Воскресный Киномарафон...

                Вернувшись из нашего кинотеатра, где прошел стартовый дневной воскресный сеанс " Королевства Кривых Зеркал" , я , первым делом, подтащил к стене тяжеленный стул.

                На него ещё  пришлось водрузить и маленькую скамеечку. Неустойчивое сооружение помогло еле-еле достать  пол-литровую банку варенья из белой черешни, находившуюся, высоко-превысоко, на самой верхней полке старинного светлого буфета. Думаю, исходно, он был белым. Но время состарило краску, и цвет слегка потускнел. Но так было даже уютнее.

                Четверть века назад, неподалёку от старого рынка, в самом центре Тель-Авива, мы случайно заскочили в небольшое кафе. Рамы светлых широких окон, старинные буфеты, столы и стулья - все было покрыто такой же, состарившейся от времени , чуть потрескавшейся, светлой краской. Видавший виды примус, старый керогаз, оловянный чайник - утварь добавила ощущение  доброй светлой и родной ашкеназийской кузни.

                Долго сидели за чаем в той, возникшей откуда-то из небытия, атмосфере моего родного Сокирянского дома. С трудом заставил себя выйти и притащить себя к шумной  Тахане мерказит - центральной автобусной станции. Маршрутка, всего за час, принесла нас в маленький Нетивот, где повезло прожить небольшой, но чудный отрезок нашей израильской жизни.

                ________________


                Установив тяжелую стеклянную банку на кухонный стол, я с усилием стянул полиэтиленовую крышку и , воровато оглянувшись по сторонам, лихо зачерпнул полную столовую ложку. Зацепил не только светлые ягоды, отливавшие настоящим янтарём, но и дольку лимона, с которой вкус белого черешневого варенья становился, просто, изумительно - божественным.

                Это меня, конечно, подуспокоило, но ненадолго. Запив удовольствие  из любимой алюминиевой кружки, где колодезная вода казалась еще более свежей и прохладной, я стал перебирать, внимательно разглядывая, и другие банки.
 
                - Ура! Нашёл!,- В несколько стеклянных хранилищ  наслаждения , помимо белой черешни и лимона, бабушка добавила еще ядра грецких орехов. Прислонившись к стеклу и весело выглядывая, они делали угощение воистину царским. Пришлось изрядно приложиться и к этому варианту.

                При заготовке варенья, мне всегда доставалась самая ответственная работа. Часами, порой до мозолей, приходилось орудовать специальной чудо-машинкой.

                После нажатия на тугой подпружиненный поршенек, на ней выдвигалось особое хищное жало. Оно с жадностью впивалось в ягодку, точно установленную в специальное отверстие. Мгновение, и косточка сама, лихо и с шумом, весело выстреливалась из вишенки-черешенки. Прямо  в специальную глубокую миску или небольшое ведерце.

                Затем, эта важная сладкая операция повторялась стократно, а  может, и тысячекратно. Не считал. Только чувствовал, что уставал - уставал порядочно .

                Мягковатые сочные вишни, тёмные сладкие или горькие черешни, чистились легко. А вот белые черешни - те поддавались с гораздо большими усилиями.

                Дополнительные трудозатраты, однако, окупались полностью. Волшебный аромат, янтарный цвет, удивительный вкус.

                Время тайной домашней дегустации пролетело незаметно. Вдоволь зарядившись наслаждением, я  кинулся  обратно в кинотеатр быстрее ветра. Надо было, кровь из носу, успеть на следующий сеанс, чтобы повторно погрузиться в мир Кривых Зеркал той великой потрясающей сказки.

                Бабушка, не видя меня, обеспокоилась не на шутку, взволнованно расхаживая по фойе кинотеатра. Шумное детское море, плескавшееся в зале кинотеатра,  уже начинало нетерпеливо посвистывать, а действо - важнейшее в мире действо, без меня, никак  не хотело, никак не могло начаться.

                Дядя Янкель - родной брат моей бабушки и заглавный киномеханик, свято выполняя родственные обязанности, фильм не запускал.

                Вконец запыхавшись, пулей, я влетел в кинозал, усевшись во втором ряду, на своё коронное второе место. Кстати, на него билеты, в то славное время, даже в продажу не поступали.

                Бабушка радостно помахала брату, нетерпеливо выглядывавшему сквозь окошко в стене. Тут же застрекотал киноаппарат, и долгожданный фильм  немедленно был запущен . На этот раз, я  переживал эпизоды с поеданием варенья, где белокурые Оля - Яло от души угощались прямо из большущей банки, уже гораздо спокойнее.

                Заботливая Аксал ублажала сладостями королевских пажей. Завораживая и потешая всех и вся, на экране носились смешной кололь Йагупоп 17, красавица Лидия Вертинская, исполнявшая роль опасной Анидаг, и подлые Абаж с Нушроком.

                Лидию и Анастасию Вертинских , во времена моего детства, я обожал всем сердцем. Особенно после Алых Парусов, Человека-амфибии и Садко.

                Анастасия привлекала  чудными глазами и ангельской чистотой. А Лидия, особенно в образе птицы Феникс, была наделена такой опасно-хищной красотой отъявленной стервы, что сумела потрясти мое мужское естество  ещё в самом раннем  возрасте.

                - Ключ! Ключ! ,- требовали у Оли и Яло громадные стражи, охранявшие мужественного Героя. Их настигали нехорошие злодеи, пытавшиеся спасти Королевство Кривых Зеркал. Однако все шло , неслось, летело к прекрасному завершению.  Об этом я совершенно точно знал. Знал ещё с прошлого сеанса.

                - Жаль. Очень жаль, что на сегодня: остался всего лишь один фильм. На 17-40 . Теперь, всем - всем - всем удивительным  цветным мирам, после этого, предстояло, надолго, очень надолго, исчезнуть, растворившись в бесконечном окружающем Пространстве.

                Оставалась, конечно, слабая  надежда на волшебные сны, посещавшие меня, зачастую, после подобных марафонских кинопросмотров. Но это, если повезёт.
         
                - Милику. Может, все-таки,  домой сходишь ?,- улыбалась бабушка, каждый раз, после окончания очередного киносеанса

                - Как?  Понравилось?,- интересовался, крича из окошка киноаппаратной, довольный дядя Янкель

                - Вот, поешь, - совала бисквитное пирожное, оставив  без присмотра прилавок, тетя Ита - его заботливая жена,- запивать придёшь в буфет - сегодня завезли очень вкусное ситро. Крем-сода называется.

                - Возьми билет на свое место на следующий сеанс, приглаживая мои вихры, произносил дядя Вася -  известный Сокирянский добряк, служивший в кинотеатре кассиром и любивший, со слов моего отца, иногда  заложить за воротник

                Я всегда старался пристально оглядывать  его пиджак, но ничего особенного  за воротником не замечал. Воротник, как воротник. Как за него можно было что-то заложить? Видно, папа что-то перепутал.


                После сеанса, мне иногда фартило выпросить у Фейги, убиравшей кинотеатр, дополнительный веник. Осторожненько, чтоб не поднимать тучи пыли, я сметал шелуху семечек, обильно нащелканную азартными кинозрителями.

                Ее набирались целые горы.

                Иногда, Янкель доверял мне включить в кинозале и громадный вентилятор, с настоящим авиационным пропеллером. Надо было только осторожно включить это огромное чудище и быстро отбежать подальше. Раздавалось мощное гудение, и , буквально за минуту, из зала выносило весь спертый воздух от предыдущего киносеанса. Вместо него, в большое пространство помещения врывался свежий и по-настоящему вкусный Сокирянский ветер. После коротких летних гроз, воздух был особенно ароматен и свеж

                Наконец, поздно вечером, в нашем стареньком родном кинотеатре выключали свет, закрывали многочисленные двери и , расходясь по домам, оставляли его в темноте. В полном одиночестве.

                Всегда таилось смутное подозрение, что по ночам, там, вновь, все оживает, ярко загорается экран, и до самого-самого утра, вовсю крутятся фильмы. Один интереснее другого. Во сне я неоднократно видел это воочию.

                - Не верите ? Можете проверить.

                - Точно, Вам говорю...