Глава 11. В тихом омуте

Глава11

В тихом омуте

САПОЖОК 2019

       С утра к Ирке забежала Анюта. Пока народу не было, та быстренько подправила подруге стрижку. И теперь девчонки просто болтали. Фролова училась на психолога в Рязани, а сейчас, на каникулах болталась без дела, не особенно утруждаясь помощью матери по хозяйству. Да та бы и не допустила свою принцессу к грядкам. Анюта смотрела на Ирку с восхищением, вот уж правда, прям сказка про Золушку.

       На глазах парикмахерша  из Мухосранска превращалась в столичную штучку. Новые шмотки, не в пример тем, что Ирка носила раньше, более мягкий макияж, даже манеры неуловимо изменились. Прическа из экстремальной превратилась в стильную и очень шла к свеженькому личику с сияющими глазами. Неужели правда влюбилась в этого гоблина? Шмелев, хоть и обычный пацан, но хотя бы симпатичный. А этот… Рожу будто топором тесали, да и в прыщах вся. Длинный, худой, нескладный. Но деньги, конечно, делали его очаровательным. В общении, правда, он довольно приятен, хоть и немного зажатый. Но что на Ирку намертво запал – это точно. Офигеть, какие подарки дарит. Про тряпки и деликатесы речи нет, это понятно. Ирка похвалилась золотым браслетом, не тонюсеньким, и с подвеской, в которой сверкал розовый камень.

       Анюта пила чай с дорогущими по сапожковским меркам коркуновскими конфетами и вздыхала. Конечно, она немного завидовала Ирке, которая вот-вот отправится в Москву, но особенно не тужила. Если уж Ирке повезло, то Нюта с ее-то внешностью непременно отхватит какого-нибудь денежного туза. Она поймала свое отражение в одном из зеркал и залюбовалось картинкой.

       Тонкое нежное личико с правильными чертами, огромные, синие-синие, по-детски наивные глаза, чуть вздернутый аккуратный носик и сочные губки «поцелуйчиком». Светло-каштановые волосы в мастерски исполненном каре. Хоть сейчас, без макияжа, на обложку. Пусть уж Ирке повезет, а то на Нютином фоне она всегда выглядела бледно.

       И Вовка поначалу тоже запал на Нюту. Но накой ей нужен нищий мент? Нет, она создана блистать. И провинциальные ухажеры, будь они хоть трижды раскрасавцы, ей не нужны. Да и мамуля то же самое говорит. Она, хоть никогда замужем не была (Нюту прижила в девках), но недостатка в мужском внимании не испытывала. Даже сейчас, почти в полтинник, запросто заткнет за пояс молоденьких красоток, если захочет. И никогда  не бедствовала, хотя зарплату кассира на автостанции таковой и назвать зазорно. Всегда находился кто-то, кто поможет одинокой женщине.

       А сейчас эта женщина плакала у себя в кассе, задернув окошко грязной занавеской. Нестеров приехал к ней во время перерыва, и Нина поставила чайник. Полицейский поразился метаморфозе, произошедшей с ней. Сейчас это была не та тетка в вылинявшем халате, которую он видел у дома Вавиловых. И не та трясущаяся особа, которая была на допросах.

       Скорее, ее приняли бы за нечаянно попавшую в эту глушь киноактрису, играющую роли королев. Умелый макияж, хорошая укладка, явно утягивающее белье, удачное платье. И, плиз, перед вами совсем другой человек. Сначала все шло нормально, Фролова даже пыталась кокетничать, видя произведенное впечатление, и напрашивалась на комплименты. Но ничего нового к прежним показаниям не добавила, заученно произносила все то, что говорила ранее. Когда Коля подвел разговор к убийству почтальонши, заметно занервничала. Полицейский не мог понять причину этого перехода, неосторожно высказался, мол, не считает ли Нина Сергеевна убийство Лизы Трушкиной попыткой убрать свидетелей по делу Вавиловой?

       Глаза Фроловой заметно расширились и один довольно сильно задергался. Женщина сразу прикрылась ладонью. Коля перепугался. Мало того, что в прошлый раз ее колотило… Постойте, а почему? Значит, она уже тогда поняла, почему погибла почтальонша, и опасалась за свою жизнь. Это сообразил и стажер, тоже недавно звонил ему.

       - Нина, но ведь Трушкина подошла к дому позже вас, на ваш крик. Тогда получается, что, если убийцу видела она, то и вы не заметить его просто не могли…

       Рука женщины медленно сползла с лица. Глаз продолжал дергаться так, что Нестерову пришлось отвести взгляд. Но Фроловой, кажется, теперь было наплевать на свой вид. Она неловко встала, чуть не опрокинув полную чашку чая на светлое платье. Коля бросил на выплеснувшуюся жидкость висевшее на стуле полотенце. Нина и этого не заметила, стоя у окна спиной к нему.

       Мужчина ругал себя на все лады. Надо было сначала убедиться в своих подозрениях, а не пугать до смерти насчастную. Нестеров предпочел исчезнуть, едва попрощавшись и велев быть осторожнее, одной не ходить. На улице оглянулся, сквозь заросли комнатных растений увидел покрывшееся некрасивыми красными пятнами лицо. Нина, перехватив его взгляд, отшатнулась в комнату и, не в силах больше сдерживаться разрыдалась.

       Вовку коллеги забрали с собой на скандал, по звонку. Пьяный мужчина рвался в дом, где забаррикадировались две женщины. На улице собралась толпа. К приезду группы соседи оттащили дебошира от дверей, скорее всего, отобрали валявшийся сейчас возле калитки топор и теперь держали за руки с обеих сторон, повалив на кучу щебенки перед домом. Мужик плакал. Как ни странно, люди вились вокруг мужика, недобро поглядывая на дом.

       Одна словоохотливая женщина ввела полицейских в курс дела. Мужик – хозяин дома, сам строил его с нуля. Овдовел, дети давно разлетелись по стране. Жил потихоньку, выпивал немного. Где-то по весне к нему прилепилась непонятно откуда взявшаяся дамочка. Стали жить. Потом к ним переехала её сестра, потом мамаша. И вот сегодня пришел мужик на обед, а вещи его – на крылечке, и замок открыть не смог. Из-за двери сожительница прокричала, что дом подписан ей, а он пусть выметается. Как так? Ну не понимал он, что произошло. И соседи не понимали. По всем законам выходило, что никак этого быть не могло – соседи уже установили.

       С одним из парней Вовка позвонил в дверь. Дамочки, конечно, увидели полицейских в окно, потому открыли быстро и тут же заперлись изнутри. Показали документы, и свои, и на дом. Жилье с прошлого месяца принадлежало одной из них, земля тоже. По бумагам, при беглом осмотре, придраться не к чему. А вот как это все могло быть проделано, полицейским придется разбираться не один день. Вышли из дома с тяжелым сердцем.

       У калитки к ним подошел один из мужчин в старенькой футболке и вытянутых на коленях трико. Где он их раздобыл-то? Вовкин дед сто лет назад поддевал эти легкие хебешные штаны под брюки в холода. Продукция местного, давно почившего комбината. Мужик спросил, какие дела. А что тут сделаешь? На данный момент владелицей является сожительница.

       - Будем разбираться. Но не сегодня. Конец рабочего дня. И не наша там компетенция. А этот вроде успокоился уже. Проспится, и все устаканится. – Полицейский направился  к машине, махнув стажеру. Мужик тронул его за рукав.

       - Погодь, ребята, а Витьку-то куда? Куда ж ему теперь?

       - А мы почём знаем? Родне позвоните. Он сначала сам отдает дом, потом типа ничего не знает. Если щас в отделение зеберем, ему же хуже. Хулиганка или даже разбой. Топор-то откуда здесь?

       - Вот я и говорю. Идти ему некуда. Дети далеко, а здесь родня жены, и то дальняя. Он им на фиг не нужен. Здесь оставить – прибьет этих и сядет. Мы ж не можем тут с ним всю ночь сидеть.

       - Не знаю. Думайте. Нет, если забрать, мы заберем. Но кому от этого лучше? – И подмигнул Вовке, тому почему-то стало неприятно.

       - Ну, погоди, Дим, надо же придумать что-нибудь. Куда ему, в самом деле?

       - Да что я тебе придумаю? Мать Тереза, что ли? Тебе надо, ты и думай. Едешь? – Вовка отвернулся.

       - Ну, как знаешь, - и УАЗик попылил вдоль улицы. А Вовке ничего не оставалось, как звонить опекуну. Разговаривая с Нестеровым, смотрел на дом. Хороший, ухоженный. Видно, хозяева любили свое гнездышко. Все в нем было к месту, удобно, добротно и красиво. Да, на такое хозяйство любой позарится. У Шмелевых, например, все было попроще.

       Народ возле щебенки не расходился. Кто-то из женщин совал огромную кружку (чай?) в трясущиеся руки мужика. В глазах некоторых баб стояли слезы. Сразу видно, кому здесь сочувствовали. Наконец, показалась машина Нестерова. Коля оглядел поле брани и ушел в толпу. Мужики жали ему руки, женщины наперебой рассказывали, видно уважали.

       Один всеми забытый герой сидел на щебенке, понуро свесив голову. Вовка наблюдал, как Нестеров, оттесняя от него соседей распахнутыми будто для объятий руками, потихоньку провожает их по домам. Один из соседей вернулся и забрал топор. Проводив людей метров на двадцать, Коля вернулся и потер руки.

       - Ну, чо, дядь Вить? Собирайся, поедешь со мной.

       - Погоди, Колян. Щас порешу этих гадин и тогда с чистой совестью поеду.

       - Да ладно тебе, дядь Вить. Щас едем со мной, ко мне. А с этими дамами, вот зуб даю, разберемся.

       - Какие дамы? Кто? Б… эта? Как последнего лоха, развела. Люблю, не могу. И я, идиот, голову потерял, баба-то видная. Но ничего я ей не дарил. Мне б и в голову не пришло. Жить – живите. А так…

       - Ясно, дядь Вить. Говорю ж тебе, разберемся. Поехали. Хорош тут отсвечивать. – И, схватив мужика за руку, поднял его со щебенки, отряхнул. – Этак ты, гусь лапчатый, мне всю машину уделаешь. Вовка, там одеяло в багажнике, брось на сиденье.

       - Колян, да не мог я, ну, не мог, понимаешь? -  Опять рассопливился мужик. – Плохо мне одному. После Ленки никак не оклемаюсь. Один, как волк, один. Ходил по дому, выл, на фиг. Вещи ее все пожог, чтоб не напоминали. А оно тут, вот тут, Коль, все равно болит. – Мужик бил себя в грудь, но дал увести к машине и усадить. Вовка сел с ним на заднее сиденье.

       - Ну, и куда ты его, Коль?

       - Да куда же, в Курган отвезу к себе. Ему там пока лучше будет. Да и мне не так скучно.

       - Он же работает еще.

       - Завтра выходной, а в понедельник, думаю, придет в себя. Заберет машину и будет оттуда ездить или со мной. А если и машину ей отписал… А, дядь Вить? Отписал? – В ответ  посыпался отборный мат. Ребята рассмеялись.

       - Ну, вот,  человек  в сознание приходит. Пока пусть так будет, да, дядь Вить? А мы пока этих профур потрясем. Что-то я такого у нас не припомню. Новое шоу. Надо на корню… Ладно, Вовка, сгоняй-ка в «Пятерочку», на вот, купи там сосиски, пельмени, хлеб, сметану. Ну, что там еще, сам погляди. А то у меня, кроме картошки да маминых солений, нет ничего. В общем, чтоб выходные продержаться. А нам тут перетереть кое-что надо.

       Вовка направился в магазин. Он не обиделся, понял, что Нестеров просто боится оставить его наедине со съехавшим с катушек мужиком. Притащил им два пакета снеди и побежал домой. Надо было маме помочь с поливкой, помыться и, как стемнеет, идти на свидание с Катенькой.

       А Нестеров с бедолагой прибыли в Курган, разгрузились, перекусили пельменями и чаем и завалились спать. Гостю Коля выделил барскую кровать (как говорила бабуня), ранее принадлежавшую его маме. Свой жесткий диванчик он не уступал никому. К тому же на рассохшихся, немного скрипящих досках, прикрытых старой периной, очень хорошо отдыхала спина. Перед сном сполоснулись на дворе, спохватившись, что вещи-то, выброшенные захватчицами, так и остались в палисаднике. Коля принес мужику чистое белье и штаны ( немного великовато, но на ночь сойдет). Перепачканные известняком вещи бросили в корыто, залили водой. Завтра постирает.

       Мужик к ужину почти отошел, расслабился и теперь нещадно храпел, хоть и щупленький с виду. Коля, пусть и притащил его сюда (а что было делать?), совершенно не представлял, что  будет дальше. Димон, в принципе, мыслил верно. Но бросить просто так беднягу и уехать? Хоть бы в больницу что ли определил на ночь. Поленился возиться? Сволочной  мужик все-таки. Хорошо, хоть стажер человеком оказался. Ладно, в понедельник будем что-то решать с Голубевым. Не заметил, как под болтовню телевизора закрылись глаза. А снилась ему темноволосая девушка с кургана в расшитом стразами платье…

                13-14-15.01.20

http://proza.ru/2020/10/31/603