Монолог. Глава 2

Глава 2.

Иллюзия женщины – часть картины, ибо зависимость моя проявляется не только в этом. Увидеть картину целиком – заветная цель. Она – не только люди, предметы, явления, события, но и связи между ними.
Я – человек, схваченный зависимостью, говорящий то, что должен говорить, тот, кто зависит. Одно из её проявлений – копирование. Я воспроизвожу то, что увидел, услышал, прочитал. Подражаю. Где я, а где копия?
Мысль, рождённая в труде, не копия. Сделанный вывод – не копия. Скопировать легче, чем сделать то, что считаешь нужным. В этом и есть иллюзия музыки и кино, а ещё литературы – думать и действовать, не осознавая, что копируешь, подражаешь.
Пример. Читаю Набокова. Другие берега. У Набокова особый язык. Красивый, с высокой плотностью разнообразных слов. Я пробую писать и подражаю. Ненамеренно. Написанный текст показывает, что я нахожусь под влиянием этого писателя, а значит, сделанное мной – копия. Пусть я не написал того же самого, что и Набоков. Я написал о другом, но написал я также. Копирование стиля намного сложнее копирования слов.
У музыки иначе. Услышанная песня напевается. Непроизвольно. Она исходит изнутри, когда наступает определённое настроение. Песня та же, но в моём исполнении другая, потому что исходит изнутри. Но музыка идёт дальше – она подменяет чувство. Настроение переходит в осязаемое чувство, и последнее ощущается как мелодия или песня. Словно вирус цепляется к клетке, так и песня становится оболочкой для чувства, и его для меня нет, а есть мелодия. Это ужасно.
Пример. Сижу за столом. Вспомнил о Барсике. Кот, который потерялся этим летом (15-й год). Стал просматривать фотографии с огородом, где и потерялся Барсик. Там и племянница, и солнце. Чувство, которое возникло, облеклось в песню «Амбрелла» Рианны.
Или в другой день я шёл по огороду. Ощущаю мир, солнечный и тёплый. Ощущаю себя – я здоров, у меня ничего не болит. Меня не мучает никакая мысль, и в моей голове начинает играть мелодия – симбиоз мелодии Нино Рота для «Ромео и Джульетта» и народной мелодии «Зелёные рукава».

Религия говорит: музыка порождает лицемерие, отводит от поклонения Богу.
Музыка порождает зависимость. Утром перед работой у меня возникло желание включить диск, на котором записаны хорошо знакомые песни. А в минувшую субботу (30 августа 15-го) на высокую громкость включил песню Winston Giles «She wants be adored», чтобы особенно чувствовать мембраной внутри уха переходы, рождающие особенности звука, а поглотив, отметить его уникальную чистоту.
Фильмы тоже приводят к зависимости. В ту же субботу вместо того, чтобы быстрее покушать и пойти в торговый центр Иксель с целью купить новые футболки для будущей поездки на море, я уселся на диван и включил телевизор – для другой цели: досмотреть фильм «Роман с кокаином». А что случилось бы, не досмотри я это кино именно в ту субботу? Этот фильм не из тех, о которых говорят «обязателен к просмотру», «фильм-событие». Некрасивый главный герой не может избавиться от наркотической зависимости, по ходу действия заражая половой болезнью невинную девушку, выкрадывая дедовские ордена, переживая суицид матери, оправдывая свою зависимость, называя её способом достижения счастья, невозможностью достижения этого счастья другим способом ввиду отсутствия активной деятельности, а в конце умирает от передозировки, разбавив кокаин в стакане с водой. Останется ли этот фильм в моей памяти? Нет. И таких фильмов большинство из тех, что я смотрю.
Средство отвлечения. Удобно – сел, включил, смотришь. Картинка сменяет картинку. Поступки, слова. Вызывают смех. Сопереживание – лёгкое или сильное – но суть одна: экранная жизнь. Я словно смотрю в окно и слышу, но вижу и слышу лишь то, что мне дают. Не правда ли, это моя жизнь? Окно в автобусе, пространство за монитором компьютера – стул, стол и стена – в котором я вижу людей.
Сопереживание. Фильм никогда не давал острого сопереживания. Всегда есть граница, дойдя до которой сопереживание из фильма останавливается в своём развитии.
Кино заполняет мои часы. Не прав ли Бог в своём писании? День будет выступать свидетелем на судном дне.
Да, иллюзия фильма иногда сплетается с иллюзией женщины. Красивой кажется девушка, похожая на девушку из кино.

А что делает оно с половым желанием? Утоляет его, дрова пожираются огнём. Но гибель этих дров напрасна, потому что сила, появившаяся у этого огня, была бы полезнее в отношениях с настоящей девушкой. Не этим ли опасна иллюзия? Забирать силы, нужные для настоящей жизни.
Здесь тоже право писание. Человек – марионетка. Послушается дьявола -  и будет танцевать под его дудку. Человек слаб. Фильмы – очередное доказательство этой слабости. Человек становится рабом удовольствия. Не доставляет ли его фильм? Эмоции, ощущения. Любовь, геройские поступки. Добро побеждает зло. Смех, улыбки. Хорошо? Говорят, человек может стать лучше после просмотра конкретного фильма. Но пережил он ненастоящую жизнь, если кино – чистый вымысел. Разве хорошо, если человек изменился благодаря выдумке?
Человек может копировать жизнь, которую он видит в кино. Он питается эмоциями только из фильмов. Его эмоции возникают только благодаря кино. Настоящая жизнь, быть может, уже не вызовет у него эмоций. А ещё страшнее, если человек думает про себя, что он мыслящий, и его главная мысль возникла благодаря фильму, только фильму.
Сам я тоже ощущаю эту зависимость. Но она может быть не только способом отвлечения. Она ещё начинает учить. Но учение само по себе начинается, когда веришь в него. Фильмы не учили меня. Меня учила литература.
А фильм, как и музыка, заменяет чувство образом. Я ощущаю, что приближаюсь к мысли, которая теперь желанна как никогда, и перед глазами возникают дорожные знаки, выступы зданий, как будто я гоню на спортивной машине. А после, достигнув этой мысли, напеваю мелодию из телепрограммы «В мире животных». Иллюзия кино переносит его ситуации в отношения с людьми. То, что возникает вдруг в этих отношениях, оценивается с похожими случаями, показанными в фильмах. Ещё в юности меня пугало несоответствие ситуаций с людьми и ситуаций из кино.
В фильмах я вижу то, чего нет в жизни. 15 минут назад (в сентябре 15-го) мама спросила меня: «будем смотреть кино?». Посмотрели фильм «Новогодняя жена». Фильм о любви. Я не вижу её в жизни, но в этом фильме я вновь наблюдал, как люди любят.
Действие фильмов настолько сильно, что, например, заставка из «Утиных историй», мультсериала из моего детства, появляется даже теперь, когда мысль пытается продвинуться дальше.

Кино словно закупоривает дальнейшие ходы в норе, в которой оказалась мысль. Словно повязка на глазах…
Кино втягивает в себя сознание настолько, что иногда кажется, что твой взгляд на мир – это съемка камерой.
Фильмы, как правило, пересказывают отношения между людьми. Они как будто формируют библиотеку разных ситуаций и случаев, вымышленных или основанных на реальных событиях. Главное в иллюзии кино – искаженное описание людских порывов, чувств, движений и причин мыслей и поступков. Эта иллюзия пересекается с иллюзией отношений с людьми, которая тоже искажение, но это искажение – моё личное, результат моей жизни, а иллюзия кино – пирожок, который я взял с тарелки и съел.
Иллюзия музыки – тоже искажение, но оно исходит от конкретного человека, отражение его чувств, эмоций и мыслей. Именно они – сито, через которое и появляется сама иллюзия.
Даже литература имеет свою иллюзию, но самую меньшую из всех. Литература – как будто подробный отчёт. Если заложена фальшь, то она обнаружится быстро.
Так и получается – все эти иллюзии создают единую картину, пространство, и если эти иллюзии обнаружить, то возможно выделить новое пространство. А выделив, понимаешь, что есть ещё одно пространство – то, что осталось со мной. И теперь пространство иллюзий – внешнее пространство, а оставшееся со мной – внутреннее.
А ещё есть третье пространство – там, где нет ни меня, ни людей, ни всего, что они создали, – природа. В ней Бог ощутим более всего. Он ощущается как Творец, а во внутреннем – как первопричина всего. Я смотрю на пространство иллюзий на фоне пространства природы с позиции внутреннего пространства.
Отзвуки, отголоски. Внутреннее пространство иногда напоминает опустевшую ночную улицу после шума дня. Пространства людей и природы приходят во внутреннее, разворачивают свои события и уходят, оставляя вместо себя отзвуки и отголоски.
Так, если затвердить, но иллюзия текуча и изменчива. Но зачем мне надо понять, что это такое?

Ради самой жизни. В иллюзиях она не вся, но всё, что я вижу и слышу. Поймать иллюзию, объять её – значит найти ненастоящее. Ненастоящее в жизни. В той самой, которую веду и за которую отвечу после смерти. Стремление к настоящей жизни. Но не есть ли это стремление – иллюзия? Ответ вытекает из понимания, а моё понимание говорит, что не иллюзия. Каждый имеет свой уровень понимания. А оно стремится к истине. Так заведено. Всё на своих местах.
Но откуда это стремление понять? Что останется после того, когда иллюзии исчезнут? Настоящий мир? Я всего лишь человек со своим восприятием, я смогу познать лишь собственный мир. Но к чему и это? Моя жизнь конечна, и моё понимание, мои знания умрут вместе со мной. Там, в последней жизни всё это не нужно. Какой бы я смысл не искал, каждый раз он не будет стоить ничего, ибо я марионетка в руках Творца. Как он пожелает, так и будет…
Но жизнь не может быть пустой. Каждый человек воплощает то, во что верит. Вера определяет истинность жизни. Если что-то сделано не по вере, оно будет неправильно. Чем больше человек сделал неправильного, тем он острее чувствует бессмысленность своего существования.
А во что верю я? В Бога? В мир во всём мире? В светлое будущее? В любовь? В доброту? В искренность? В порядочность? В честность? В человеколюбие? В милосердие? В конечность мироздания? В бесконечность? В свет?
Религия однозначна в ответе: всякий, кто верит не в Бога, совершает самый большой грех, то есть творит то, за что никогда не будет прощён, а значит место в аду ему обеспечено навсегда. Но моя душа своевольна, а с точки зрения Писания – грешна. Значит, верен ли её призыв к истине? А что делать с разумом, который не принимает многого из Писания? Разум хочет узнать всё сам – в этом его стремление к истине. Нельзя мешать ему. Понимание, которое не противоречит вере. Вера видит маяк истины, а понимание прокладывает путь к нему.