Глава 19. Ганнибал Лектер местного разлива

Глава 19

Ганнибал Лектер местного разлива
      

                *    *    *

       От долгого лежания на жестком у Лели болело все тело, повернуться на бок она не могла, так как  каждый раз широкими ремнями крепко прикручивалась к кушетке. Сегодня у нее не брали кровь, но капали уже вторую бутылку какой-то жидкости,  в голове немного прояснилось. Недавно принесли большую тарелку жирного плова и стакан вина, заставили все съесть. Она заталкивала в себя пищу, изо всех сил стараясь сдерживать слезы, предательски подступившие к самым векам. А он сидел напротив и внимательно наблюдал за обедом. В туалет и душ всегда отводил ее тоже он. И ждал снаружи. Ни малейшего намека на сексуальные отношения, только уход, хорошая обильная еда и ежедневные непонятные процедуры. Все равно ни он, ни его чокнутая мамаша не увидят ее слез. Она поплачет потом, когда-нибудь, когда выберется отсюда. А в том, что выберется, она не сомневалась, до нее пропадал младший Шмелев и две девочки, и все вернулись.

       Маргарите Алексеевне она сначала даже обрадовалась и только потом поняла, что та пришла не освобождать ее, а скорее наоборот. Осмотрела, померила давление, взяла кровь из вены, довольная, больно ущипнула за щеки и велела покормить. Кормили, как на убой, вкусно, Леля поняла, чтобы забирать больше крови. Пьют они ее, что ли? Девушка лежала посреди комнаты, одновременно напоминающей операционную и лабораторию.

        В дальнем углу стояла металлическая клетка, где она проводила все время, свободное от процедур. Вдоль одной стены сплошь стояли столы и полки с химикатами и специфической посудой. На одном из столов выделялся огромный, обернутый фольгой ящик. Три раза в день Лерники возились с этим ящиком, и кровь у нее брали для этого ящика, но что там происходило, Леля разглядеть никак не могла. В другом углу, в нише, прямо у входа, стояло  на   старой крашеной белым  тумбочке нечто небольшое, округлое, накрытое сверху куском золотой парчи. Леля заметила, каждый раз оба ее похитителя, входя в помещение, непременно бросали взгляд на этот предмет. Потом дверь, над которой тускло мерцал кроваво-гнойным цветом бронзовый или медный диск (Леля в этом не разбиралась) с изображением змеи, пожирающей свой хвост.

        Уходя, Лерники оставляли включенным лишь небольшой светильник на стене. И этого было недостаточно, чтобы все хорошо рассмотреть. Часть стены, параллельной столам, была заставлена стеллажами с занавешенными полками, а ближе к санузлу с потолка свисала железная цепь непонятного назначения. Но из того, что Леля видела, ясно было одно – самостоятельно ей не спастись. Дверь единственная, металлическая, запиралась, скорее всего, снаружи, так как с этой стороны ни ручки, ни замочной скважины не было. Когда похитители были здесь, она оставалась распахнутой.

        Может, попробовать напасть на кого-то из них, когда ее поведут в туалет? Но она неважно себя чувствовала, слабость, холодный липкий пот, сухость во рту, и голова кружится. Это не только от кровопотери, ей, скорее всего, помешивали какую-то отраву в вино. Да, да, ее поили отличным красным вином, а воду давали только изредка. То есть, если бы она и одолела бабку, то с Лерником все равно не справиться. А ведь классе в седьмом она была в него даже влюблена, вот дура. Семейка чертовых маньяков. Интересно все же, что они задумали и когда собираются меня отпустить? А что помнить ничего не буду, это даже хорошо, не дай Бог, такое потом приснится.

       Леля поерзала. Недаром говорится «бойся своих желаний, они могут исполниться». Недавно на работе сетовала девчонкам, что не может выспаться, хотела быть прикованной к кровати. Нате вам, спите на здоровье! В тяжелой голове зрела смутная тревога. Почему они не разговаривают с ней? Час назад она кричала в лицо старухе.

       - Да возьмите вы два литра сразу. Только отпустите меня скорее! Мама с ума сходит! Я клянусь, что никому ничего не скажу!

       Но бабка, широко улыбнувшись, пообещала заклеить ей рот и привычно потрепала за щеку.

        Почти неслышно открылась дверь, вошел Лерник с подносом и стопкой свежего белья. Снял капельницу, деловито отвязал ремни и помог спуститься на пол. Лелю повело в сторону, ноги подкашивались. Лерник взял ее под локоть и отвел в ванную. Леля так долго стояла под контрастным душем, что он стал стучать в дверь. Пришлось выходить. Ее усадили за стол и заставили есть. Она ела через силу и поглядывала на стоящий в метре от нее ящик. Туда вели какие-то трубки, а сверху, наверно, было окно или щель, через которое пробивалось красноватое свечение.

       Блин! Да это же инкубатор! У бабки на Фабриках почти такой же. Как же она раньше не догадалась? Лерник сбрендил совсем со своей биологией, наверно, выращивает там какое-нибудь чудовище, которое кормит кровью. Вот вам Парк Юрского периода сапожковского разлива.

        Погодите-ка, если его растят на человеческой крови, кто же тогда вырастет? Людоед, не иначе!

        А ведь Лерник был гордостью школы, да что там, области! Учитель года, награды. Он так интересно преподавал свои предметы, что даже самые распоследние двоечники искренне любили химию и биологию, имели по ним хорошие оценки. И, поди ж ты, маньяк! Ну, где в мире справедливость? Надо как-то помешать этому. Поев, Леля залпом выпила вино и неловко встала, отшатнувшись прямо на ящик. Но реакция Лерника была молниеносной, он на лету подхватил ее, не дав упасть. Оля заскрежетала зубами и запросилась в ванную, сославшись на расстройство желудка.

       - Продукты свежие, мы сами едим то же самое.

       - Да просто я никогда не ем в таком количестве. Ну, пожалуйста, скорее…

       Лерник снова отвел ее в ванную и встал у двери, а Леля прямо из-под крана хлебала воду до икоты. Потом склонилась над унитазом. Вышла, держась за живот, шатаясь.

       - Не уходите надолго, у меня живот болит. И, может, не надо меня привязывать мне же некуда бежать. У меня правда живот крутит.

       - Я сейчас дам тебе таблеточку.

       Но таблетку Леля выплюнула потом, как можно дальше, и в момент привязывания напряглась изо всех сил. Капельницу в этот раз не ставили.

       - Я буду заходить почаще, обещаю. Ты постарайся поспать.

       Как только дверь за ним закрылась, Леля начала дергаться и извиваться, ставших уже привычными слабости и отупения почти не было. Как здорово, что она догадалась промыть желудок. Ремни стягивали не так сильно, но выбраться все равно не получалось. Леля заплакала от бессилия, ну и пусть бы она не выбралась, но переколотила бы здесь все в мелкую крошку, начала бы с инкубатора.

        Слезы катились по лицу, смачивая волосы за ушами и неудобную плоскую подушку. Девушка приняла твердое решение, как только ее отвяжут, кинуться на похитителей, а там война план покажет, и незаметно для себя уснула.

                27.04.20

      

                *   *    *

          Яркое сине-зеленое искрящееся свечение возникло, когда все уже было готово к ритуалу. Перед тем Лелю отвели в ванную и выдали ту одежду, в которой ее похитили. Она даже не была выстирана, в тот день начинался дождь, и низ джинсов запачкался, а теперь был в засохшей грязи.  Балетки она увидела рядом с ванной, но обуть их ей не предложили. Что это значит? До сих пор ей предоставляли брюки и рубашку наподобие пижамы хирургов, и каждый раз все свежее. Леля чувствовала, сегодня что-то должно произойти. И ее отпустят? Но балетки так и остались стоять возле ванной. Это  напрягало. Девушка сдержала данное себе обещание и бросилась было  на Лерника, едва он ее отвязал, но ничего не вышло. Маньяк был не крупным, но не имел ни капли лишнего жира, под рубашкой перекатывались отлично развитые мышцы. Недаром на него заглядывалось все женское население поселка. Он ловко скрутил ее, больно вывернув руки, прошипел что-то угрожающее и втолкнул в ванную. Следом полетела одежда. Леля беззвучно плакала и злилась. Идя назад, попыталась повторить попытку, и снова безрезультатно.

       Обозлившийся Лерник намертво прикрутил ее к кушетке, потом с шумом придвинул к ней столик и напротив поставил кресло. Немного погодя в подвал спустилась старуха. Сегодня на ней был нарядный костюм с белой блузкой вместо обычного белого халата. И очки она сегодня не надела. Леля впервые увидела очень красивые глаза необычного ярко-фиолетового цвета. Подумалось, имей она такие глаза, ни за что не стала бы их прятать. На столик положили тонкий матрасик и прикрыли сверху пеленкой. Потом довольно долго копошились в ящике, вынимая из него трубки и стекляшки, наконец, на вытянутых руках Лерник достал нечто с таким торжественным выражением на лице, что Лелю сковало от ужаса, тем более когда она увидела, что именно это было.

        На пеленку рядом с ней положили существо, отдаленно напоминающее человека. Около 40 см, с сочащейся сукровицей ранкой на животе. Существо было живым, оно слегка шевелило скрюченными красно-коричневыми в синих прожилках вздутых вен конечностями. Но самым омерзительным было, если можно так назвать, лицо. Нечто напоминающее фильмы про инопланетян. Абсолютно лысая голова с высоким морщинистым безбровым лбом, очень толстыми красными веками, впалыми щеками и безгубым провалом большого рта под двумя отверстиями огромных ноздрей на совершенно ровном пространстве, там, где у людей должен быть нос.

        Существо активизировалось и закрутило головой. В какой-то момент Леля увидела на затылке, чуть выше складочек шеи ярко красное пятно в форме полумесяца. Такое же было и у старухи, Леля однажды обратила внимание где-то в очереди. И если у женщины в нем не было ничего необычного, то у маленького монстра выглядело дико. Родимое пятно! Это что же получается? Монстр каким-то образом оказался ребенком старухи? Но это же невозможно! Ей явно больше восьмидесяти. И у ее сына такого пятна нет, или он не сын ей вовсе?

       - Ни фига себе, попала! Боженька, пожалуйста, сделай так, чтобы я об этом никогда больше не вспомнила, ну пожалуйста! – то ли беззвучно, то ли вслух молилась девушка. Старуха уселась в кресло, чудовище тихо  копошилось рядом, а Лерник снял со стоящего в нише предмета покрывало.

       Леля подняла голову – он держал в руках небольшой прозрачный череп, пустые глазницы которого горели жутким красноватым светом. Маньяк аккуратно установил череп на столик между Лелей и чудовищем и принялся отвязывать левую руку девушки. Леля, почувствовав что-то угрожающее, забилась и задергалась, раскачивая кушетку и не давая Лернику справиться с задачей. В то же время она не могла оторвать взгляд от странного черепа (Индиана Джонс умер бы от зависти). В его, если так можно выразиться, теле происходило странное – а, броуновское, вот! – движение. Тонкие волоски золотистых включений перемещались, складываясь в немыслимые геометрические фигуры, глаза горели все ярче, пару раз ярко вспыхивали молнии.

       В этот момент из ниоткуда за спиной Лерника из сине-зеленого света появились три фигуры. Очень странная молодая красавица в драгоценных одеждах держала за руки Оскара и его мать, надменную худую даму. Лерник едва обернулся, как получил в челюсть хороший удар. Он упал затылком прямо на Лелю, а потом сполз на пол. Оскар и царица (а как иначе?) кинулись отвязывать девушку, а злобная старуха, изменившись в лице, пыталась было вскочить, но была остановлена Ренатой. Та толкнула ее обратно в кресло, но вдруг опустила руки и встала, шатаясь, под сверлящим взором старухи.

        В этот момент очнулся Лерник, вскочил и отшвырнул ее на пол. Череп на столе заискрил и зажужжал, монстр задергался. Оскару остался последний ремень, когда на него налетел Лерник с ножом в руке. Завязалась борьба. Было видно, что Лерник старался перенести бой подальше от стола. Оскар был сильнее, но Лерник дрался с отчаянием обреченного, на Лелю сыпались осколки разбитой посуды. Пока была ничья.

        У царицы никак не получалось справиться с последней застежкой на ремне, приковавшем ноги Лели, она ломала красивый маникюр и совсем обычно ругалась. Потом, видя всю бесполезность своих усилий, отбежала к стене со стеллажами и дернула за свисающую с потолка цепь. В свободном пространстве  с легким шорохом образовался проем, в котором таращила глаза целая куча мужчин.

        Они влетели в комнату, и один из них скрутил старуху Лерник. Отец подбежал к сидевшей на кушетке плачущей Леле и помог, наконец, отвязать ноги. Шмелев рассматривал монстра и череп. Уголком глаза Леля уловила еще какое-то копошение в проходе, повиснув у отца на шее.

       Оскар методично связывал бесчувственного Лерника ремнями, позаимствованными с кушетки, а Рената, очнувшись, и потирая ушибленный бок, подошла к столику. Череп теперь походил на бенгальский огонь, он гудел, из его глазниц вылетали молнии, чередовавшиеся с мощными световыми импульсами, золотистые фигуры внутри зашлись в бешеной пляске. Чудовище не пеленке корчилось и словно усыхало. Старуха Лерник тоже менялась на глазах, деформируясь, ее будто мяли, как пластилиновую, и она тоже уменьшалась. При этом она кричала «Нет!» в каком-то немыслимом звуковом диапазоне, парализуя этим криком всех остальных.

      Вдруг возле столика появились два старичка-карлика, они подошли очень странно, придерживая друг друга, будто супротив мощного порыва ветра, в руках одного из них был обычный веник, стоящий до этого возле клетки. Один старичок занес его над черепом и стал толкать. Веник загорелся, силы наверно совсем покинули старичка, но тут  ему на помощь пришел второй, и общими усилиями они столкнули череп. То время, пока он катился по столу, оставляя за собой обугленный след на пеленке, пока летел до каменного пола, показалось всем вечностью. Но когда череп рассыпался на миллион ярких осколков, превратившихся тут же в лужу воды, произошло нечто уж и вовсе непонятное.

       Лерник перестала визжать, съежилась и обвалилась на пол кучей тряпок с горсткой серого пепла поверх. Нестеров аж заикаться начал.

       - Эт-то не я, т-т-точно не я. Я н-ничего не сделал ей, д-д-держал т-т-только.

       Пока все, вытаращив глаза, смотрели на череп и старуху, маленький монстр на столе тихо испарился, оставив после себя вмятину на матрасике и щепотку  пепла. Связанный Лерник очнулся и рыдал на полу. Когда его подняли, Анатолий, отстранив дочь, снова уложил его ударом в челюсть.

       - Ну, привет, Серега. А ты, оказывается, нас всех сделал тогда. Всегда говорил, дрянь ты, урод.

       Лерник вскочил, сплюнул на пол сгусток крови из разбитого рта и ухмыльнулся.

       - А что же вы, такие крутые пацаны, ничего  не сделали, когда я провалился за эту стену? Даже не подумали вытащить меня из беды, промолчали, как последние трусы. А меня там может быть резали и ели, вы об этом не подумали? Друзья называется! Ну, и черт с вами. Я бы отомстил тебе, Толян, убив твою любимую дочку. А вообще, все даже отлично получилось, страшно  мне было только поначалу. У меня  появились такие возможности учиться, что вам и не снилось. Зря вы меня звали ботаном и книжным червём - я знаю и умею такое, о чем вы не можете даже мечтать. Я мог бы стать бессмертным, сволочи, уроды. Вы убили мою мать…

       - Она не могла быть твоей матерью. Гомункул бесплоден, слава Богу, - Рената до сих пор не могла поверить в увиденное. Толян выругался.

       - Ну да, мы тогда струсили, не спорю, до сих пор простить себе не могу, что не смог в милиции рассказать про подземный ход. А эта, даже не знаю, как ее назвать, не ученого из тебя сделала, а чудовище. Бог тебе судья, Серега, за твои  черные дела, но дочь я тебе никогда не прощу. Лелька, домой, или хоть матери позвони. Иди на улицу, детка, тут связь не берет.

       Со стороны прохода послышался топот многих ног, и в подвале сразу стало тесно. Голубев нервной, прыгающей походкой подошел к  Нестерову.

       - Ты? Как? Один? Посмел? Подвергать? Опасности? Гражданских? – от злости он брызгал слюной и еле проговаривал слова. – Я.. организую... тебе... служебную проверку… Я… тебя… посажу…

       - Вячеслав Иванович!

       - Мооо-л-чааа-ть! Уйди с глаз моих долой. Скройся, пока я сам тебя не пристрелил. Чего стоите? Этого в отделение и работайте тут. Эй, эй, вы куда, молодой человек?

       - Я никуда не денусь, я хозяин этого дома. Мы подождем вас наверху. – И, обняв двух самых дорогих ему женщин, мать и Лелю, Оскар медленно пошел на выход.

        А внизу очень долго кипела работа. Голубев то и дело встречал различные делегации из области и столицы. А потом приехали трое человек в штатском (с одним из них, улыбчивым молодым человеком Костей, все уже имели возможность познакомиться при операции с мистическим артефактом Черной Речки) и местных вежливо попросили удалиться. 

        Нестеров и Шмелев до ночи давали показания. Обоих мучил вопрос, куда делись сверкающая царица и отважные старички. Более того, теперь никто не был даже уверен, видели ли их в самом деле.


http://proza.ru/2020/08/16/881