Глава 21. Ночная гостья

Глава 21

Ночная гостья

       Рената никогда не признавала ошибок. Точнее, она их не допускала. Просто не могла себе позволить. Каждый шаг был трижды продуман и просчитан на несколько ходов вперед. Всегда выстраивалась логическая цепочка по каждому возможному варианту развития событий. Это тренировала в ней еще мать, с самого раннего детства. Потому что мать принадлежала к обществу «Аненербе», являясь внебрачной дочерью одного из его основателей.

       С юности Эмилия участвовала в экспедициях на Тибет и в ряд стран Ближнего Востока, Азии, куда любящий отец, лишенный возможности видеться с дочерью в Германии, охотно брал ее с собой. От него и его таких же фанатичных друзей-ученых она заразилась тягой к древним мистическим познаниям. Впоследствии, получив хорошее гуманитарное образование в одном из европейских университетов, стала помощницей, правой рукой отца. Усердно и целеустремленно работала во славу Тысячелетнего Рейха, раскопав множество тайн.

       Дочь Хельгу, родившуюся после Великой Войны в Новой Швабии, секретной базе 1У Рейха в Антарктиде, готовила к тому же. Хельга росла не только умным и любопытным ребенком. Она имела очень авантюрный склад характера. И это сокровище, конечно, нашло себе применение в научном шпионаже. Она с успехом внедрялась в среду ученых всех европейских стран и добывала сведения обо всех  важных для своего руководства открытиях, помогала в поисках артефактов. И до последнего времени у нее не было сбоев в работе. Она ни разу не оказалась под подозрением коллег-ученых и спецслужб.

       С поиском всемогущего оружия аннунаков не должно было произойти никаких накладок. Хельга так обработала тогда этого лопуха Совински, что он должен был доставить его прямо ей в руки. Конечно, будь она моложе, все пошло бы по-другому, она увязалась бы за ним, став любовницей, и держала бы ситуацию под контролем. Тогда бы она не упустила его из рук. В этот раз же она даже не знала, было ли оно найдено на самом деле.

       Хорошо, что годами натренированная интуиция не подвела, и она успела унести ноги прежде, чем к ней возникли вопросы у полиции. Этого промаха ей не простили, вежливо намекнув, что отпускают на заслуженный отдых, не нуждаясь более в ее услугах.

       Да, на этот артефакт у Швабии была масса надежд. Но Хельга и сама чувствовала – надо уходить. Вновь дала о себе знать старая болезнь, которую, казалось, она давно одолела. Современная медицина уже ничем помочь ей не могла, а старый друг-врач, вытащивший ее из холодных объятий смерти двадцать лет назад, остался в Антарктиде, куда путь ей теперь был заказан. Сейчас на фоне разработанных им лекарств (Отто по прежнему делал для нее все, и лекарства передавал, сильно рискуя головой) она чувствовала себя неплохо. Но знала, это ненадолго. И теперь пыталась использовать свой последний шанс.

       После смерти Марго, готовясь к обработке ее инфантильного внука, она перебирала свой обширный архив и наткнулась на давние-давние записи. Сколько здесь нераскрытых тайн! Сведения отрывочные, разрозненные и, видимо, чем-то заинтересовавшие ее в  давнее время, сейчас давали некоторую надежду. Хотя почему некоторую? Эти сведения могли подарить жизнь. И не просто жизнь, а жизнь вечную, без болезней и жалкой стариковской дряхлости.

       Хельге не хотелось думать, что это всего лишь сказка о царице подземного мира, сотни лет навещающей родные края в глухой русской провинции. И где? Практически там, где хранился инопланетный артефакт. Оказывается, очень-очень интересное это место. Подумать только! Проделав в рекордные сроки огромный объем в общем-то привычной для нее работы по систематизации, проверке сведений, Хельга провела научный анализ и утвердилась во мнении, что этот, последний, шанс она не может упустить.

       Вместе с сыном, офицером высокого ранга все той же, не отмеченной на карте страны она прибыла в заброшенную русскую деревню под видом бывшей подруги юности этой жалкой одинокой бабенки. Сыну как-то сразу посчастливилось найти Наташу, доверчивую и впечатлительную, как все их шутовское племя, актрисульку. Она была нужна лишь для достоверности легенды, как бывшая жительница здешних мест, но оказалась много полезней.

       Во-первых, она слышала от бабки про одинокую фигурку на кургане, ее нет-нет, да кто-нибудь из местных и видел.

       Во-вторых, показала тот самый курган. И в третьих, свела знакомство с этим лапотным мужиком с соседнего бугра. А Оскар говорил, что царица крутит роман с его хозяином. В это было необычайно трудно поверить, но все же это именно так.

       И только сейчас до Ренаты-Хельги дошло, что зря она накричала на Наташу из-за приглашения. Видно, болезнь влияет на ее острый обычно мозг. Наоборот, свести знакомство с теми плебеями необходимо как можно ближе. Так будет легче застать врасплох царицу и не дать ей исчезнуть. Можно еще все исправить. Простушку Наташу легко обвести вокруг пальца. Но сегодня Хельга совсем не в духе. Сегодня она приготовилась умирать.

       Последнее время она так много думала о подземной властительнице, что та ей приснилась. Не такой, как описывал ее сын, а в пламени яркого сине-зеленого света, в длинном платье из тысяч сверкающих камней, с убранными бриллиантами тяжелыми темными волосами и тоненьким прозрачным, но нестерпимо сверкающим обручем на лбу.

       Строгая, грозная и неумолимая, она подошла к лежащей на кровати женщине и взмахом руки заставила ее сесть. Потом долго смотрела будто в самую душу немигающими глазами, обжигая этим беспощадным палящим взором. Краем глаза Хельга уловила, что собачка актрисы сжалась в комок и жалобно скулит на диване, в ногах ее безмятежно спящего сына. Она смертельно испугалась, поняла, что царица пришла наказать ее за дерзкую попытку отобрать венец вечной жизни. С нее градом полил дурно пахнущий горячий пот, внутренности горели, будто выжигаемые каленым прутом. Худое тело корчилось, тряслось и извивалось на вмиг ставшей огненной постели. Но глаза было невозможно отвести от прищуренных очей царицы. Мучения продолжались целую вечность. Подняв руку, откуда-то прямо из воздуха царица взяла крошечный блестящий флакон и вылила его содержимое в стакан с водой, стоящий на стуле рядом с кроватью. Вода зашипела и вздыбилась, проливаясь через край. Царица поставила флакон на стул и оглянулась. Улыбнулась, погладила собачку и в долю секунды исчезла.

       Хельга в полном изнеможении обвалилась на постель и очнулась только утром от грохота посуды, учиненного Наташей на кухне. Ох, эти жуткие русские домишки. Но приходилось терпеть. Хельга вспомнила страшный сон и поежилась. Откинула одеяло, села и, взяв стакан с водой, жадно выпила. Жажда была настолько сильной, что не сразу заметила странный металлический привкус воды. Слезла с кровати, подошла к подслеповатому окну, на дне стакана плескались остатки неприятного буро-коричневого цвета с маслянистыми разводами.

       И тут Хельгу пробил озноб. Ее теплая хлопковая пижама была насквозь мокрой и липкой и поменяла свой яркий цыплячий цвет на грязно-серые разводы. Глаза женщины расширились, вся ее постель тоже была влажной и грязно-серой, а на стуле стоял маленький металлический с тонкими  узорами флакон с откинутой крышечкой.

       Это был не сон? Она и в самом деле приходила? Она прочла все ее мысли и убила, подлив в воду отраву? Хельга еле сделала два шага к дивану Оскара и рухнула, ноги больше не держали. Озноб бил, не переставая, зубы стучали так, что качественная немецкая керамика рассыпалась в пыль.

       Бедный Оскар. С зарей он опять ушел на курган, а вернувшись, скорее всего не застанет мать в живых. И железная леди впервые в жизни расплакалась. От жалости и обиды. А умирать, оказывается, не страшно. Ничего уже не болит, хотя последнюю пару недель она обходилась без анальгетиков не более четырех часов. Сознание ясное, в теле непривычная легкость. Это конец. Собравшись, рывком встала, энергично растерла руки, ноги, уши. От пижамы и постели несло гнилой осенней листвой. Хельга стащила с кровати одеяло с подушкой и простыню, запихала в мусорный мешок. Взяла со стола белье, приготовленное с вечера, и, не надев халат (какая теперь к чертям собачьим разница) пошла в летний душ. На крыльце возилась Наташа, расставляя в вазы полевые цветы. Тогда и сорвалась на нее. Наташа так и осталась стоять с разинутым ртом, а Хельга плескалась в душе, готовясь к самому ответственному моменту.

       После душа выпила в одиночестве кофе (эта толстая клуша обиделась и куда-то ушла, ну и фиг с ней), с горем пополам перевернула матрас и, забрав постельные принадлежности сына, застелила постель. Уложила волосы, нанесла макияж, обновила маникюр, надела красивое платье и с книжкой в руках легла умирать.

       Очнулась от шорохов в кухне. Едва различила поступь. Это сын. Окликнула, подошел, поцеловал руку. Поднял на мать внимательные серые глаза. Она словно еще похудела, хотя куда уж дальше? Зато рука влажная и теплая, как раньше.

       - Я забрала твои одеяло и подушку. Очень сильно потела ночью, все насквозь мокрое, я выкинула. Купи себе новое. Хорошо? И пожалуйста, свари мне кофе с молоком. А еще я бы чего-нибудь съела…

       Оскар радостно загремел посудой. Надо же ! Она попросила поесть! Может, не все так страшно? А Хельга подумала, что это будет их последний совместный завтрак и погладила рукой бок серебряного флакона. Хорошо, что хотя бы не больно. Вот за это ей, царице, спасибо.

                14.02.20

http://proza.ru/2020/11/01/470