Глава 17. За что?

Глава 17

За что?

       А послезавтра в шесть утра у дома Громовых собралась вся полиция Сапожка. За хлипкой калиткой в метре от терраски лежало лицом вниз тело девушки в очень красивом платье с удавкой на шее. На куче деревяшек чуть дальше пьяно рыдал, причитая, отец Ирки. На него никто не обращал внимания. Мать не добудились. Фотографировали, измеряли, записывали.

       Подъехала красивая белая машина, и из нее вышла Ирка. Спотыкаясь, пошла к дому, а увидев из-за спин полицейских труп, дико закричала и спряталась на груди высокого парня, шедшего следом. Труп перевернули. Выпученными глазами на чистое утреннее небо смотрело перекошенное, испачканное землей лицо Анюты. Под ней лежал телефон. Он затрясся прямо в руках опера, на беззвучном режиме. Парень протянул телефон Голубеву. На дисплее высветилось «мамулечка». Ответить он не смог. Подождал, пока вызов прекратился, открыл журнал вызовов. 28 входящих, и все от мамы. Все слова, пришедшие на ум, были нецензурными.

       У дома Фроловых стояла «скорая». Сосед Федор и водитель «скорой» курили на скамье на улице. Голубеву Федор объяснил, что утром пошел выпустить кур и услышал крики и плач Нины. На звонок выскочила она сама с безумным взглядом и телефоном в руке. Увидела его и упала. Федор позвонил в «скорую».

       - Дочку у нее убили. Не знаю, как сказать ей.

       - Похоже, Вячеслав Иванович, она уже догадалась,

        Из дома вышла Валя Лесина. Села рядом.

       - Истерика у нее, Вячеслав Иванович, за дочку переживает. Домой не пришла. А вы чего тут?

       - Убили дочку. Вот. Полчаса назад нашли. –

       Валя всплеснула руками: 

       - Боже мой, какой ужас. Такая красавица. Все эти фотомодели ей в подметки не годились. Не дай Бог, никому такое. Я сейчас брату ее, Нины, позвонила. Он приедет скоро. И сестра у них еще есть, но номера я не знаю. Надо сказать брату. Вячеслав Иванович, я ему позвоню, только вы сами скажите, я не могу. – Голубев вздохнул и взял трубку. Поговорив пару минут, вернул.

       - Я ее уколола. Она спит пока. Когда проснется, даже не знаю, что будет. Она и так кричала, что сама убила дочь.

       - Да, винит себя теперь, что не присматривала. Они все так истерят потом. А надо следить за детьми.

       - Ну, что вы, Аня хорошая девочка… была.

       - Хороших у алкашей дома не находят.

       - Да она с дочкой их дружила, Иркой, которая с нашим Вовкой  любовь крутила. Тоже неплохая, с родителями только не повезло.

       - Ладно, пошел я. Пришлю потом кого-нибудь. Телефон брата ее дай запишу. Матери  звонить теперь бесполезно.

       Дядя Витя зачастил к Наташе, соседке, живущей на бугре. Она из Москвы, бывшая актриса, довольно успешная в прошлом. В четырнадцать лет уехала поступать в театральное училище, и ее на полвека поглотила столичная жизнь. Из моря поклонников так и сумела выбрать лучшего и детей не завела. А в 60 лет оказалась не нужна театру. И никому более. Проедала крошечную пенсию. Продавала украшения, чтобы платить за квартиру. Хорошо, старая знакомая из Прибалтики уговорила сдать квартиру и выбраться сюда, на родину.

       Вот и приехали месяц назад в родительский дом с ней и ее сыном. Им всем здесь очень хорошо. Оскар пропадает в окрестностях, рыбачит, восторгается природой. Рената много читает в тенечке, ей нездоровится. Готовит им Оскар. Наташа умеет только варить яйца, пельмени и кофе, но делает это мастерски.

       И сегодня дядя Витя ушел к соседям лепить пельмени. Расположились там же, перед крыльцом. Проезжая мимо, Коля посигналил. Те дружно замахали в ответ. Притормозил, счастливые старички подбежали к машине пригласить на ужин. У мужика был в муке фартук, нос и руки. Маникюр Наташи удачно замаскировался белой пудрой. Пообещал.

       Дома выгрузил чистое белье, выданное мамой, застелил свой диванчик и бросил комплект на барскую кровать. В остальном с хозяйством прекрасно справлялся постоялец. Коля критически оглядел жилище, да, девушку сюда лучше не приглашать. Из разряда чистенько, но бедненько. И сводить ее здесь некуда, ни кино, ни клуба. В ресторан – засмеют. А если рвануть в Рязань? Завтра выходной, отоспимся. А потом надо будет спасать парня.

       Уговорить Лимиру на поездку труда не составило. О себе она рассказывать не желала. Вопрос, откуда она приходит в эту глушь, он предпочел замять для ясности. Ясно же, у нее есть машина. Ага, она попросила подвезти ее  домой  переодеться. Небольшой дом возле больницы. Около забора старенькая девятка.

       - Не обращай внимания, недавно купила. Денег на ремонт нет. Собираю пока. А мы куда идем? В ресторан? – Коля прикидывал, сколько денег осталось на карте.

       - Секунду, - открыл мобильный банк, полегчало, - можно и в ресторан. Куда захочешь.

       Девушка скрылась за дверью, и минут через двадцать на пороге показалась принцесса. Тонкое светло-желтое платье, туфли на высоком каблуке, волосы красиво подколоты. Коля пожалел, что не одел костюм. Надо соответствовать. А костюм, может, уже и мал.

       Время провели замечательно. По приезду Коля не осмелился пригласить ее на кофе в квартиру и от нее приглашения  тоже не дождался. Но все равно переполняло такое счастье, что он боялся спугнуть его. Хулигански посигналив свету в окне, он, не включая фар (уже светало), поехал в квартиру. Опять нахлынули картины страшной находки и растерянное лицо друга. Машина повернула на Садовую, а из черного «Ауди», спрятанного за кустами, вышел человек и ловко перемахнул через забор. Обошел участок. Вскрыл заднюю дверь и зашел в дом. Ясно, здесь давно никто не жил.

       Утром этого дня мать трясла его за плечо. Вовка, не открывая глаз, нащупал телефон, все-таки приоткрыл один – семь утра.

       - Ну, мам, можно ж полчаса еще поспать.

       - Какое, спать? Иди, посмотри, что там у Громовых. Ваших полно. Наверно, Юрок допился все-таки или Зинаида.

       Когда Вовка через пять минут вернулся, на нем лица не было, его трясло.

       - Мам, там Анюту Фролову убили. Задушили… - Надюша уронила батон хлеба. В дверях показался отец.

       - Пап, там отец Иркин меня обвиняет. Чего делать-то? – Вовка оперся на притолоку, вспотел и дрожал.

       - Что, ты чего говоришь-то, сынок? Почему тебя?

       - Не знаю. Я только подошел, а он в меня пальцем тычет и орет: «Ты Ирку мою убил!»

       - Ты же говоришь, Аню…

       - Ну, да. Ирка там стояла со своим гоблином, плакала. А труп есть. Я сам ничего не понял, ушел, пока они все не спохватились. Мам, пап, чего делать-то? – сорвался на крик. В дверь позвонили.

       - Это за мной, мам, за мной. – Вовка по притолоке сполз на пол, обхватил себя руками, всхлипывал. Надюшу словно парализовало, она, как рыба, беззвучно открывала рот и держалась за горло. Отец пошел открывать. В кухню влетел, забыв разуться, Нестеров, чуть не споткнулся о сидевшего в дверях Вовку, плюхнулся на стул.

       - Так, гусь лапчатый, рассказывай. Все рассказывай, времени очень мало. – Соскочил со стула. Схватил стажера за плечи, встряхнул, усадил за стол, налил воды, заставил выпить, и все это в секунду.

       - Я ничего не знаю. Я не понял. Мама разбудила, говорит, глянь, что там…

       - Это я все и так видел. Расскажи, где вчера был с вечера, по минутам.

       - С Катей Беловой у дома ее сидел. До полпервого. Домой потом пошел, поел и спать. И все. Помоги мне!

       - Ты сам себе помоги. Кто тебя видел с полпервого?

       - Не знаю, Коль, не знаю. В центре болтал с Генкой и Леней, минут, может, десять. И все! Погоди, на углу Свердлова двое кто-то стояли, показалось, парочка. Один точно ниже. Но я не знаю, кто. Там же темно.

       - Дома тебя кто видел?

        - Нет, я поел тихонько, мама мне всегда оставляет на столе, и спать ушел. – Коля обвел мрачным взглядом все семейство.

       - Владимир Владимирович, вы же понимаете, что его сейчас заберут. И сделать ничего нельзя. Пока. Он главный подозреваемый, его практически опознали.

       - Ну, Коль, как опознали, он же пьяный, городит… - Вовка вскочил.

       - Так, сядь. Поешь лучше. Надя, дай ему толстовку потеплее. Обещать ничего не могу, сделаю все возможное. – В кухню вошел мрачный Голубев. Пожал руку Шмелеву старшему, кивнул Наде.

       - Ну, Коль, что тут?

       - Не знаю, Вячеслав Иванович, фигня какая-то. Неужели думаете, он? У него девчонка есть, зачем ему?

       - Сам-то чего думаешь, герой?

       - Ничего понять не могу. За Ирку рад даже. И вобще Анюту же убили...У меня Катя…

       - Ладно, ты поешь и собирайся. Ребята там ждут. И без глупостей. В обиду тебя не дадим, но сейчас по-другому нельзя. Сам знаешь. Не бойся, разберемся.

       И все, кроме Надюши, вышли из кухни. Она со слезами на глазах кормила сына, которому кусок в горло не лез.

       - Вот всегда я знала, что ничего хорошего от нее ждать не приходится. Уж я радовалась, что ты с ней расстался, а тут вон что!

       - Мам, слышишь, мам, я не виноват. Я об этом ничего не знаю. А Коля разберется. Не бойся, мам. Все будет хорошо…

                22.01.20

http://proza.ru/2020/10/31/663