А где он, край света?

 ...Степь. Степь. Степь. Длиннющие версты узкой ленты черного асфальта. Редкие перелески, поселки в громадном просторе как сиротки под небом: прижались бы, да не к кому. Между Кокчетавом и Кустанаем без малого пятьсот км. Но для степи это дело обычное. 

...«Икарус» плавно тряхнуло на ухабе. Женька разлепил глаза. В салоне темно, значит уже ночь. Хорошо подремал. «У-ух!». Потянулся. Огляделся. Ничего себе, везуха привалила, никого! Ни стариков ворчливых, ни мамаш с ноющими детьми, вообще никого. Круто! Как по персональному заказу везут.

Судя по времени ехать еще долго, часа два. Женька повозился, втиснулся в мягкую спинку и снова задремал.

Мимо кто-то прошел и еще водочкой потянуло. Ясно, все же есть в салоне кто-то, да еще подгулявший. Женька посмотрел вслед покачивающемуся силуэту. Мужчина в светлой рубахе навыпуск прошел вглубь ряда кресел, остановился. Нагнулся к кому-то, заговорил.

Так! Значит еще кто-то едет. Спинки кресел высокие, не видно. Мужчина постоял возле пассажира, и вернулся на свое место. Вот те на! Так это же водитель: рейс затяжной, семь часов в пути. В такую дорогу обычно парой едут. Один водила рулит, другой баклуши бьет, денежку с транзитных безбилетников в кармашек складывает. Обычное дело, хочешь жить умей вертеться. Но сегодня один из пары веселый, даже слишком. А это уже не порядок. Водитель автобуса - он бог и царь, и мент, и прокурор, и врач. В рейсе отвечает за все и всех. По другому не было и быть не должно. Но сегодня система почему-то буксонула, дала сбой.

...Проходя мимо Женьки водила кивнул ему, пьяно ухмыльнулся и указал головой назад, откуда пришел. Чего это он раскивался, друг что ли?

Водитель прошел к напарнику, который был за рулем и начал говорить с ним, а сам все время в глубину салона посматривал. Второй, крупный, солидный, в расстегнутой на бычьей шее клетчатой рубахе, спокойно слушал и невозмутимо делал свое дело: вел по трассе автобус.

Мимо парня снова прошли, пахнуло духами. Так это девушка! Вот куда ходил поддатый водила. Наверное, еще совсем девчонка. Не высокая, чуть-чуть плотная, но в меру. Стройная. Одета - супер: короткий кожаный пиджачок, ножки в тугих джинсах. Рубашечка желтая, в глазках огоньки от света плафонов, даже в полутьме искорки видно.
Прошла вперед Женьки, села. Не шелохнется, напряженная, в окно неотрывно смотрит. А там только черная степь, с редкими огоньками поселков. Что это с ней, с девчонкой?
Женька подумал, прошел по проходу, плюхнулся на свободное место рядом с девушкой.

- Привет! – буркнул для начала, папку с документами из-под мышки вытащил, в сетку на спинке затолкал.

Девушка глянула на него, и отвернулась к окну. А что там смотреть? Темно! А она смотрит.

- Далеко едешь?

Женька решил не сдаваться. Чего дева капризничает? Дорога есть дорога. Люди встречаются, знакомятся, или так, просто, разговаривают. А потом – расходятся. Чаще всего, навсегда.
Девчонка повернула лицо. Ничего, симпатичная! Личико кругленькое, волосы короткие, кудрявые. Глаза большие, и вроде как, серые. Точно, серые, иначе не должно быть.

- Я Женька! А ты?

- Настя...

- Так куда едем, Настя? Может вместе, до конца докатим? Или тебе выходить?

- Не знаю!

- Почему не знаю? Как так? - растерялся от такой откровенности Женька.

Девчонка не ответила, снова уткнулась в окно. Ничего не понятно. Как это, едет и не знает куда? Что-то здесь не так. Придется разбираться. Тем более что пьяный хмырь снова недвусмысленно поглядывает в их сторону, ухмыляется.

Настя перехватила этот взгляд и невольно прижалась к Женькиному плечу. Все ясно,  испугалась бедолажка! Ночь, трасса пустая, в салоне три мужика, да еще один из них пьяный. Тут как хочешь, а душа замрет от страха.

- Ну и ладно! Не хочешь говорить и не надо! И не бойся, я тебя провожу. Вернее, высажу…

Настя благодарно глянула, улыбнулась. А у Женьки что-то екнуло в самой середке груди, там, где, наверное, живет душа. И хорошо стало: как Робин Гуду, что людей спасает. Да! Дела! Попалась на его голову симпатяшка-потеряшка.
Понемногу разговорились, о том, о сем, все как обычно.
Автобус остановился у пустой остановки. Ни души. Только вдали огоньки светят, видать поселок. И ночь.
Настя напряглась. Всматривалась в темноту.

- Ну что, девушка, выходим? Ваша остановка. – спросил водитель, тот, что за рулем.

Он выглядывал из-за пластиковой перегородки, ждал. Настя еще раз осмотрелась. Шевельнулась, вздохнула.

- Мне пора! – и поднялась, нехотя, неуверенно.

- Подожди! – Женьку что-то пробило: - Куда ты идешь? Ночь, никого нет. Тебя кто-то должен был встречать?

Девушка покраснела, смолчала. Но остановилась.

- Давай решим так! Едем до конечной, до Кустаная. Ночуем на автовокзале, а утром я тебя посажу на возвратный рейс, и ты, посветлу, приедешь куда надо! Идет?

Не дожидаясь ответа, прошел к водителю и доплатил стоимость проезда за Настю. Вернулся назад. Автобус мягко шевельнулся, тронулся.

- Зачем ты так? – спросила Настя.

- Надо! – уверенно ответил Женька, и вдруг, сам не зная почему, заговорил: - Послушай меня! У нас есть по времени два часа пути и половина ночи на автовокзале. Я знаю расписание автобусов. Так что, думай! Не теряй время, начинай прямо сейчас.

- Над чем думать? – удивилась Настя.

Слава богу: повеселела, улыбается. А ведь она хорошенькая! Очень даже. И наивная, по глазам видно. Такую легко обидеть. Есть же на свете такие: красивые и беззащитные. Сердцем чую, хорошая девчонка Настя. А! Была-не была!
Мысли роем метнулись в Женькиной голове, обожгли, как искры костра. И больно и страшновато, но как хорошо!

- Замуж выходи! За меня!

- За тебя-я-я? – не сказала, пропела, глазами – хлоп..хлоп..

- За меня! – отчаянно утвердил Женька приговор над самим собою: - Мне двадцать пять лет! С дипломом, видишь – папка у меня какая! Начальник я, правда начинающий. Из командировки еду. И у меня у меня ничего нет, кроме того что ношу в чемодане. Но мы ведь наживем все? Верно? Вместе...

- Пусти! Я выйду!

- Поздно! Я тебя не отпущу! А сбежишь, на край света пойду. И найду тебя.

- Ты маньяк, или дурак?

- Нет! Я просто – Женька! Ты мне страшно понравилась. И я тебе тоже, по глазам твоим видно. Так как?

Настя притихла, снова уставилась в темноту. Долго. Женька терпеливо молчал, не торопил. Зачем он это сделал? Кто ответит? А вдруг она согласится и что тогда? Ёмаё, вот это замутил! Или нет, все нормально, все путем?
Настя повернулась. Женька ахнул, понял, все – пропал он. В голове крутнулась дурацкая песня: «эти глаза напротив, ля-ля-ля-ля-ля!» Вот тебе и ля-ля-ля!

- А где он, край света? – спросила серьезно, глаз не отводит.

- Там где ты стоишь! Дальше земля кончается! Так что, идем? Свалимся с края, так вместе! Навсегда! Только, падать мы не будем. Зачем?

Настя снова – занавесочку отодвинула, и в окошке темноту рассматривает.



   Молодо, зелено, глупо – но тем и хорошо! Если бы знал Женька, в какой долгий путь он собрался той затяжной ночью!  Теперь, в наши дни, уже сороковой год как идет, а до края дойти никак не может. Нет этого края у земли и жизни, потому что Настёнка шагает чуть-чуть впереди него. Помнит, что где-то земля кончается, не дает упасть своему Женьке.

А он и рад. Только однажды, лет через десять, спросил подругу, кто ее должен был встречать, на той, ночной остановке.

- Жених! – виновато призналась Настя и чуток взгрустнула: - Но он меня не встретил. Хотя, уже и свадьба была назначена

- Как это, не встретил? А я кто, не жених был? Нет, мать! От судьбы не уйти. Я ведь тебя встретил?  Понимаешь? Еще как встретил! Признавайся, ты от страха за меня вышла? Шофера пьяного испугалась?

- Ба-ла-бол! – раздельно отчеканила Настя, и махнула на него полотенцем, посуду протирала. - Да тише, ты! Дети спят!

А Женька смеялся, довольный, сытый. Глаза щурил, на жену любовался. Почти сорок лет живут, а смотрит на нее всегда как в первый раз. Как тогда, в автобусе…

Простое человеческое счастье. Проснуться утром, или войти в дом с дороги, а в нем тепло. Горит свет и встретят те, кому ты нужен, и кто никогда не предаст. Те, на кого хочется смотреть вечно. Наверное это любовь. Но странное дело! За все годы, Настя и Женька никогда не говорили о ней. О любви этой. Зачем молоть пустое? Любовь она или есть, или ее нет! Если есть, то она не терпит громких слов. Она живет тихо, в глазах и под сердцем.

Действительно: как все просто в этой жизни! Повезло им. Ой как повезло!

...Женька призадумался. Все вроде как нормально. Днями сыны привезут на лето внучек и внука. Вот только младшего немного кружит: уже за тридцать ему, а никак не женится. Но ничего, подождем. Как говорит Настёна, на всякую кастрюльку найдется своя крышка. На том жизнь стоит. Найдутся две половинки. Даже странно: живут, бродят по свету годами врозь, не подозревая о друг друге. А придет время: бац!!! И крышка...
Это ж надо такому случиться!!!