Дюна II часть. Борис 1. Профессор

1936 год. С залива третий день дул сильный  весенний ветер, вздымая волны с белыми барашками пены на Неве. Речка Карповка вздулась. Поднявшийся уровень воды подступал к настилу Барочного моста и не позволял проплывать катерам под Силиным мостом.
 
В учебной аудитории заканчивалась лекция для учеников Ленинградских старших классов, решивших связать свою жизнь с ботаникой. Работа по просвещению будущих светил отечественной науки была поручена ряду сотрудников Ботанического сада.
Лекцию о тундровой растительности для них читал профессор Варенцов Борис Николаевич, возглавлявший сектор геоботаники и кормов института оленеводства, мужчина средних лет с модными по тому времени усами «щёточкой» и бородкой «клинышком»:

- Ягель (олений мох) принадлежит к роду кладония. Его очень часто путают со мхом. Это растение, относящееся к роду лишайников, насчитывает в себе более 40 видов. Кладония оленья это самый крупный лишайник из рода кладоний. Ягель этого вида обитает на песчаных почвах, в тундре, сосновых лесах, болотах и торфяниках. Широкое распространение этот олений мох получил в умеренных и северных широтах. Также он является основным кормом для северных оленей. Ценность ягеля состоит в высокой питательности, он богат углеводами, хорошо усваивается оленями. Имеет высокую пищевую ценность. Так 100 килограмм ягеля в питании животных заменяют 300 килограмм картофеля. Ягель используют в пищу и коренные народы севера. Его едят варёным, добавляют в пищу в сушеном виде. У этих народов ягель заменяет подгузники новорожденным, так как обладает отличными впитывающими свойствами. Он останавливает рост гнилостных бактерий, препятствует их размножению. Это свойство ягеля использовалось многими северными народами, чтоб сохранить мясо в теплое время года. С этой целью мясо обкладывали со всех сторон ягелем, оно длительное время не портилось даже при комнатной температуре.

В заключение Борис Николаевич подчеркнул:
- Ягель растет очень медленно. Его уничтожение оленями на одном пастбище, вынуждает пастухов постоянно перегонять стада в поисках новых пастбищ. Для полного восстановления съеденного пастбища надо от 10 до 15 лет. Но большие площади произрастания этого лишайника позволяют находить новые пастбища, а старым — восстанавливаться.

Ответив на пару вопросов от слушателей, Варенцов спустился в библиотеку. Пожилая библиотекарша Айна Реймо, приняв от профессора материал лекции, сказала с финским акцентом:
- Ваам письмо.
Письмо было от сестры Ольги, жившей в Тобольске. Быстро пробежав глазами текст, Борис Николаевич поспешил на вокзал, боясь опоздать на поезд в Детское Село, где он проживал с женой Софьей Сергеевной, работавшей под его началом в институте оленеводства ВАСХНИЛ.

Более детально Варенцов читал письмо уже сидя в вагоне. Ольга сообщала, что отец Николай Александрович плох, находится при смерти и просит его приехать на похороны.

Мать – Вера Александровна умерла ещё три года назад. Борис Николаевич узнал про её смерть, только вернувшись в институт из научной экспедиции по Печорскому краю. Испытывая чувство глубокой вины перед родителями, он твёрдо решил немедленно, буквально завтра же выехать в Тобольск.

Путь к родным местам занимал по времени неделю. Было время вспомнить и подумать. Жену он с собой не взял. Она была на пятом месяце беременности. Да и должна была в ближайшее время сдать отчёт в ВАСХНИЛ по тематике геоботаники и кормов, разрабатываемой совместно с Борисом Николаевичем.

С вокзала Варенцов передал сестре телеграмму о своём выезде в Тобольск. До Москвы в купе с ним ехала женщина с девочкой лет десяти и какой-то служащий, как он представился командировочный Торгсина. Щебетание ребёнка компенсировалось его молчаливостью. От Москвы с ним в одном купе до Челябинска ехали военные. Всю дорогу они пили и играли в карты. Поэтому, отказываясь от приглашений к застольям, сославшись на якобы приговор врачей соблюдать диету и отказаться от спиртного, Борис Николаевич больше времени проводил в коридоре. Под монотонный стук вагонных колёс вспомнилось многое.
 
Весной двадцатого года из письма отца он узнал о пропаже двух своих братьев, уплывших на пароходе вниз по Иртышу. Из-за продолжавшейся гражданской войны поиски пришлось на время отложить. Будучи в 1923-1924 годах руководителем Западно-Сибирской научной экспедиции Борис Николаевич приложил немало усилий для поиска Глеба и Алексея. Благодаря многочисленным расспросам местных жителей иртышских и обских деревень удалось найти могилу Глеба в селе Тундринском. Узнал он и о злополучной «русской рулетке» приведшей к смерти Глеба. От местного жителя Семёна Шевелёва ему удалось кое-что выяснить про Алексея – младшего из братьев Варенцовых.

Тот рассказал Борису Николаевичу о том, как Алексей больше месяца скрывался у старухи Мамонихи – то ли знахарки, то ли ведьмы. А вначале зимы двадцатого года младший Варенцов с обозом коми-зырян с низовьев Оби отправился в Сургут.

В Белом Яру у Настасьи – жены пароходного машиниста Кузьмы Стриганова удалось узнать об аресте отрядом красных Алексея. Дальше его следы терялись.
Вскоре Борис Николаевич начал думать о нелёгкой судьбе сестры Ольги. Она вышла замуж в 1921 году за большевика Васильева, одного из руководителей подавления восстания, охватившего большую часть юга Западной Сибири. В одном из боёв с восставшими против советской власти эсерами Васильев погиб. Так и не познавшей радости материнства молодой вдове пришлось ухаживать за больной матерью, а после её смерти и за отцом, который сейчас при смерти.

Как не ускорял мысленно Борис Николаевич ход поезда, а потом парохода, увидеть живым отца ему так и не довелось. Умер Николай Александрович ещё в тот день, когда он садился в поезд в Москве.

Стоя перед свежей могилой с крестом рядом с плачущей, как-то резко постаревшей Ольгой, Борис Николаевич испытывал глубочайшие муки совести перед родителями и сестрой.
- Что говорил отец перед смертью. Он мог говорить? – спросил он Ольгу.
- С трудом, но мог. Он сказал, что чувствует - Алёшка живой.

Борис Николаевич не смог больше сдерживаться и разрыдался. Ничего не говоря сестре, он дал себе обет перед родительскими могилами - непременно отыскать брата, если тот жив. Если нет, то найти его следы, затерянные в глухих, почти необитаемых пространствах Западно-Сибирской тайги.