В маске Черного Файзуллы Глава 7. Синегуб

Глава из повести "В маске Черного Файзуллы"

Озноб прошел по всему телу. Файзулла открыл глаза и стал прислушиваться. Это редкое явление. С ним это происходило несколько раз и, именно, на боевых действиях, когда кто-то, а, скорее всего, Ангел-спаситель, включал этот «будильник» - волну озноба по всему его телу, когда смерть вплотную приближалась к нему.

Файзулла не стал трогать автомата, чтобы не «подсказать» охотнику, что Блэк его уже ждет. А он ждал, нащупав в тайнике куртки пистолет,  левой рукой потянул из ножен штык.

Камушек, сбитый кем-то слева, скорее всего, скакнул в сухую траву зеленого сада, тянувшегося по берегу арыка, потому что стука о камни Файзулла больше не слышал.

«Неужели кто-то из этих хочет меня убрать?» - подумав об этом, Файзулла немножко оторвал голову от камня и в напряжении стал прислушиваться к дальнейшим звукам.   
Ожидание затянулось. Долго держать шею в сильном напряжении опасно, может заклинить, поэтому Файзулла заново положил голову на камень, в ту же секунду пошевелил плечами, спиной, давая возможность на мгновение расслабиться мышцам и дать новый толчок крови, чтобы она сменилась в сосудах, напитав их воздухом, калориями жизни.

До ближнего «солдата», лежавшего в спальном мешке, было далековато, метров пять, а сзади паслись на небольшой зеленой лужайке, привязанные к камню, четыре ишака.
«Нет, они не испугаются крадущегося рядом с ними человека, так как привыкли к разным форс-мажорным ситуациям. А жаль, - оставаясь в напряжении, подумал Файзулла. - Но ничего, я к этой встрече уже готов. Не Фарид, случайно, хочет ко мне подобраться? Нет, нет, это ни к чему, он вчера мне скороговоркой ответил, что сегодня есть о чем переговорить. Но не сейчас же. Он понимает опасность, и знает, что делать это все нужно скрытно и именно в тот момент, когда все спят. Да, да, это так. Кто же это крадется?»

Файзулла услышал его дыхание. Нет, это не Черная вдова и не Роджер, и не Чарли, и не все остальные. На нем они делают деньги, и поэтому убивать Макарыча ни у кого из наемников даже и мысли не появится.

«Где же ты лежишь? – упершись на локоть, Файзулла легонечко приподнял часть своего тела, как перед стартом на спринтерской дистанции и почувствовал готовность к прыжку прямо, в сторону спящего «солдата», с перекручиванием как на борцовском ковре в момент ухода от захвата противника. – Раз, два, три… - называя про себя каждую цифру, Файзулла давал небольшое время - секунду, что бы назвать следующую, понимая, что какая-то из них обязательно может стать для него финишной. Да, да, финишной, и многое зависит от того, как он распознает именно её, и в это же мгновение должен увернуться от смертельной косы, направленной в его жизнь. - …Четыре, пять, шесть…»

Громкое дыхание противника прекратилось. Да, теперь он готов через несколько мгновений броситься и…

Файзулла почувствовал горячую энергию, словно волну от взрыва, прошедшую у него над головой, и в эту же секунду резко покатился в сторону спящего «солдата».

- Хр-ра! – услышал он громкий хрип человека и звук от удара чего-то железного о камень.

Обернувшись, Файзулла как пружина, вскочил на ноги и, выставив вперед себя штык-нож, повернулся на сто восемьдесят градусов. Да, он не ошибся, это была Смерть - худощавый, невысокого роста мужчина. По виду – худощавый, по движениям – энергичный. Одет он был в светло-серый изодранный перхуан (длинную рубаху. Авт.) и в широкие штаны. Черная, не стриженная борода, хорошо подчеркивала его смуглое лицо с пятнами грязи не щеках.

Повернувшись к Файзулле, афганец, присев на обе ноги, выставил впереди себя изогнутую саблю, взявшись за ее рукоятку обеими руками, и пристально смотрел на Файзуллу.

- Иди ко мне! – прошептал он на русском языке. – Я тебя искал.
Файзулла, засунув ладонь под пояс, большим пальцем опустил вниз с браунинга предохранитель, но не стал доставать его из тайника в одежде, чтобы заранее не показывать своего оружия противнику.

- Ну, капитан, шо, трусишь? Это я, Синегуб, боец Лёша Синегуб, не узнал, шо-ли? Вот мы и встретились, герой. Я тебя предупреждал, что изрублю, и вот оно, время, подошло, – и сделал шаг в сторону Файзуллы. – Забыл? Время, что говорить. Помнишь свою Лизку, медсестричку? А с каким удовольствием я её любил, пока ты на Кунар ходил. До сих пор вспоминаю, до сих пор.

- Ты-ы? – выдавил из себя Файзулла.

Нет, он не знал этой истории, как и этого Синегуба, в легенде о настоящем капитане Сергее Макаровиче Иванове этого написано не было.

- А-ах, какие мы забывчивые. А когда под суд меня отдавал, забыл? Все кричал, что я изнасиловал медсестру. Так, она сама за мной бегала, а ты верил ей, сволочь, - и Синегуб сделал второй шаг к Блэку. – Трибунала захотел, сволочь?! Так вот он, - и парень, махнув саблей, кинулся на Файзуллу.

Выстрел, раздавшийся сзади, поставил точку. Но Файзулла этого еще не знал, так как в момент нападения на него Синегуба, сделал шаг назад и, споткнувшись, потеряв равновесие, упал на спину, больно ударившись плечом о ребро камня.

- Шакал! – застонал Файзулла и, как назло, никак не мог вытащить из своего кармана-тайника за что-то зацепившегося «Бэби». – А-а-а! – громко заорал он и, ухватившись за камень, с трудом встал из неудобного положения и, выставив штык-нож вперед, посмотрел на скрученное тело Синегуба.

По его стону и крови, быстро покрывающей своей темно-бурой краской нижнюю часть одежды, Файзулла понял, что нападавший на него человек был ранен в живот. Он, еще держась на ногах, обеими руками ухватился за низ живота, в место попадания пули. Сабля лежала на земле, ее острие было в крови, словно он успел кого-то ею проткнуть. Но эта кровь была ее хозяина, капавшая на ее клинок сверху.

Мужчина, назвавший себя Синегубом, не удержавшись на ногах, упал животом вниз, не отрывая от него рук, и из-за чего ударился лицом о камень. Кровь, разбрызгавшаяся из разбитого лица на камне, отсутствие стонов раненого, говорила о том, что он находился уже в бессознательном состоянии и его телом управляли уже предсмертные судороги.

Файзулла, наблюдавший за умирающим человеком, так и остался стоять на своем месте с вытянутой вперед рукой, крепко держащей в ладони штык-нож.

- Опусти оружие, - услышал он голос приблизившегося к нему сзади Роджера.
Файзулла посмотрел на него, потом – на Синегуба.

- Добей его, - толкнул в плечо Блэка командир, - пожалей его.

- Сам, - повернувшись спиной к Роджеру, сказал Файзулла и уселся на высокий камень, выпирающий из скальной стены.

Около затихшего Синегуба собралось несколько «солдат» Роджера.

- Макарыч, - обратился к Файзулле Роджер, - ты его до такой степени ненавидишь, что даешь ему мучиться?

Файзулла ничего не сказав в ответ, закрыв лицо рукою, упершейся в колено, продолжал думать, как себя он сейчас должен повести.
Кто-то легонько толкнул его в бок, но Блэк сделал вид, что ему не до того, чтобы сейчас повиноваться Роджеру.

- Он был солдатом и изнасиловал его девушку, - услышал Файзулла голос Фарида.

- А я что-то в боях не видел русских женщин, - удивился Роджер.

- Она работала медсестрой в медицинском батальоне, - добавил Фарид. – У них была настоящая любовь. А этот солдат ее домогался и несколько раз надругался над ней, когда капитан был на боевых действиях. Когда он вернулся из боевых, Лиза молчала, она не хотела ему говорить об этом.

Капитан вечером пришел к ней в гости. Она была в своей комнате, а этот человек насиловал её. Дверь была заперта, Лиза кричала, но никого в этот момент в модуле не было. Иванов взломал дверь и, увидев все происходящее, избил солдата.

- Что насильник делал в медицинской части?

- Синегуб был санитаром. Он из-за ненависти к Иванову так поступил с его любимой девушкой. Готовился к демобилизации и на следующее утро должен был покинуть свою часть. Вот и решил в очередной раз изнасиловать эту девушку. 

- А почему же она молчала, раньше не сказала об этом Макарычу? – не отставал Роджер.

- Это произошло в его отсутствие, когда он воевал.

- И что дальше? – голос Роджера звенел.

- Операция закончилась на несколько дней раньше запланированных, и Иванов с полком вернулся в свою часть. Передав свои дела сержанту, побежал к Лизе, чтобы сообщить, что вернулся.

- Понятно. А за что не любил его Сизогуб?

- Синегуб, - поправил Роджера Фарид. – Синегуб раньше был в подчинении Иванова. Будучи на боевых действиях, всегда находил причину, чтобы остаться при технике батальона.

- Он был трус?

- Наверное. Но когда в кишлаках проводилась чистка: у населения изымалось оружие, прятавшихся душман в подвалах и кяризах брали в плен, Синегуб не раз нарушал дисциплину.

- Как? – Роджер поднял руку вверх, словно прося у окружающих его людей внимания и тишины.

- Забирал деньги, избивал стариков.

- Грабил?

- Так получается, - согласился с Роджером Фарид. – Капитан Иванов стал свидетелем этого и арестовал его. Но по их возвращении в часть, у группы Иванова завязался бой с душманами. Они попали в засаду. Синегуб был легко ранен, в медсанбате ему оказали медицинскую помощь, и он остался в стационаре. И так получилось, что на той операции  полевой госпиталь понес потери, и Синегуб упросил хирурга оставить его в медсанбате как своего санитарного помощника.

- Сам виноват. Макарыч, Ты сам виноват в том, что Синегуб не сел в тюрьму. Потом ты мне обязательно расскажешь, почему у него к тебе осталась такая злость. Обязательно расскажешь мне и представителям «Би-би-си». Но сначала мне, а не Азолии Хранфрахт. Смотри, не забудь. А так, - Роджер вплотную подошел к сидевшему на камне Файзулле и прошептал, - теперь мы с тобой квиты, капитан Макарыч. Я его убил и дал тебе жизнь, так что не таи зла, Макарыч, на меня.

- Как в кино, - прозвучал пискливый женский голос на английском языке. – Сэр, мы можем все, что здесь произошло повторить?

Файзулла не «знал» английского языка, и поэтому постарался сделать вид, что его даже не удивил женский голос, прозвучавший сейчас…

- 2 –

 Фарид долго всматривался в широкий рубец, оставленный вчера Роджером на скуле Макарыча.

- Не нарывает? – поинтересовался Файзулла.

- Не знаю. Судя по ссохшейся на ране крови, не нарывает, а вот опухла здорово, глаз даже заплыл. Не пойму, как тебя, такого как ты сейчас, смог опознать этот Салегуб.

- Синегуб, - поправил Фарида Блэк.

- О-о-у, - усмехнулся тот, - хорошо, смотрю, знаешь его.

- Ты не соврал, когда о нем столько рассказывал Роджеру.

- А ты запомни: все, как я сказал, так и должно было быть.

- Как?

- И слез побольше, бабы это любят.

- А-а, насчет Лизы.

- Откуда я знаю, как там было на самом деле у вас, то есть у Файзуллы.

- Макарыча, - опустив глаза, поправил товарища Блэк.

- Ты жив, он – нет, значит, не кому больше доказать, как у вас складывались с ним  тогда отношения на самом деле. Основа в том, что я рассказал. А Лиза? А сколько их таких Лиз, Лизавет, беззащитных и сильных, - вздохнул Фарид. - А Азолия Хранфрахт, журналистка из «Би-би-си».

- Американка?

- Кто она по национальности не знаю. А про «Би-би-си», что, ничего не слышал?

- Может, и слышал.

- Это - одна из крупнейших в мире радиостанций в капиталистических странах, ведущая передачи на социалистические страны. Это - Британская радиовещательная корпорация – «Би-би-си».

- Она вроде у нас запрещена? – сказал Файзулла.

- Потому, что готова нас растоптать своей ложью.

- Как?

- Понимаешь, информацию о человеке, упавшем на улице от остановки сердца, можно передать, как хочешь. Например, сердечник, нищий, ему не на что купить лекарства, тот же копеечный валидол. Или: у него нет средств, чтобы его вылечили в советской больнице.

- Но у нас же бесплатное лечение, - возмутился Файзулла.

- Но если эти слова прозвучали по радио, то у людей, даже живущих в Советском Союзе, возникнет негодование. Значит, где-то, в какой-то области России или Украины, или еще какой-то республики требуют за лечение оплату.

- Скажешь такое, - возмутился Блэк.

- Вот поэтому в Советском Союзе и прикрывают эту радиостанцию. «Би-би-си» всегда обслуживала английскую колониальную политику, занимаясь дезинформацией и обманом миллионов людей разной веры, разных языков в десятках государств. О том, что творили англичане в ЮАР и в других африканских странах, думаю, наслышан?

- Когда-то готовил еще в детдоме политинформации по этому поводу.

- Так вот, а сами англичане получали из Африки ту информацию, за которую «Би-би-си» платили: они помогали развиваться государству, бедным и так далее.

- И что же, мне теперь играть в одну дуду с ней?

- Выворачивайся, как хочешь. Одно скажу, она хорошо владеет английским языком, фарси знает ее коллега по имени Брег Смит, хорошо русским владеет Роджер. Входит ли эта встреча с ними в основную часть программы, не знаю. Но, скорее всего, в какой-то степени - да. Я когда ее сопровождал из Пагмана, наслушался их разговоров.

- Откуда?

- Что, откуда? А, они прилетели в Кабул как частные лица. Их встретили, кто не знаю, но то, что они приехали в Пагман на такси, это я видел. И, кстати, слышал их разговор о тебе и, похоже, ты на некоторое время станешь их героем.

- Синегуба, случайно, с ними не было?
- Нет. Но почему-то мне показалось, что эта твоя встреча с ним была запланирована.

- Думаешь?

- В нашей работе даже петухи яйца могут снести.

- Хм, - усмехнулся Файзулла.

- А что говорить про самолет, который я, якобы сбил? Ты узнал об этом?

- Много будешь знать, скоро состаришься. А, вообще, те ребята ждали в тот день прилета в Кабул Горбачева.

- А кто это?

- Да тебя, дорогой мой братан, за незнание сегодняшней политической обстановки в
Советском Союзе, нужно наказать! – с удивлением посмотрел на Файзуллу Фарид. – Ты же коммунист! Ладно, прошло. Это - новый генеральный секретарь ЦК КПСС Союза Советских Социалистических Республик.

- Как Брежнев, Андропов…

- Да, да, он самый.

- И что?

- А кто его знает. Но когда ты расстрелял их зенитчиков из гранатомета, тогда летел Ан-26, медицинский самолет с ранеными. Наших ребят везли в Ташкентский госпиталь.

- И что с ним?

- А ты не знаешь? Да?

- Так  меня тут же ранили…

- Извини, братан, извини. Это я так, нервы иногда сдают. Пролетели они.

- В смысле?

- Мимо пролетели, потому что зенитные ракеты в них не полетели. А ребята выздоравливают сейчас в каких-то союзных госпиталях и санаториях и не знают, что их спасителем стал гвардии старший лейтенант Фёдор Кулибин.

- Да-а, выдумаешь такое… - пряча улыбку, прошептал Файзулла. – Придумаешь же, Фарид.

- Вот, вот, а, главное, все сейчас кроется в том, что даже не знаю, как тебе себя вести сейчас с этими корреспондентами.

- Быть собою.

- Похоже, это - лучший вариант, - растопырил губы в полуулыбке Фарид. - Но запомни, как сыграешь, так мы с тобой и сработаем. Зачем ты нужен этим америкосам, англичанам, я еще не знаю. Но, кажется, ты снова возглавишь свой отряд и повторишь то, что было в кишлаке Калахаким.

- У меня рука не поднимется убивать людей.

- Не поднимется? Тогда пустишь себе пулю в висок.

- А у тебя поднимется рука? – Файзулла исподлобья посмотрел на Фарида.

- 3 –

Роджер волновался. Нет, это слово к его поведению не подходило. Он нервничал, это определение было чуть ближе к характеристике его поступков...

Файзулла, скрытно следя за ним, пытался понять, с чем это связано. Вот Роджер подошел к радисту, сидящему в наушниках около радиостанции. Парень не обращал внимания на своего командира, часто подходившего к нему со стороны спины и нависавшему над его головой, словно пытаясь вслушиваться в звуки, в шумы, происходящие в его наушниках, постоянно что-то говоря. Что? Его слов отсюда не расслышать: русским было запрещено выходить из-под раскинувшегося невысокого фруктового дерева. Правда, сейчас Файзулла был единственным русским, оставшимся в группе Роджера. Фарид снова получил какое-то от Роджера задание и с небольшой группой наёмников ушел в сторону города Пагман.

Под айвовым деревом, росшим в шагах тридцати-сорока, отдыхала со своим коллегой журналистка, но Роджер почему-то к ним не желал подходить и даже, казалось, старался быть подальше от них. Почему? Нет, Файзулла не знал, а просто еще утром, когда «солдаты» относили тело убитого Синегуба, по ее лицу было хорошо видно, что Азолия Хранфрахт осталась недовольна поступком Роджера. Она громко на него кричала, махала руками, привлекая к себе внимание окружающих, но Роджер молчал, с улыбкой глядя на нее. А потом, когда женщина угомонилась, сказал:

- Это в природе есть животные - хищники и травоядные, а здесь все - хищники! А ещё хуже, когда они сумасшедшие, готовые всех, кто попадется под их руку, убить. Если еще раз так ситуация сложится там, - Роджер махнул рукой в сторону гор, - и ты попадешь в такое же положение, как тот парень, тебя спасать?

- Так он - русский, зачем спасать этого убийцу?

- А ты кто здесь?

- Я? – женщина с удивлением смотрела на Роджера.

- Ты, ты! Кто ты? Думаешь, твоя статья принесет пользу Афганистану?

- Но вся Европа и Америка помогает этому народу! - прошипела журналистка.

- Чем помогает, а? – пристально посмотрел на нее Роджер. – Оружием… Еще чем?

- Да, какое Вы имеете право так разговаривать со мной? – вскричала она. – Я потом с Вами разберусь, раздавлю Вас! – в истерика кричала журналистка.

- Хорошо, - поднял ладонь Роджер, - занимайтесь своим делом сами. Я Вас проведу до кишлака и оставлю там с афганцами. По возвращении, если останетесь там живы, проведу Вас назад сюда. И добирайтесь до аэропорта на оленях…

- Что Вы сказали?

Но Роджер сделал вид, что у него разговор с этой дамой уже прекращен.

«На оленях»? Да, да, Файзулла хорошо расслышал эти слова – «deer», которое переводится как лань, но Рет говорила, что можно понимать это слово и как олень. А если Роджер - бывший русский медик, попавший во Вьетнаме в плен, то, скорее всего, он имел ввиду именно оленя. Эту песню Кола Бельды от мала до велика пел весь Советский Союз:

«Мы поедем, мы помчимся на оленях yтpом ранним,

И отчаянно ворвемся прямо в снежную зарю...»

Файзулла сдержался, чтобы не улыбнуться, а Роджер за ним в этот момент мог и проследить. Хотя, от этого хуже уже Файзулле не станет.
В принципе, произошедшее событие – ссора Роджера с журналисткой было на руку Файзулле. Конфликт - это серьезный поступок, который дает трещину в отношениях между людьми. А, значит, у Файзуллы есть хоть какой-то шанс найти нить в будущих отношениях с Роджером.

Зачесалась рана на скуле, Файзулла хотел было ее поскрести ногтем, но тут же остановил себя и погладил её подушечками среднего и указательного пальцев.

- Они, что, глухие? – громко крикнул Роджер. – Я им кто здесь, какой-то асс? – орал Роджер.

Афганцы, сидевшие невдалеке от радиста, с испугу вскочили на ноги, но Роджер на них не обратил внимания, а, развернувшись к радисту и схватив его за плечо, снова громко спросил:

 - Я, что им, асс?

Файзулла начал искать в памяти обозначение этого слова.

«Нет, асс – не летчик. Хотя? Ну, погоди-ка, погоди-ка, англичане называют словом "ass" осла - в узком и широком смысле этого слова. Как объясняла в детдоме Рет, таким образом, по-английски "ассом" может быть любое парнокопытное животное из семейства лошадиных. Еще американцы словом "ass" называют задницу. А, вот, английская попка называется "arse". Да, да, значит, Роджер после плена во
Вьетнаме жил в Англии, а не в Соединенных Штатах.

И, посмотрев в сторону журналистки, которая не обратила на выражение Роджера никакого внимания, еще раз удостоверился, что они одинаково понимают это выражение – осел, лошадь, а не задница. Если бы она была американкой, то она как-то бы по-другому обратила внимание на это выражение и хотя бы рассмеялась, или согласилась бы с ним.

В принципе, о том, что Роджер жил, даже, может быть, не в самой Англии, а в какой либо другой стране, которую она когда-то оккупировала, он догадывался. Его речь была четкой, как у Рет. Еще она говорила, что англичане числа с месяцем, например, 7 августа говорят так "the seveneth of august" или "August the seventh", а американцы говорят проще "August seventh". Но она сказала о седьмом августа как англичанка. Но, хоть и англичанка, а женщина злая, ей хотелось крови его, Файзуллы, а не Синегуба. С одной стороны, смерть Файзуллы ей на руку. Женщины любят кровь, об этом он читал в книге Джованьоли Рафаэло «Спартак».

«Ладно, с Азолией все понятно, а вот с Роджером - нет, - шмыгнул носом Файзулла. - Наемник есть наемник. Но, думается, у него здесь не цель бегать с винтовкой и убивать русских, с этим прекрасно справляются и душманы. Может, он - инструктор? Чего? Вернее кого? Стрелков с автомата? Глупо. Может проводник? Тоже нет, в горах потерялся и памятью местности совсем не обладает. Медик? Так, он ни разу не появлялся в их палате.

А может он сопровождает Чарли, этого колдуна и гипнотизера Магрибинцу? Нет, нет, скорее всего, он - цэрэушник или мilitary intelligence? Скорее всего, эта мысль к разгадке ближе, - глотнул слюну Файзулла. - А толк-то какой от этого? Хотя, может, и есть: перед ним стоит какая-то специальная задача, например, сопроводить этих телевезионщиков и что-то для их красивого кино сделать. «Би-би-си» - проводник антисоветской идеологии. Так? Так. Тогда все понятно. А я для него, значит, важная приправа для их супа. Баба думает, что нас, советских пленных, здесь очень много, а он, Роджер, знает, что нет. Вот такие вот дела, мадам. Все понятно, только ничего не понятно, Роджер».

Файзулла посмотрел не нервного Роджера, который что-то шепотом втолковывал радисту, стоявшему теперь перед ним по стойке «смирно».

«Да уж, Роджер, если ты и воспитывался в каком-нибудь английском или американском военном лагере, а потом, может, даже и работал в каком- то госпитале, это еще не говорит о том, что ты добрее американских солдат, - следя за ним, размышлял Файзулла. – Ты, скорее всего, хорошо выслужился и прошел школу в секретной службе МИ-6 или ЦРУ. Но, похоже, был плохим учеником, поэтому и направили тебя на грязную работу в Афганистан»…

- А, может, у тебя аккумуляторы пустые? – громко спросил Роджер у радиста.
Файзулла с интересом продолжал наблюдать за беснующимся командиром и вдруг невольно вспомнил себя, в прошлом году, когда в Пули-Хумри попал в очень сложную ситуацию. Душманы ждали его группу в ущелье, но он обманул их, поднявшись на высоту, где еще совсем недавно, похоже, «работал» их пулемет, обстреливая колонну бронетехники, идущей по ущелью. Вся плоскость была засыпана гильзами от крупнокалиберного пулемета, и поэтому Фёдор поддался какому-то чувству, предупреждающему его об опасности оставаться здесь.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, - удивился ефрейтор Пучко, - так это же самая удобная позиция. И отдохнем заодно, и все отсюда хорошо просматривается.

- Думаешь? - посмотрел на длинного неуклюжего парня офицер. – Умный, значит, да?
Ефрейтор легонько пожал плечами, улыбаясь командиру.

К этому парню из Белоруссии Фёдор всегда испытывал какое-то уважение. Скорее всего, из-за его простоты, честности, тот всегда говорил о том, что думал.

- Эта точка у них хорошо пристреляна. Вот ты только и успеешь, чтобы высунуться из-за камня, и тебя, Генрих, тут же достанет душманская пуля.

- Ну, может и так, - покраснел Пучко.

- Не обижайся, всем внимание! – повысил голос Фёдор. - Спускаемся вниз. Все понятно?

- Так точно, - поднял глаза Генрих.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, - окликнул Кулибина сапер. – Здесь две растяжки.

- Ну, вот и хорошо, - моргнул Генриху Кулибин, - За мной, - и, пропустив вперед себя сапера с двумя бойцами, пошел за ними вниз.

Они спускались недолго, минут десять-пятнадцать, до «лоджии», покрытой со всех сторон небольшими скальными обломками, разрезанной небольшими трещинами. На первый взгляд, это место для засады было неплохим, здесь можно хорошо  скрыться от противника. Впереди перед ними открылась огромная долина, на которую в скором времени должна выйти колонна боевой техники их и афганской частей.         

Вчера где-то в этих местах был бой. Группа Звягина еле ушла от душман, сейчас к ней в помощь пришли еще две группы, Кулибина и Ивашева, только бойцов Звягина, как и самого прапорщика не нашли. Но это еще не говорит о том, что все они погибли. Лучше надеяться на то, что живы.

- Вести наблюдение без бинокля, - приказал своим бойцам Кулибин, щурясь от еще ярких лучей краснеющего солнца, цепляющегося за хребты гор.
Через полчаса и через час противник не был замечен.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, может, спросим у соседей, как у них дела? – спросил Пучко.

- Ефрейтор, ты меня не выводи из себя, - прошептал Фёдор. – Они находятся от нас на ближайших хребтах с обеих сторон. Они нас видят, указано время передачи данных. Ты это знаешь?

- Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант, - прошептал боец.

- А душманы только этого и ждут, чтобы мы голос подняли. Так?

- Наверное, товарищ гвардии старший лейтенант.

- Не «наверное», а точно. Козлов, что там у тебя? - Фёдор окликнул солдата, наблюдавшего за правым склоном скалы.

- Темнеет, а так ничего.

- А у тебя, Артемьев? – обратился офицер к солдату, наблюдающему за левым флангом.

- Тоже ничего, товарищ гвардии старший лейтенант. Темнеет, что будем делать?

- Что делать, что делать, - вздохнул Кулибин, - ждать - спать, спать - ждать. Бойцы, мы находимся чуть выше того места, где вчера приняла бой с душманами группа Звягина.

- Я тоже заметил гильзы, товарищ гвардии старший лейтенант.

- Где? Там, где мы их видели на высотке? – поинтересовался Кулибин.

- Да нет, - пожал плечами солдат, - вон они внизу рассыпаны. С калаша стреляли, посмотрите.

Фёдор вылез вперед и чуть не присвистнул, заметив метрах в пяти-семи ниже рассыпанные на камнях темные полоски гильз.

- Похоже, так и было, - согласился с бойцом Фёдор. – А тел нет, случаем, приглядись, - и сам стал внимательно осматривать каждый метр небольшого каменного отвала.

- Этот прапорщик мой земляк, - откликнулся Артемьев.

- Откуда ты? – спросил Фёдор.

- Так из Севастополя, вы же знаете.

- А, да-да, как окончится война, пригласишь к себе на море? – сбавил напряжение в своем голосе Фёдор.

- Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант. У нас там такое море: теплое, солнце летом жарит, как здесь, девочки в коротких юбочках и, главное, там не стреляют. А квас, какой на пляже продают, холодный, кисло-сладкий. Сделаешь глоток, аж зубы сводит. Сейчас бы его, эх.

- А у нас в Свердловске огромные озера есть и реки, - вступил в разговор с Артемьевым Козлов. – А какие у нас, товарищ гвардии старший лейтенант, леса, грибы. Мой батя Вас обязательно угостит груздями маринованными, солеными рыжиками, белыми грибами с картошечкой. Да еще и карасей тушенных в сметане попробуете… У-у-у, не оторваться.
Слушая солдат, Фёдор почувствовал голод. Было решено перекусить, только не карасями, тушенными в сметане, с грибочками жаренными, а холодной кашей из консервных банок.

Ночь была долгой, Фёдор тогда так и не сомкнул глаз. Дрема свалила его перед самым рассветом и, казалось, уже ничто не сможет его разбудить, как только высоко поднявшееся над горами Пули-Хумри солнце. Но это был резкий толчок в плечо лежавшего рядом с ним солдата:

- Товарищ гвардии старший лейтенант, духи!

Надо было отдать должное вниманию уральского парня Саши Кузнецова, увидевшему в горном изломе долины движущуюся группу людей. Фёдор их смог рассмотреть только в бинокль.

Группа душман была большой, человек около тридцати.
Вторую, чуть позже, приметил еще один боец, она двигалась по краю долины в сторону ущелья, по которому сегодня сюда должна была выдвинуться советская и афганская части.

А вверху все услышали лязганье затвора ДШК. Фёдор даже поперхнулся, именно вчера там, наверху, в том гнездышке с рассыпанными гильзами, он определил про себя, что они от крупнокалиберного станкового пулемета Дегтярева-Шпагина, и подумалось, что душманы сюда уже не вернутся. Уж больно тяжелая машина, тридцать три с половиной килограмма, не считая установки, на которую она крепится, плюс горы патронов двенадцати и семи десятых калибра.

Но проморгал, что тоже ожидал. Получается, что душманы были где-то совсем рядом с тем местом и, более того, они, как всегда, заранее знали, что на этот участок выдвинутся армейские части с задачей уничтожить накопившиеся здесь бандформирования со складами боеприпасов и оружия.

Глаза заслезились, и не от ветра, начавшегося подниматься, а, скорее всего, от стыда, что он, профессиональный военный, проиграл этот момент схватки, дав возможность душманам занять главную высотку для ведения огня. Серьезного огня не только по наземным целям – у ДШК прицельная дальность выстрела три с половиной тысячи метров с высокой скорострельностью до шестисот выстрелов в минуту, а и по воздушным целям. Его пуля пробивала пятнадцатимиллиметровую броню, а, значит, и бронетранспортера, и вертолета.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, - обратился к нему рядовой Кузнецов, - кажется, по эху где-то взрывы были.

- Да, да, - оторвался от размышлений Фёдор. – Вроде слышал.

- Это что, уже наши идут по ущелью?

- Похоже, боец, похоже.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, - окликнул Фёдора Артемьев, - похоже, душманы минируют несколько участков.

- Где?

- Один вот тут под нами, а второй у самого выхода из ущелья.

- И там еще, - отозвался ефрейтор Кузьмин, указывая рукой вперед, на восточную часть долины. – В прошлом году там вертолеты приземлялись, помните?

- Да, да, да, - икнул Фёдор,  потянувшись за флягой с водой, и дал приказ Пучко подготовить к работе рацию.

Отдаленный гул вертолетов стал нарастать. Их точки Федор со своими бойцами увидели при их подлете к ним. Винтокрылые машины крались в горную часть Пули-Хумри низко, как говорится, «ползли» по вершинам и низинам хребтов, не давая возможности душманам их увидеть издалека.

- Генрих, - позвал Пучко Кулибин, - передайте «Гюрзе», что у выхода из ущелья установлены ДШК и три минных поля.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, передать открытым текстом?

- Ефрейтор, ёклмн! Что спишь, блин…? Бегом давай! – стараясь не кричать, громко прошептал Кулибин.

- Есть, товарищ гвардии старший лейтенант.

- Бегом давай. Кузнецов! – Фёдор позвал к себе солдата. – На тебя вся надежда. Отсюда до пулемета метров восемьсот. Выдвинешься с Синицей вон туда, - и показал в восточную сторону хребта. Только тихо, как мышка. И оттуда попробуй снять его.

- Так, товарищ гвардии старший лейтенант, далековато оттуда будет вести огонь по нему.

- Далековато, - повторил слова бойца Фёдор. – Зато солнышко тебя прикроет, а то он тебя мигом вычислит и превратит в кашу.

- Понятно. Разрешите выдвигаться? – стал растягивать свои слова по слогам солдат.
– А что там группы прапора, ой, извините, товарищ гвардии старший лейтенант, прапорщика Звягина нет? – поправился Кузнецов.

- А ты как думаешь?

- Н-не знаю, товарищ гвардии старший лейтенант.

- Я тоже. Давай боец, потом все за жареными карасиками с картошкой и грибами у тебя дома вспомним.

- Х-хо-ро-шо, т-товарищ гвардии старший лейтенант, - как всегда от волнения стал заикаться Кузнецов.

- Саша, ты это, будь мужиком. Запомни, от тебя сейчас очень многое зависит. Так как ты метко стрелять из нас никто не сможет. Ты понимаешь, боец? Удачи! Синица, тебе тоже. Там не задерживайтесь на месте. После каждого выстрела меняйте свое местоположение. Синица, следи за подходами со всех сторон. Похоже, здесь душман не меньше, чем в осином улье ос.

- Есть, товарищ гвардии старший лейтенант, - подбодренные Кулибиным в один голос ответили солдаты. – Разрешите выполнять?

- Давайте, через час жду, - улыбаясь бойцам и, хлопнув каждого по ладони рукой, прошептал Кулибин.

Время шло медленно. Провожая солдат, Кулибин вслушивался в  звуки, ожидая приближения к ущелью колонны боевой техники их полка.

Да-да-да, - дал короткую очередь ДШК. – А за ней повторную, чуть длиннее.

- Пучко, ёклмн, что там у тебя? Передал по рации об огневой точке.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, что-то не идет.

- Кто не идет? – не понял Кулибин, что этим хотел сказать ему Пучко.

- Так, товарищ гвардии старший лейтенант, рация не работает.

- Что-о?! – взревел Кулибин. – Ты что ее о камни бил, а? Генрих, блин, да ты понимаешь, что сейчас здесь будет кровавое месиво. Пучко?

- Т-товарищ гвардии старший лейтенант, сейчас все проверяю. Н-ну, я не знаю, что с ней могло произойти, честное слово!. Н-ну,  т-товарищ гвардии старший лейтенант.

Кулибин подполз к солдату и стал наблюдать за всеми его действиями.

- Товарищ гвардии старший лейтенант, - позвал его сзади Артемьев, - похоже, наша колонна вот-вот появится.

- Откуда знаешь? – не оборачиваясь к солдату, спросил Кулибин.

- Так, товарищ гвардии старший лейтенант, пыль поднимается, рев техники все слышнее и слышнее.

- Ёклмн, Пучко, Генрий, ёкаранный бабай, что с рацией?

- Т-так, товарищ гвардии старший лейтенант, перед выходом на боевые все было исправно, в запас взял аккумуляторы.

- Так поменяй их! – не сдерживая себя, гаркнул на ефрейтора офицер.

- С-сейчас, товарищ гвардии старший лейтенант, - икнул Пучко.

- Быстрее радист. Ну! - торопил ефрейтора Кулибин, - Ну, паря, сейчас же наши на минное поле попадут, а оно, скорее всего, дистанционно управляемое, возьмут духи наших в коробочку и пиши пропало, столько ребят погибнет. Генрих, ну, быстрее давай, что ты телишься, боец?

А ефрейтор, как назло, все никак не мог расстегнуть свой рюкзак, потом, вытащить из него нужную коробку с запасными батареями, все ему под руку попадались коробки с автоматными патронами, гранаты, магазины.

- Да, быстрее давай! – и, вырвав из рук бойца рюкзак, Кулибин, перевернув его вверх тормашками, вытряхнул все из него наружу.

- А-а, вот они, - трясущими руками Пучко ухватил коробку, открыл ее и на камни упал аккумулятор.

Кулибин, не сдерживаясь, матерился, не обращая внимания, на то, какие слова, по смыслу или нет, вылетали из его уст.

И вот, наконец, щелкнул тумблер, и такой же громкий мат он услышал от старшего колонны.

Выхватив у ефрейтора наушники и натянув их на себя, Фёдор закричал в мембрану гарнитуры:

- На участке…
 
- А я тебе, о чем говорил, - надевая на себя наушники, кричал Роджер. – Тупорылая свинья!

- Кс-кс-с, - Файзулла невольно дернулся. Кто то, похоже, сзади него зовет кошку. Кошку, кошку, не Фарид-ли? Блэк напрягся.

- Там еще два Синегуба у арбы сидят, - прошептал Фарид. – Похоже, это подставные люди. Боюсь, что это - работа Чарли. А вот зачем?

- И что будем делать? – прошептал Файзулла.

- К себе и близко не подпускают, только задания дают. Похоже, что-то затевают для прессы, так как би-би-си-шники между собой обсуждали, что ждут еще кого-то. У мужика камера.

- Понятно.

- Тебе «понятно», а вот мне… Все, работаем.

- 4 –

Как удалился Фарид, Файзулла не расслышал, но то, что он не остался сзади, Блэк понял по взгляду на него Роджера. Тот не допускал, чтобы около Макарыча могли находиться люди из его группы.

Файзулла прикрыл глаза и сделал вид, что отдыхает. Но ему было не до отдыха, пытался собраться с мыслями и еще раз обдумать складывающуюся вокруг него ситуацию.

Но Роджер видно этого не хотел, по звуку шагов, он медленно приближался к «отдыхавшему» под деревом Файзулле.

«Что же ты хочешь от меня? Напомнить, что если бы не ты, то я лежал бы сейчас вместо этого Синегуба в той скальной трещине. Давай, давай, тогда может мне удастся вытащить из тебя хоть какую-то новую информацию…»

- Роджер, - окликнул кто-то приближавшегося к Файзулле командира.
Кажется один из «солдат».

- Я не понял, кто убил того сумасшедшего?

- А ты ослеп, Джон? – в голосе Роджера еще осталась злость.

- Русского убил кто-то с горы.

- Не понял, - в голосе Роджера появилась мягкость.

- Голова того парня от попадания в висок ушла вбок, а не назад, когда ты в него стрелял.

- И что?

- Ты хочешь сказать, что около него была невидимая стена, от которой пуля отлетела и рикошетом попала в висок сумасшедшего парня?

- Вы много на себя берете, мастер-сержант. Прошу вас об этом никому ни слова.

- Понял, сэр. Это работа нашего снайпера?

Судя по тому, как вздрогнул Роджер, услышав эти слова, Файзулла понял, что этот человек не доволен происходящими событиями. Похоже, что-то начинает не стыковываться с запланированными ими мероприятиями.

«Похоже, и с Черной вдовой у них между собой идет какая-то своя война. Хотя, если это именно она убила Синегуба, то Роджеру нужно молиться за неё и за то, что у него еще есть возможность пожить на этом свете. Но, надолго ли, вот в чем вопрос», - подумал Файзулла.

- 5 -

Новость о начале армейской операции в районе Кандагара, Файзулла принял с глубоким вздохом.

- Ты не ошибаешься? - спросил у Фарида Блэк.

- Это - плановая операция. Мне сообщили только о том, что части нашей дивизии ушли из Кабула. Не суть в том, где они будут воевать: в Газни или в Кандагаре…

- Все, все понял, - еще раз вздохнул Файзулла. – Об этом, видно, и хотел узнать по рации Роджер.

- Нет, - прошептал Фарид, - об этом он узнал еще утром, когда убил Синегуба. Роджеру передали, что ему отводится пять-семь дней на проведение своей операции, включая сегодняшний день.

- Потом войска вернутся и…

- Может, и так, - остановил Файзуллу Фарид. – Не перебивай только! Я так понял, что они для этих журналистов хотят развернуть бойню в одном из близлежащих кишлаков. Для этого будут привлекаться силы одного из полевых командиров, Торака, Саадр ад-Дина или кого-то  из других, не знаю. Будь готов ко всему, и ты, похоже, будешь одним из главных героев в этой операции. Если не ты, то я.

- Поэтому Азолия Хранфрахт хотела, чтобы Роджер меня застрелил.

- (?) – Фарид с удивлением посмотрел на Файзуллу.

- Я же не знаю английского языка. 

- А-а, зато хорошо владеет русским Брег Смит, кинооператор. И она, похоже, тоже.

- А предотвратить эту операцию возможно?

- Сейчас у меня нет свободы в действиях. Я, как и ты, привязан к Роджеру, так что, готовься все решения принимать самостоятельно. Без меня.

- Всё! – Файзулла хотел вскочить на ноги и вернуться в сад, но Фарид его удержал.

- Постарайся понравиться Азолии, вызови ее на душевный разговор. Брег - жесткий человек, не знаю чего от него ждать, но Хранфрахт – мягче. Это мои мысли, не больше. Еще раз прошу, все решения принимай самостоятельно. Хоть я и твой заместитель в отряде, забудь обо мне. Настоящий Файзулла – это жесткий человек, он не принимает никакую конкуренцию.

- Быть злым?

- А ты кто, Макарыч? Я смотрю ты начал сильно пасовать перед Роджером. Смотри, не переиграй свою роль.

- А-а-а.

- Все иди! - перебил Файзуллу Фарид.
Блэк вылез из расщелины и, найдя глазами Джона, приставленного к нему Роджером, демонстративно скомкав газетную бумагу, выбросил ее и, натянув штаны, стал поправлять рубаху.

Спрыгивая вниз по камням, Файзулла боковым зрением следил за «солдатом». Нет, Джон не пошел проверять, чем занимался в расщелине Блэк, а отправился вслед за русским.

Что ждет ребят на Кандагаре, Файзулла догадывался. Район очень сложный. Ему хорошо помнился бой «зеленых» у Кандагара, когда их колонна попала в засаду душман. Окружив царандоевцев, душманы открыли огонь по прячущимся под машинами и бронетранспортерами людям. Многие машины горели. Приказ уничтожить группу душман, ведущих огонь по колонне бронетехники со скалы, Федор получил уже в вертолете. Штурман пальцем ткнул в точку на карте, в самую полосу дороги, указав место высадки его группы.

- На дорогу садимся? – переспросил у него Федор.

- Нет, на скалу! – кричал в ухо Кулибина вертолетчик. – Там духи. Духи! Слышишь? Уничтожить их должен ты со своими. Слышишь, командир?
Звук нескольких пуль, попавших в корпус вертолета и, к счастью, не пробивших его, оттолкнули всех солдат от иллюминаторов.

- Слушай приказ! – громко закричал Фёдор. – Высаживаемся за духами, которые стреляют по колонне. Все меня слышат? – и, отметив, что все кивнули головами, продолжил. – Уничтожим их с тылу и закрепимся на том месте. Понятно?
Тот бой был скоротечным, благодаря двум «крокодилам» (вертолетам Ми-24) ,спустившимся со скал и давшим несколько залпов по скоплениям душман.
А вот взводу с первой роты не повезло, их душманы зажали в небольшой долине, окружили и не давали им подняться.

На Кандагаре были собраны мощные силы вооруженных формирований афганских моджахедов «Исламской партии Афганистана» Гульбеддина Хекматияра. Тогда группе Кулибина удалось взять несколько душманов в плен. Они после взрывов гранат были легко контуженными, и кода Фёдор попытался их допросить, солдат-переводчик Фатис Исмаилов, посмотрев в глаза своего командира, прошептал:

«Они не отсюда».

«В смысле?» - спросил Кулибин.

«Они не понимают мои слова не на фарси, не на дари, не на пушту».

«Как так?»

«По глазам вижу, что пытаются понять, о чем я с ними говорю, не могут».

«Товарищ гвардии старший лейтенант, - обратился к Федору Пучко, дышавший ему в затылок. – А если одного из них побить, может, тогда покажет на каком языке говорит?»

«А нужно ли? - обернулся к Пучко старший лейтенант. – Это дело особистов, не наше».

«А-а-а, помнится, помнится», - выдавил на губах широкую улыбку Пучко.

«Ну, вот и хорошо. Катлин? - посмотрел на радиста. – Костя, передай тридцать первому, что есть два интересных огурца».

«Есть, товарищ гвардии старший лейтенант!» - попытался прошептать Катлин, но как всегда этого у него не получилось, все равно крикнул, по привычке, как по рации своему абоненту.

«Да уж, - подумал Файзулла, - а причем же те афганцы? Я здесь сейчас такой же афганец русско-английского разлива», - и уселся на свое место под деревом.