Ниси

В том году я перебрался в роскошную по сравнению с прежними моими местами обитания квартиру на четвертом этаже солидного, ранее доходного, дома, оставленную мне на попечение истосковавшимся по южному солнцу родным дядей: он с супругой в почтенном уже возрасте переехал на ПМЖ в экзотическую тропическую страну, сдав мне жильё как близкому родственнику за умеренную плату, и так я стал временным обладателем хорошо отремонтированных в серо-кремовой гамме апартаментов в минималистском дизайне и с удобной планировкой: попадая из входной прямоугольной арки прямо в гостиную-студию, можно было пройти дальше по прямому мрачноватому коридору, — две спальни по правую руку, сан-узлы по левую, — и в конце его дверь в хозяйский кабинет-библиотеку, украшенную моделью «Титаника» из пластика под металл на одной из полок книжного шкафа. Одинокого человека квартира эта поражала несусветными размерами, но следует отметить, что во многие комнаты я подолгу не заглядывал, хотя и убирался в них периодически, а обитал в основном в гостиной; она же служила складом моих немногочисленных пожитков, и даже спал я в ней же на диване, перед шикарным плоским телевизором, брошенным хозяином на произвол судьбы с прочей мебелью. Станция метро, к счастью, тоже располагалась неподалеку — в общем, для холостяка то, что надо. Передвигаться по городу до рабочего места и обратно я предпочитал под землей (а трудился я тогда в одной строительной конторе штатным бухгалтером), и два раза в день, утром и вечером, терпеливо трясся в длинной железной гусенице, грохотавшей сочленениями по глубинным червоточинам тоннелей добрых полчаса, прежде чем доставить меня до места; обедал в столовке на предприятии, а вечерами разогревал в микроволновке какие-нибудь полуфабрикаты, запивал их пивом и вальяжно разваливался перед экраном, тупо уставившись в пляшущую картинку, пока не засыпал. Так жизнь моя теряла неделю за неделей, пока унылое одинокое существование не достало меня настолько, что я принялся искать способы разбавить его общением с прекрасным полом. Ни одна из знакомых женщин не привлекала меня настолько, чтобы попытаться склеить её и приманить к себе: хорошенькие уже были заняты, а остальные представляли собой пухляшек или серых мышек, и я не представлял, как можно встречаться с ними и строить близкие отношения.

Как-то вечером вместо того, чтобы бесполезно таращиться на перипетии очередного идиотского тв-шоу, я зарегистрировался на сайте знакомств и принялся подыскивать себе пару. Перебрав несколько понравившихся фройляйн и не получив от них никакого ответа на свои сообщения, наткнулся на анкету симпатичной азиатки. Мизерное описание давало крайне скудное впечатление о ней. 23 года. Зовут Изуми. Изучает мировую историю в университете. Желает обрести друга. С фото на меня глядели черные глаза-бусинки; волосы до плеч, улыбка несколько грустная, но искренняя и очаровательная. В отличие от предыдущих дамочек, она соизволила ответить. Мы переписывались пару дней, потом я предложил поужинать вместе и познакомиться вживую. Договорились встретиться в пятницу вечером в кафе «Сливки». Она явилась на свидание вовремя, всего на минуту позже меня. Женская пунктуальность - особенная ценность, показалось мне тогда.

Девушка попалась общительная, и мы быстро поладили. В произношении ощущался легкий акцент, но в целом речь её журчала почти безупречно: она не путала склонения и не коверкала глаголы, как другие иностранцы. Заканчивались летние каникулы, и она сказала, что в свободное время подрабатывает репетитором японского в частной языковой школе. Оказалось, что зовут ее вовсе не Изуми, а Ниси Накамура, и она переехала сюда из страны цветущей сакуры подростком, когда без малого десять лет назад отца определили работать в наши края на завод сертифицированной сборки японских легковых автомобилей технологом-консультантом. Когда через несколько лет родители решили вернуться домой, девушка уже училась в колледже, и вдруг решила остаться. Так, разлученная со своей семьей и родиной, Ниси получала образование и решала, чем стоит заняться в будущем, искала свое место под солнцем, если будет позволено так выразиться. Черные прямые пряди из блестящего шелка, бледная кожа, уста необычно полные для представителей её нации, но не накачанные искусственными наполнителями; тонкие пальцы с коротко постриженными ногтями, на шее тонкая платиновая цепочка, поддерживавшая подвеску с переливающимся синим топазом в центре.

В тот вечер мы осушили бутылку красного вина и неплохо провели время, а после отправились гулять в ближайший сквер, растрясти тяжесть в желудке и развеяться. Я пришёл в наилучшее расположение духа и болтал без умолку. Чтобы как можно сильнее удивить её, затащил Ниси в один из любимых баров угостить фирменной ледяной настойкой, подаваемой с долькой апельсина. Мы выпили, но Ниси вдруг почувствовала себя плохо, и пришлось вызвать такси и проводить её домой, в общежитие. Позже она рассказала, что весь следующий день провела в обнимку с унитазом: видимо, последний шот вступил в непредсказуемую химическую реакцию со съеденным и выпитым ранее, что привело к последствиям, похожим на пищевое отравление, хотя я, напротив, чувствовал себя на следующее утро в полном порядке: ни следа похмелья или помутненного сознания. Что же произошло с нею, так и осталось загадкой.

В продолжение знакомства мы встретились еще раз, и еще. И уже в конце третьего свидания я пригласил Ниси к себе; расположившись на диване с чайком и кексиками, начали смотреть кино, но внезапно отвлеклись на сладостную влажность поцелуев: я стал стягивать с нее одежду, а она с меня. Добравшись до белых хлопчатобумажных трусиков, стащил и их: попа у нее делилась двумя одинаковыми круглыми дольками, похожими на наливные яблочки, только мягкими; гладить ее спину под лопатками, да и сами нежные ягодицы было очень приятно — настолько нежная и гладкая кожа оказалась под одеждой Ниси. Под смущенным пупком, внизу гладкого животика, поселилось темное курчавое гнездо, аккуратно подстриженное в форме треугольника. Когда мы трахались, она тихо вздыхала и кривила губки, будто обижалась: на лбу проступала тонкая складочка. Мы кончили одновременно: она, сжимая в судорогах мой член, а я в презерватив. Потом мы лежали в темной комнате, отстав от перипетий киношного сюжета и потеряв нить, и я продолжал изучать ее стройное тело, показавшееся сначала тростинкой, но теперь убедился, как хорошо она сложена: бедра плотные, щиколотки узкие, изгиб голени женственный, грудки небольшие, но приятно округлые, с маленькими коричневыми сосками. Утром мы проснулись в одной постели, насладившись друг другом сполна. Я влюбился в Ниси, и тут же сообщил ей об этом, и вскоре она переехала в мою квартиру. В первый же вечер совместной жизни мы ритуально удалили свои профили на сайте знакомств.

Мы прекрасно зажили вдвоем. Думаю, и ей доставляло удовольствие наше совместное бытие. Просыпались в одно время, готовили завтрак вместе. Я варил кофе в турке. Мы поедали тосты или овсянку, или жарили яичницу с ветчиной. Потом разбредались, каждый по своим делам: она в колледж на лекции или на частный урок, а я несся по подземельям в рабочий офис. После шести-семи вечера мы снова встречались дома: Ниси готовилась к занятиям, а я как обычно смотрел фильмы, подливая в свой стакан пенящееся жидкое золото. По выходным мы ездили куда-нибудь за город, а иногда снимали домик у озера или останавливались в маленькой гостинице с живописным внутренним двориком с садом. С наступлением холодов мы иногда просто сидели дома, а когда надоедало, ходили в кино, или зависали в рестобаре.

В октябре Ниси устроилась в автошколу, поэтому стала возвращаться поздно. По выходным она часто уходила на практические занятия с инструктором и тренировалась парковаться и ездить по городу. Когда двухмесячные курсы завершились торжественным получением прав, что мы отметили ужином в дорогом ресторане, мы скинулись на машину для Ниси, и большая часть суммы на покупку принадлежала мне. Мы взяли ей с рук подержанную четырехгодовалую Тойоту «Короллу» черного цвета с автоматической коробкой, загнали в сервис на диагностику, и мастер сказал, что машина в полном порядке, и ближайшие год-два при бережном вождении беспокоиться не о чем. Что касается меня, то мысль о приобретении личного авто раньше меня не посещала: просто не возникало необходимости, хотя, разумеется, на права я выучился, сразу после окончания школы. Но для Ниси этот подарок играл большое значение, и я был рад, что отчасти стал причиной ее радости.

Хорошо помню, как той ночью, когда мы вернулись домой из ресторана и проделали все обычные ванные процедуры, она отдалась мне с невиданной дотоле страстью, и в первый раз оседлала меня (обычно мы занимались любовью в миссионерской позе, или я заходил сзади, а она стояла на четвереньках), и качалась на мне верхом, как на игрушечным конике; мой разгоряченный дружок одеревенел от желания, и густые женские соки обильно смачивали мою плоть, и Ниси, прикрыв глаза от удовольствия, слизывала их с торчащей пятой конечности, будто подтаявшую глазурь с эскимо, когда сползала с меня во время передышки, чтобы вскоре поскакать дальше навстречу блаженству...

Иногда она забирала меня с работы на этой машине, и было бессовестно приятно ехать с ней рядом по слякоти и снегопаду, видеть, как уверенно она водит даже в бесконечных сумрачных пробках, и глупо наслаждаться моментом, когда играл попсовый хит по радио, и мокрый асфальт впереди освещал холодный свет фар, и ощущать себя беззаботно счастливым от мысли, что скоро мы припаркуемся во дворе под окнами дома на нашей «сёдзё», как она ее ласково называла, а потом поднимемся вдвоем по лестнице в квартиру, где останемся только вдвоем, распакуем снедь из супермаркета, куда заскочим по пути, откроем вино, и примемся заниматься обычными делами.

В декабре Ниси открыла общий доступ к своему Инстаграму и обнаружила неожиданный интерес к собственной персоне: она публиковала фотографии себя и тех мест, где мы бывали, со своими забавными и остроумными комментариями, и, кажется, довольно быстро набрала не одну тысячу подписчиков. Теперь она кучу времени тратила на поддержание активности. Она и меня хотела подсадить на это приложение, но я упорно не поддавался: я всегда слишком старомодно относился к сетевой деятельности, да и к чему демонстрировать, что ем, на каких концертах торчу, в каких пабах пью, — кого это, в самом деле, может заинтересовать? Мои нищенские аккаунты в соцсетях заросли спамом, лишайником и мхом, ну, и плевать. И поныне я хожу со стареньким айфоном с треснутым экраном, повсюду таская с собой блок дурацкой внешней зарядки, потому что батарея у него окончательно деградировала. Ниси, напротив, всегда живо интересовалась техническими новинками, и иметь последнюю модель навороченного смартфона являлось для неё неким достижением, достойным финансовых вливаний. Особенно она любила марку «Сони», что, впрочем, объяснимо.

После напряженной сессии с бесконечной зубрежкой дат на фоне повседневных дел, из которой я сам почерпнул немало познаний об устройстве нашего мира, на новый год я уговорил ее съездить к родителям в Нагою, и спонсировал покупку билета, и все две недели, что она отсутствовала, мы общались мало и скупо, может быть, из-за разницы во времени, а может потому, что я всегда предпочитал живое общение электронной переписке и телефонным звонкам. Её «Тойота» всё это время обреченно стояла во дворе и покрылась толстой пушистой белой периной, но в день приезда я очистил машину от снега, прогрел как следует двигатель, заправил полный бак и отправился в аэропорт встретить любимую. Вернулась она несколько подавленная и без настроения, но быстро освоилась. Про поездку рассказывала мало и с неохотой, будто посещение родины произвело на нее тягостное впечатление. Быть может, из-за натянутых отношений с родителями, что явилось следствием долгой разлуки, или из-за их неприятия того, что живет с незнакомым мужчиной. То мне неведомо. Приветственное совокупление несколько охладило мой пыл отказом Ниси от поцелуев в губы, а от долгого воздержания закончилось преждевременно с моей стороны.

Однако уже через несколько дней она пришла в себя и влилась в учёбу настолько, что в середине января отправилась с активистами курса на какой-то студенческий фестиваль в другой город. Из внешних изменений в тот период отношений я отметил только то, что подруга отрастила ногти на обеих руках примерно на 3-4 миллиметра и стала красить их в светло-сиреневый перламутровый цвет, как и на ногах. Но в её поведении произошли гораздо более значительные, неподвластные пониманию, изменения. Что-то там случилось, на этом фестивале, что охладило наши отношения и привело их позднее к точке невозврата: не сразу, а постепенно, и только много позже я осознал, что именно в те январские дни всё и переменилось. Мало-помалу она охладевала ко мне, и подлинная близость носила привкус горечи, и случалась это сильно реже, чем раньше.

Однажды я сам задержался на работе из-за месячного отчета, который все никак не клеился, а я злился и несколько дней подряд засиживался в офисе часов до восьми-девяти вечера, пытаясь свести цифры. В тот вечер я почти разобрался с отчетом и, довольный, отправился домой, уверенный в том, что уж завтра точно завершу проклятый отчет и сдам его шефу — комар носа не подточит. Ниси перестала заезжать за мной, ссылаясь на вечную занятость, и я теперь всегда возвращался тем же путем, что и уезжал: по подземельям для грохочущих поездов. На выходе из станции метро я купил вкусных восточных сладостей — Ниси любила пить с ними чай. Тихонько открыл дверь квартиры, намереваясь сделать сюрприз; бесшумно разулся и прокрался в коридор, повесив пальто и пакет с угощением на крючок в прихожей. В гостиной горел свет, но большая комната пустовала. Я решил, что девушка готовится к занятиям в хозяйской спальне, куда мы перебрались ночевать на большую кровать сразу после того, как она переехала ко мне. На цыпочках прошмыгнул в коридор и приблизился к приоткрытой двери, откуда доносилось невнятное сопение.

Заглянув в щель, я невольно оторопел: Ниси лежала на спине нагишом, прикрыв нижнюю часть тела скомканным одеялом и, зажав часть его между бедрами, задрала подбородок к потолку с закрытыми глазами и, судя по судорожным движениям пальцев под вздутой материей, ублажала себя, достигая финальной стадии самостимуляции. Соски в серединах округлых пирожных-холмиков взбудораженно вытянулись и торчали, лицо застыло в гримасе удовольствия, губы то прикушены, то раскрыты в выдохе: она не замечала ничего вокруг. Обычно во время нашей любви Ниси не производила шума, я имею в виду, в постели вела себя крайне сдержанно и почти не стонала в припадке страсти. Так было и сейчас. Она молча и сосредоточенно ласкала себя, и методично приближалась к кульминации. Тут я услышал, что кто-то будто бы говорил с ней, и просунул голову подальше в дверной проём, чтобы посмотреть, не находился ли в комнате кто-то еще: у подножия кровати стоял раскрытый ноутбук, и в окошке видеочата на две трети экрана я разглядел нижнюю часть мужского торса с зажатым в кулаке пенисом внушительных размеров с крупной багровой головкой, похожей на гриб. Угол обзора был таков, что он не мог меня видеть, иначе... Иначе он наверное бы подал бы какой-нибудь знак. Этот незнакомец хрипел и подгонял мою японку: «Да, давай детка, ты такая красивая, да, киска, да, кончи ради меня…» Она делала это для него... Еще несколько резких подергиваний: лицо скривилось в обычной в таких случаях, будто обиженной ужимке, и тихий вздох слетел с её налитых губок, приоткрыв их, словно распустившийся бутон, и она замерла, испытывая мощный прилив блаженства, и только грудь продолжала вздыматься... Я прикрыл дверь как было до этого и отступил назад. Так же на цыпочках пробрался к входной двери, пытаясь сохранять хладнокровие.

В сердце бушевала обида вперемежку с ревностью и сдавливающим грудь гневом. Моя девушка неистово дрочила для неизвестного любовника по интернету в моем доме... Может где-то это и считается нормальным, но виртуальный секс есть форма близости, хоть и не физической. Я честно не понимал, как себя стоит вести в такой ситуации. Постояв пару минут в прихожей, отпер входную дверь, затем хлопнул посильнее и максимально обыденным голосом воскликнул на всю квартиру: «Я дома!». Горькая желчь поднималась со дна желудка, но я старался держать себя в руках. Протопав как можно громче, приблизился к спальне и опять распахнул дверь, на этот раз куда более явственно. Ниси всё еще лежала в кровати, теперь полностью укрытая, и сладко улыбалась, приветствуя: ноутбук хранил секреты в сложенном состоянии.
   
Тем вечером мы поругались и разошлись. Я раздул пламя скандала из слабо тлеющего уголька, подбросив несколько щепок из надуманных обвинений, а Ниси, вместо того чтобы погасить огонь, поддалась на провокацию и подлила в него топлива из собственных претензий к моему образу жизни и отсутствию амбиций, высказав несколько нелицеприятных сентенций. Всё окончилось тем, что я наорал на неё и велел убираться, не упомянув, впрочем, об увиденном в полузакрытой спальне, чтобы оставить себе лазейку к дальнейшему восстановлению отношений, а может чтобы приберечь этот случай для будущих нападок. Возможно, в этом крылась очередная ошибка... Японка молча собрала сумку и ушла в ночь, не притронувшись к сладостям, безмолвно дожидавшимся своей участи в пакете на крючке в прихожей... А я налил себе водки и опустошенно уселся на диван перед выключенным телеком, обдумывая произошедшую катастрофу.

Но наша связь всё еще оставалось довольно крепкой. На следующий же день после десятка смсок мне удалось дозвониться до подруги; я униженно признавал её правоту в давешнем споре; не требуя ничего взамен, обещал исправиться и смиренно просил вернуться, лгал себе и ей, уже тогда зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Странно, но она выслушала, и с необыкновенной покорностью, впитанной с генами многих предыдущих поколений восточных женщин, согласилась со мной и выразила согласие попробовать всё сызнова. Её автомобиль вернулся на парковку под окнами дома, и почти месяц мы жили в спокойствии и мире. Подобных подсмотренному эпизоду повадок за ней я не замечал, хотя и старался глядеть в оба с недоверчивостью ревнивого рогоносца: может быть, она тоже усилила осторожность и проводила сеансы вирта настолько тайно и с такой тщательной осторожностью, что от меня ускользал даже намек? Хотя кто знает, не было ли у нее интрижки на стороне и в реальности? Как бы то ни было, копаться и искать подтверждения тому в ноутбуке Ниси я не мог по нескольким причинам: пароль на вход был на чужом языке и в непонятных иероглифах, да и лезть в личное пространство другого человека, пусть и близкого, представлялось мне низким и недостойным.

Затем произошло нечто, окончательно и бесповоротно рассыпавшее нашу временную идиллию. Во второй половине февраля, когда у меня на работе случился аншлаг по обновлению новогодних контрактов с партнерами, часть из которых, чтобы избежать уплаты некоторых налогов, дружно решила сменить наименование и реквизиты, и должно быть я упустил некую важную перемену, произошедшую с девушкой. Теперь, прежде чем вступить в очередной половой контакт, она предлагала посмотреть порнографические ролики с трио МЖМ на любимом веб-сайте, и, наглядевшись вдоволь, трахалась со мной с необычайным для её сдержанного характера воодушевлением, зажмурив глаза и даже тихонько постанывая, видимо, представляя себя героиней одного из таких видео. Раз в несколько дней за бокалом вина она принималась рассуждать, что еще молода, и хочет попробовать всё в этой жизни, аккуратно интересуясь, как я отношусь к свиданиям втроем, и, в очередной раз натыкаясь на стену неприятия, скромно отступала, чтобы вновь вернуться к щекотливой теме после того, как волны на море улягутся. Наивный, я мечтал сделать ей красивое предложение и готовил почву. Настойчивость же Ниси в мучившем её вопросе была настолько велика, что разок я ответил девчонке в том смысле, что даже если и соглашусь на сношение втроем, то где мы найдем подходящего партнера, чтобы осуществить эту навязчивую фантазию? Вызовем мальчика-альфонса? А в курсе ли она, насколько грязным он может быть? Какими заболеваниями мы, может быть, рискуем заразиться? На это возражение она отвечала, что у неё на курсе есть бисексуальный друг с богатым опытом, с кем она якобы в шутку обсуждала подобную возможность, и что он не против составить нам компанию.

На языке, конечно же, вертелся язвительный вопрос, не для него ли она рукоблудила по вэбке в ночь нашей ссоры с хлопаньем дверей, но тем самым я боялся подставить под удар все усилия, что прилагал ради того, чтобы удержать девчонку подле себя, ведь я любил Ниси. Эта современная молодежь намного распутнее нас, людей, казалось бы, всего на десяток лет старше. Вероятно, у моих однокашников таких скверных наваждений не бывало, либо мы все научились не идти на поводу собственных эмоций и хотелок. Должно быть, я опьянел, раз дал обещание осуществить её навязчивую мечту трахнуться сразу с двумя мужчинами.
 
Мы выбрали день и место - 8 марта, в середине семестра, на загородной базе отдыха, которую Ниси забронировала для нас заранее, ибо обычно в этот день трудно снять домик ввиду понятного ажиотажа. Мы подобрали парня после обеда в центре города и прибыли на место, нагруженные пакетами с соком, бутилированной водой и вином, а парень приволок мяса и ливерных сосисок разных сортов для жарки. Одного с Ниси возраста сокурсник её, представившийся Виктором, оказался на полголовы выше меня с роскошной курчавой шевелюрой и гладко выбритыми щеками. Широкая улыбка его блистала искренностью, а голубые глаза сверкали живым умом: влюбиться в такого не составляло особого труда.
 
Остаток дня мы готовили шашлыки, пили и поедали салат, искусно нарезанный девушкой. Парень был начитан и остроумен, и время, отведенное для знакомства с ним, пролетело незаметно. Выпив для расслабления, мы все втроём отправились в сауну, где разделись догола и коснулись впервые в разговоре того, для какой, собственно, порочной цели собрались. Соперник мой кичился сексуальным опытом и тем, что мог взаимодействовать с обоими полами без комплексов, и намекал на то, если я пожелаю раскрыть в себе новые грани сексуальности, то он к моим услугам; я едва не вскипел, настолько отвратительной показалась мне сама мысль, но сдержался, и ответил простым и твердым отказом. Ниси глупо хихикала. Напарившись, пошли в душ, где мерзавец принялся заигрывать с моей девушкой, ласкать её грудь, гладить попу и целовать шею, и я, наверное, покинул бы голубков, хлопнув дверью со всей мочи, если бы девушка не применила своё самое действенное оружие: она своевременно обратилась ко мне, прижавшись всем мокрым телом и впившись в меня своими влажными губами: глаза её были широко раскрыты, и она тщательно следила за моей реакцией.
 
Когда мы переместились в спальню на широкую двуспальную кровать, я впал в оцепенение и ступор: сердце учащенно билось, и я никак не мог возбудиться, чтобы приступить к столь тщательно подготовленному процессу; дружок отказался служить и беспомощно болтался вялой колбаской, и всё тело моё бил озноб от происходившего абсурда. Все проистекало как в ужасном кошмаре, хоть я и заранее убеждал себя, что через это испытание просто необходимо пройти, чтобы доставить моей женщине подобающее её жажде чувственных экспериментов удовольствие. Но когда дошло до дела, я не сумел совладать с собой, как не мог и расслабиться, хотя и изрядно выпил. Но у нашего приятеля всё функционировало как полагается: он помогал себе рукой, и, глядя на его орудие, я понял, хоть и в потёмках, что с вероятностью в девяносто процентов это тот же самый инструмент, что и виденный мельком в ноутбуке Ниси. Она помагала ему достичь пика возбуждения, сжимая достойный Приапа поршень кулачками и лаская языком, а потом легла навзничь: парень долго лизал её киску, пока она не развела руки в стороны, и тогда только я пододвинулся ближе, чтобы сжать в ладонях ее отвердевшие груди и погладить живот, и разок-другой коснулся случайно локонов Виктора, с пыхтением усердно трудившегося над клитором узкоглазой однокурсницы. Она стала дышать громче и издавать невнятные звуки, а с кухни из динамиков штатной аудиосистемы доносилась умиротворяющая мелодия... Комната пропахла п;том, и эротические флюиды этой парочки витали повсюду, пронзая меня, как частицы распадающегося в ядерной реакции цезия. Потом, не выдержав нарастающего напряжения, парень резво натянул резинку на боевую палицу и вошёл в девушку сверху, а я оцепенело глазел на их поцелуи, продолжая машинально гладить тело милой, сжимая её пальцы, и тогда против воли ощутил, как мой пенис начинает наливаться кровью и приподниматься. Вскоре кудрявый блондин по-джентльменски извлёк свой аппарат и вежливо повернул Ниси на живот, приподнял попу, поставив на четвереньки поперек кровати, и бесцеремонно взял её сзади, начав потихоньку трахать, постепенно ускоряясь, а она, обалдев от этих поступательных движений, знаком подозвала меня к себе ближе, и, когда я устроился перед ней, раздвинув колени, взяла мой постепенно приходящий в состояние готовности член в рот, и тогда только я стал улетать под аккомпанемент шлепков голых тел, бьющихся в агонии похоти. Чуть позже мы со студентом поменялись местами, и тогда уже я имел девчонку сзади, а она гладила и заглатывала его дымящийся толстый и длинный прибор с хрюкающим призвуком. Я кончил первый на её ягодицы; следом с коротким вскриком и скрещенными ногами в мощной судороге, в яростном сопротивлении чужому фаллосу оргазмировала Ниси, а после и Виктор, подтянувшись ближе к прекрасному утонченному профилю, отороченному темными прямыми прядями, сорвал на пол презерватив и, яростно надрачивая правой рукой, разрядился на её подбородок и шею. Во время затишья девушка, когда он повалился на бок, точно спиленный лесорубом ясень, со смущенным хихиканьем поднялась и удалилась в душ смывать нашу сперму с тела.
 
Парень с телом Апполона поднялся, потянулся, с неизменной своей полуулыбкой достал откуда-то косяк и затянулся, предложив мне, но я отказался. Запахло марихуаной. Затем он сказал, что при следующем заходе не плохо было бы попробовать двойное проникновение. От мысли о том, что наши *** будут почти что соприкасаться, разделенные тонкой полоской внутренних тканей Ниси, меня едва не стошнило, и я холодно заявил, что второй заход не состоится. «Окей, как скажешь», — парень развел руками, выпуская облачко сладковатого голубого дыма.
 
Когда Ниси, завёрнутая в полотенце, веселая и свежая, возвратилась в комнату, всё изменилось. Мир перевернулся. С тупой настойчивостью я заставил её вызвать такси, чтобы немедленно отправиться домой. Мы молча ехали в машине сквозь ночь, я на переднем пассажирском сидении, она на заднем, оставив недоуменного Виктора одного в оплаченном до зари домике. В квартире мы молча разделись и легли спать, уставшие и хмельные.

Утром я прогнал японку прочь. Ну, как прогнал. Я дал понять, что будущего у нас нет и не будет, что после прошлой ночи я понял, какая она, и так далее и тому подобное. В общем распалился на полную катушку. Она молча и без возражений снова собрала вещи и ушла; наверное, отправилась на базу за своей машиной. Как бы то ни было, больше мы не общались. Ушла ли она к Аполлону, я не знаю... Ни она, ни я не предпринимали попыток воссоединиться и как-то поговорить о случившемся.

Позже я с тоской вспоминал о нашем тихом счастье вдвоем, от которого остались лишь покрытые сажей развалины, и до сего дня не понимаю, правильно ли поступил, что не принял её осуществленную со мной мечту. Видать, в тот день не в состоянии был принять. И никогда не смог бы принять. Значит, иначе и быть не могло. Теперь у меня другая женщина, а с той квартиры я давно съехал: мы купили собственную и готовимся к пополнению семейства, и настоящая супруга так непохожа на маленькую японку... О Ниси я стараюсь не вспоминать, а если и думаю о ней за бокалом коньяка, глядя в окно на хмурое полночное небо, то не иначе как с мазохистским нытьем старой раны в треснувшем сердце: её черные глаза вмещают безмолвный космос, её полуоткрытый ротик похож на колодец, куда кидаются в суицидальном порыве, её вороные локоны подобны шёлку, а изящные фарфоровые руки...

Прочь, прочь, наваждение.