7. Всё лишь пыль

Что такое настоящая, полная, абсолютная и бесповоротная безысходность?

Думайте, это тогда, когда вас не взяли на желанную работу? Или же когда вас бросила девушка? А может быть, когда вы разбили новенький дорогой iPhone? Думаете, у того, кто падает с крыши, есть ответ на этот вопрос? Или этот ответ есть у жертвы, кто только что оттолкнул от себя табуретку? Или он есть у наркомана со стажем, который уже перешёл на «внутривенное питание»?

Нет!

У падающего есть мизерный шанс выжить. А даже если он не выжил, то у него есть несколько секунд на осмысление себя. У человека, повисшего в петле между жизнью и смертью, есть надежда, или шанс, на то, что его всё ещё спасут. Ведь данный акт, часто, лишь крик о помощи. А у наркомана же вообще – всё прекрасно: ведь с каждым граммом дури «кокон» вокруг него всё прочнее. И ему в нём неведома эта самая безысходность, о котором мы сейчас говорим

Геральт, израненный и измученный, лежал на полу вертолета.
– Не отключайся, слышишь?! Смотри на меня! Смотри на меня! – Где–то сбоку кричал неизвестный голос.

Потом частые вспышки и непонятные несвязанные друг с другом картинки. Затем яркие лампы больничного коридора, что сменяют одна другую подобно шпалам на железной дороге.
– Перекладываем его на мой счёт: раз, два, три! – Командовал уже совсем другой голос.
Геральт теперь находился на операционном столе. Чья–то рука надела дыхательную маску на его лицо, а перед глазами возник человек в медицинском костюме:
– Считай от десяти до одного, – проговорил незнакомец.

Десять...
В ушах зашумело, голова стала тяжелой, а конечности ватными.
Девять...
Голова начинает кружится, подташнивает.
Восемь...

Мозг проваливается в чёрное, бесформенное и абсолютное ничто. И ты не в состоянии что–либо сделать. Даже сказать ничего не можешь, но...
Что самое пугающее: там, в этой темноте, нет никакой надежды. Нет, конечно же, есть обещания врачей и... Но надежды нет. Это вот и есть – полная и абсолютная безысходность.

И Геральт не знал, если ли что–то после неё.