Ку

Все семь смертных... за пару часов.... легко!
*******************

«Если вы уверены, что не подвержены гордыни,
значит, вы точно ею страдаете».                Клайв Льюис

- Как всегда, Виктор Сергеевич? - угодливо изогнулся Жорик

- Целую неси! - пробурчал Ковригин, заворачиваясь в простыню. - И чтобы с  пробочкой... ! Сам открою...

- Обижаете, Виктор Сергеевич...

- Знаю я вас... бодяжники..., даже здесь шалавитесь! И лимончик...

Конечно Ковригин был лучшим в конторе. Давно, ещё молодым, он вычитал, что Сократ, живший аж 2500 лет назад на вопрос своих учеников, что такое «умный», ответил особо не задумываясь:

- Умный - это тот, кто все делает... правильно!

А учеником у него был, на минутку, сам Платон, и только потом уже у Платона - Аристотель.

Вот и жил Ковригин по Сократу. Все и всегда делал правильно. Он умел вовремя разглядеть проблему, был способен обсосать  ее со всех сторон, выбрать наиболее оптимальные пути, собрать в кулак все ресурсы и решить вопрос так, чтобы проблема эта уже больше никогда не повторялась. То есть окончательно! И в этом он был непревзойденным.

При этом он хорошо помнил не только первую часть приписываемой Сократу знаменитой фразы: «Я знаю, что ничего не знаю!”, но и вторую: «... но другие не знают и этого!» И это ему здорово помогало в жизни.

И хотя Ковригин глубоко внутри себя понимал, что он-таки не совсем Сократ, такими своими способностями искренне гордился. Он точно знал, что на голову выше всех своих сослуживцев. И потому презирал их, обзывая про себя «слюнявчиками». И сам не знал почему.
********************

«Зависть не знает выходных».                Фрэнсис Бэкон

Само собой его ценили соучредители: многоопытный, но быстро дряхлеющий отец, бывший чиновник из ещё советского Минфина, успевший отхватить небольшой, но сочный кусочек совкового пирога, и его дебил - сынок, абсолютный ноль в их деле, но уже занимающий  второй по значимости пост после отца. Доставшийся просто так, что называется по наследству.

У сынка этого сразу появилось все, а вот Ковригину  это «все» ещё предстояло заработать неимоверным трудом. Понятно, что отпрыска он и ненавидел, презирал и завидовал ему одновременно. Ему даже снилось, как контора рухнула, отец с сыном обанкротились, а он сам, уже на новом месте принимает их к себе на службу. «Вратарями» - охранниками, на воротах стоять.

- Сволочи! - опрокинул первую Ковригин.

- Звали, Виктор Сергеевич? - просунулся в дверь служащий сауны.

- Звали, звали...! Закусить неси!

Здесь он чувствовал себя хозяином. И больше... нигде. Так сложилось.

- Сволочи! - засосал и вторую Ковригин. - Сволочи! Вот сволочи! - опрокинул он сразу и третью.

Ковригин не был злым человеком. Да и завистливым его не назовёшь. Просто в какой-то момент он ощутил в себе такую чисто русскую особенность - искреннюю печаль из-за благополучия других. И он вовсе не желал зла своим нелюбимым начальникам, ну вот как бы так сделать, чтобы хотя бы просто им было ... не так хорошо. Это была именно печаль. Щемящая душу. Которая не проходила, а только нарастала.

********************

«Чревоугодие- размазывание себя по тарелкам».    В. Кротов

Принесли закуску: малосольную семгу, тонко нарезанную отварную свининку с хреном, сырную тарелку. Он бывал здесь регулярно, по вторникам, вкусы его знали и ценили как постоянного клиента.

Ковригин как-то так, совсем уж по-простому  сложил столбиком вперемежку рыбу, мясо и кусочки сыра, одним махом отправил это странноватое сооружение прямо в широко раскрытую пасть. Иначе не скажешь, прости Господи! И раздраженно уставился на слегка осиротевший стол!

Подавала тащил уже приличный горшок наваристого борща с торчащим сверху куском мяса и тарелку пампушек, залитых сверху чесночным соусом .

- Ну-ка!? - ощерился страшно Ковригин и с силой воткнул большую деревянную ложку в самую середину горшка. Ложка встала  «стоймя».

- Пойдёт! - хмыкнул гость и в какие-то минуты, страстно постанывая от удовольствия опустошил довольно внушительную емкость. Да и пампушек след простыл.

Живот Ковригин раздулся так, что простыня уже не оборачивалась вокруг его мощного торса и норовила соскользнуть на пол.

- Это... для начала! - икнул он смачно, разлился по скамье, обтер полотенцем засаленные губы...
********************

«Стоит дураку потешить наше тщеславие,
и он уже не кажется таким глупым»                Франсуа де Ларошфуко

Ковригин оглянулся вокруг. Все хорошо, достойно. Баня, бассейн, стол накрыт, в соседней комнате огромная кровать для «отдыха». Но всего этого было ему как-то мало. Не хватало чего-то самого важного. И он сам не знал чего же именно...

- Тоска! - взвыл Ковригин, задрав подбородок к отделанному зачем-то зеркалами потолку. Тут все было в зеркалах. Он отражался сразу в нескольких, иногда вздрагивая от неожиданно увиденных собственных отражений. Но даже эта странность не мешала ему восхищаться самим собой. А может и помогала....

Тихонько зашёл Жорик, одной лишь половиной тощей задницы присел на край деревянной лавки. И приготовился к исповеди.

- Сегодня, сопляк этот..., опять! - закатил глаз Ковригин.

- Опять! - привычно всплеснул руками Жорин. - Ну надо же! Вот гад!

- Именно. Гад и есть! Гаденыш, точнее! - встрепенулся Ковригин. - Настучал папане на меня! Воду мутит! Да я хоть завтра..., а работать кто будет!

- Ну да!? - аж привстал Жорик. - И правда, кто !!!??? Как я Вас понимаю! Выпейте Виктор Сергеевич! Стресс..., его гасить надо!

- Один ты меня понимаешь! - захлебнулся четвёртой Ковригин. - Хороший ты человек! Наш....

Порылся в портфеле и бросил на стол пятихатку для начала!

- Чайку вона попьёшь!

- Ну зачем, ни к чему это! Балуете...- нежно проблеял Жорик, сгрёб упругой ладошкой купюрку и исчез на время.

Ковригин понимал, что тщеславие, упоение самим собой и ползущее рядом презрение к остальным просто так даром не пройдут. Сначала «не понимают” коллеги, потом - друзья, а дальше - глядишь, родные и близкие. И вроде больше никто не нужен. И вроде ни к чему уже такие глупости как любовь, дружба. Если вон Жорик рядом. Но поделать уже ничего не мог.
*******************

«Блудит лишь тот, кто сам себя найти не может»    Неизвестный автор

- Может...Анжелку!? - дыхнул в щелку дверей
 
- Не! - выдохнул в ответ Ковригин. - Не в настроении !
 
- Так вот и поднимет!

- Я сказал! - рыкнул Ковригин. - Надоела! Сидит тут, пьёт, жрет в три горла, а как до дела...- то давление у неё, то «краска потечёт», то ещё чего-то там ихнее, прости Господи! Обрыдла!

- Так пусть подружку подгонит! - не сдавался имеющий ото всюду маржу Жорик. - Они такое вдвоём вытворяют, порнуха детской сказкой покажется.

- Ты как та кукушка, что у меня в роще под окном! Ку-ку! Ку-ку! Анжелка - Анжелка! Отстань! Потом ... видно будет! Погреюсь схожу. Жиры скину!

Ковригин скинул с себя простыню и прошёл в дышащую жаром сауну.

Жорик проводил его взглядом, приоткрыл дверь в соседнюю комнатёнку и призывно, как собаке шлёпнул себя ладонью по ляшке. Оттуда выпорхнули две девицы небрежно завёрнутые в застиранные простыни, и присев за стол жадно набросились на объедки.

- Жорик! - крикнула Анжелка. - Че встал! Шампанское неси, клиент платит.

- С бассейна попьёте!- процедил добрый Жорик.

А вскоре и сам клиент явился, посвежевший, распаренный. Даже помолодевший где-то!

- Ох! Явились не запылились! Жрицы любви! А я вас звал?

- А мы сами догадались! - ощерилась донельзя Анжелка.

- Ну и чего тута расселись! - подчёркнуто удивленно развёл руками Ковригин. -  Вона где ваше место рабочее. Станок, мать его!

Выдернула обеих из-за стола и впихнул комнату «отдыха»

Следующие часа полтора вся троица с упоением доказывала неистовую приверженность Дарвинской теории происхождения человека. Причём именно от обезьян!
********************

«Мы не гневаемся на того,
кого считаем недоступным нашей мести».           Аристотель               

Девицы выпорхнули из комнаты, скользнули в душ, потом присели было опять за стол, но под суровым взором Жорика быстренько собрались и исчезли на время.

Жорик обновил стол, и уже прямо совсем по-хозяйски плеснул себе.

- Ну как девочки!? - по свойски подмигнул он. - А!!! Я же говорил, такие затейницы! Вы бы рассчитались....! Ожидают... Да и «на чай» не помешало бы, старались...

Ковригин при поднял голову, тяжело и мутно взглянул на него.

- А ты кто такой! Ты с кем говоришь!? Я тебе кто!? Дружок твой...!? Говно, холуй, подавала! И водка твоя левая говно, и жратва, и сам ты! И «дырки” эти твои, Анжелки с подружками! Понаехали тут! Всю столицу засрали! Пятихатку ту ... вернул быстро! Не по чину берёшь!

Жорик не удивился и даже не обиделся. Он хорошо знал эту особенность клиента..., где-то после 700 граммов впадать в беспричинный гнев и резать «правду матку» направо и налево. Он тихо вышел из помещения, прикрыл дверь, оставив небольшую щелку на крайняк.

Ковригин продолжал свирепствовать уже в одиночестве, перемежая речь гнуснейшими выражениями. В конце он натужно привстал, схватил обеими руками стол со всеми закусками и напитками, и сбросил его в небольшой бассейн. А затем и сам туда плюхнулся. И это тоже порой входило в программу «спортивно-оздоровительного комплекса» как значилось на скромной вывеске снаружи.
********************

«Уныние - гнуснейшая форма отчаяния»               Эммануэль Мунье

Жорик острожно заглянул. Мокрый Ковригин сидел на голой табуретке, простыня валялась на полу, обнажив его могучие телеса. Кругом валялась битая посуда и куски еды.

- А! Жорик! - поднял он голову. - Пошалил я тут, накатило....! Прости. Уберу, все сам уберу, веник неси.

- Да ничего! Бывает! - ощерился Жорик и пошёл за метлой.

- Никому я не нужен! - натужно просипел Ковригин. - Вот просто никому! Сейчас кирдыкнусь здесь, из морга забрать  будет некому. Жены нет, родители померли давно, дети по заграницам разъехались, внуков только по фото знаю. Даже собаку не завёл...

Очередной приступ уныниях овладел им: безнадёга, гнетущая, подавляющая все чувства тревога, и вместе с тем абсолютное безразличие ко всему, и к самому себе в первую очередь. Когда повеситься или утонуть кажется уже каким-то облегчением. Ковригина часто посещало это чувство и он был бессилен с ним бороться. Может вера помогла бы, да вот не верил он, как говорят «ни в Бога, ни в черта». Ни во что и никому не верил. Даже самому  себе!

Ковригин ещё долго сидел зажав голову обеими руками и раскачиваясь как маятник. Из горла его извергались сдавленные рыдания перемежаясь с тихим заунывным воем....
********************

«Алчность - бедность богачей».                Публий Сир

- Жорж! - крикнул наконец он  в дверь.

- Что-то ещё!? - просунул нос в щель Жорик

- Сколько там с меня!?

- Восемнадцать тысяч семьсот двадцать шесть рублей! - без запинки произнёс Жорик.
- Девочкам отдельно!

- Как отдельно!? - сверкнул глазом Ковригин. - Не-е! Это за все про все!

- Ну как же, Виктор Петрович!? Они же не наши, им отдельно! А так у нас все точно, без обмана!

- Без обмана! Счёт неси! Во всех подробностях!- достал из кейса очки Ковригин.

Следующие полчаса он тщательно исследовал помятую бумажку, водя пальцем по строчкам, причмокивая и что-то бормоча себе под нос.

- Воды не четыре, а три! Лавашей тоже столько не было. А понаписади тут....! Борщ! Простой борщ - 830! Какой соус «ткемалевый», не видал такого...

- Ресторанная наценка! А соус - вон вода в бассейне красная! - рискнул пискнуть Жорик.

- Тут тебе не ресторан! А бордель с баней! Притон...

Под конец достал калькулятор, пальцы шустро замелькали по кнопкам, профессионализм на пропьёшь.

- Короче! Бери пятнашку и все! До встречи!

- А девочки!? - прокряхтел Жорик вытаскивая стол из воды. - Бой посуды!?

- С этих откинешь!

- Как скажете Виктор Сергеевич! Клиент всегда прав...

Жорик не стал спорить. Клиент постоянный, сто раз до того обезжиренный. а часто и просто откровенно обобранный. А девочки здешние, перебьются.

***********
- Встань здесь! - кинул купюру таксисту Ковригин. - Там сдачи полтинник.... не позабудь!

Таксист долго ковырялся в бардачке в надежде что клиент не станет ждать. Но Ковригин дождался. Забрал купюру. Тяжело выполз из машины, перепачкавшись о покрытые липкой грязью пороги.

- Пройдусь! - приказал он сам себе. - Уж больно денёк нынче тяжеловатый выдался, сердечко жмэ...жмэ!

И пошёл по аллее к дому. Впереди, в самом темном месте на лавочке сидела древняя старушка вся в темном.

- Странно! - слегка удивился Ковригин. - Полночь уже, да и холодно. Может бездомная? Да вроде не похоже, даже сумки никакой...

- Все хорошо, бабуля!? - окликнул он старуху. - Может помочь чем?

Та подняла голову, взглянула строго:

- О себе побеспокойся!

Легко поднялась и пошла себе. За спиной у неё что-то блеснуло в свете сверкнувших фар, или может показалось ему с устатку....

Ковригин насилу дотащился до своего двора. Сердце настойчиво пыталось выпрыгнуть из груди. Он по привычке задрал голову в поисках знакомой птахи:

- Кукушка, кукушка! Где ты там? Сколько мне осталось!

- Ку...!

- Прямо вот так вот!? - успел удивиться Ковригин. - А че так ма....