Монолог. Глава 1

МОНОЛОГ

Часть первая.

Глава 1.

Жизнь есть…Понимание. Ощущение. Путь.
Всё так – от того, что…Я ищу причину. Причину того, что я живу. Причину жизни.
Заполненность пространства внутри меня. Комната. Я – это комната. Мной слышится и видится. Рассуждения – мои рассуждения. Мысли и чувства заполняют комнату.
Стремление понять. Стремление видеть и слышать то, что есть, а не то, чего нет.
То, чего нет, назову иллюзией. Три вида. Иллюзия женщины. Иллюзия музыки и кино. Иллюзия отношений с людьми.
Иллюзия женщины. Стремление к ней. Желание. Сердце. Любовь. Желание, которое существует, которое не зависит от тебя. Которое возникает. Глаза поворачиваются этим желанием. Благодатная почва. Сильная иллюзия.
Сердце, которое существует. Сердце, которое казалось горевшим. Уверенность в том, что оно горело, отсутствует. Приходила мысль (правдива ли она?) (не порождена ли иллюзией кино?) о том, что сердце – место, где поселяется любовь. Любовь, которой нет сейчас. Прошлого нет. Есть то, что есть сейчас. Понимание приносит уверенность. Я уверен в том, что думаю и говорю.
Человек – причина ощущения, чувства и мысли. Избавление от иллюзии приносит благо.
Мой путь. Ограничен. Я познаю то, что мне даётся познать. Я ограничен так, как меня ограничили. Я чувствую то, что мне дали почувствовать. Я делаю то, что мне было предначертано. Предначертано Богом. Мог ли я сказать по-другому, не так, как пожелал Бог? Но и сказав по-другому, я всё равно сделаю то, чего захотел он.

Марионетка. Я думаю, что выбираю, но выбираю то, что должен был выбрать. Значит, выбора нет, если я делаю так, как было предначертано. В книге от Бога сказано, что все люди созданы для того, чтобы поклоняться ему. Не поклоняясь, они тем самым изменяют своей сути.
Изменяя своей сути. Не так. Человек приходит к Богу. Есть путь. Суть не определить – она не понимаема.
Ещё в той книге сказано, что Бог наложил печать на уста и сердца некоторых людей. Это значит, что им никогда не поверить в Бога. Быть может, я сам могу оказаться среди них, и все вопросы станут бессмысленны. Так решено. Решение не подлежит изменению.
Правила даны Богом. Жизнь по правилам. Свобода по правилам. Это не свобода.
Человек может творить в этой жизни всё, что угодно, но в последней жизни, жизни после смерти он приобретёт равное тому, что совершил здесь. Не поклоняясь Богу, человек приобретёт ад. Вечные мучения. Кипяток в горло. Расплавление кожи. Те, кто окажутся в аду, взмолятся о помощи. Но им никто не поможет.
Эти знания я получил из той самой книги. Но сам ли я пришёл к той книге? С помощью друга. Его зовут Т. Если бы не он, стал бы я читать молитвы, многое бы узнал из правил религии? Что кушать, куда смотреть, как одеваться, не слушать музыку, не танцевать – время должно отдаваться религии. Даже день – свидетель того, что я творю на этом свете.
Но что я есть, если Т. прав во всём, что говорил? Человек, мечущийся между грехом и религией. С сердцем, в котором не проросла религия. Даже вера моя – и та взята под сомнение. В то ли я верил в прошлые годы? Если верить всему, что написано в Книге – в не то. Бог – всевышен. Да. Бог, которого я должен бояться. Нет. Чувство страха как липкая, холодная слизь. Кем я был, когда моё сердце было охвачено этим чувством? Разве быть испытывающим страх хорошо?
Я уверен в том, что если взглянуть на солнечный день внимательно, то можно осознать истину. В этом взгляде она проста и постижима одновременно. Всего один момент. Но сколько бы я не смотрел на солнечный день, я ничего не видел. Бог даёт то, что у него просишь. Но я как человек не могу понять истину? Его воля во всём. Зависимость. Полная зависимость.

Для другого моего друга, который изменился, не отойдя от своей веры, Бог – живой. Друга зовут М. Ещё он говорил, что Бог работает с людьми. Эта работа ощутима, но не всё переламывается жерновами. Понимание истины осталось неизменным. Я всегда думал, что истина от Бога. Он – источник. Но пришёл бы я в религию, если бы мне не было плохо? В буквах Писания не ощущается созвучие, которое внутри ощущается звуками, близкими к истине.
Но всё же, если я не прав? Душа моя неверна в своих звуках, я сам окутан иллюзией из-за отсутствия веры в то, что мне говорит Т. Бог охраняет, одаряет, ведёт, защищает, но что есть истина – на этот вопрос ответа он не даёт. Живой Бог. Но что мне с этого знания, если я его создание? Я знаю, что душа внутри меня – его часть, словно огонёк в светильнике. Но именно она мечется угрём на сковородке, не давая покоя разуму. Может быть, она мечется в силу своего греха? Сопротивление, неверие в догматы, поиск своей истины против того, что сказано: «Истина в Боге, посему не будь в числе сомневающихся». Если это так, то я должен узнать причину желания истины. Так я пойму, что врал себе. Так я избавлюсь от иллюзии.
Но сколько бы я не просил (не языком, но внутренне, словно само стремление уже есть просьба), я ощущаю пустоту, тьму. Если истина в Боге, то теперь он открыл путь к себе через понимание других людей, помощь им, изменение своих качеств. Первое из них – милосердие. А оно возможно лишь у мягкого сердца. Моё же – не мягко. Оно отвердело в ненависти. А ненависть появилась после боли. А боль пришла от людей, и самая глубокая рана от этой боли благодаря девушкам.
Иллюзия женщины вытекает из желания, которое, если бы я был машиной, входит в «базовые настройки». Оно появилось, потому что пришло время, потому что я мужчина, а каждый мужчина по пришествии одного дня начинает желать женщину. Но эта иллюзия предстала бы слишком простой, будь она основана на этом примитивном, по сути, желании. Любовь. Это великое слово, величие которого уже вложено в ум воспитанием, обучением в школе. Само это чувство пришло первым, нежели желание. Но любовь уходит. А в один прекрасный день ушла навсегда. Сердце словно онемевший язык пытается что-то сказать, но вместо чувства сплошное мычание. А желание только радо: любовь лишь мешает ему. Оно проще, тем и сильно.
Женщины делятся словно на белое и чёрное. В одних можно влюбиться, других хочешь. Любовь тем и слаба, что не поющее сердце закрывает ей доступ к себе.

Некоторые женщины при близком приближении к себе удивляют. Одна из них устроилась недавно в соседний офис. Общий проект сталкивал меня с ней, и каждое столкновение давало новое знание о ней.
Её зовут А. Замужем. Замужние под запретом – этот призыв из Писания воспринят мной серьёзно. Спокойная и скромная – это плюсы А.
Лето 14-го. Во время обеденного перерыва я стоял на крыльце нашего здания. Она вышла из дверей со своей подругой. Начали спускаться по лестнице, и я увидел, что они взялись за руки. Словно влюблённые люди. Покоробило. Первое впечатление вмиг улетучилось. Уже не просто симпатичная девушка. Но А. – как лакмусовая бумажка на «хорошее – плохое». Мой сотрудник Вс. говорит, что А. – замечательный человек. Я согласен, даже больше: А. – уникальный человек!
Но нехорошее, нехорошее во мне. Я внутренне стал обвинять её в испорченности. Добрая, не наглая, но любит носить джемперы с декольте и короткие юбки. Сексапильность так из неё и прёт. Но если добрая, милая, то где благочестие? Короткая юбка и декольте – отменные способы привлечь низменный взгляд. А замужество? Чего с помощью этих способов хочет достичь женщина, у которой муж?
Отчего мне хочется поймать её на нехорошем? Однажды она пришла в мой кабинет, и пытаясь что-то показать на экране компьютера, наклонилась ко мне. Декольте приблизило ко мне открытую часть груди. Я уставился на неё как баран, снова поймав себя на нехорошем.
Поздней осенью 14-го А. зашла в мой кабинет показать документы по общему проекту. Она появлялась перед мной за сегодня много раз. Я ей сказал об этом. Она ответила, что перед отпуском хочет «добить» проект. Когда я принялся изучать документы, она спросила разрешения подойти к окну. Это единственный человек из тех, кого я знаю, который спрашивает разрешения на многое: можно войти, взять ручку. Вдруг я сказал об этом качестве вслух.
В другой день я стал рассуждать о её качествах. Тихая и стеснительная. Да – подтвердила она. Я захотел сказать больше, но сдержался. Она попросила сказать. Это слово на грани оскорбления – ответил я. Ты зажатая, но это не точно, вообще об этом сложно рассуждать – продолжил я. Это и не качество вовсе, а что-то другое…Это плохо или хорошо? – спросила она. И не плохо, и не хорошо – ответил я.

Это внутреннее качество, которое проявляется вовне, словно напоминая окружающим, что человек – это ещё и существо, скрытое от посторонних глаз – подумал я. Пытаясь осмыслить это качество дальше, я сказал, что это как гиперскромность, что надо быть свободнее. Тут же подумал – это слово как ловушка. Что значит – быть свободнее? Развязнее? Нет, конечно, нет. Тут я понял, что разговариваю с А. как мужчина с женщиной, и зажатость могла быть понята не как скромность. А. вернулась в свой офис. Около восьми вечера, заметив одно замечание по её документу, решил ей позвонить по внутреннему – а вдруг она задержалась? Она взяла трубку, спросила: почему не уходите? Доделываю кое-что – ответил я. Вы не меня ждёте? – вдруг сказала она.  Чтобы посмотреть исправленный ею документ? – подумал я. Чёрт, никакой романтики! – засмеялась она. Она имела в виду другое, и, может быть, шутит – подумал я. Вечерняя усталость не подвигала меня шутить. Ты замужем – сказал я. Но в ресторане же можно меню посмотреть? – снова отшутилась она. Весь этот день она была в каком-то игривом настроении.
Даже теперь (15-й год) она, став старшим менеджером, ничуть не изменилась. Всегда готова помочь, делает даже те поручения, которые могла бы не выполнять.
Она словно связной с другими женщинами из других эпох, а я на той же верёвочке, которая свита сквозь эти эпохи. В этом проклятие женщины – вызывать желание. А оно как змей стелется, не давая забывать о том, что есть подземелье.
Как оно легко. Легко приходит как гнев, как неожиданная чёрствость в словах и поступках. Думаешь, этого желания нет, а оно вдруг направит глаза на стройные ноги, декольте, поможет найти соответствующий фильм…Не приближайтесь к прелюбодеянию, ибо это мерзкий путь. Это снова слова из Писания. Они держат, не позволяют поддаваться этому змею до конца, а иногда и вовсе не смотреть.
А ещё возраст. Чем он больше, тем легче. В 14-м я за пару дней мог рухнуть на несколько уровней вниз, неотрывно наблюдая за ногами и местами чуть ниже поясницы. «Дайте! Дайте! Спасибо! Спасибо!» - словно говорили глаза.
Но и в этом есть предел. Иллюзия бесподобна. Желание не всегда остро как бритва и сильно как уводящая волна в шторм. Я словно лодка в этом море. Так начинаешь чувствовать, что и здесь зависим. Игра.

Ведомый и ведущий. Но всё же я единица, несмотря ни на что. А то как бы говорил теперь?
Отношение к девушкам сменяется периодами. Иногда один из них приводит к постоянному желанию и к тому самому провалу на несколько уровней. В этот период девушки желанны. Я смотрю почти на каждую из них. Словно пчела летает над цветами и, может быть, думает о том, в которых из них лучший нектар. Красивые лица словно глоток воды в нестерпимую жару. Вспоминаешь о любви – точнее о чувстве, которое воспринималось как любовь. Детская, школьная, студенческая. Итог – раздавлен, отвергнут холодными глазами. Вера в любовь пошатнулась. Но что она рядом с желанием? Мечта? Лёгкая дымка? Выражение глаз? Задумчивость лица? О, да! С ней не всё так просто! Пусть женщина откроет грудь полностью, разденется наконец, сама подойдёт, начнёт обнимать и целовать – и в её глазах, даже самых красивых, не будет этой любви.
Это маленький светлячок в комнате, где и так полно света. Но только этот светлячок притягивает. Только его жаждет видеть тот, у кого он раньше сверкал на пальцах. Сердце ли, разум ли помнит о нём, и остаётся смотреть. Смотреть и смотреть. Но приближаясь, поверив манящим глазам, снова врезаешься в память. Была любовь, были симпатии, но девушки всегда говорили «нет». Эти девушки словно сама окружающая жизнь, и будто эта жизнь уже против. Но сердце способно любить. Запомни это.
Но жизнь идёт дальше, а девушки также отворачиваются. Бывают моменты, когда они смотрят в ответ. Но в следующую секунду уже прячут глаза. Словно меняюсь я или приходит другой воздух. Идут навстречу, намеренно пряча глаза. Возникает чувство бешенства.
Раньше я смотрел до конца, уже практически буравя глазами волосы незнакомки. Огорчался после каждого раза, не встретив ответный взгляд. Теперь я спокоен. Я привык к невзаимности.
Случай за случаем, обида за обидой – это уже картина. Будто увидев её, я успокаиваюсь ещё больше и не ищу взглядов, не смотрю на девушек вообще. Это второй период. Период равнодушия.
Иллюзия в том, что я называю любовью? Но я точно знаю, что, когда я думаю, что нравлюсь девушке, впадаю в иллюзию. А ещё она наступает, когда я думаю, что девушка смотрит на меня.