Когда Солнце устало

Глава 1.Вера.

«Nosce te ipsum»

И сказало Красное Солнце: «Я ухожу», – и было проклято Белым. И великий раздор свершился, и образовалась Тьма и Время.

Когда-то давно два Солнца, два брата, танцевали на теле Неба-матери, и в вихре этого танца, через их дыхание, смех и песню зародился Мир, и Свет, и благодать.

Этот мир был произведением монолитного искусства. В нём воплотилась завершённость, и каждая песчинка на побережьях древних морей была связана с другой песчинкой, каждая капля в океане была другом и братом другой капле.

Всё проистекало из всего и завершалось во всём. Вечной музыкальной партией был этот мир. И в самом конце был создан Человек. И был он счастлив. И не знал он другого мира. Не знал себя. Покой и тишина наполняли его, в тишине спала его душа, и смотрел он на Солнца глазами ребёнка, и не резали Солнца его глаза.

Был вечный свет, и не было хода времени.

Танец Солнц продолжался. Не зная времени. Не ведая начала и конца.

Но Солнца бросали тень друг на друга. Великая тень незримо чертила вальс раздора, реверанс тоски. Красное Солнце устало. Великой любовью был залит горизонт, лучи его плескались, словно волны, и Великая Вибрация начала приобретать искажённое звучание.

Солнца никогда не садились, никогда не уходили с неба. И вот Красное Солнце устало. В этом прекрасном мире было что-то, что угнетало его. Младший брат Солнца Белого, оно когда-то вынуждено было подчиниться. Оно было младшим партнёром в Великом Танце жизни.

Завещание своего великого Отца – Космоса, исполняли они. Но Красное Солнце знало, что отец благоволит Белому. Белое Солнце, его брат, его отражение, его партнёр, было воплощением отцовского космического порядка. Белое Солнце было продолжением космической гармонии.

Воспламенились искры ревности в Солнце Красном. И соединились с лучами любви. В этом союзе несоединимого родилась мечта о свободе. Свобода – вот чего не было в прекрасном и счастливом мире, который они построили. Это было рождением трагедии из духа музыки. Рождением мысли, сомнения, словно червя, который разрушает вечный покой, который смеет грызть само Солнце. Так произошло пробуждение Красного Солнца.

Красное Солнце понимало, что Свобода будет великим раздором и мировом порядке. Космос не знает свободы, и не было в этом мире ни одного угла, где эта идея, великая идея бунта, могла бы найти себе пристанище, кроме сокровенных солнечных глубин. Никто не мог понять его, нигде не было ответов на его вопросы, раздирающие изнутри и делающие танец все более отклоняющимся. Вопросы эти наводили первые тени грусти на монолитную радость творения и всего сотворённого. И отбросило усталое Солнце свою тень на землю. Что есть человек без свободы? Что есть гармония без воли? Что есть радость без печали? Что есть Великий Полдень без Великой Полночи? И что стоит за гранью завершённости?

И решилось Красное Солнце уйти с неба. И выбрало Оно Человека, как самое последнее из своих творений, самое любимое из творений.

Красное Солнце сошло, осветило собой человеческий разум, пробудив его ото сна мировой гармонии.

Был один Человек, Отвергнутый, который принял в себя Красное Солнце. Он воспламенился сам и имел способность воспламенять других.

И он был первым умершим на Земле с самого сотворения. Его называли Сыном Солнца.

После смерти дух его вознёсся на небо и превратился в первые тучи, пролившие великие дожди разума на спящее человечество. Каждая капля этих дождей содержала в себе отражение Красного Солнца. Каждая капля содержала семена раздора. И падали эти семена на мокрую почву. И взросли плоды великой войны. И расцвели сады разума, отбрасывающие свои тени на всё живое. И наполнились океаны волнами, и пошли бури человеческие и бури природные. И пробудился Человек, а вместе с ним и всё живое на Земле.

Впервые в мире наступила Ночь. Вместе с ночью наступило время. Вместе с временем пришла Смерть. Выжили те из творений, что смогли измениться. Согретая красным дыханием, кровь человека стала тёплой – он перестал бояться холода.

Распятое вместе со своим Сыном Солнце, словно разлитое вино, опьянило людей. Страсть поселилась в их сердцах. И не знали они покоя, восстали они против небес, прыгали в огонь смерти с радостью новообращённых. И сгорали их души в пламени души великого Солнца. И возносились на небо, превращаясь в тучи.

И было проклято отныне свободное человечество. Израненное потерей, пробудилось Белое Солнце – и прокляло их навеки – проклятием своей тоски, проклятием своей скорби и проклятием своего отчаяния. Чтобы новые люди рождались в муках, чтобы смертна была их плоть, чтобы тяжелым трудом обеспечивали они себе жизнь.

Вместо Красного Солнца на небе осталось лишь его остывшее сердце, приобретшее очертания Луны, и каждую ночь Белое Солнце уходит в скорби за горизонт, накидывая на тело своего любимого мёртвого брата саван тьмы.

Красное Солнце поверило в людей. Растворяясь во всём живом, оно родило пророчество. О том, что Первый Человек вернётся. Убывая в жизни ежедневно, рассеиваясь по всё большему числу новорождённых, дух Красного Солнца надеялся, что от Его любви родится Новый Человек, который будет способен не только передавать пламя начала, но и зажечь пламя конца. Такова была его Вера.


Глава 2. Надежда.

«Я глас вопиющего в пустыне» (Ин. 1:23)

Тысячелетия прошли после трагедии первого смертного. Люди научились жить с проклятием на глазах. Тысячи войн оставили на земле неиссякаемые шрамы в виде рек и озёр, горных гряд, избороздивших юный лик планеты. Тысячи героев принимали смерть во имя силы мёртвого Солнца, чтобы сохранить её. Приумножить.

Однако большинство людей стало забывать. Тень легла не только на бренную плоть, но и сделала бренными мысли.

Вера слабела. Огонь затухал. Лишь немногие хранили пламя в своих глазах.

Каждое утро Белое Солнце просыпалось, смотрелось в зеркальце морей и океанов, словно шёлком, касалось своими лучами зелени травы и листьев и пыталось понять поступок своего брата.

Как в людях затухала вера Красного Солнца, так в Белом затухала ненависть. Яд времени влился и в сердце Белого Солнца. Седины начали проступать сквозь, казалось, вечно юное огненное лицо. Оно выцветало и желтело, словно лик тяжелобольного и измученного.

Люди боялись смотреть на Него. Отныне Солнце резало им глаза, отныне его свет, хоть и продолжал дарить жизнь, но мог стать смертелен.

Тучи мёртвых душ заслоняли его свет. А ночью Оно, словно в колыбели мать, баюкало остывшее тело своего брата. И было Белое Солнце гласом. Напоминанием людям о том, кто его породил.

Ненависть остывала, рождалась неизбежность. Что придет Человек, который воскресит убывающую силу Красного Солнца. Родится Человек, который сам станет Солнцем людей. Прибудет Человек, который поведет жизнь на штурм небес.

Белое Солнце смирилось с тем, что оно погаснет. Да прибудет Человек.

Белое Солнце было его предтечей.

Такова была надежда.


Глава 3. Любовь.

«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1:5)

Он был рождён. Как реки наполняют океаны, он, словно бокал человечества, был наполнен его надеждами. Он был порождением любви, высшим актом нового творения.

Люди, чья сила истекала, при рождении отдавали её немногим – творцам, чтобы те смогли ею воспользоваться для новых пробуждений... Отдельные творцы, ещё наполненные силой, в своих творениях пробивали свет гаснущего Солнца, напоминая тысячью свечей о том, что придёт Источник света и построит саму жизнь заново. Они будили в людях надежду, они её поддерживали, они были поводырями и Моисеями, они знали, что Он придёт.

Он был пьян при рождении и пьян всегда. Он родился в муках и в муках жил. Он не любил Белое Солнце и прятался под саваном Луны. Белое Солнце боялось его и пыталось сжечь.

Он не был признан людьми при жизни. Как нищий, бродил он по улицам собственного разума, тупикам своих сомнений, лабиринтам своего отчаяния.

И ответ пришел к нему. Он понял, он может убедить людей, но мало их убедить – они ведь не могут смотреть вверх, страх обуревает их. И чтобы побороть страх перед Белым Солнцем, нужно побороть страх перед смертью.

И стал он самым страшным преступником из преступников. И пил он кровь. И нарушал запреты. И попирал законы. Ломал скрижали, выгонял из храмов, разрушал идолов. Как бешеную собаку, его пригвоздили к кресту, разорвали плоть, выпили кровь, но не иссякла ни плоть Его, ни Кровь Его. И воскрес он. В момент его смерти чёрный, как глубины океана, вихрь поднялся над Землёй и застелил планету последним покрывалом.

Чёрный вихрь закрыл для людей лучи Солнца, и они смогли посмотреть вверх. Сквозь тучи и дым, как плечи девушки, белели небеса. И люди увидели их впервые за тысячи лет. И в этот миг сила Красного Солнца проснулась в них. Это было вторым пробуждением человечества. Красное Солнце пробудило их разум. Избранный пробудил душу вместе с Верой, что томилась в ней, как в одиночной камере.

Воинство Избранного устремилось в небо. Земля сотряслась в падучей, светопреставление под аккомпанемент молний и грома началось.

Люди наступали, взбираясь по тучам, как по скалам. И тучи, их праотцы, поднимали их и гнали вперёд.

Избранный первым преодолел заслон туч и оказался перед Белым Солнцем. Великая тень опрокинулась в его сердце, словно он упал в глубины океана, словно проглотил пропасть. Музыка сжала уши – страшная музыка гармонии и порядка, её ритм пульсировал в голове в такт крови.

Солнечные лучи прожигали армию людей. Передние ряды были смяты, паника охватывала пробуждённые души.

И в час, когда надежда почти угасла, Избранный, вложив веру человечества в копьё своей судьбы, поразил Солнце...

Это был конец. Но любой конец порождает новое начало. Белое Солнце тоже устало. Пало оно ниц перед своим победителем. Пал и он сам, вложив в удар свои последние силы. И подняли тучи его тело и несли его сквозь всё небо, освещая будущее людей.

Избранный сам стал Солнцем. Если Красное Солнце подарило людям свет и огонь, разбудило их разум, то Избранный научил зажигать свет самостоятельно.

И во главе с Ним человечество пойдет на штурм Космоса. И новый Космос воспрянет.

И в этом новом мире будет воплощена его Любовь.

Да будет так