немного о Юрии Визборе 14

Начало здесь:  http://proza.ru/2020/09/28/716 


«Красная палатка» — это была замечательная картина, состоящая из сплошных анекдотов» — замечает Визбор, с удовольствием вспоминая потом приключения съёмочной группы.

***

Юрий часто и охотно рассказывал — и на публике, и приватно — историю этих съёмок, сопровождавшихся порой трагикомическими эпизодами. Более всего они были связаны, конечно, с экспедицией к Земле Франца-Иосифа.

Летом 1968 года туда отправились два специально снаряжённых для съёмок судна: служивший плавучей гостиницей дизель-электроход «Обь» и ледокол «Сибиряков» — «исполнитель» роли ледокола «Красин». Сам «Красин» хотя и дожил благополучно до съёмок, но на такой дальний рейс способен уже не был. Визбор явно шутил, когда говорил своим слушателям, что исторический ледокол «уже пошёл давно на ножи и вилки».  Правда, и «Сибиряков» не избежал проблем: был во время киноэкспедиции момент, когда оба наших судна оказались прижаты льдом к берегу острова Джонсона и долго не могли выбраться из этой ловушки.

Как раз во время этого затяжного стояния, сопровождавшегося затяжными же актёрскими посиделками с солёными огурцами и визборовскими песнями в чьей-нибудь каюте, Визбору довелось увидеть не в зоопарке, а в естественной среде обитания, своё любимое животное — белого медведя. Как-то утром он вышел на палубу покурить  и вдруг увидел, что крупный самец стоит возле самого трапа. Медведь мог в любой момент забраться на корабль! Визбор быстренько подвинул в сторону трап и побежал за фотоаппаратом. Вслед за ним высыпали на палубу и актёры.

Никита Михалков, игравший в фильме советского лётчика Бориса Чухновского (как раз его экипаж заметил людей на льдине), решил угостить симпатичного зверя сгущёнкой и, заодно, поискать приключений. Пока он спускался по трапу, медведь стоял спиной и не видел Никиты, но вот медведь повернулся, и, видимо, открытая банка с лакомством показалась ему столь соблазнительной, что он совершил настоящий прыжок в сторону Михалкова. Никита, до сего момента беспечно и вразвалочку — как по платформе метро в фильме «Я шагаю по Москве» — двигавшийся вниз, резко развернулся и рванул вверх. Медведь — за ним. Слава Богу, не догнал, лишь царапнул когтями по трапу, который успели быстро поднять на корабль.

***

Медведи появлялись возле кораблей и потом. Чтобы они не мешали съёмкам, их отгонял на «бреющем» полёте вертолёт с пилотом-испытателем, специалистом по Северному и Южному полюсам Василием Петровичем Калашенко, давним визборовским знакомым. Ему поэт-журналист посвятил специальный звуковой репортаж, опубликованный впоследствии в «Кругозоре», в шестом номере за 1969 год.

***

В особо опасных эпизодах актёров заменяли альпинисты, мастера спорта. И всё равно во время съёмок с актёрами едва не случилась беда. Юрий Визбор вспоминал:

«… Над нами горой возвышался борт «Сибирякова». Калатозов о чём-то говорил с Петровым. Альпинисты занимались верёвками. Визбор сидел на ледорубе. Соломин и Хмельницкий лежали на медвежьей шкуре. Доктор Емельянов перекидывался остротами с кем-то на «Сибирякове». В это время раздался резкий звук разрываемого полотна, и льдина раскололась на две части. Метнулась под людьми трещина. У доктора Емельянова она прошла прямо между ног, и он какую-то секунду колебался — куда же прыгать. В воду ушла «игровая» палатка и стала медленно сползать кинокамера… На льдине почти все попадали. На «Сибирякове» страшно закричали…

Но, к счастью, с нами рядом стояли два корабля… Таких выражений, которые употребляли при спуске шлюпок, я не слышал отродясь… Мы все перебрались на борт нашего корабля и поклялись больше никогда не спускаться на лёд…»

***

«Участвовала в съемках и Клаудия Кардинале, хотя мне с ней работать не пришлось, у нее были эпизоды главным образом с Эдуардом Марцевичем. Называли Клаудию – Клавой» – написал в своих воспоминаниях Донатас Банионис.

Клаудиа Кардинале в фильме играла медсестру по имени Валерия. Этот персонаж был введен в сценарий по самой настоятельной просьбе продюсера Франко Кристальди, мужа Клаудии на тот момент. Именно Кристальди настоял, чтобы одной из центральных сюжетных линий фильма стала бы история любви Валерии и молодого шведского полярника Финна Мальмгрена, история красивая и печальная. Роль Мальмгрена досталась Эдуарду Марцевичу.

А как очаровательно рассказал о съемках с Кардинале сам Эдуард Марцевич!
 
Спрашиваю я у Калатозова:
- А что мне с ней делать?
- Да делай, что хочешь, вы же любите друг друга.
- И поцеловать можно?
- Эдик, держать в руках такую женщину и не поцеловать? Советский народ тебе этого никогда не простит!

***

Советская съёмочная группа слетала в Италию в мае — июне 1968 года. Там Визбор увидел не только Рим и Неаполь, но и «литературный» остров Капри. Этот остров стал местом действия его репортажа для «Кругозора» (1969, № 3). Заграничную командировку грех было не использовать в интересах родного журнала.

***

Во время экспедиции Визбор писал песни. Две из них вошли в звуковой репортаж «Песенный дневник Арктики», появившийся в последнем, двенадцатом, номере «Кругозора» за 1968 год.

Этот репртаж состоит из написанной на популярную в те годы мелодию «Последний вальс» английского композитора Лесли Рида «Песенки о ЗФИ» (ЗФИ — так полярники называют Землю Франца-Иосифа) и песни «Полярное кольцо», лейтмотив которой возникает из многозначности слова кольцо: оно бывает и Полярное, и обручальное, и тем острее связаны для лирического героя-полярника его нынешнее местоположение и воспоминание о возлюбленной:

…Минуй тебя вся эта нежить,
Будь все печали не твои,
Приди к тебе вся моя нежность
Радиограммой с ЗФИ.

И в час полуночный и странный
Не прячь от звёзд своё лицо,
Смотри — на пальце безымянном
Горит Полярное кольцо.

И ещё в год арктической киноэкспедиции и под впечатлением от неё Визбор написал повесть «Арктика, дом два», оставшуюся в его бумагах.

Повесть будет опубликована много позже.

Продолжение следует