Дети Небесного острова. том 2. глава 45

"Свет веры"

Герольд сдержал данное Рине слово: когда они по пришествию около полутра часов подступили к его грозному дворцу-шатру, они не увидели ни единой души по ту сторону небольшой ограды – наместник солнца на острове, надежда и отрада солнечных граждан потрудился на славу и вместе со своими извечными стражами, Авариусом и Женьбертом, достаточно быстро распустил разнохарактерную ярую толпу. Издревле, солнечные жители были хорошо известны своей изумительной откровенностью и несмотря на своё образцовое смирение и покладистость, всё же не сумели удержать в себе бурлящее мнение, которое, по-видимому, было общепризнанным.
Они немало восхитились и удивились недюжинной храбростью Эми, проявленной в ситуации с неожиданным похищением элеметаля солнечного света, отдавая себе отчёт о том, что если бы не семнадцатилетняя девочка, вовремя отыскавшая в себе необходимые силы, окончание этой бессовестной уловки могло бы оказаться совсем иным и в цепких циничных когтях злополучного капитана было бы весомое преимущество. Вопреки же этому они не побоялись и решились набегающей мощной волной наслать на недавнюю восхваляемую героиню свой резкий, в чём-то оправданный укор. Именно в тот миг Эми сумела как можно более чётко и подробно разглядеть схожесть несокрушимого народа с их жарким предком и понять, что жители, населявшие благодатный островок, будто пёстренькие лучики, могут быть участливыми, ласковыми и радушными, но порой их излишняя искренность и чувствительность могли, сами того не понимая, причинить огромное неудобство.
Рине даже померещилось, словно она увидела облегчённый выдох, выпорхнувший с губ Эми, когда она подалась к ограждению ближе. Упёршись руками в плавные изгибы длинного ограждения, несколько минут она просто переводила дух, между тем с наибольшей прилежностью обогнув палаты Герольда и прилегавшие к ним земли осторожным, осмотрительным взглядом.
 Старшей сестре рыжеволосой малышки удалось полностью овладеть собой и успокоится, когда она не обнаружила ни одного отблеска свойственной ауры в мысленно очерченном периметре. У дворца совершенно никого не оставалась и лишь вдали, в тенях податливых пальм с покосившимися вершинами время от времени маячили световые пятна, намекающие на небольшие группы людей, вновь принявших на себя бремя своих каждодневных обязанностей и теперь спокойно, как будто забыв всё своё негодование и возмущение, направлявшимся к запланированным занятиям.
Рина выбежала вперёд, подойдя к сестре и дождавшись, пока та, отвлёкшись от общего обозрения, прошагает к маленьким неказистым воротам и займётся их отворением. Створки ворот, как выяснилось вскоре, были абсолютно не заперты и, вероятно, таковыми и были оставлены Герольдом, чтобы по своему непременному возвращению, сёстры с лёгкостью отперли их и сумели беспрепятственно войти. Когда перед ними возник прямой ход к самому дворцу, малышка слегка помешкала, давая Эми пройти вперёд. Этот жест Эми восприняла вполне спокойно, словно по-настоящему ожидала его, она кивнула, видимо, в стараниях подбодрить себя и первой сделала твёрдый шаг.
Младшая сестрёнка чуть улыбнулась, с удовлетворением посмотрев на семнадцатилетнюю девочку, и тронулась вслед за ней, уступая ей на пару шажков. Непринуждённым, порхающим движеньем Эми пересекла весь непросторный дворик и повременила только у входа во дворец. Находясь в шаге от неповоротного, она решила в последний раз очень детально обдумать свои ходы, но быстро поймала испытывающий взор неизбежных зелёных глаз и немо подчинилась их настойчивому выжидательному требованию – вошла под округлённые своды богатейшего дворца.
Поворот, затем ещё один и ещё… Эми прекрасно знала дорогу в покои, отведённые команде сопротивления Небесного острова, но ещё была не уверена, хочет ли попасть туда на самом деле. Если бы не этот неотлучный, пристальный и в чём-то даже суровый взгляд строго идущей по пятам сестрички, то она бы так и застыла, как вкопанная, напротив нетипичного для Небесного острова фасада. Она проходила по опрятно надраенным ветвям коридора, не видя ничего иного, кроме того, что ровно впереди. На всё остальное: стены, расшитые толстыми золотыми нитями и драгоценными каменьями, роскошные фрески, прославляющие историю острова и прочие, неизменно связанные с солнцем атрибуты, она попросту не зацикливала взгляд.
В конце концов с ней и произошёл тот неизбежный момент, когда она вдруг натолкнулась на правильную дверь. Под влиянием зоркого и ясного взора сестры, семнадцатилетняя девочка зажала в ладони знакомую, чуть истёртую, но до сих пор красивую ручку, но долго не осмеливалась её провернуть – руки опять пронзила уже испытанная ею дрожь. От верных друзей её отделяла лишь одно препятствие, но Эми чувствовала, что речь идёт о чём-то более масштабном и широком.
Она кратко поглядела на Рину. Поддерживающая, игривая и своенравная сестрёнка очень высоко ценит их родство и ни за что не позволит себе разорвать эти глубокие кровные связи, но… как же остальные? Как, после всего того, что произошло в течение этого солнечного оборота, она сможет заглянуть в глаза им всем, и в особенности Дарену?.. сумеют ли они, без укоров и обвинений понять её сейчас, сумеют ли просто выслушать и поговорить?..
- ах, наконец-то вернулись! – услышала она у себя за спиной обрадованный выкрик.
Смущённо повернув голову, Эми заметила неразлучных стражей и советников господина Герольда, двух могучих и сильных великанов Авариуса и Женьберта. Они яркими бликами выскользнули из правого флигеля дворца, вероятно, возвращаясь со своевременного ежедневного обхода и, заметив нескромную беглянку с сестрёнкой, тотчас поспешили к ним.
- как же ты нас напугала, упрямица! – признался Женьберт, самым первым поравнявшийся с девочками. Говорил он громко, почти насмешливо, но взгляд его был недобро сужен, а само широкое лицо имело весьма угрюмый, нравоучительный вид – ты хоть понимаешь, что совершила? Своим позорным непозволительным бегством ты проявила к господину Герольду и ко всему его добропорядочному двору грубое непочтение и неслыханную дерзость! Своим опрометчивым поведением, ты практически бросила вызов всему Острову солнечного света, ты в корне показала себя с очень неуважительной стороны, девочка, поставив всех нас в неловкое положение, а это противоречит всем нашим обычаям, порядкам, этикету и церемониалу!..
От каждого его слова семнадцатилетняя девочка всё ниже пригибалась к земле, вжав голову в плечи и спрятав распаянный взор. Слова угодливого служителя, знавшего на зубок все традиции и правила солнечной знати, задели её гораздо больнее, чем необдуманный резкий монолог Дарена, но она ничего не решилась сказать в свою защиту и оправдание, ведь в чём-то он был и справедлив: она подвела не один Небесный остров, но ещё и Солнечный, его народ… она разочаровала Герольда, замечательно осознавая его симпатию к ней! А теперь его лучезарное милостивое сердце наверняка разбилось из-за её самовольной выходки! Он возненавидит её так же, как и все остальные, и выставит прочь из своей резиденции… посольская миссия, как и миссия по спасению родного острова.
- я безмерно сожалею, сударь… - только и сумела выдавить Эми, не подымая глаз.
Голос Женьберта звучал, как приступ грозы. Пускай его сдержанное возмущение носило отчитывающий характер, от наблюдательной семнадцатилетней девочки не ушёл тот факт, что исполняет он своё поучение с большим энтузиазмом и нескончаемой инициативой. Она мгновенно подумала о том, как несладко приходилось Герольду в период его ребячества, когда благоразумный воспитатель заставал его после возвращения с очередной своенравной вылазки за пределы дворцовой роскоши...
Рина наскоро встрепенулась, сперва лишь схватив сестринское плечо в качестве моральной поддержки, однако спустя несколько мгновений и она оказалась недовольно беспристрастными упрёками Женьберта и вышла вперёд, преградив собой Эми. Как раз в этот момент, когда Женьберт начал развёрнуто объяснять первостепенные правила манер при дворце, сзади к нему подошёл Авариус и предупредительно хлопнул его по спине.
- всё в порядке, - уравновешенно обратился он к сёстрам – простите, пожалуйста, леди: Женьберт порою бывает сам не свой, когда очень переживает. Нам нужно идти, - сказал он, укоризненно переглянувшись с напарником – сам господин Герольд беспокоился о вас, справлялся о вас почти ежеминутно. Мы должны доложить ему, что поводы для тревог кончены. Примите мои глубочайшие извинения, посланницы.
Всегда учтивый и собранный Авариус с уважением преклонил голову перед Эми и Риной. Долго не думая, Женьберт сделал то же самое.
- простите, - протянул он неожиданно несмело – наверное, я излишне забылся, виновен пред вами. Главное, что сейчас всё хорошо, дорогие гости. Ступайте в ваши покои: там вас ждут ваши друзья, они волновались о вас не меньше нас самих… Прошу, сударыни.
Служители отошли поодаль, а затем торопливо отдалились от сестёр, двинувшись к своему повелителю. Эми с усилием заставила себя развернуться назад к двери, от пережитого у неё ещё пуще дрожали руки и подкашивались ноги. Она явно не спешила проворачивать эту заветную ручку, отделявшую её от товарищей, ведь теперь она стала бояться ещё сильнее.
Рина с недоумённым недовольством это распознала. Малышка сделала несколько шажков назад, отойдя от старшей сестры и, выждав, когда та в который раз оглянется, задержав на ней робкие янтарные глаза, промолвила очень серьёзно:
- Эми, ты только оттягиваешь неизбежное. То, что случится, непременно произойдёт, тебе лишь следует быть к этому готовой. Ну же!
Семнадцатилетняя девочка вновь как-то очень неясно и смутно кивнула ней, всё же распахнув дверь. Практически сразу обеим сёстрам брызнул в глаза яркий солнечный свет, безжалостно ослепив и лишив ориентиров. Им опять пришлось сильно зажмуриться и выйти навстречу распростёртым палящим лучам, пробивающимся через панорамное широкое окно, быстро притворив раскинувшуюся створку.
Когда прищуренные глаза чуть приноровились к назойливым лучам солнца, слившимся в единый рассеянный поток, Эми и Рина прошли в центр широкой опочивальни и увидели Дарена, сидевшего на нижней полке одной из двухъярусных кроватей, поставленной с левой стороны, и с глубоко задумчивым лицом вертевшим в руках свой солнечный зонт, смастерённый из пальмовой коры и листьев. Рядом с ним, чуть ли не вплотную, располагалась Марго. Обычно немногословная, поглощённая какими-то своими размытыми мыслями, подвластными только ей, холодная и сдержанная подруга детства Дарена сейчас что-то горячо нашёптывала на ухо главному пилоту, отчего он только мотал головой, крепче стискивая зубы и с упрямой вспыльчивостью отворачивал лицо.
Александр был напротив пилотов. Разложившись на полу, оперев спину на нижний ярус другой кровати, он, расположив вкруг перед собой стопку неиспользованной чистой бумаги, перо, баночку чернил и хорошо заточенный грифель, с необъяснимым рвением живо вычёркивал строку за строкой – видимо, он не мог дождаться того, когда он включит в доклад, обещанный своей царственной матери, все последние, пускай и безусловно плачевные события.
«Эти вести ни за что не обрадуют госпожу Анн, - пронеслось в затуманенном разуме Эми – а всему виной я… я.»
Увлечённые личными думами и идеями, они не сразу заметили приход сестёр. Тогда девочки прошли далее, вглубь комнаты, и остановились, встав между двумя кроватями – Эми робко потупила свой взгляд, осторожно сложив руки, будто от зябкости, но Рина, бегло оглядев друзей, молчать не вознамерилась и бодро воскликнула, чтобы наверняка привлечь к ним их внимание:
- мы вернулись!
Голос её весёлой воздушной трелью разнёсся по комнате, и старшая сестра юной девочки быстро осознала, что никогда ещё в жизни не чувствовала себя так некомфортно среди общества близких людей. Над гостевыми покоями немедленно поднялось какое-то странное, колкое напряжение, которое ничуть не пришлось ей по нраву. Эми вовсе не нужно было всматриваться в фигуры пилотов и телохранителя, чтобы понять, на кого оказались обращены их взгляды, где находились их мысли…
- вернулись?.. вот и хорошо, -  самым первым услышала она протяжный тон Александра, снова зашумевшего своими письменными принадлежностями.
Когда Эми всё-таки удалось пересилить себя и приподнять подбородок, она увидела, как господский распорядитель поставил точку на очередной странице своего подробного доклада и теперь, собрав свою канцелярию в ровную стопку, собирался отнести на стол, приставленный к окну. Черты его не выражали ни одного видимого признака недовольства, наоборот, в них отличилось что-то необычно светлое и терпеливое.
 Марго, оборвавшая свой неслышный разговор с главным пилотом, мгновенно приковала к ней свой сосредоточенный острый взгляд, поначалу показавшийся ей несколько настороженным и прохладным, однако затем внезапно оттаял. Мысленно оценив семнадцатилетнюю девочку, безмолвная второй пилот медленно кивнула ей.
Эми застенчиво кивнула ей в ответ, искренне полагаясь на её сосредоточенную и понимающую натуру. Неизмеримых усилий ей стоило то, чтобы перевести свой взор на Дарена – все те убеждения, коими упивалась она, чеканя шаг к знакомой двери, в отношении импульсивного и своевольного главного пилота в одночасье обернулись для неё пустыми, незначительными и неподходящими, полностью бесполезными.
А попытавшись обменяться с ним взглядами, Эми ещё более укрепилась в своей правоте, тотчас отпрянув поодаль, как от ожога – карий оттенок глаз Дарена горел пылающим огнём, и хоть восемнадцатилетний юноша в этот миг с усердием старался контролировать свои действия и эмоции, все его движения и внешний облик говорили за него, что обида на Эми никуда не улетучилась.
Семнадцатилетняя девочка нерешительно поёжилась, но подумала не спешить сводить с друга взгляда, рассчитывая на его здравый ум. Главный пилот с удивительной стремительностью поймал пристальность этого её ожидания, и, слегка помешкав, обернулся к ней и обдал девочку разочарованно-непримиримым взором. После этого Дарен сжал ладони в кулаки и рывком вскочил на ноги с кроватной полки.
- что ж, замечательно, Эми пришла во дворец! – процедил сквозь сомкнутые зубы он и, оторвав полыхающие огнём глаза от соратницы, твёрдо прошагал к выходу, больше ни разу не посмотрев ни на одну из сестёр.
У самой же семнадцатилетней девочки всё болезненно сжалось в душе, когда она услышала пронзительный скрежет, а потом и небрежный дверной хлопок. Далее ноги Эми ослабленно подогнулись – её едва успела ухватить за руку вовремя среагировавшая рыжеволосая малышка. Александр и Марго немедля сорвались со своих мест и отзывчиво подставили Эми два своих плеча, поспешив помочь добраться до нижнего этажа одной из постелей.
 - мы бы хотели извиниться за Дарена… - с трудом подбирая слова, потёр затылок Александр, когда она уже сидела, отрешённо откинувшись на большую пуховую подушку, которую малышка заботливо подложила ей за спину – все те эмоции, переживания… они пока что слишком свежи в нём. Нужно дать ему ещё немного времени, и он одумается. Верно, Марго?.. – он оглянулся на молчаливую напарницу главного пилота, судя по всему, ища в ней поддержку его оправданиям.
- да… - неожиданно произнесла та, уперев руки в бока – мы поговорим с ним.
Они коротко зациклили свои взоры на девочке, после мерно и тихо зашагали к недавно хлопнувшей двери. Очень скоро их чёткие силуэты скрылись во вновь появившимся проходе, который, однако, так же быстро исчез.
Эми не стала долго глядеть им вслед, вместо этого опустив искрящийся, заполненный грустью и тоской взор к чудесной своей сестрёнке, сейчас со всем волнением и внимательностью наблюдающей за ней.
- всё свершилось точно так же, как я и предвидела, - горько вздохнула она с тяжёлым вздрагиванием – ведь ты заметила всю ту боль и раздражение, что отразилась в его глазах при моём приходе?.. теперь мне кажется, что мы никогда больше не сможем открыться друг другу и душевно поговорить. Это не простая обида, она переросла в ненависть!..
Внимательно выслушав её, младшая сестрёнка поторопилась самостоятельно забраться на полку и расположится рядом со старшей. Свесив лёгкие ножки и чуть-чуть покачав ими, пятилетняя малышка окинула её весьма хмурым взором.
- неужели ты опять взялась себя накручивать, Эми?.. – резко выпалила она – ты же знаешь, как я это не люблю! Оглядись вокруг, сестра, и наконец узри: и Александр, и Марго, и Дарен – наши друзья, они никогда не бросят нас и не оставят, весь наш экипаж – как сплочённый слаженный механизм. Да, сложные механизмы иногда барахлят, но это ещё не означает, что их невозможно починить. Разумеется, Дарен подуется немного, но ни одна обида не станет длиться вечно, рано или поздно он сам всё поймёт. Александр прав: он смирится, нужно лишь немного подождать.
- да… - негромко откликнулась Эми, и свет янтаря в её глазах снова стал расплывчато-омрачённым. Несколько секунд она провела замерев, направив затуманенный взгляд куда-то вперёд, в незримую для Рины точку, однако затем она с живостью потрясла головой, желая освободится от захвативших её ноющую душу сумерек и переключила своё внимание к малышке – я очень надеюсь, Рина, очень!..

В ходе последующих пятнадцати минут, пятилетняя малышка только и пробовала сделать, что разговорить старшую сестру. Видя её изнеможённый, очень измученный внешний вид, усталый блеск во взоре и общее неважное самочувствие. Думая отвлечь её от тягостных гложущих мыслях и помочь развеяться, она заводила беседы на самые многообразные темы, по мере всех своих возможностей стараясь не поднимать размышления и вопросы об смутной дальнейшей судьбе их родного острова, великих священных столпах, Лумене, разладе с Дареном – обо всём том, к чему Эми была так или иначе причастна в этот солнечный оборот.
Рина пыталась предать своим речам ощущение безмятежной, ласковой непринуждённости, попутно вспоминая те дни, которые отпечатались в её памяти нераздельно с Небесным островом – те добрые, игривые дни, когда она, просыпаясь перед воскресным рынком наспех завтракала и тихонько убегала из дома, устремляясь на любимый, вечно залитый тёплыми лучами, зелёный луг.
Справившись со всеми сборами: отложив необходимую сумму денег, отыскав вместительную плетённую корзинку и протерев сверкающую пряжку на ремне юбки, Эми спешно хваталась сестры, но нигде не могла её найти, и лишь в тот момент, когда тщательный ищущий взор семнадцатилетней девочки плавно падал на узкую, но вполне заметную щель приоткрытой двери, нежно искрившуюся утренними лучами, она всё понимала… прекрасно ведая о сообразительности и замечательной ориентировке, которую Рина не один раз демонстрировала ей на местности, у неё никак не выходило изгнать прочь из своего сердца то безумное волнение, каким всё полнее и полнее наливалось оно от каждого нового удара. Не зная себя от беспокойства, набросив ручку корзины на локоть, заботливая сестра запирала замок покосившегося домика и стремглав мчалась по следам непоседливой малышки, оставленными на извилистой запылённой тропке.
Невообразимой тоской и грустью укололо Рину немилосердное осознание того, что в переживаемые ими сейчас моменты, чувства, дышащие беззаботностью и беспечностью давно стали на вес золота. А ведь тогда, когда они в чудном, вдохновляющем неведении жили на цветущем Небесном острове, всякий миг, прожитый ими, был таков…
Эми бежала, выкрикивая сестринское имя и слыша в ответ лишь приглушённые отзвуки озорного смеха в ближней роще. Без промедленья ныряя туда, она торопливо миновала её и попадала на бескрайний травянистый лужок, изобилующий драгоценными богатыми россыпями диких цветов, и непременно заставала сестрёнку где-нибудь в середине этой пышнейшей густоты, где та, прислонившись к шелковистым зелёным порослям, доделывая который свой цветочный венок, мечтательно поглядывала в небо, с небывалым восхищением встречая каждый дирижабль, высоко и гордо пролетающий мимо, рассекая синеву мощными винтами и острым носом – в ту пору они ещё и не догадывались, сколько им придётся настрадаться из-за этого громадного творения людей из наземного мира…
Старшая сестра всегда мягко отчитывала юную девочку за её неосмотрительный уход и подзывала её к себе, знаменуя начало их маленького, но по обыкновению насыщенного похода. В пути девочки могли обсуждать всё, что только угодно, и хотя семнадцатилетняя девочка никогда не была столь общительна и раскована, как её разговорчивая и развязная младшая сестра, имея хорошее настроение она могла поддержать любую беседу, о чём бы только не зашла речь…
Теперь, стремясь хоть чуточку развеселить Эми, Рина отчётливо прочувствовала, как ей временами не хватает подобных мирных и радостных прогулок. Бледное личико Эми, увы, больше не приобретала тех слабых нежных красок, на все её вопросы она отвечала как-то сухо и нескладно, и это задевало малышку намного сильнее, чем могла подумать её поникшая сестра, опять потерявшаяся в самой себе.
Неожиданно, малышка ощутила себя точно так же, будто та поделилась с ней своей угнетённостью и боязнью неизвестности. Внезапно рыжеволосая девочка показалась себе слабой, а все свои попытки - напрасными, тщетными. Вина, что терзала беззащитное сердце семнадцатилетней сестры, пустила свои ростки к ней – она же видела, как та переживала, не находя себе места, но так и не спросила, не подбодрила, не помешала… что она за спасительница острова, если не может помочь собственной сестре?!
Цепочку удручённых дум прервал требовательный, но тактичный стук в дверь. Эми и Рина даже подскочили от резкости, понимая, что это не могут быть их друзья. Рина обменялась вопросительным взглядом с сестрой и, получив от неё немое согласие, громко выкрикнула:
- войдите!
Новый режущий слух скрип пронёсся по их опочивальне. Эми протёрла сонные глаза, надеясь вернуть им прежнее, здоровое сияние, поправила выбившуюся причёску, подняла голову… и сердце её в какой раз упало, когда она пересеклась блистающими небесно-голубыми глазами.
Зайдя в покои, выданные посланцам Небесного острова, Герольд аккуратно отпустил дверную ручку, но не трогался с места, предпочтя остаться у входа, не сводя с Эми пристального взгляда. Семнадцатилетняя девочка даже замялась от растерянности, поскольку у неё никак не получалось распознать его истинные мысли и намерения – его светлые черты были совершенно спокойны и непроницаемы, а оттого на душе у Эми стало гораздо тревожнее…
Переборов связавшие её сомнения и робость, застенчивая девочка с трудом поднялась на дрожащие ноги, и, едва не поскользнувшись, сделала первый нетвёрдый шаг ему навстречу. Молодой правитель Острова солнечного света увидел это и тоже несмело, как будто робко, шагнул к ней. Сражаясь с внутренними страхами и колебаниями, Эми продолжила ход и вскоре её шаг стал крепче и увереннее, как и у певца солнечного света, так же направившегося к ней, не отрывая глаз. Волнение в ней всё нарастало, потому что у неё до сих пор не выходило угадать его настроение – распахнутые, глубокие небесные глаза были для неё пустыми и бесчувственными, что лишь сильнее настораживало.
Когда они оказались друг от друга на расстоянии чуть менее вытянутой руки, младшая сестрёнка, неподвижно наблюдавшая за их встречей, вдруг спрыгнула с полки и ринулась вперёд. Когда Эми и Герольд удивлённо обернулись к ней, она смущённо поклонилась правителю Солнечного острова, а потом неторопливо подалась к двери.
- мне кажется, вам лучше остаться одним. Я лучше пойду и поищу Александра, Марго и Дарена.
Промолвив это, юная девочка маленьким рыжим вихрем вылетела из комнаты, не забыв закрыть за собой отворённую Герольдом дверь. Эми могла понять сестрёнку: Рина подумала, что им будет проще остаться наедине, когда никто не вмешается в их диалог, но в то же время тяжёлый промозглый холод пронзил её при мысли, что с ней будет теперь, когда она лишилась своей последней опоры – Герольд – могущественный правитель, при желании он запросто может одним своим словом и взмахом сравнять её с землёй!
«Соберись с духом!» - строго велела она себе, пытаясь отыскать хоть мельчайшие крупицы нерушимости, оставшиеся в глубине души.
Глядя в беспросветные глаза Герольда, больше походящие на камень, она неумело поклонилась ему, чувствуя, как от его взгляда леденеет у неё на сердце. Остановив взор на своих туфлях, она сделала глубокий вдох и раскаянно проронила:
- мне очень жаль, я так необдуманно поставила вас в неудобное положение, рассердила народ и своих друзей, подвергла Небесный остров опасности, кою уже нельзя предотвратить… я знаю, моему поступку нет оправдания, а мне самой – прощения, но, господин Герольд, я…
Она осторожно подняла голову, но так и не сумела договорить, почувствовав, как что-то крепко обхватило её за плечи. Эми изумилась и смутилась, догадавшись, что это сам Герольд сжал её в ласковых объятьях. Сердце её практически остановилось.
- ах, Эми, как ты меня напугала! Как же я рад, что ты невредима! Клянусь, клянусь нашим великим светилом, что на всём Острове солнечного света нет человека счастливей меня!.. – со сбивчивой радостью повторял он.
Когда он немного отстранился, Эми осмелилась вскинуть голову и увидела, как по щекам солнечного монарха струятся тёплые отголоски золотистых солнечных лучей. Неужели это… слёзы?
- но господин Герольд, позвольте… - прошептала Эми, оцепенев от замешательства – а как же элеметали, Лумен, Небесный остров?.. я подвела свою родину и команду, своими руками подписал приговор Небесному острову! Что же мне теперь делать?..
- какое это имеет значение сейчас?.. – сказал правитель с улыбкой посмотрев ей в глаза – главное, что пока что никто не пострадал. Значит, ещё можно исправить эту ошибку.
- но как? – удивилась Эми, но её взгляд тут же потускнел – желание не вернёшь…
- зато ты вернулась, - сказал певец солнечного света и глаза его подбадривающе сверкнули – не нужно недооценивать силу единства. Ты – неотъемлемая часть команды, так же как и твои друзья и сестра. Если бы не вы, Небесный остров уже давно был бы захвачен. Я верю, что вы просто так не опустите руки, вы ещё поборетесь, придумаете новый чудесный план и достигните своей цели. Небесный остров никогда не был настолько силён, и всё благодаря вам, гляди вперёд и ничего не бойся!
Однако Эми всё ещё была в плену своих кошмаров, и была не готова положиться на веру Герольда, задумчиво промолчав. Понимая, как ей сейчас нужна забота и опора, правитель Острова солнечного света вновь прижал её к себе, и долго простоял так, не двигаясь, успокаивая девочку теплом своей ауры…