de omnibus dubitandum 119. 118

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.118. БАТУМИ…

 15 (02) мая 1918 года газета Раннее УТРО опубликовала последние сообщения

   На Кавказе.
Взятие Дербента.

    БАКУ. С парохода «Карс» бакинскому С. Р. С. и М. Д. сообщают, что 23 апреля, в 14 часу наши части вошли в Дербент и остановились на вокзале. Город сдался без боя. Составился временный военный революционный комитет из 5 лиц для организации советской власти. В городе объявлено военное положение. Оружие комитетом отбирается.

На Кубум.
    
    После взятия Дербента советскими войсками была послана помощь в Кубум, где положение армян крайне тяжелое.

В Шемахе.

    БАКУ. Штаб красной армии Шемахинского уезда объявил мобилизацию всех армян и русских с 18 до 50-летнего возраста.
    Контр-революционные вооруженные элементы, опираясь на невежественную и темную татарскую массу уезда, обезоружили гарнизон Шемахинского уезда. На помощь этому гарнизону явились другие военные части, и приход их был истолкован татарскими пропагандистами как вызов всему татарскому население. Это обстоятельство заставило присоединиться к контр-революционным элементам все татарское население.
    Город Шемаха совершенно сгорел, положение уезда критическое и безнадежное.

Взятие Петровска.

    БАКУ. Как явствует из доклада Джапаридзе в Совете р., с. и м. д. от 25 апреля, город Петровск взят советскими войсками, но общее положение в этом районе остается все еще неопределенным. На всем пути от Моздока до Гудермеса господствует контр-революционная военная сила.

    В это время власть на Кавказе принадлежала Закавказскому комиссариату, а во главе Кавказского фронта стоял ген. Лебединский, в штабе которого полковник Квинитадзе Георгий Иванович продолжал служить.

    Турки шли церемониальным маршем, не встречая сопротивления, через Эрзинджан и Эрзерум, и вдоль Черноморского побережья. Генерал Лебединский отправился на фронт в Карс, куда турки уже подошли. Он проехал дальше и у Ново-Селима присутствовал на поле сражения. Его сопровождали генерал Корганов и полковник Квинитадзе.

    Возвращаясь назад, Квинитадзе сказал Лебединскому, что армянские войска не только не выиграют Ново-Селимского боя, но отдадут и Карс. Перед этим ген. Лебединский дважды ездил в Батуми, где комендантом был ген. Кутателадзе. После первого приезда по докладу ген. Лебединского в Батуми был командирован комендантом крепости ген. А. Гедеванишвили.

    Полковник Квинитадзе поддерживал эту кандидатуру. Потом решили послать туда еще ген. Мдивани. Квинитадзе протестовал перед ген. Лебединским о таком, каком-то странном создании двоевластия, но назначение состоялось.

    В Батуми по приказанию ген. Лебединского стали лихорадочно готовиться к осаде и сумели приготовить к действию до 70-ти крепостных орудий. Во второй раз ген. Лебединский поехал туда совместно с Е.П. Гегечкори, тогдашним военным комиссаром. Они объезжали форты, пишет полковник Квинитадзе. Гора Эрдэ была уже в руках турок. Ее отдал без боя, кажется, 4-й полк. Были на форте Анарии.

    Комендант этого форта, штабс-капитан Шавгулидзе, украшенный георгиевским крестом, указывал на отсутствие дисциплины, вследствие чего он не рассчитывал на удержание этого укрепления. Укрепления же были очень хорошие, каждый стрелок был со всех сторон прикрыт бетоном и стрелял через бойницу; были также искусственные препятствия, ходы сообщения, пулеметные бетонированные гнезда.

    Е.П. Гегечкори, уходя с форта, сказал этому бравому георгиевскому кавалеру: "Этот форт вы можете отдать лишь с вашей смертью". "Слушаюсь", – скромно ответил этот герой. И он это исполнил. Он сумел во время боя удержать человек около 50-ти около себя и вместе с ними погиб. Мне до боли жаль этого офицера, так бесцельно погибшего пишет Квинитадзе. Он был добросовестен и предан родине и долгу, и пал смертью героя.

    Отъезжая с форта, Е.П. Гегечкори спросил полковника Квинитадзе, неужели такие укрепления отдадут. "Дисциплины нет, отдадут", – уверенно ответил тот. На всех фортах жаловались на отсутствие дисциплины, на дезертирство, на невозможность держать солдат в повиновении. Я, пишет далее Квинитадзе, не вдаюсь в причины, повлекшие это явление. Причины были те же, которые развалили сначала русскую армию, а затем армии тех стран, где произошла революция. Исследование этих причин не имеет отношения к тому, что я описываю.

    Затем приехали к тому полку, который бросил гору Эрде. Здесь Е.П. Гегечкори обратился к военнослужащим со смелыми упреками и укорял в неверности своему долгу, своему отечеству. Я, пишет Квинитадзе, даже беспокоился за возможность какого-либо дикого инцидента. Выступил один из толпы и сказал в длинной речи, что у них на Эрде не было патронов, телефонов, пулеметов, даже офицеров, и, фарисейски ударяя рукой в грудь, закончил, что они принуждены были отдать врагу "стену Батуми".

    Ясно, что солдат, простой рядовой, сознавал важность значения отданной без боя позиции.

    Батуми в 1918 году пал, 1-го апреля. Он был сначала окружен с юга и с востока. С севера и частью с северо-востока сообщение с крепостью было свободно, а также и морем. Местное начальство настаивало на увеличении гарнизона, число которого уже достигло 12.000 штыков. Согласно положению о крепости, это количество было чрезмерно для этой крепости.
       
    Встал вопрос о выручке крепости Батуми. Местное начальство продолжало настойчиво просить увеличения гарнизона. Главнокомандующий ген. Лебединский* и военный комиссар Е.П. Гегечкори в это время находились в Самтреди.

*) ЛЕБЕДИНСКИЙ Евгений Васильевич (?)(24.12.1873-?)(III колено)(см. фото)  — из дворян. Отец - Василий Феодорович, р. ? г. Признан в дворянстве Определением дворянского собрания от 1859 г. мая 27, № ?. Определение утверждено указом Сената 1861 г. октября 9, № 8104. Внесен во 2-ю часть дворянской родовой книги. Проживал в ?, ? уезда, ? губ. Мать - ?, р. ? г. Брат - Владимир, р. ? г. Сестра - Екатерина, р. ? г. (Л.С.)
Образование получил в Тифлисском кадетском корпусе. В службу вступил 01.09.1891. Окончил 1-е военное Павловское училище (1893). Выпущен в 1-й Кавказский стр. батальон. Подпоручик (ст. 07.08.1893). Поручик (ст. 04.08.1896). Штабс-Капитан (ст. 04.08.1900). Окончил Николаевскую академию Генерального Штаба (1901; по 1-му разряду). Капитан (ст. 23.05.1901). Состоял при Кавказском ВО. Ст. адъютант штаба Кавказской кав. дивизии (02.04.1903-05.05.1907). Цензовое командование ротой отбывал во 2-м Кавказском стр. батальоне (09.10.1904-09.10.1905). Подполковник (ст. 06.12.1904). Ст. адъютант штаба Кавказского ВО (05.05.1907-22.12.1909). Цензовое командование батальоном отбывал в 260-м пех. Ардагано-Михайловском полку (08.06.-07.10.1909). Полковник (ст. 06.12.1908). С 22.12.1909 начальник штаба 2-й Кавказской каз. дивизии. Был прикомандирован к артиллерии (04.06.-02.08.1913) и к кавалерии (03.08.-03.09.1913). Участник мировой войны. Командир 81-го пех. Апшеронского полка (05.03.1915-03.07.1916). Награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. (ВП 05.02.1916). Ген-майор (пр. 11.03.1916; ст. 06.05.1915). Командующий 6-й Особой пех. бригадой (03.07.1916-29.01.1917). За отличие командиром 81-го пех. Апшеронского полка награжден Георгиевским оружием (ВП 16.10.1916). Командующий 4-й Особой пех. дивизией (29.01.-30.06.1917). Начальник штаба 7-го Кавказского арм. корпуса (30.06.-13.08.1917). В 1917 дежурный генерал штаба армий Кавказского фронта. И.д. начальника штаба Кавказского фронта (с 05.10.1917). С отъездом из армии командующего фронтом ген. Пржевальского принял полномочия командующего и занимал пост командующего Кавказским фронтом (28.12.1917-14.05.1918).
Чины:
на 1 января 1909г. - управление Кавказского военного округа, окружной штаб, полковник, старший адъютант
Награды:
Св. Станислава 3-й ст. (1903)
Св. Анны 3-й ст. (1906)
Св. Станислава 2-й ст. (ВП 11.06.1914 с 06.05.1914)
Св. Анны 2-й ст. с мечами (ВП 05.06.1915)
Св. Владимира 3-й ст. с мечами (23.10.1915)
мечи к  Св. Станислава 2-й ст. (ВП 01.02.1916)
Св. Станислава 1-й ст. с мечами (ВП 27.08.1916)
Георгиевское оружие (ВП 16.10.1916)
Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ВП 25.10.1916).

Источники:
1.Залесский К.А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
2.Стрелянов (Калабухов) П.Н. Корпус генерала Баратова. 1915-1918 гг. Москва, 2001
3."Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
4.Список старшим войсковым начальникам, начальникам штабов: округов, корпусов и дивизий и командирам отдельных строевых частей. С.-Петербург. Военная Типография. 1913.
5.Список Генерального штаба. Исправлен на 01.06.1914. Петроград, 1914
6.Список Генерального штаба. Исправлен на 01.01.1916. Петроград, 1916
7.Список Генерального штаба. Исправлен на 03.01.1917. Петроград, 1917
8.Список Генерального штаба. Исправлен по 01.03.1918./Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917-1922 гг. М., 2010.
9.Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
10.Русский Инвалид. №249, 1915
11.ВП 1914, 1916, 1917.
12.ВП по военному ведомству/Разведчик №1235, 01.07.1914
13.ВП по военному ведомству/Разведчик №1294, 25.08.1915

    Полковник Квинитадзе протестовал перед ген. Лебединским о дальнейшем увеличении гарнизона и предложил Главнокомандующему, что крепость надо спасать не изнутри, увеличением и без того громадного гарнизона, а снаружи путем сосредоточения резерва в районе Чаквы и оттуда атакой во фланг туркам с севера.

    Ген. Лебединский согласился с ним, доложил Е.П. Гегечкори и тот с ним согласился. Решили из подходивших подкреплений (это все были добровольческие отряды) образовать группу, высадить ее у Чаквы и оттуда ударить во фланг туркам; всего рассчитывали набрать до 3000 человек.

    С тем и приступили к деятельнейшему действию. Вдруг узнают, что около 600 человек добровольцев, старых солдат, собравшихся в Самтреди и которые по  расчетам полковника Квинитадзе должны были образовать ядро будущего Чаквинского отряда, двинуты в Батуми по требованию крепостного начальства.

    Полковник Квинитадзе бросился к Лебединскому, он сказал, что это сделано по приказанию Е.П. Гегечкори и по настойчивому требованию Батумского начальства. Эшелон уже ушел, и мой голос, пишет Георгий Иванович оказался гласом вопиющего в пустыне. Через некоторое время, проходя по платформе, я увидел, как один эшелон с горной батареей готовился к отправлению в Батуми. Георгий Иванович опять бросился к Лебединскому, он был его товарищ по кадетскому корпусу, который вновь сослался на Гегечкори, бывшего тут же в вагоне.

    Полковник Квинитадзе принялся горячо протестовать, указывая, что в крепости совершенно не нужна эта артиллерия, так как она есть принадлежность армии для полевых действий, а не для действий в крепости, что гарнизон должен обслуживаться крепостной артиллерией, что, кроме того, в крепости уже есть одна горная батарея капитана Цагурия, и что Чаквинская группа, решающая дело обороны крепости, останется как раз без горной батареи, столь необходимой в этой местности; что он, ген. Лебединский, есть Главнокомандующий и ответствен за общее руководство, и должен взять на себя ответственность исправлять ошибки подчиненных и, как результат всего, не давать горной батареи в Батуми. Гегечкори присутствовал при этом  докладе. Результат его горячего доклада оказался благоприятным, и батарея осталась в Самтреди, благодаря чему был спасен личный состав от плена и пушки не попали в руки противника.

    Полковник Квинитадзе настаивал, что крепость должна быть спасена действиями снаружи, что нельзя позволить туркам окружить Батуми полностью, и что в последнем случае, ввиду отсутствия в войсках дисциплины, а следовательно и боеспособности, гарнизон обречен на сдачу, ибо не окажет сопротивления. Пользуясь этим случаем, он сказал  Е.П. Гегечкори, что Военный Министр должен блюсти прежде всего интересы общего характера и не поддаваться требованиям того или другого частного начальника, и что он в данном случае из Военного Министра превратился в батумского коменданта.

    Чаквинскую группу не удалось собрать. Обещанные люди из Чиатури, Тквибули так и не пришли или же пришли в незначительном количестве; наши вожди все время обещали, что вот-вот сегодня или завтра подойдут сотни и тысячи.

    В Батуми тотчас же передали, что здесь в Самтреди, в штабе, выработали план выручки Батуми. Оттуда ответили, что у них также выработали план выручки и что просят съехаться в Натанеби для общего обсуждения. Съехались. Из Батуми приехали ген. Мдивани и Рамишвили.

    Они представили план, сущность которого сводилась к образованию группы войск и сосредоточению ее у Борцхана, откуда эта группа должна была атаковать турок. Атака выходила фронтальная. Георгий Иванович доложил план штаба Главнокомандующего, утвержденный последним. Батумцы быстро согласились на этот план и решили приступить к его исполнению.

    Исполнить не удалось, ибо не удалось к сроку собрать войска (добровольцев), и Батуми пал при первой же атаке турок. У турок действовало 6 горных пушек против  70 крепостных, а количество войск их было значительно меньше крепостного гарнизона, всего около 3000 штыков.

    Вспоминается один инцидент из Батумской эпопеи, характерный по своим чертам. Еще до подхода турок, при объезде фортов, мы, пишет Квинитадзе проехали на юг от Чороха по дороге на Трапезунд. Здесь, за линией фортов, на одной из возвышенностей левого берега Чороха остановились для осмотра местности.

    Рамишвили высказал Лебединскому (без меня) взгляд о необходимости поставить здесь артиллерию для обстрела небольшой береговой площади в расстоянии 1–2 верст от возвышенности, на которой мы стояли. Лебединский вполне резонно ему ответил, что это дело того местного начальника, который будет здесь распоряжаться.

    По-видимому, не доверяя ему, Рамишвили обратился через некоторое время с тем же к Квинитадзе. Тот ответил, что специально для обстрела этой площадки не стоит ставить артиллерию, что у артиллерии этого участка, вероятно, будут более важные задачи, что наконец это дело того начальника, который будет здесь распоряжаться, и что, во всяком случае, ставить именно здесь пушки невыгодно, так как с соседней возвышенности, шагах в 500–600, прислуга этих орудий может быть легко перебита ружейным огнем. Рамишвили возразил, что надо эту гору укрепить. Георгий Иванович вновь ему возразил, что если взобраться на ту гору, которую он предлагает укрепить, то над ней будет главенствовать следующая, и так будет до самого Трапезунда.

    Итак, революционные вожди вмешивались в военное дело уже на поле сражения, включительно до выбора места для орудий, что по армейским порядкам есть компетенция командира батареи.

20 (07) мая 1918 года вечерняя газета "НОВОСТИ ДНЯ" опубликовала следующее сообщение, -

Притязания на Ново­российск.
    
    16-го мая по полученным в Петербур­ге сведениям, состоялось в Батуме первое деловое заседание мирной конференции, которое протекало довольно бурно.

    Представители оттоманского правительства после прочтения текста мирного договора между Турцией и закавказским сеймом заявили, что они уполномочены своим правительством строго придерживаться всех оглашенных пунктов и если представи­тели закавказского сейма не могут или не желают принять условия, выработанные оттоманским правительством, то последнее вынуждено будет силой оружия осуществят пункты, которые изложены здесь.
    
    Согласно изложенным пунктам, Турция требует отхода к ней Батума и Новороссийска, причем, что касается Новорос­сийска, то все имеющиеся там суда, портовые сооружения, интендантские склады и другое военное имущество, должны отойти к Турции, которая обязуется уплатить стоимость этого имущества.

    Ардаган и Карс и прилегающие к ним окрестно­сти со всеми военными сооружениями, также должны отойти, причем пункты брестского мира, заключенного между Рос­сией и Германией относительно Ардагана и Карса должны быть строго соблюдены.
    
    По сведениям, полученным в Петер­бурге в кругах, близких к закавказ­скому правительству уверены, что перего­воры в Батуме будут в самые ближайшие дни прерваны, т.к. Турция, действующая с ведома Германии, подчиняясь ее требованиям не пойдет на уступки.
    
    Делегация закавказского сейма, учитывая ситуацию господствующую в настоящее время к связи с переговорами среди насе­ления Кавказа, также отклонит требования Турции.