Отжим

  Всякий раз кажется, хватит - зачем эти галеры, если даже жанр непонятен - ежедневно чего-нибудь о чем-нибудь.
  Стукнуло по голове - изменчивость, вчера - любовь, послезавтра - авторитет.
  История, реакция, шутка - обо всем и ни о чем - атмосфера, ностальгия, настроение или воспоминание.
  Тем не менее, опустошенность - вдруг, не вдруг, случайно или закономерно, а может просто карантинный цикл.

  Утро-день-вечер, уборка-тренировка-офис-заметка-прогулка, буквально по часам, и сигареты по часам, и кофе, и еда. Сто подтягиваний, сто двадцать подъемов и шестьдесят жимов, тридцать разводок и девяносто приседаний, тренировка - сорок пять и прогулка час двадцать.
  День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем - блаженный карантин, раз в месяц банк, два-стрижка, по субботам пельмени, а по четвергам сырники.
  Триста шагов до конторы, дорожка - восемь с половиной, три ступени вверх, два замка и сигналка - четыре окна, жалюзи, три компа, семь стульев, телевизор, пара кресел, два стеллажа, диван, кофемашина и чайник.
  Пять дверей, две калитки и одна дорога - дом-офис, офис-дом. Кресло-балкон, балкон-кресло, кухня-ванная, ванная-кухня, проза-фейсбук, фейсбук и проза.

  Говорение теперь редкость - только с благоверной. Гуляем вдвоем, едим вдвоем, спим, тренируемся, а контора пуста и суд далеко.
  В основном, монолог - утром, днем, вечером, ночью, даже во сне - себе, собой, ей, ему, им, отражению, всем и никому.

  Крутил прошлое-настоящее, нырял вглубь, к самому моменту пробуждения, туда к освещенному кухонным отблеском краешку коридора, где сидел на горшке и вслушивался во взрослые разговоры, в радостное детское купание с нырянием и бадузаном, или шубейку-фотографию, где закутанный поверх шапки в бабушкин платок, растопырено стою с лопаткой в руке.
  Три - Феодосия, четыре - смерть дед Саши, пять - двор, фонтан-аист и горка, семь - школа, десять - Ленинград, одиннадцать - другая школа и полный утренний троллейбус.

  Способности, рисование, математика, шахматы, гитара, книги и культуризм. Джаз, институт, ранняя женитьба, рождение дочери. Голография, диплом, лаборатория, камни. Пацаны, девчонки, друзья и приятели, соседи, знакомые, преподаватели, коллеги.
  Авторитеты и примеры, влюбленности и победы, разочарования и обломы. Успех и пьянка, головокружение и упадок.

  Надеялся отыскать линию судьбы, миссию, предназначение - знак, перст, намеки и предзнаменования.
  Хотел убедиться в исключительности, особости, неслучайности. Раскрыть внутренний закон, увидеть мифологического персонажа - стражника или война, поэта или лучника, философа, мыслителя или защитника.
  Искал связь профессий, инженерной и адвокатской - родовую, семейную, национальную.

  Пытался понять собственную зачарованность русским языком, джазом, культуризмом, литературой, авангардной живописью и кинематографом.
  Внимательно рассмотреть привычки, определить исток, узнать, что досталось от отца, деда, мамы или родственников, определить влияние авторитетов - семейных и уличных, институтских и спортивных, академических и музыкальных.
  Провести границы - свое-чужое, красные линии - можно-нельзя, область стыда, живые табу, интимное, неловкое, женское-мужское, взрослое и детское.
  Построить пирамиду - иерархию выстраданных ценностей, открытых смыслов и внутренних приоритетов.
  Нащупать онтологический путь и увидеть траекторию душевного качания.

  Писал и говорил, говорил и писал, а потом снова говорил и снова писал - бог, отец, душа, судьба, достоинство. Любовь и надежда, вера и правда, совесть и закон.

  Почему напугала церковь, крыса из буфета, гусь, кража и общая баня в Муслюмово, почему ужасало слово развод, а слово шедевр казалось ложным, напыщенным и салонным.
  Почему начинаю задыхаться от невинно-бытового щебета и раздражаюсь с первых тактов салонного этюда, а похабщину напротив, уважаю и балуюсь.
  Почему застряли гитара и джаз, культуризм, настольный теннис и ходьба, а шахматы, бег, лыжи, бассейн или волейбол с бадминтоном нет.
  Почему перестал рисовать и стал творить мелкие подписи-почеркушки, почему не выучил ноты, насмерть невзлюбил английский и наотрез отказался уезжать.

  Откуда в судьбе двойная спираль - два имени, два брака, двое детей и две профессии.
  Кто приложил силу, зажег огонь, расшевелил фантазию, запустил кураж, открыл импровизацию, и что помешало завершенности начатого - развернуло, отвратило, напугало.
  Как вместе уживаются конформизм и ненависть к нему, буржуазность и ее полнейшее неприятие.
  Ведь по большому счету не удалась ни одна роль - так, чтобы всерьез, истово, полной самоотдачей и навсегда, и нет такой роли, которую отними и меня не будет - культурист, жуир, инженер, адвокат, самопальный гитарист, водитель дневниковой странички, лектор-ботаник или интеллигентный пьяница. Муж, отец, друг, сын, внук или племянник. Руководитель, предводитель, атаман или подчиненный.

  Всегда не до конца, всегда присутствовало то, что жило мимо роли, оставалось вовне - наблюдатель, не вовлеченный в процесс.
  Иногда он бунтовал - брал на себя бразды правления и вносил существенные коррективы.
  Прекращал отношения или менял профессию, и отказ от пьянства, адвокатура и развод лучшие тому примеры.
  Может быть, это был отец, не в прямом смысле, но тот, кто обладал реальной властью - папа, бог, авторитет или голос собственного присутствия - подлинного присутствия.

  Менял убеждения, от про-советских до анти, от либертарианства до жесткого, ортодоксального консерватизма, друзей и окружение, квартиры и конторы, профессии и увлечения - от хулиганов до академиков, от лабухов до высоких классиков, ученых до бизнесменов, спортсменов до высших судебных чинов. Вес, прически, гардероб и машины, любимых авторов и позиции в споре.
  Менялось все, кроме пола, двух имен, двух национальностей, города и семьи, русского языка, интеллектуальной потребности, внутреннего монолога и вечного предчувствия судьбы. Жгучего интереса к женщине, восхищения мастерством, любви к животным, следования за авторитетами и потребности к высказыванию или импровизации.

  В итоге плод раздумий равен факту. Миссия в тайне, особость - в сочетании частей, предназначение скрыто, а роли - роли те же, обычные, привычные, родные, как у других, у множества людей.
  Муж, дед, отец, нестарый, но мужчина, скрипучий адвокат, вчерашний инженер, завлаб, ходок пешком, атлет. Немного джаза, лес, гитара, любимая, турник, коты, а с фотографий смотрит мама, живой отец и вечные деды.

  И корабль плывет, и сословность длится.