Иллюстрации к семейной истории

Фиона Сергеева.

Мою двоюродную пра-…бабушку, дочь Сергея Маркова, звали Фиона (иногда записывали и Хионией), она была красавицей. Умницей. И очень послушной дочкой. Раньше все дочки были послушными. Семья моей бабушки была небольшая, всего три дочки и два сына. А у брата её отца было восемь детей. Два парня из этой семьи, Степан и Лука, уехали в Москву, в Московский Богоявленский монастырь. Данила и Михайла умерли, когда одному было 10 лет, а другому 16 лет, совсем взрослой, уже 25 лет, умерла Олимпиада, её и замуж не отдавали, болела всё время. Потом тоже в 16 лет умер Василий. Ивану нашли свободное место, и он отправился в село Пушкино к церкви Покрова Пресвятой Богородицы. И осталась при отце Иване Маркове одна дочь Аксинья, ей уже 21 год, а она живёт с отцом, матерью. Рядом никакого свободного места не предвидится, можно только ждать, когда отец будет совсем старый, тогда он сможет передать своё место кому-то молодому с условием, что тот возьмёт замуж его дочь. Так вот раньше, 250 лет назад было в семьях тех, кто служил при церквях. Это про семью пра-…дедушки, дяди нашей красавицы Фионы.

А отец Фионы был очень тяжело болен, он даже не смог сам расписаться, когда была ревизская сказка, он лежал в горячке и за него расписывался его брат Иван: « вместо священника Сергия Маркова за болезнею его по его велению руку приложил к сей ведомости пономарь Иван Марков». В семье говорили, что отец Сергий так тяжело болен потому, что когда ходил к старцу с паломниками, сильно перемёрз и ещё потому, что мог не послушаться отца своего, дедушку Марка. Дети знали, что не слушаться родителей – это Бога гневить. А этого делать нельзя, Бог накажет. Отец Сергий спешил определить своих детей, знал, что не долго жить ему осталось. Дарью отдали замуж в Тарусу, за Фёдора Щепетилова, регистратора уездного суда, это было не совсем обычно, потому что не за священнослужителя отдавали. Как это произошло, это отдельная история. Потом Наталья «была выдана в замужество за дьячка села Криворезово Тарусского уезда Лаврентия Матвеева». Егор, старший сын, знал, что останется после отца на его месте, он начал проводить службы вместо больного отца, сначала служа как пономарь, а потом его рукоположили во священника к сей церкви. Вот подросла маленько и красавица Фиона и в 15 лет её обвенчали с дьячком Борисом Фёдоровым, ему было 16 лет. Он забрал её в свою семью. Она принесет туда совсем другой уклад жизни. На первых порах трудно будет ей, столько слез прольет в подушку, что думалось и не высохнет ее подушка от горьких и обидных ночных слез. Но сумела наша красавица сначала взять себе в тихую незаметную поддержку мать мужа своего, такую же тихую и незаметную, бессловесную и безропотную жену, какую хотел видеть Лаврентий в своей жене. А красавице Фионе хотелось дружбы и уважения, любви и заботы, в какой она выросла. Не на кого ей было надеяться, никто за нее не заступится, никто не подскажет Лаврентию. Вот она и придумала ходить в гости к матушке, вроде как помощь той нужна. А сама с матушкой наговорится, та ей что и присоветует, как нечаянно заставить мужа сделать не так, как он привык, а как ей хочется. Ведь хочется ей, чтобы было как лучше. Где женские хитрости, где просьбы от имени матушки, а матушку ее Лаврентий уважал. Вот уже и на мать родную он перестал покрикивать, Фиона успевала перехватить дела свекрови и опережать приказания мужа.

После рождения первого сына Фиона почувствовала внутреннюю уверенность, что теперь может вести дом, хозяйство так же уверенно, как ее матушка. Лаврентий смирился, что его Фиона такая же, как ее матушка, умная, рассудительная.

Отец Сергий сказал утром, на другой день, как Фиону проводили, после венчания: «Слава Богу, всё успел сделать», - и позвал Егора. Сын оставался за старшего, ему дом принимать, хотя уже так и было, но теперь Егор сам будет решать все дела. Умирающего причастили, соборовали; через силу, еле заметно он позвал прощаться детей. А все собрались, т.е. не успели разойтись, разъехаться после свадьбы, с ним прощались, просили у него прощения. Иван читал: «Молитвами святых отец наших Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас…», - дети тихо сидели по лавкам.

Он еще позвал Лаврентия особо и прошептал ему что-то, Лаврентий засмущался и молча кивал головой, умирающий настойчиво повторил ему, Егор занервничал и велел перекреститься. Что Лаврентий и сделал, тогда отец Сергий успокоился и позвал матушку: «Прости», - перекрестился и сложил руки.

«Умре в покаянии, погребён того же числа при оной церкви.» - запишет отец Георгий Сергеев в местную летопись, под названием «Клировые ведомости».