Октябрь лишь наступил. Гл. 4-6. В желаниях пустых

И в солнечных лучах и в парках, и в лесу
«румянцами» октябрь наводит днём красу,
а в капельках росы с утра с восходом солнца,
листва, как в жемчугах, искрится и смеётся.
Качается листва, приветствуя прохожих,
и славя и октябрь, и бабье лето тоже;
и, глядя на листву, хоть сколько ни смотри –
душа всегда поёт с зари и до зари. 
И сразу, каждый раз, кто видит эти краски,
вдруг попадает в мир какой-то доброй сказки,
мечтая о любви, о счастье, о добре
и всматриваясь в лист с румянцем в серебре.
И в радости своей уже поближе к ночи
он шепчет о любви, целуя милой очи,
из сказки доброй попадая в мир любви,
нет, в океан, где ты, хоть до утра, плыви.

В огромной чаше океанской для влюблённых,
под парусом любви с узорами от клёна,
что в капельках волны с утра с восходом солнца,
как в жемчугах любви, искрится и смеётся.
Октябрь лишь наступил – уже к любви взывает,
а кто-то, от трудов своих устав, зевает –
ему не до любви, не до красот природы:
поесть бы, да поспать, да выйти за ворота.
У старости свои всегда приоритеты,
у молодых – в любви все главные секреты;
октябрь – пора любви, надежд и вдохновений
под парусом любви счастливых ждать мгновений.
Но, в октябре уже кой-где тепло включают,
где трудно согревать себя горячим чаем,
где старость требует забот и теплоты;
обогреватель свой есть лишь у молодых.

Октябрь – всегда октябрь, каким был при Емеле,
который проскакал от селе и до селе,
но, сидя на печи и зад свой согревая,
при этом ещё чай горячий принимая. 
Наказ был у царя:- Чаи не пить безмерно,
с печи-то невзначай соскочишь ты, наверно,
и проглядишь всё то, что очень знать мне надо
и что уж у тебя  не будет для доклада!-
А как чаи не пить, откуда будут силы;
без чая на печи не вспомнить образ милой,
да и страну всю как объехать и понять
о чём докладывать, потом, чтоб не пенять?
Но, как всегда, Емеле в радость бабье лето –
как аксакал, что видит он, поёт об этом,
а как не петь, когда кураж в его сердечке,
и подпевает в такт труба, дудя из печки.

Звучит, как скрипка, бочка, полная воды,
но, так скрипит она – недолго ждать беды;
Емеля пел ещё – ему тут не до бочки,
а в этот миг опять поставим мы три точки…
Октябрь лишь наступил, придя с антициклоном,
и как бы сам застыл с глубоким к нам поклоном –
ни сдвинуть, ни прорвать поклон тот ни на йоту,
он держит, как атлант, хорошую погоду.
И это хорошо, а что ещё нам надо?! –
чтоб далеко послать Америку и НАТО,
и весь Евросоюз с их тем менталитетом,
в котором нет совсем для нас авторитета.
Нет, есть ещё в стране такие западралы,
готовые им сдать Россию до Урала,
в придачу сдать Донбасс и Крым, да хоть Курилы –
ну, что в ответ сказать:- Ч.удилы, да дурилы.

Но, есть один из них – паскудный и нахальный,
что с «Новичком» ч.удил, тот Алексей Навальный,
который там в чести, где был небезучастен,
а знал-не знал, но, он был к «Новичку» причастен.
Тот самый, кто сейчас, как «яблоко раздора»
для очень хамского с Россией разговора
с претензией на то, что «яблок» отравили
и санкции за то они нам объявили.
В том роковую роль сыграли две «мадонны»:
старушка Меркель, Певчих – из ЛондОна;
хоть молодая, но, «сыграла, как по нотам»,
бутылочку с водой купила для кого-то.
А оказалось, что вода-то та с отравой
тем «Новичком», но за которым «след кровавый»,
и тут в игру вступает Меркель с аргументом,
что этот след приводит Запад к президенту.

Сошли с ума там, что ли, моментально? –
нашли соперника для Путина в Навальном;
вы, что на Западе совсем уж «опупели?-
и так считаете вы все на самом деле?
Он быть советником для западралов может:
как сбагрить из лесу кругляк? - всегда поможет,
в том у него и опыт есть, но есть «загвоздка» -
уже тот опыт не пройдёт – здесь примут жёстко.
К нему никто так не придёт, как батька в Минске,
он будет сам себя блинить, мол, блин он клинский,
что между молотом, как клин, и наковальней,
но, выбьют быстро этот клин – и где Навальный?
Он – гость у канцлера немецкого, а где? –
сказать ли прямо или вежливо? – везде,
как Тихановская, что с каждым днём, но где-то
вес набирает, разъедаясь на обедах.

И на обедах тех её так распирает –
везде по правилам хозяев там играет
и призывает батьку власть ей уступить,
иначе жёстче будут эту власть там бить.
Хозяева там ей и хлопают в ладоши,
и обещают на жестокость выдать гроши,
ну, а она грозит и делает всё, чтобы
на деле угодить хозяевам Европы.
И тут уж ясно всем: кому – американцам,
тем, для которых Беларусь – не танцы-манцы,
а та площадка, где должна быть НАТО рать, -
её лишь нужно от России оторвать.   
И изощряется Европа в том нахально,
используя ту ш.тучку с тем Навальным –
как два пустых ведра на коромысле
несёт, гремя, в пустом и лживом смысле.

Бессмысленно тряся и нагло перед нами,
но, в принципах своих, используя как знамя
для обвинения российской стороны –
но, что за принципы в презумпции вины?
Лавров сказал, что не хотят они общаться –
в ответ должны мы с ними распрощаться;
пусть там они гремят и вёдра те трясут,
когда им надоест, тогда и к нам придут.
Почти что все у нас поддерживают это;
октябрь свою красу нам дарит в бабье лето,
такая красота не только мир спасает,
но, глядя на неё, о зле все забывают.
Да ну их нафиг всех – Америку с Европой
с их русофобской и маньячной даже злобой;
с высокомерностью и наглостью паскуд
под видом ценностей паскудность нам несут.

Что там у них – плевать, у нас тут красотище,
мы от добра добро на Западе не ищем;
нам радостнее жить – чем дальше мы от них,
пусть вёдрами гремят в желаниях пустых.
И также бочка та гремела у Емели,
когда в ней водные запасы опустели,
а без воды – и не туды и не сюды,
а, значит, тут уже недолго до беды.
Устал Емеля петь и сказка вдруг прервалась –
печь врезалась в скалу, а бочка вниз сорвалась,
и скрылась в море с глаз, Емелю опечаля,
но, вот уж в наши дни, на Западе причаля.
По сказке было так: царь наградил Емелю,
что проскакал страну от селе и до селе,
и в жёны дочь свою Емеле царь отдал –
о ней в пути своём Емеля и мечтал!