Начало

День Айсулу начинался засветло. Она бралась за швабру, пока город ещё спал, а офисы и коридоры министерства пустовали. Ещё бы, ведь до начала рабочего дня Айсулу нужно успеть пройти несколько этажей во внушительном, облицованном гранитом, здании. А потом ещё приниматься за солидных размеров окна.

В неприветливой Москве Айсулу не нравилось. Но нужда заставила её покинуть родные просторы тёплого Кыргызстана.

Работа в министерстве ей тоже не нравилась. Тихая и спокойная, плохо понимающая русский язык, она чуралась то и дело снующих мимо неё служащих с бумагами в руках и старалась абстрагироваться от "учетов", "забаланса", "сальдового" и других, долетающих до её слуха, чуждых слов.

Но каждый раз, смиренно водя шваброй по паркету или резиновым скребком по стеклу окон, она верила, что вот-вот поправит своё материальное положение и сможет, наконец, вернуться на Родину.

Очередное раннее утро дышало зябкой прохладой, и день обещал быть заурядным.

Но город, в это время обычно молчаливый и пустой, был необычайно оживлён. То тут, то там утреннюю тишину нарушали отдаленный звон битого стекла, глухие хлопки, крики. Мелькали перебегавшие улицу силуэты людей, изредка попадая в освещённые фонарями пятна на асфальте. А чёрное полотно неба даже пересёк стрекочущий вертолёт.

Айсулу все это показалось пугающе странным, но пропустить рабочий день она все же не решилась. Ведь на ней лежит ответственность за близких, оставшихся на Родине.

Станция метро оказалась безлюдной. Айсулу не обратила внимания на голос из динамиков, предупреждающий о какой-то опасности и настоятельно рекомендующий гражданам не выходить на улицу, пока власти не возьмут контроль над ситуацией.

Ещё что-то упомянули о карантине и случае в одном из столичных аэропортов, где аварийно приземлился незарегистрированный борт, но поезд уже уносил Айсулу в центр города...



В министерство она явилась позже обычного, и, хотя время шло к началу дня, здание все ещё пустовало. Охранник Григорьич сосредоточенно вслушивался в голос из старого радиоприемника.

В ответ на приветствие Айсулу он лишь растерянно посмотрел на нее. И Айсулу поняла, что он напуган неведомым не меньшее её.

Пытаясь унять внутреннее беспокойство, она взялась за швабру. Но работа в этот раз не давалась ей.

Что-то происходило. Прямо сейчас. Что-то, что навсегда изменит её жизнь.

Она подошла к окну, чтобы отвлечься от дурных мыслей.

Утреннее солнце уже растопило мрак ночного неба, подкрасило бронзой верхушки зданий и кромки весенних облаков. Айсулу глубоко вздохнула, чувствуя, как заныло в груди. Такое же небо она когда-то видела в Кыргызстане...

В конце концов она решила, что все беспокойства напрасны, просто соскучилась по дому. И уже собиралась вернуться к работе, но тут опустила глаза и обомлела от ужаса.

Улицу заполонили беснующиеся люди. Они хаотично метались от места к месту, набрасывались друг на друга. Порой несколько на одного.

Кто-то пытался убежать. Кто-то проносился сквозь толпу на машине, сбивая беснующихся, словно кегли. Кто-то пытался стрелять, но почти сразу же оказывался сбитым другими с ног.

Но всего этого Айсулу, отделенная от хаоса бронестеклом, не слышала. Она только видела, как все смешалось, крики, выстрелы, вспышки свето-шумовых гранат.

Григорьич, повинуясь голосу из радиоприемника, дотянулся до кнопки, и массивные двери министерства намертво заблокировались.

"Карантин нарушен..."-почти прошептал охранник Айсулу.

Что означают эти слова она не понимала. Но поняла лишь, что теперь домой вернётся нескоро...