними вместе выпили, порошка нюхнули, и у них преждевременные роды начались. Кесарево пришлось им всем делать”. Младший группы, Паша, грязно выругался и недоверчиво спросил у Татьяны “- У всех сразу роды? Что-то непохоже, чтобы они были в положении.” Карабасова подытожила: “У Юли и Кати приняла роды, а Лене сделала аборт.” Лежнёв жестом пригласил своих сотрудников занять свободные стулья вокруг стола и предположил: “- Скорее всего, новый наркотик – после употребления дама вообразила себя акушером-гинекологом”.

После этого, он кивнул бойцам и Тане: “- Пожалуй и мы по дорожке снюхаем”. Карабасова мощным движением толкнула к Саше трёхлитровую банку с кокаином: “- От нашего стола к вашему столу”. После этого каждый из пятерых, спрятав оружие в кобуру, насыпал себе на стол дорожку и снюхал её. Посидев молча минут пять Лежнёв почувствовал, что у него начинается приход. Пытаясь сохранить контроль за ситуацией он, на правах главного группы, кивнул на Карабасову: “Мне кажется, у неё тоже живот порядком округлившийся. Татьяна, так и вы в положении? Может нам и у вас роды принять, методом кесарева?” Карабасова улыбнулась и жестом предложила вынюхать ещё по дорожке. Через семиполосную акустическую систему с сабвуферами играла просто потрясающая, вдохновляющая классическая музыка, располагающая к продолжительной и обстоятельной беседе.

Каждый из присутствующих насыпал ещё по дорожке и полностью вынюхал её. Младший группы, Паша, с недоверием посмотрел на Лежнёва и произнёс: “Не чувствую себя акушером-гинекологом. Хочется совсем другого”. Карабасова хлопнула в ладоши: “- Так тому и быть!” После этого опять включился проектор и на экране за Татьяной начался видеоряд со сценами насилия и убийств. Внезапно окружающая мелодия сменилась на более жёсткую – тяжелый рок и трэш в исполнении групп “Несчастный случай” и “Стольный градъ” - композиции “Чёрный Ленин” и “Железный дровосек”.

Карабасова продолжила: “А теперь главное, мальчики! У меня был порошок с приходом на акушера-гинеколога. А вам я дала снюхать порошок с проктологическим приходом. Разбирайте ножи и приготовтесь вырезать друг у друга геморроиды!” В этот момент Лежнёв поймал на себе недобрый взгляд Паши и понял, что, пойдя на переговоры с маньячкой, совершил непростительную ошибку. Напряжение нарастало, и через несколько минут СОБРовцы, схватив лежащие на столе ножи, действительно перерезали друг друга.
      
Карабасова встала из-за стола и подошла к шкафу, в котором стояли бутылки с алкоголем и напитками, и достала оттуда литровую пластиковую бутылку с молоком “Простоквашино” и изображением обаятельного кота Матроскина. Вынув из шкафа блюдце элитной марки “Maniachino” огромных размеров, она налила в него молоко и поставила его на пол рядом со шкафом. Рядом с белым киноэкраном открылась маленькая дверь и оттуда на четвереньках выползла женщина чуть младше Тани Карабасовой. На ней было красное платье, шипованный ошейник и поводок.

Карабасова взяла её за поводок и заставила подползти к блюдцу: “- Угощайся, сестрёнка Кэт! Я налила тебе блюдце молочка. Ничего не бойся. Ты станешь самым лучшим менеджером по персоналу в этом клубе. Видишь – было минус три, а теперь уже минус восемь”. Кэт начала жадно лакать молоко из блюдца с пола, а потом, подняв мутные глаза на сестру, не обращая ни капли внимания на трупы, спросила: “- Можно ещё дорожку нюхнуть?”. Таня насыпала ей дорожку рядом с блюдцем.

Карабасова утвердительно кивнула. Потом добавила: “Уже стемнело. Надо упаковать их всех в мешки для мусора, вынести через чёрный ход, спустить на лифте до подземного гаража, где стоит наш тёмно-синий микроавтобус, засунуть их туда, довезти до Фонтанки и скинуть в реку. Поможешь?” Через семиполосную акустическую систему с сабвуферами опять играла красивая классическая музыка и, по выражению лица Кати было видно, что она с радостью поможет своей сестре.

Ещё не знающая о том, что генерального директора их заведения недавно тоже грохнули, Карабасова продолжила: “Не хватает самой малости – сходи к заместителю главбуха Ольге Шевчук – она должна быть на месте и попроси срочно выдать из сейфа тридцать шесть тысяч шестьсот рублей на канцелярские расходы. Возьмешь у неё деньги, спустись на второй этаж торгового комплекса. Хвала господу, там недавно открыли спортивный магазин. Приобрети четыре пары небольших гантель – их как раз будет восемь, и тащи сюда. Это чтобы мертвяки не всплыли. Давай быстрее, тут нужно быстро всё зачистить и пол помыть”.

Пока менеджер по персоналу Екатерина ходила за деньгами к бухгалтерше и покупала в торговом комплексе утяжелительные гантели, Татьяна аккуратно обыскала полицейских, сняв с каждого кобуру, вытащив их пистолеты и обоймы патронов, аккуратно сложила добытое оружие в модный швейцарский рюкзак средних размеров. Подумав, она также закинула в рюкзак и свои ножи, стерев с них кровь жертв. Потом она выключила рации и телефоны убитых полицейских и подружек, но брать их с собой не стала. Просто упаковала трупы в мешки для мусора подходящих размеров.

Как ни странно, но хитроумный план Тани Карабасовой сработал. Чуть больше чем через час три “прооперированных” ей “подружки” и группа захвата из пяти человек уже кормили рыб в Фонтанке, а она сама, с младшей сестрой Катей, дружно мыли пол и убирали грязную посуду в мини-кинотеатре за массивной металлической дверью тёмного цвета с номером “57”.