Сожжение сует

С утра Флоренция бурлила,
Отряды инквизиторов в домах,
Как волны грязного прилива,
Внушали омерзение и страх.
 
Под «скобку» стрижки, балахоны,
С гнусавым пеньем тощие юнцы,
Как звуки труб под Иерихоном –
Не люди вовсе – ада посланцы.
 
В домах уродуют скульптуры,
Рвут книги – фолианты без цены,
Так достояние культуры
Кромсают злые дети Сатаны.
 
Со всех сторон была зажата,
Мала Синьории площадь, тесна,
Там завершалась злая «жатва»
И пирамида ценностей росла.
 
Невежеству и фанатизму
Угрюмый возводился монумент,
Из книг, как призма аскетизма –
Подчёркнутой трагичности момент.
 
Отряд фанатиков бездумных –
Они на площади и у реки.
Их внешний вид совсем безумный –
Подвластны мановению руки.

Савонарола Джироламо –
Монах он, проповедник и фанат.
Рука худа, тонка, костлява,
Но поднят к небесам его кулак.
 
Доминиканцы в одеяньях,
Казалось, источали горечь, желчь.
Погрязшие во злодеяньях –
Бессмертные творенья надо сжечь!
 
Шедевры Греции и Рима,
Боккаччо и Петрарки ценный труд,
Сатиры Юния Децима,
Платона и Овидия сожгут.
 
Мальчишки в рвани и в заплатах
Кружились до умопомраченья.
С ненавистью дотла распяты
Ногами ценные творенья.
 
«Сожжение сует» – аскеты
Топтали всё наследие веков,
Мыслителей, больших поэтов,
Освободясь от разума оков.
 
Вот над кострами взвилось пламя –
Исходит мрака ночи страшный смрад.
Крик Савонаролы Джироламо –
Он предрекает людям гибель, ад.
 
Над многотысячной толпою
Вознёсся резкий, дикий, гневный крик.
Фанатик с речью огневою –
Ужасен, страшен, резок, но… велик.
 
Со страстью он клеймит распутство,
Повелевает душами людей,
Грозит анафемой искусству,
Как первобытный варвар и злодей.
 
Толпа кружится в дикой пляске
Под крики, вой и барабанный бой,
Но миг трагической развязки
Фанату уготован был судьбой.
 
Он, видимо, не мог представить,
Что не пройдёт ещё трёх жалких лет –
На эшафот судом поставлен
И вместе с ним сподвижников дуэт.
 
Вот на таком костре, как этот,
Сожгут и двух друзей совместно с ним.
Как сожжены тома поэтов –
Бесценность духа, вечной правды гимн.