А так бывает?

В то утро Митька предложил после уроков пойти к нему в гости. Я, не раздумывая, конечно же, согласился. Ведь у дружка был второй «пенёк»! А что ещё нужно было двенадцати летнему пацану?! Верно – гоночки да стрелялки.

А компьютер, забыл сказать, тогда реально был редкостью, прямо так скажем.

И вот, мы сидим и пытаемся пройти очередной уровень во второй «Кваке». В комнату заходит его мама, тётя Лида:
– Мы с отцом на дачу съездим, помидоры полить. Митюш, вы только допоздна не играйте, ладно?
– Хорошо, мам, – радостно отозвался мой одноклассник.

Когда родители ушли, а «пачка» монстров была побеждена, поехали заговорчески проговорил:
– Пойдём чего покажу.
И мы отправились в зал. Там стояла видеодвойка. Я присел на диван, а Митя стал что–то искать на полке шкафа. Через пару десятков секунд он извлек оттуда видеокассету. На обложке был нарисован большой синий кит и написано, что–то вроде «Документальный фильм о животных». Я моментально скис.

Митька ловко загрузил кассету в жерло видеомагнитофона и стал проматывать фильм вперёд. А, если кто не помнит, при быстрой промотке видеокассеты изображения нет. Вот я и смотрел в синий экран, начиная скучать. Как вдруг...

Давай оговоримся заранее, я воспитывался в достаточно религиозной семье с четко очерченными рамками морали и поведения. И до сих пор считаю, что воспитывали меня верно. И информация подавалось согласно возрасту. Так что теперь – едем дальше.

Так вот, как вдруг на экране показалось большое количество голых тел мужчин и женщин. Они лежали все вместе в обнимку. Это был фильм «Калигула», а точнее, его финальная сцена, как я потом узнал. Я заворожённо смотрел в экран, сгорая внутри от смеси смущения, стыда и отвращения. Не в силах, при этом, оторваться от просмотра фильма.

Но, происходящее в кадре тогда не вызвало у меня ни вожделения, ни желания. Разве что любопытство. Да, любопытство и жгучий интерес. В общем, чувства были крайне смешанные. И...

И пройдут ещё долгие годы, прежде чем я узнаю, что такое настоящая любовь, и настоящее телесное желание. Ну, а пока это было в то далёкое детство. В то самое, которое давным–давно и безвозвратно ушло.

Ведь только в той, восторженной юности, мы способны на такую смешанную яркую и неповторимую бурю эмоций.