Глава 8. Свистопляска

                1.

     В кабинете начальника отдела сидел Ян, разглядывал карту на стене, бормотал себе под нос.
     -Значит, так. Материк, похожий на дракона, и этот мир в целом – Хэльверайна, «место, где обитают хэльве». Хэльве, то есть, эльфы. Страна на севере – Русента. На западе горный хребет Харунг, Хребет Дракона. На юге материк делит пополам Хармотта, Пояс Дракона. За этими горами – Давента, «место, принадлежащее давенам»… За раз я всю географию не запомню, лучше ещё про виды почитаю.
     На коленях у Русала покоился толстый том в кожаном переплёте с золотым тиснением.
     -Так вот кто тут бруксов бруксами назвал! – сказал он Ярожару вместо приветствия.
     -Исчезающий вид, мало их осталось. Местные зовут мышками, а в столице  никак не звали, потому что не знали про их существование. Лучше бы, конечно, и дальше не знали…
     Толстый том назывался «Энциклопедия обитателей Хэльверайны», и автором-составителем его значился Сидоров Мирослав Валерианович.
     -Ты лучше сигналы учи. Я тебе для чего шпаргалку дал? А если ещё один срочный вызов кряду, и ты снова знать не будешь, с кем драться? И почему ты на завтрак не пришёл? Так зачитался, что про еду забыл? Короче, отлипни от карты, положи на место энциклопедию, и пошли в столовую.
     -Столовая отменяется. Место в желудках пригодится в самое ближайшее время, - сказал Валерьяныч, заходя в кабинет. – Сегодня в Заречье празднуют победу, нас тоже пригласили, и мы выезжаем прямо сейчас. Раненых много, но никто не погиб, вот зареченские и радуются.
     Ярожар помрачнел.
     -Никто не погиб… Кроме брукс.
     Начальник отдела ничего на это не ответил, немного помолчал.
     -Вам обоим надо там быть обязательно, это ваша территория. На сегодня вас подменят, у эльфа участок соседний, вот заодно и за вашим присмотрит. Я, разумеется, тоже должен поехать. Остальные, кто не сильно занят, по желанию.
     Вышли на передний двор.
     Кельпи, виверна и громадный однорог уже ждали здесь. Конюх привёл Тучку, сытую, вычищенную, оседланную. Ян придирчиво оглядел её, а затем сморщился, как от зубной боли.
     -Мне стыдно. На Земле за своей лошадью я ухаживал сам.
     Ярожар хмыкнул.
     -Вот ещё, стыдно ему. Ты ведь и отчёты не сам пишешь, хотя по инструкции положено самому. За тех, кто ездит в рейды и дежурит с отрядом быстрого реагирования, все бумажки строчат стажёры. В отделе многое делается не по инструкции. А если бы делалось по инструкции, то и работать, защищать людей было бы некогда.
     Позванивая серьгами-колокольчиками, подошла Змейка.
     -Слушай, Русал, с твоей кобылой что-то странное. Уж чересчур она испугалась кузнеца. Следы побоев не обнаружены, зато имеются следы колдовства, скрытые, смутные, неопределённые. Мне надо осмотреть твою Тучку тщательней, но сейчас некогда.
     Ян пожал плечами, кивнул. Надо так надо.
     Все, кто решил ехать, собрались. Валерьяныч оглядел их, махнул рукой и подошёл к однорогу. Начальник отдела не форсил и не торопился, поэтому не запрыгнул, а спокойно, по подвесной лесенке забрался в седло.
     Кавалькада не спеша двинулась по  широкой просёлочной дороге.
     Напарники ехали рядом.
     -Яр, ты в курсе, что с гарпией?
     -Да в лазарете она пока что. Валерьяныч с ней разговаривал. Две сестры со своей стаей удрали от врагов в портал, какой попало, потому что торопились. Старшая решила, что легко победит и брукс, и людей, но просчиталась. Это она рванула дальше на север. Младшая хотела не драться, а спрятаться. В результате попалась тебе.
     -Сначала – не мне, а Омшанскому.
     -Ты мне расскажешь, что там у вас произошло? Кто стрелял в гарпию, Денёк или кто-то ещё?
     -Он, да. Он не только в гарпию, он ещё и в бруксу стрелял. Но раненую бруксу унесла её соплеменница.
     -И что он от них хотел? Денёк стреляет метко. Был бы намерен убить, так не промахнулся бы.
     Ян не ответил, отвёл глаза в сторону.
     Чёрный жеребец потянулся к цветочной куртинке, приостановился.
     -Шагай, Келя, шагай.
     Ярожар посмотрел на напарника.
     -Не хочешь, не отвечай, твоё дело.
     Ян вздохнул, посмотрел по сторонам, поправил прикреплённые накрест мечи за плечами и, наконец, улыбнулся. 
     -Вроде едем на праздник, а всё одно – как в рейд.

                2.

     Их встречали.
     Взрослых зареченцев опередили дети. Они убежали вперёд, далеко по дороге, на мост. Быстрее других вприскочку неслась девочка, развевалось пёстрое платьице, на узких плечах подпрыгивали тощие косички.
     Девочка приметила Яна, обогнула кавалькаду, подбежала с улыбкой.
     -Ой, дядя, какие у тебя волосы! Ты кто?
     -Русал, - пошутил Ян.
     -Взаправдашний? – округлила глаза девочка.
     -Да нет, просто прозвище такое, а зовут меня Ян.
     Девочка засмеялась, назвалась в ответ. Ян удивился.
     -Сулёня? То есть, солёная?
     -Имя-оберег от злых духов, - пояснил Ярожар.
     -Покатай меня, дядя Ян! – девочка протянула вверх тонкие руки.
     Русал подхватил её, посадил впереди себя на Тучку и поехал, бережно придерживая ребёнка. Другие дети по примеру Сулёни тоже попросились покататься, и вскоре все ведьмаки и ведьмы везли к деревне по одному ребёнку, а на большого однорога вскарабкались даже несколько. Не всем хватило мест, остальные дети бежали рядом и требовали своей очереди.
     На окраине деревни стояла толпа. Впереди – староста, осанистый бородатый мужчина средних лет. Рядом его жена держала перед собой каравай на вышитом полотенце и солонку.
     -Я бы слегка изменил этот обычай, - проворчал Ян. – Как, скажите на милость, жевать хлеб да ещё с солью – всухую? Лучше хлеб с пивом или квасом.
     -Твоя правда, - засмеялся Ярожар. – Но не беспокойся, этот староста всё предусмотрел. Вон рядом с его женой стоит Марина, зареченская ведьма, и у неё в руках большой кувшин.
     Валерьяныч спешился, подошёл к старосте, пожал ему руку, отломил кусочек хлеба, обмакнул в соль, сунул в рот и запил из кувшина. Следом за ним по одному подходили сотрудники отдела.
     -Особенная девочка выбрала особенного ведьмака, - с улыбкой заметила Марина.
     Пока спешившийся Ян жевал кусочек посоленного хлеба и запивал его из кувшина, Сулёня не выпускала из кулачка край чешуйчатой куртки.
     Все пошли по тропинке, огибая село. Драконьи деревья подступали к домам, неохватные стволы подпирали воздушные корни, образуя арки. Под этими арками люди и верховые бестии проходили, не пригибаясь. Миновали дома, привязали верховых животных, спустились в овраг. Он широко распахнул обрывы, обнимая излучину Омшанки.
     Заречье – большое село, в нём не одна, а несколько улиц. Хозяева и гости не поместились бы даже на центральной площади. А в этой лощине, на берегу Омшанки людям было просторно и удобно.
     Середину оставили для танцев, по краям расстелили скатерти, попоны и другие подходящие полотнища. На них расставили блюда, кувшины, тарелки, чарки, кубки.
     Здесь тоже росло драконье дерево. Ян тут же выбрал воздушный корень, вскарабкался и уселся, болтая ногами, как на насесте.
     Староста начал говорить речь.
     -Приготовься, - сказал Валерьяныч Ярожару. – От тебя, как от главного защитника Заречья, наверняка приветственное слово потребуется.
     Ну вот, Ахау на праздник не явился, и отдувайся тут теперь за него.
     -Не умею я соловьём разливаться.
     -Да ничего тут ужасного нет, давай, я тебе быстренько напишу речь.
     Ян взял у Фидары планшетку с бумагой и карандаш, принялся строчить, сосредоточенно сжав губы.
     -Приветствую вас, дорогие товарищи… А как тут принято обращаться-то друг к другу?
     -Да по-всякому. И господа, и товарищи, и друзья… Можно ещё по-давенски – кшарды, по-эльфийски…
     -Пожалуй, ты прав – ужас… Тогда обойдёмся без обращения. Просто – «приветствую вас»…
     Вокруг столпились ведьмаки, стали заглядывать через плечо Яну, давать советы, острить, подбадривать Ярожара. В выражениях не стеснялись, в том числе и матерились. Особенно старался Денёк.
     -А ну прекратить хохмочки! - обрезал Валерьяныч. – Доприкалываетесь, подведёте товарища. Получится, как в театральном анекдоте про Волобуева.
     Все вопросительно посмотрели на начальника.
     -Начинающему актёру дали маленькую роль. Он должен был выйти на сцену и произнести всего одну фразу: «Волобуев, где твой меч?» Актёр трясся со страху за кулисами, коллеги его подбадривали, острили, переиначивали реплику, в том числе матом. У него это зазубрилось, он вышел и сказал: «Волобуев, где твой х..?»
     Все захохотали, и громче всех – Денёк.
     -Омшанский, я бы на твоём месте так беспечно не веселился. Ты в бруксу стрелял, теперь берегись. И если почувствуешь взгляд в спину, не молчи.
     -Да мне-то что? Мой участок далеко от Мышкина леса!
     Ян никого не слушал, строчил. Дописал, подал листочек напарнику. Староста закончил говорить, после него несколько слов сказал ведьмачий начальник, и подошла очередь Ярожара. Он вышел на середину, заглянул в листочек, пробежал глазами текст. Вот же Ян нагородил, пафосу-то сколько!
     -Я не умею говорить красиво и много, потому скажу кратко. Мы отважно дрались все вместе и победили. Я уверен, что станем побеждать и далее.
     Если останемся такими же дружными, подумал он. Но вслух не прибавил.
      -Так выпьем же за это! За нас!
     Он подхватил ближайший кубок и поднял его.
     -Ура! За нас!
     Тост подхватили, а Ярожар вернулся к драконьему дереву.
     -Получается, я зря тебе речь писал?
     -Не зря. Со шпаргалкой мне было спокойней.

                3.

     -Ты что туда забрался и не слезаешь? Как птичка на насесте! Девушки вон уже поглядывают, целятся тебя на танец приглашать!
     Юные красавицы неподалёку собрались пёстрой стайкой, переглядывались, пересмеивались, посматривали на молодых ведьмаков, в том числе на Яна, который всё так же сидел на воздушном древесном корне.
     Рядом с ним примостилась Сулёня. Она старательно ухаживала за молодым человеком, принесла для него тарелку, в которой было навалено горкой жаркое с садовыми ягодами, и кувшин с напитком из драконьей травы.
     -Вообще-то терпеть не могу тархун, но от тёти Марины, ах, как он хорош, - пробормотал Ян, отпивая. И весело хмыкнул. – Да я давно уж заметил, что они поглядывают, потому тут и сижу.
     Прежде пиршества и танцев надлежало отогнать зло. На середину выскочили нарядные девушки и дети с глиняными свистульками в руках, поднесли к губам ярко окрашенные фигурки.
     -Ой, мама! – Ян заткнул уши пальцами. – Бруксы, пожалуй, отдыхают.
     Заиграл ансамбль – гармошка, балалайка, гитара, дудочки, погремушки.
     Девушки танцевали вкруговую, змейкой, вереницей. Дети просто прыгали, кто во что горазд. И все, не переставая, дудели в свистульки.
     -Прямо свистопляска какая-то, - проворчал Ян, не отнимая рук от ушей.
     -Она самая и есть, - усмехнулся Ярожар.
     Свистопляска закончилась. Теперь старшее поколение занималось едой и разговорами, молодёжь плясала, и группами, и попарно, и в одиночку. Один парень выделывал такие коленца, что Ян поднял брови и хихикнул.
     -Русская пляска вприсядку и брейк-данс разом.
     Все сидели за скатертями просто на земле, подстелив под себя что-нибудь или просто так. Валерьяныч устроился возле драконьего дерева, с тарелкой и кубком, скрестив ноги и прислонившись спиной к стволу.
     К нему со спины внезапно подкрался молодой человек.
     Валерьяныч насторожился, Ярожар напрягся, Ян вздрогнул.
     -Мирослав Валерианович, я приветствую вас! Я премного наслышан про лучший в области отдел! Всегда восхищался работой ваших сотрудников и вашим мудрым руководством!
     Парень держался вроде спокойно, разговаривал адекватно, хоть и несколько напыщенно, и всё же было в нём что-то странное. Светлые глаза его взирали внимательно, остро и напряжённо, пожалуй, даже чересчур.
     -Позвольте представиться. Меня зовут Ихор Потапов, я зареченский библиотекарь.
     -Ихор? Драконья кровь? – спросил сверху Ян.
     -Совершенно верно! Поскольку во мне есть частица драконьей крови!
     -На самом деле он – Игорь, - шепнула Сулёня. – И насчёт крови брешет.
     -Мирослав Валерианович, возьмите меня на работу в ваш отдел! Ведьмачье дело я знаю, изучал. Для начала можно меня в канцелярию, а затем, после испытательного срока – и на полевую работу!
     -Уже помимо меня всё распланировал? К сожалению, сейчас в отделе мест нет, - усмехнулся Валерьяныч.
     Ихор Потапов понял, зло поджал губы и исчез за деревом.
     Незаметно наступил вечер, стемнело.
     Зареченцы пели.
     -Кострома-а, Кострома-а, государыня моя…
     Вот и всё, вот и весь текст. Далее следовали только музыкальные проигрыши да весёлые вскрики, вроде «хей-хей», «ух ты», «оп-па».
     Зареченцы плясали. Вместе с ними плясали ведьмаки и ведьмы.
     -А ты что сидишь? – спросил Ярожар у напарника.
     -А я не умею так, как они.
     -Эх ты… русал. Я думал, сейчас нам мастер-класс покажешь, а ты… Индейские танцы умеешь, шотландскую джигу умеешь, а русскую пляску не знаешь.
     -Вот такой я странный, что поделаешь, - сконфуженно пробормотал Ян. – Мне интересней было экзотику учить.
     -Нормальный. Забей, это не ты странный, это я придираюсь.

                4.

     Ярожар оглянулся.
     За арками из воздушных корней, одетая в серо-буро-малиновое платье, неприметно, как тень, скользила Жанна. Правда, при этом хрустела хворостом, точно добрый хряк.
     -Ну? Расскажешь ты мне, наконец, вразумительно, чем тут люди дышат?
     Рядом с Жанной из темноты нарисовался Ихор Потапов.
     -Они не оценили мои добрые намерения, обломали мою мечту, мечту всей жизни! Они не взяли меня на работу в отдел! Дня не проходило без глубоко философских, возвышенных и, не побоюсь этого слова, великомудрых размышлений о перспективах этой профессии, за которой, я смею это утверждать – будущее!
     Жанна раздражённо махнула рукой и ушла. Что ей было нужно? А Лысый Красавчик тоже тут?
     Ярожар тщательно пересчитал глазами хозяев праздника и гостей.
     Рядом с Расторопшей, у которого из-под рубашки выглядывали бинты, чинно сидели тётя Влада и пятеро её сыновей. Вампиры из трактира ели или делали вид, что едят, пили домашнее вино и брагу, в самом деле пили, это было заметно. Кузнец не отставал от них.
     Ни Лысого Красавчика, ни Жанны было не видно, Ихор Потапов тоже куда-то скрылся.
     Сулёня вдруг соскользнула с воздушного корня и бросилась к домам. Вскоре она вернулась с большим рыжим котом в охапке и подбежала к зареченской ведьме.
     -Тётя Марина, тётя Марина! Выгоните домового! Я ведь говорила вам…
     Девочка не договорила, горько всхлипывая и морща лицо.
     -Я тоже говорила, что без домового дом умрёт и быстро разрушится.
     -Пусть этот дурацкий дом умрёт! Зато Пушок будет жить! Если раньше домовой его только пугал и гнал из дома, то сегодня решил убить! Я еле успела! Кирпичи сами собой выковыривались из стены и летели в кота! Чтобы пришибить!
     Зареченская ведьма покачала головой, тёмные распущенные волосы скользнули по спине.
     -Это не домовой, раз котов убивает. Это кто-то другой, и его, в самом деле, придётся выгнать. Пойду посмотрю прямо сейчас. А нового домового мы найдём и пригласим, не волнуйся.
     Марина порылась в поясном кисете, вынула кинжал из ножен, прихватила чарку с вином и ушла.
     Сулёня в обнимку с котом уселась под деревом. Девочка поглядывала вверх на Яна, гладила кота, слушала музыку и беспокойно вздыхала.
     Гармонист закончил мелодию и разминал пальцы, выбирая следующую. В наступившей тишине все услышали далёкий крик. Где-то в глубине чащи или над нею вопили хором, странно, мелодично и в то же время жутко. Крик переходил в стон, вой, визг. Становился всё громче, всё выше, всё пронзительней. От него закладывало уши, их пронзила боль.
     -Бруксы, - растерянно выговорил кто-то. – Летят сюда. Нам всем каюк, от их крика нигде не спрячешься.
     -Нет, не летят, - сказал Ярожар. – Они своих мёртвых оплакивают, обряд проводят.
     -В воду! – тоненько закричала Сулёня. – Все в воду, с головой! Ныряйте!
     Зареченцы и гости разом, не рассуждая, тут же бросились в реку.
     Щуплый молодой мужчина, не по-праздничному одетый в тёмное, бросился вверх по склону оврага.
     -Петька! Не туда! – староста медлил, не кидался в реку, пока все остальные зареченцы не нырнут.
     -Туда! Маша с младенцем в доме осталась!
     -Тётя Марина тоже там, - заплакала Сулёня, держась одной рукой за голову. Но никуда не побежала, присела на мелководье и погрузилась в воду с головой. Кот вырвался у неё из подмышки, дико завопил, удрал за дерево.
     Кто-то высунул из воды руку с ножом, срезал камышинку. Кто-то высунул голову, хватил ртом воздух и скрылся снова.
     Тёмная влага в тихой заводи колыхалась, по ней шли пузыри.

                5.

     Под водой выдержали не больше минуты, вынырнули.
     Над лесом затухал далёкий тоскливый крик. Этот звук уже не резал уши, не вызывал боль.
     Люди хватали воздух распахнутыми ртами, отплёвывались от воды. Взрослые матерились, даже женщины. Дети ревели.
     Помаленьку выбрались на берег, торопливо оглядели друг друга. Со всех текла вода, все были живы.
     -Ну и свистопляска, - буркнул кто-то. Подумал и прибавил: -Чёртова.
     -Сегодня одна маленькая особенная девочка спасла всех нас. Низкий поклон тебе, Сулёня!.. – староста согнулся, так что борода мазнула по мокрому песку. - А с мышками пора кончать, немедленно.
     -Правильно! Давно пора! Эти мышки представляют угрозу для человечества и должны быть истреблены! – выкрикнул Ихор Потапов. Его пихнули в бок, чтоб заткнулся.
     Ярожар вскочил на ноги с четверенек.
     -За что вы хотите их убить? Они не нападали на нас! Они просто оплакивают павших на поле боя! Хоронят своих!
     -Хоронят своих – и нас заодно! Их плакальщицы забыли, что люди близко, не рассчитали силу воплей! Если бы не Сулёня…
     Ян встал рядом с напарником, и они двое оказались против всех остальных.
     -А что – Сулёня? Вы все, не думая, послушались глупую девочку,,.
     Девочка побелела, из распахнутых глаз брызнули слёзы.
     -…Но вода не спасает от ультразвука! – крикнул Ян.
     -Вода – нет, а граница между разными средами – очень даже спасает, - спокойно сказал Валерьяныч. – Как раз расстояние и угол попадания достаточные.
     -Да не от чего было спасаться! Посмотрите!
     Петька, счастливо улыбаясь во все свои тридцать два белых зуба, вел на берег высокую полную женщину с грудным ребёнком на руках. За ними шла тётя Марина. Все были живы, целы и невредимы.
     -Не от чего, говоришь? А штопор, вскрывающий голову, точно бутылку, да так, что небо с землёй местами поменялось – это просто глюк был? Мы и так долго терпели. Нельзя сунуться в лес – ладно, как так и надо. Скот иногда пропадает – тоже в порядке вещей. Хватит уж. Зарвались чёртовы мышки.
     -Мирослав Валерианович, да остановите же это! Скажите им!
     -И что я им скажу? Наша первоочередная задача – защищать людей. Ты предлагаешь сейчас встать грудью перед зареченцами, чтобы защитить брукс?
     -Бруксы первыми приняли на себя удар гарпий, потому их столько и полегло! – у Ярожара сорвался голос. – Добить их хотите за то, что они немного не рассчитали крики горя? За это, да? Снаружи, не в реке, оставались люди, и они не погибли от этого крика! Головная боль – это не та вина, за которую надо убивать!
     -Не в реке остались особые люди, потому и выдержали! Мышки приняли первый удар? А вот неправда! Гарпии напали одновременно и на вампирский трактир, и на лес, и на Заречье!
     -Ша! Хватит пустого базара! – прикрикнул староста на односельчанина. – Никому грудью становиться нужды нет. Мы не просим помощи, сами разберёмся, у новинского мальца-изобретателя звуковую пушку возьмём. А вы, вероятно, уже хотите уехать к себе, всё равно какой уж тут теперь праздник. И так, пожалуй, будет лучше – вы станете по-прежнему охранять нас от чудовищ, прорывающихся во врата, а со своими чудовищами мы тут сами сладим.
     Мрачный староста пожал руку мрачному начальнику отдела, и ведьмаки покинули Заречье.
     Ярожар умчался первым, в одиночку.