Три грация к надгробию пришли, четвертый к ним под

Рядом с итальянским городом Верона есть старое кладбище, которое по договоренности, в общечеловеческих рамках трехсотлетней давности, в канун первого мая посетили три личности в плащах и шляпах, притом при шпагах и кинжалах. Если случайному зрителю пришла бы в голову мысль о смертельной дуэли, то, несомненно, его мысль была бы также близка к истине, как Солнце к нашей маленькой планете.

- Приветствую, друзья! Но, где же чаши? – воскликнул невысокий человек, облаченный толстой золотой цепью.

Другой, в перстнях, немедленно ответил:

- Там, где и были.

Первый усмехнулся и, повернувшись к третьему, пропел на манер арии:

- Тщеславию поем мы славу, друг наш, Бенвенуто!

Третий мужчина, коренастый и жилистый, с лицом, похожим на ожившего Геракла, улыбнулся:

- Мне далеко до славы тех деяний, которыми известен Цезарь, но не тот.

- Зачем усмешка – ведь бургундское при мне!

Из-под полы плаща тот, которого назвали Цезарем, извлек три бутылки, и жестом фокусника открыл одну из них. Мужчина, отягощенный золотой цепью, тем же жестом фокусника извлек три чаши из-за прекрасной мраморной статуи, изображавшей умирающих юношу и девушку, третий же, по имени Бенвенуто, только раскрыл полы плаща, и надгробие покрылось изысканными яствами на белоснежной салфетке.

- В последний раз, когда встречались мы, то обсуждали прелести прогресса, - начала личность с перстнями на пальцах, и, в память о странствиях людских, нареченная Николо, - и мнения изрядно разошлись.

Цезарио ответил в тот же миг:

- По мне – республику им надо, но доклевав всю кисть от винограда. Испьем вина и спор продолжим!

Бенвенуто:

- За предыдущий спор еще ты мне немного должен.

- Сестерций?

- Нет, динар, но только не моей чеканки.

В этот миг показалась голова поэта, чей предок явно знал жаркое солнце Африки не понаслышке:

- Зачем вы спорите друзья, во время мирной пьянки?

- Ах, Александр! Добро пожаловать, наш друг! Но, почему прелестных нет подруг?

- Всех в Петербурге позабыл, поскольку я спешил.

- Милейший Бенвенуто, нужен нам бокал!

- Проблемы нет – его я только изваял.

Цезарио и Николо обернулись к статуе и печально покачали головами – в руке Бенвенуто была новая чаша, а юноша лишился воздетой к небу руки. После тоста, посвященному Великому Вальпу, Александр присоединился к разговору, сообщив, что существует теперь в виде затычки для ушей и сборнике меморазмов. Бенвенуто посетовал на новые способы литья и технологии, лишившие его законного заработка, Цезарио печалился о том, что все идет обратно к имперским началам и высокое искусство более не владеет умами политиков. Одним словом, вечеринка удалась и друзья договорились встретиться на том же месте следующей ночью на первое мая.