Слепой ангел

                Глава 30.


Ангелина выросла прямо на глазах. Сегодня ей исполнилось пять
лет, мы все собрались за столом, жаль только, Олега не было с нами —
он всё ещё продолжал злиться на меня. Вова наконец нашёл себе девушку. На работе дела шли отлично — преступления раскрывали,
чертей отправляли в ад.
На день рождения пришли много людей. За это время меня
многие узнали и стали приходить ко мне домой за помощью. Денег
я не брал — люди несли мне в знак благодарности яйца, крупы, мясо, кому что не жалко. Хотя когда и с пустыми руками приходили,
я никому не отказывал.
Однажды пришёл ко мне мужчина лет тридцати пяти, которого
я не хотел принимать, потому что его младшая сестра по его вине мучается в аду. Когда ему было десять лет, а его сестре было пять лет,
он хотел себе навороченный для того времени велосипед и был готов
на всё, даже продать душу чёрту.
Как-то раз ему подвернулась такая возможность. Чёрт предложил ему новый велосипед на таких условиях: через пять лет он
умирает.
— Пять лет — это мало, — сказал он.
— Если хочешь пожить подольше, предложи другую душу, например твоей сестры. И тогда она через пять лет попадёт к нам. Ты
тоже окажешься у нас! Но только прожив долгую жизнь. И умрёшь
в муках — ты будешь гнить заживо, пока не умрёшь.
Ему так сильно хотелось велосипед, что он был готов на всё. Выслушав внимательно чёрта, он пошёл уговаривать сестру, чтобы та
загадала желание себе и брату. На тот момент она хотела себе куклу,
которая была очень дорогой и которую родители не могли себе позволить купить.
От неё требовалось только сказать:
— Меняю свою душу на любимую куклу и велосипед для брата.
В таком возрасте запудрить голову сестре не составило труда.
На следующий день у всех был выходной, и они пошли по магазинам прогуляться. И словно чудо произошло: они зашли в магазин,
где как раз и продавались те самые кукла и велосипед.
Продавец был на удивление мил в беседе. Заговорив с родителями детей, сказал, что у него точно такие же дети, которых он, к сожалению, не видит — жена не разрешает. Они развелись очень давно
и детей она увезла.
Он настаивал на том, чтобы сделать их детям абсолютно бесплатные подарки — по одной игрушке, так как его магазин разорился и он
устраивает распродажу и закрывает его.
Дети выбрали себе подарки: девочка — куклу, а пацан — велосипед. Родители обрадовались таким неожиданным подаркам. Если бы
их родители на тот момент отказались от подарков, они бы спасли
души своих детей.
Девочка умерла спустя пять лет, когда дома никого не было. Она
случайно засунула голову в бельевую верёвку, при этом поскользнувшись. Все подумали, что девочка — суицидник, и похоронили её
вместе с самоубийцами. Так как перед смертью её черти изводили, все
думали, что девочка сходит с ума и на почве этого покончила жизнь
самоубийством.
И вот сейчас, спустя двадцать лет, ко мне пришел её брат и попросил помощи.
— Ты же мог спасти душу своей сестры, ты же знал об этом! Ты
просто мог рассказать всё родителям, когда она умерла, её бы отпели и душа была бы спасена. Но ты струсил и ничего не рассказал —
а сейчас, когда твоя сестра уже двадцать лет мучается в аду, ты приходишь ко мне и просишь спасти твою душу! Пошёл вон, ты заслужил гореть в аду! Но перед тем, как тебе умереть, ты помучишься
ещё сперва здесь.
— Я уже намучился.
Его глаза были наполнены слезами. Он скинул с себя плащ:
под ним не было одежды, всё его тело было покрыто гниющими язвами, под кожей ползали опарыши.
— Знаешь, как это больно? Я забыл, когда спал, всё время испытываю боль. Ни обезболивающее, ни наркотики не помогают мне.
— Это только начало, после смерти тебя ждут куда большие мучения, — сказал я ему.
— Ты был моей единственной надеждой.
Слёзы по его лицу текли ручьём. Он отошел от меня метров
на пять и три раза провёл себе по шее острым как бритва ножом. Он
резал с такой силой, что себе шею наполовину прорезал. Он упал прямо на проезжей части, захлёбываясь кровью, и спустя какое-то время
перестал дёргаться.
Я позвонил Вове. Тот вызвал к моему дому всех кого положено.
Чтобы тело самоубийцы не видели ни соседи, ни дочка с женою, я накрыл его брезентом. Вова подъехал быстро, я всё как было рассказал
ему. Начальник тоже подъехал. Он долго орал на меня, потом успокоился и спросил меня:
— Ты же в курсе, что каждый раз я должен прикрывать вас обоих все пять лет, что ты работаешь у нас? Я, конечно, благодарен тебе
за раскрытые дела, но, Женя, ты же людей крошишь налево и направо. Ты за пять лет работы убил уже почти тысячу людей.
— Это были не люди, и им не место на земле, — перебил я начальника.
— Это всё закончится плохо, я знаю, что скоро, очень даже скоро
всё прекратится, Женя, ты меня в могилу сведёшь! С этим что? Он
сам себе горло порезал?!
— Да, сам! Человек уже одной ногой в могиле был, приходил
за помощью, я отказал: он за новый велосипед душу сестры продал
чертям. Спустя двадцать лет сам заживо гнить начал, хотел прощение
вымолить — я отказал! Вот он и ушёл, куда ему положено.
Последний месяц после случившего суицида было затишье. Все
ходили и радовались, я же знал, что охота на меня начнётся уже совсем скоро. Где и как, я ещё не знал, но в этот раз всё будет серьёзнее, чем обычно.
Ранним утром по дороге на работу меня разрывало изнутри.
Я чувствовал: должно произойти что-то страшное! Только я не понимал, что именно, меня даже потряхивало, как будто от холода.
Когда я вошёл в участок, все там как будто ждали меня — абсолютно все смотрели на меня. И тут я понял — это конец. Начальник
вышел из толпы и подозвал меня к себе:
— Жень, я вынужден тебя арестовать.
И протянул мне наручники. Я взял их и надел на себя, начальник
указал мне рукой на камеру. Вова открыл мне дверь камеры, я зашел
в неё и попросил Вову:
— Расскажи, в чём дело?
— Позже, Женёк. Насте рассказать?
— Пока я сам всё не узнаю, не звони.
Часа через два к камере подвели маленькую девочку лет восьми.
Она, увидев меня, забилась в истерике:
— Да, это он, это тот дядя, который убил Кристину!