Глава 20. Эврика

Глава 20.

Эврика
    

       Постепенно поселок приходил в себя. Мать убитой девушки через три дня после похорон вышла на работу, дома находиться  просто не могла. И вторые сутки ночевала одна, отправив брата к семье. Не плакала. Все, что можно, было выплакано в ту страшную ночь. Полиция ее больше не беспокоила. Нестеров не смог вынести ее остановившегося взгляда при последней беседе сегодня с утра. На вопрос о подозреваемом она просто ответила: «Вы же, кажется, его уже арестовали». И больше ни слова. Впрочем, 28 неотвеченных вызовов говорили сами за себя. Приехав в отделение, Коля направился в туалет и долго держал голову под струей воды. Тяжелая женщина эта Фролова.

       У Шмелевых жизнь остановилась. Владимир не оставлял жену одну. Она целый день слонялась по дому непричесанная, в ночнушке под теплым махровым халатом – в жаркие летние дни ее постоянно бил озноб. Немного оживала, лишь готовя еду для сына, пока он находился в ИПС в поселке. Но есть он не мог и спать не мог. Он уже сам начинал верить, что убил Анюту. В редкие минуты забытья, когда закипающий мозг сдавался, проваливаясь в небытие, на расслабленное, осунувшееся лицо опускалось недолгое спокойствие. Но по нему время от времени пробегала, искажая юные, правильные черты, судорога адской душевной муки.

       Брат на Селигере тоже мучился от беспомощности. Целями днями лежал в палатке, уставившись в потолок, на котором плясали тени лиственного леса. Один из друзей, «треханутый хак», как они сами его прозвали, предложил проверить телефоны, на время убийства находившиеся в этом квадрате. Мишка отмахнулся. Не у всех же стоит ДжиПиЭс или хотя бы интернет. Но друг сказал «Ха!» и через несколько часов отдал ему планшет. Работа, к сожалению, оказалась напрасной.

      Спутник, покрывавший соту, оказался небольшого разрешения, и погрешность  в 20-50 метров сводила на нет все усилия. Вовка в это время мог, как спокойно лопать котлеты на кухне, так и душить Анюту. Шмелевы и Громовы жили через дом, и большое красное пятно расплывалось и на тот, и на другой. Ниже шла детализация по абонентам. Телефон матери Ирки (у отца не было, все равно загонит за пузырь), соседей, еще соседей напротив, Ани, еще раз Ани, а, ну да, две симки, наверно. Все Шмелевы. Никого постороннего. Но что-то тут было такое, что оставляло у Мишки ощущение неточности. И он гонял и гонял файл, пытаясь понять, что его так зацепило, пока совсем не села батарейка гаджета.

       Наташа ушла гулять с Мусей сильно расстроенная. Ну, ничего она не сделала такого, за что надо было так кричать. И никакой диагноз не дает Ренате права так вести себя со старой подругой. Надо же, старая клуша! А сама-то? Пусть Наташа немного располнела, но не растеряла обаяния. Ренату же она сначала вообще не узнала.

       Из жизнерадостной, плещущей энергией девушки, этакого живчика, она превратилась в сухую во всех отношениях чопорную цацу. Чаяния Наташи на прогулки по родным местам и вечерние посиделки не оправдались. Зато в день приезда, несмотря на то, что надо было драить дом и разбирать вещи, Рената потащила ее на речку.

       Там они с сыном долго все фотографировали и общались на незнакомом языке. Они так и ночевали тогда, буквально на узлах. Утром Оскар привез двух женщин, и они быстро и чисто отмыли комнаты. Еду готовил он, когда бывал дома, продукты тоже привозил сам. Рената, если и выходила из дома, то только в запущенный сад, где читала в тенечке скучные научные книги.

       Наташе ничего не оставалось, как загружать себя работой по дому, с которой она никогда не дружила, смотреть телевизор да торчать в интернете. Хорошо, что познакомилась с соседом Виктором, которого кокетливо называла Победителем. Этот грубый, неотесанный мужик так мило смущался и краснел, признавшись, что живую актрису видит впервые. Относился к ней, как в небожительнице. Наташу это забавляло и радовало. И рядом с ним ей было спокойно.

       Оскар, сын Ренаты, был отставным военным и внешне напоминал блондинистого Терминатора, но вместо чувства защищенности внушал ей безотчетный страх. И сегодня утром Наташа просто предложила им пойти в гости к соседям на жареного на решетке карпа. Что ужасного было в этом, она так и не поняла и ушла в луга с Мусей, полное имя которой звучало Мульетта Джозефина Карла Виктория Честербургская Третья.

       Шпиц королевских кровей достался ей после смерти друга, одинокого усталого человека, для которого милый зверек стал отдушиной и утешением. Родня, яростно делившая его наследство, на псинку не обращала ни малейшего внимания. Скорее всего, просто не знали, что по стоимости она немного уступает трехкомнатной квартире в особняке в центре Москвы. Чтобы в пылу борьбы Муся не сдохла от голода, все же жалко живое существо, ее и скинули Наташе. А на ужин с карпом она все равно пойдет, с Ренатой или нет.

       Валентина написала заявление на расчет, оставалось отработать две недели. Девочки в кадрах восхищались и завидовали, но расписаться советовали здесь. В другую страну, с чужим человеком. Мало ли что? Спрашивали про Вовку, сочувствовали, здесь тоже никто не верил в его виновность. Послезавтра его должны были отправить в СИЗО в Ряжск. Даже думать об этом не хотелось.
       Мишка звонил теперь только отцу, разговаривать с мамой было невозможно. Валя колола ей сердечные препараты и держала на успокаивающих. Но Надюша становилась похожа на свою тень.

       А Мишке третий день не давал покоя билинг звонков. Друг-хакер возился вместе с ним. Все телефоны пересекались, но по-другому и не могло быть. Миша чувствовал, что упускает что-то важное, лежащее на поверхности. Отшвырнул планшет и откинулся на надувной матрас. Хакер, ведущий, в основном, ночную жизнь, давно храпел рядом. Даже во сне мозг листал файлы, но не находил ответа. Солнце передвинулось и теперь палило прямо на палатку. Комары попрятались в прибрежные заросли до вечера. Один, самый шустрый и самый голодный, пробрался-таки внутрь и летал вокруг Мишкиной головы, выискивая наиболее вкусное место. Звенел и звенел, звенел и звенел. Ну, сколько можно звонить? Звенеть? Звонить? Комар с наслаждением впился в тонкое розовое ухо и запустил хоботок в нежное мясо. Мишка треснул себя по голове и сел.

       - Ага, гад, наелся ты у меня? – хмуро разглядывал на ладони своего  погибшего раздражителя. – Сколько можно звонить? Боже мой! Точно! Дрожащими руками сгреб планшет и, еле попадая пальцами по клавишам, открыл файлы. 28 звонков. Ане звонила Аня. Но этого не может быть. Да, пусть телефон с двумя симками, но он лежал под трупом в течение пяти часов. Так кто же мог звонить? Не дыша, боясь спугнуть мысли, Мишка набрал номер Нестерова.

       - Ну да, это мать ей названивала, мы проверяли…

       - Коля, Коля, стой! Ты не понял. Симка зарегистрирована на Аню, да. Наверно, покупала для мамки, там многие делают. Вот мать ей и названивала… с полвторого. А в час ночи этот телефон был на месте убийства! Понял?

       Коля так нажал на тормоз, что чуть не вылетел в лобовое стекло. Вот, вот оно! То, что не сходилось. То, во что трудно, невозможно поверить. Но это могло быть правдой. И тогда стажер спасен. Коля отдышался и развернул машину. Влетел к Голубеву, не заметив высокое областное начальство и прокурора. Голубев побагровел и извинился. Прошипел:

       - Не дай Бог, по ерунде так врываешься. – И отвел в дальний угол кабинета.

       - На месте убийства в час ночи была Нина Фролова, мать убитой девочки. А с полвторого она ей названивала.

       - Ты хочешь сказать… Да ладно!

       - Нет, Вячеслав Иванович, ты послушай, все сходится. Все же сходится. Она ждала там Ирку. А пришла Аня. Там темень  глаз коли, кусты. Да и откуда она могла знать, что дочь туда понесет? Чужое платье, прическа. Удавку сзади накинула, лица не видела. И тю-тю. А потом домой прибежала, дочки-то нет, не пришла. Ну и дошло. Федор говорит, она там разнесла все в доме. С чего?

       - Даже не знаю. Если это правда, чем ей Ирка помешала?

       - Может, элементарная зависть. Иркин френд очень крут, просто очень. А там кто же знает. Надо разбираться. – И Коля вышел из кабинета.


http://proza.ru/2020/10/31/669