С Днем Рождением, дочка!

               

 Алма –Атинская  поздняя осень как всегда была завораживающей. Пирамидальные, высокие тополя, словно терпеливые  стражники, гордо взирая  на осеннее великолепие, вытянулись в почти беспрерывную линию, вдоль улиц и проспектов великолепного города. Сергей, совсем еще молодой человек лет двадцати двух, недавно отслуживший срочную службу и теперь работающий водителем в «РСУ Плодовощторг», возвращался с работы домой. Сергей очень любил этот южный город , подаривший ему уверенность в себе , что  пришла к нему в пору отрочества , когда в него почти никто уже не верил. Алма-Ата доброй, заботливой рукой подхватила его и понесла, запрещая оглядываться назад, помнить его промахи и неудачи. Именно тогда она вдохнула в его широкую грудь свежий ветер, наполнила ее, словно парус корабля и понесла по, казалось бы, угрожающим волнам и перекатам. Сергей смело доверился этому городу, и он его не обманул. Учеба вдруг из нудной тягомотины , вмиг стала просто захватывающей , Сергей  по своей натуре личность любознательная , информационная , как застоявшийся в конюшне конь , жадно втягивает свежий воздух в широко раскрытые ноздри , так –же ненасытно поглощал знания . В нем раскрылось целое месторождение полезных качеств. Бокс,  который, поглощал всю оставшуюся неиспользованную энергию, дисциплинировал его характер, воспитывал волю. Оставалось совсем немного времени на вечерние гуляния в молодежных компаниях. Тот год стал одним из самых лучших годов его жизни. 
             Сергей вышел из троллейбуса на привокзальной площади первой Алма-Аты и спешным шагом направился к остановке 41 автобуса, который шел в микрорайон «Водник», что находился  в пригородном поселке Бурундай. Там , в доме своих родителей и жил Сергей со своей молодой женой Танечкой . Они поженились в январе и вот уже осенью ждали ребенка . Сергей очень любил свою нежную и терпеливую Танечку, старался после работы сразу – же добраться домой. Жена в положении казалась ему важной , походка ее изменилась и теперь она плыла по поверхности  словно лебедушка по водной глади. На нее было забавно смотреть. Нет она не стала капризной или раздражительной , напротив спокойствие и внимательность к окружающим только прибавились. Таня бойко хлопотала по дому, взяла на себя обязанность по приготовлению пищи. Уж больно ей нравилось наблюдать за мужем во время еды. Мама Сергея, этому только обрадовалась, с готовностью разгружая невестку по другим домашним делам. Между женщинами сразу – же после свадьбы, установились на редкость тёплые отношения.
   Сергей  всегда  очень любил осень, его поражало буйство красок, быстрая смена декораций вокруг какое – то затаенное ожидание чего – то волшебного. Вот и теперь он любовался проплывающими за окном автобуса пейзажами, подбирал какие – то строчки – рифмы, силился описать увиденное:

   Холмистый берег у реки,
   Укрытый листопадом.
   Нашептывает, не грусти,
   Ты будь со мною  рядом! 


   Я золотом тебя обдам,
   И награжу прохладой.
   Я остываю, как вулкан,
   Благоухаю садом.

   Не торопись ты прочь уйти,
   В застывшие мгновенье.
  Любуйся! И на все смотри,
   Нет лучшего творенья! 
               
 Автобус подкатил к его остановке, Сергей выскочил из него, и, перейдя на противоположную сторону,  нырнул в переулок. Тот, изгибаясь вправо выходил на плотину очистного водохранилища сахарного завода, а там уже и дом был рядом. Сергей шагал быстро, хотелось скорее увидеться с молодой женой, пригласить ее на прогулку, вместе полюбоваться окружающими красотами. Водная гладь пруда привлекла его внимание, стаей гусей что – то интенсивно выщипывающих в толще воды. Гуси были крупными с массивными клювами и выпуклой грудью. Гусак, важно взирающий на подопечных, старался привлечь внимание стаи к какому – то предмету на воде. Гусыни охотно группировались вокруг гусака и послушно теребили качающееся на воде предмет. Присмотревшись ,Сергей увидел пленку из отрубей , еще не достаточно намокнувших, и потому державшихся на водной поверхности . Видимо их недавно покормили , насыпав отруби прямо в воду у берега, –подумал Сергей и был абсолютно прав. Так в раздумьях и созерцаниях он достиг калитки дома. Вошел в широкий, просторный двор и прошел в дом. У входа, почти у самого крыльца его встретила мама, ее серые, пронзительные глаза были чем – то встревожены,
- А Сережа, пришел сына, мы тебя уже заждались. Таню нужно в роддом , сынок , вести . Мать тревожно перебирала край фартука . Сергей влетел в дом , одним рывком мускулистых рук , крыльцо с его крутыми тремя ступеньками осталось позади совершенно не замеченным . Таня сидела в зале на диване. Она всегда спешила встретить его с работы, выглядывая в окошки, тем более что они выходили во двор  и Таня видела входящего в калитку. Увидев мужа, она виновато потянулась подняться, но тут – же опустилась на диван.
- Пришел, Сережа, что то у меня тянет внизу живота. По лицу Тани пробежало смущение  смешанное с  каким –то глубоко запрятанным страданием.
- Как ты Тань?
 Сергей растерянно смотрел на жену, он, конечно, спросил у нее какую – то глупость и сам понимал это, но ничего более умного в его голову не приходило.  В комнату вошла мама Сергея.
- Сережа, собирай Таню, нужно идти в роддом ей. Мама говорила хотя и мягко , но тоном не терпящим возражений . Сергей был ей даже благодарен , ее решительное руководство проясняло происходящие события . По крайней мере становилось понятным , что и как надо делать .
- Сережа, возьми сумку в нашей комнате, я ее приготовила еще утром – обратилась к Сергею Таня. Сергей поспешил выполнить указание . Взяв сумку он заботливо подошел к жене , наклонившись подставил  ей руку . Таня обхватила мужа за шею и напряженно встала. Перехватив его за руку, она тихо произнесла:- Пойдемте?
      Дорога в роддом пешим ходом занимала около получаса. Идти приходилось крайне осторожно, тщательно следя за тем, куда наступает Таня. Мама Сергея пошла с ними. Это немного успокаивала молодых, мобилизуя их внутренние резервы. Сергей  весь взволнованный, заботливо вел Таню под руку, стараясь выбирать как можно более ровные участки дороги. В голове все время стучало:- «Что теперь? Хоть бы дойти до роддома! Господи! Пусть все будет хорошо! Моя Танюшка справиться, она у меня такая умница!  Намучилась, небось!»
- Тань, а когда у тебя стало тянуть внизу живота? – спросил Сергей почти машинально.
- Сразу же после твоего ухода на работу.
- И ты все это время терпела, почему не пошли в роддом раньше? Мам, вы чего так долго ждали?
- Я не хотела без тебя идти Сережа, хотелось тебя дождаться, это я была против. Танино лицо стало виноватым .
- Не волнуйся сына, первородки, они всегда долго мучаются, потому и не пошли, тебя решили ждать, вот и все. – Добавила мама Сергея.
- Ну, вы даете, а если бы я еще задержался?
- Мы бы тебя дождались все равно! – твердо ответила Таня. Таня, не смотря на свой мягкий, уступчивый характер часто была настойчива, что переубедить ее в обратном было почти не возможно. Сергей это знал и старался не спорить с женой в этих случаях. 
           В роддоме их встретила дежурная медсестра, которую из флегматичного состояния могла вывести, пожалуй, только термоядерная война. Она настолько спокойно и размеренно записывала все данные в журнал дежурства, что Сергею захотелось ее просто задушить. Ему было совершенно неясно, она понимает или нет серьезность момента. Сестра не спешила вызывать дежурного врача , на все вопросы Сергея, высказанные с нескрываемым волнением она одаривала его полным игнорированием . Настолько полным , что иногда ему казалось , что она его в упор не видит. Наконец закончив все необходимые формальности, медсестра встала и повелительно произнесла,
- Роженица идите за мной!
 Таня поднялась со скамьи и, улыбнувшись мужу, послушно проследовала за грозной медсестрой. Через какое – то время медсестра вернулась и опять повелительным голосом спросила
 - Сумку собрали?
 Увидев, протягивающую Сергеем  ей прямо в руки, сумку, резюмировала,
- Давайте. Все можете идти домой, вы свое дело сделали молодой человек, теперь звоните, узнавайте. Запишите телефон  , 2-14 -16.
 Не дожидаясь больше никаких уточняющих  вопросов, она вновь скрылась за массивными дверями  родильного отделения. Сергей, лихорадочно записывающий в блокнот номер телефона, не нашелся, что ей ответить. Так и простоял в приемном покое с ручкой и блокнотом в руке. Мать дождавшись, когда сын закончит записывать номер телефона, скомандовала,
- Все сынок пошли, домой,  с Таней все будет хорошо, не волнуйся, надо ждать.
  Она хлопнула сына по плечу и,  повернувшись к двери, сделала первый шаг. Сергей с тоской посмотрел на массивную дверь родильного отделения, за которой скрылась его любимая и на автомате двинулся за матерью. Шли почти молча. Мать старалась не мешать сыну думать о жене  и только изредка твердила,
-  Все будет хорошо, сынок, Таня у нас молодец, терпеливая, выдержит, надо ждать, сынок, все Бог даст, будет хорошо!
 Сергей шагал рядом с матерью, погрузившись в тревожные мысли о жене. То он думал о том, что сейчас делать и как бы ей помочь, то обращаясь к еще не родившемуся ребенку, просил его помочь и родиться быстрей. То ловил себя на мысли о том , что и как теперь будет . Ведь никакого опыта у него не было. Он даже никак не мог понять сам факт отцовства. Что это такое и как к этому относиться. Он только давно чувствовал, что его Таня как - то сразу после беременности стало немного не только его Таней, но и уже принадлежала их ребенку и это было чем – то неожиданным, не прочувствованным до конца, не прожитым каким то обязательным событием, не подвластным его воли.
                Когда они с матерью пришли домой, солнце уже село. Осенняя прохлада стала окутывать землю , вызывая одеть что –то из вещей более теплое. На предложение матери пойти поесть Сергей ответил отказом. Мать не стала настаивать. В их семье это было не принято.
- Ладно, сынок захочешь поесть, поешь.
Проговорила она и отправилась по домашним делам. Сергей сидел на скамье в саду, смотрел на затухающий день, на белоснежные вершины гор, проявляющихся еще в отблесках заката и все думал, думал.… В голове опять рождались какие – то строки:

 Мое сердце, колотится, 
 Мысль  стрелою летит.
 Мне любимая хочется,
Видеть нежность ланит.

Ты мое мироздание,
Свежий воздух в груди.
За неполное знание,
Ты меня не брани.

Как хотелось немыслимо,
Рядом быть мне с тобой.
Чтоб наполнить мне смыслами,
Галактический вой.

Я б тебя сквозь созвездия,
Удержал на руках.
 И в тревоги неведенья,
 Не томился в тисках!
                Строки выходили рванными, такими – же горячими, как и мысли в голове. Утомившись от переживаний, Сергей не заметил, как его склонило ко сну. Он уснул не раздеваясь, просто слегка прилёгши на край кровати. Мать ,вошедшая в комнату уже довольно поздно, не стала его будить . Сочувственно посмотрев на сына , она прикрыла его ноги легким покрывалом и вышла из комнаты , погасив  за собой свет .
              Утро застало Сергей в том же положении, что и вечер. Он проснулся, как всегда по привычке ровно в шесть. Во дворе стояла тишина, изредка нарушаемая лаем соседних собак, да неусыпным бдением петухов. Сергей тяжело встал и осторожно пошел к выходу. На его шорох проснулась мать.
- Встал сынок? Ты чего так рано, сегодня же выходной?
- Да что – то не спится мам, пойду в роддом схожу.
- Ты что, рано еще, тебя никто не пустит. К девяти пойдешь, раньше там делать нечего.
Мать тяжело встала с кровати.
-Пойду, чайник поставлю, со вчерашнего дня ничего не ел, так нельзя. Сейчас попьем чаю , подождем немного , потом пойдешь , к девяти, понял ?
- Да мам, понял, - с недовольством в голосе сказал Сергей. Он накинул на плече летнею куртку и вышел во двор. Солнце, только, только начинало пригревать остывшую за ночь землю. Над прудом стоял густой , сочный туман, роса постепенно просыхала , разбегаясь от солнечных лучей жидкими стрелками. Пахло яблоками, этот запах всегда был настолько  притягателен, что совершенно не мог надоесть. Так в раздумьях, а затем в занятиях по кормлению домашнего хозяйства, скором завтраке и пролетели два с лишним часа утреннего времени. Ровно в половине девятого Сергей пулей  уже вылетел в направлении роддома. Однако в приемном покое никого не оказалось. Снедаемый нетерпением  Сергей решил позаглядывать в окна , благо родильное отделение располагалось на первом этаже здания. Он вышел во двор и стал методично обходить одно окно за другим. Наконец в одном из окон он увидел свою Таню. Она лежала на кровати и тоже смотрела в окно. Их взгляды встретились.  Сергей смотрел на измученное лицо жены , отвечающее ему  усталой улыбкой. Кровь прильнула к голове, он не знал, что сказать, почему – то сжал кулаки, затем  встал на завалинку  и, прильнув к окну полукриком спросил первое, что пришло в голову:
-  Ты родила?!
Таня что – то отвечала, улыбаясь ему во все лицо. От нее бежала солнечная, но вымученная улыбка. Таня говорила так тихо , что он ничего не слышал и только как заведенный твердил свое -- Ты родила?!
 Не выдержав его вопросов, Таня с трудом встала и подошла к окну,
 - Да родила я, родила, ты, что не видишь! С натянутым смехом громко  сказала она,
- У нас девочка. Мне нельзя вставать , иди домой , вечером придешь !
   Измученная ответом Таня кое-как отошла от окна и тяжело опустилась на кровать, прилегла, сидеть было нельзя.  Сергей, застывший в проеме окна, еще какое - то время висел на одной ноге, наконец, сообразив, что надо что – то делать произнес,
 - Молодец, отдыхай теперь!
   Он спустился с завалинки и  огорошенный  побрел домой. Нет, он, конечно, понимал, что у них скоро родится ребенок, ну что бы вот так раз и родился, это было выше его понимания. Он соображал , что же теперь будет , как теперь они будут жить , ведь теперь их трое. Девочка, довольный соображал Сергей, это хорошо, почему – то было даже спокойнее на душе от того, что не мальчик, а почему? Не понятно.  В задумчивости он добрел до плотины и вдруг в его голове вспыхнуло,
-У меня родилась дочь! Я стал отцом! 
Сердце захлестнула неимоверная гордость,
- Я – отец! Затем набежала необъяснимая тревога,
- А отец это как?! Это что, каким я должен быть. Вдруг одна за другим в голову стали поступать трактаты по воспитанию детей , особенно девочек! Вползала железобетонная уверенность в том, что он будет непременно хорошим отцом, а девочка, безусловно, будет самой красивой, самой умной и самой счастливой на всем белом свете. Утренняя  водная гладь пруда подмигивала ему одобрением за хорошо выполненное задание. В голове опять закрутились мысли, которые стали складываться в предложения и рваться наружу, с такой силой, что их невозможно было удержать:

 Я стал отцом, ликуй планета!
 Небесный посетил  ответ,
В наш дом ворвалось много света
 Впредь для сомнений места нет.

Ты родилась, тебя так ждал я,
Тревожился, стеснялся и терпел.
Ты появилась, я  тихонько превращался,
И может быть, всего я не успел!

Ты потерпи, небесное создание!
Я научусь почти что набегу,
С тобою вместе будем строить зданье,
Семьи счастливой, что создать хочу!

Не будь строга,  я ничего не знаю,
Ну, ты поможешь, твердо знаю я,
Тебя люблю, вот все что понимаю,
Тебя скорее видеть я хочу!

Ты девочка, как мне приятно слышать,
Ты стройное и нежное крыло,
Расти ты будешь, поднимаясь выше,
Лишь только б тебе милая, везло!

Заранее горжусь уже тобою,
Одна такая  ты ведь  у меня.
 Любить тебя желание не скрою,
О, девочка, прекрасная моя!

               Вернувшись, домой Сергей сразу – же прошел на летнею кухню, где чем - то из многочисленных дел занималась мать.
- Ну что сынок, как дела у Тани, родила? спросила она.  На лице матери отражалось беспокойство, уж кто, кто, а она прекрасно понимала сложность происходящего.
- Мама у нас родилась девочка! – воодушевленно выпалил Сергей, раздувая щеки от переполнявшей его гордости.
- Девочка, с облегчением в голосе откликнулась мать.
 -Ну, слава Богу, родила, хорошо, что девочку. Сперва нянька , а потом лялька!
 Повторила мать известную поговорку. Ну, теперь сынок ей надо к обеду что - не будь принести. Сварю -ка я ей лапшу , это всегда хорошо после родов. Ты к обеду сбегаешь, отнесешь.
- Мам, а когда их выпишут домой?
- Ой, сынок, будем надеяться к концу недели, опять же если все у них будет хорошо, дай то Бог!
Мать стала возиться с приготовлением лапши. Сергей занялся садом. Ему всегда было легче переносить напряжение, если он был занят простым физическим трудом. Тогда его голова хоть чуточку разгружалась, и у нее появлялся незначительный период  для отдыха.  В обед Сергей уже летел с литровой банкой куриной лапши к родильному отделению. Передачу у него приняли , а заодно и сообщили ему о том, что у него родилась девочка половине второго ночи , попутно сообщили вес и рост ребенка . Правда биометрические данные ребенка совершенно ничего ему не говорили , так как трудно было понять их правильное значение , отчасти из –за отсутствия опыта , а отчасти из –за недостатка какой либо целевой информации по данному вопросу. Передав лапшу,  Сергей направился к окну, строгая медсестра предупредила его  о том, что его жене нельзя вставать, и он не должен утомлять ее долгим присутствием под окном. Как только Сергей появился за окном, бдительная медсестра вошла в палату, где лежала Таня и видимо продублировала ей предупреждение о запрете вставать и подходить к окну. Они так и виделись:- она, лежа на кровати в окружении еще двоих рожениц, и он стоящий за окном  и кивающий ей на понятые и не понятые вопросы и ответы. Единственным  надежным средством связи для них остались их улыбки. Они несли нежность и благодарность, любовь и сострадание, все, что хотелось вложить в этот визуальный контакт и что почти невозможно было передать аудио - сигналом. Тем не менее, Сергей и его жена были счастливы видеть друг – друга. Он, правда, все пытался докричаться до нее,
 -Приносили ли ей уже ребенка и кормила ли она ее, и вообще есть ли у нее молоко?
 Впрочем, эти вопросы для заведения данного профиля были вполне обыденны. Простояв около 10 – 15 минут, Сергей по жестам Тани понял, о ее требовании уходить домой. Послав ей, воздушный поцелуй он ушел, пообещав вернуться вечером. 
     В шесть вечера он вновь стоял у ее окна, когда в палату вкатили каталку с малышами, пришило время кормления. Медсестра положила малышку к Тани на кровать . Маленький комочек не шевелился , видимо спал . Таня осторожно придвинулась к малышке и стала приноравливаться к кормлению . Наконец ей видимо удалось разбудить малышку и та припала к груди. Сергей стоял за окном, сердце бешено колотилось и, несмотря на то, что практически ничего отчетливо разобрать было нельзя, ему становилось так хорошо и спокойно, словно он мог рассмотреть сцену во всех ее деталях. Таня лежала полубоком и кормила ребенка и было в этой простой  картине такое жизнеутверждающее величие , такая основательность , что казалось вся жизнь проистекла именно ради этого момента единения семьи. Окончив кормление, Таня попыталась повернуть малышку в сторону окна, видимо проговаривая,
- Папа пришел, посмотри малышка, вот он за окном.
Сергей всматривался в малюсенькое детское личико, но видел только розовые круглое пятнышко, завернутое со всех сторон в пеленки. Затем он увидел вопросительный взгляд жены , по губам угадал ее вопрос ,
-  Ты видишь?  Он видел только очертания и ничего более, а подойти ближе Таня не могла. Поэтому Сергей охотно замотал головой,
- Вижу, вижу, бормотали его губы.  Таня улыбалась, ей нравилась эта встреча дочери с отцом. Она была горда ею.
                В палату вновь вошла медсестра и быстро собрала разложенных по мамам детей, уложив их вновь на каталку, удалилась в детское отделение. Увидев, что Таня устала держать свое тело на руке, согнутой в локте, Сергей поспешил попрощаться и пошел домой.
 В приемном покое он узнал, что Таню планируют к выписки к концу  недели. На рабочей недели он мог посещать жену только после работы , вечером . Сергей старался возвращаться с работы пораньше , но это не всегда получалось . Наконец в четверг медсестра сообщила ему , что у них все хорошо и он может забрать жену с ребенком в пятницу после работы. Сергей договорился с коллегой по работе – Толиком Кирилиным о том, что они встретят его жену с ребенком на машине. Правда, это был новый «запорожец», полученный по льготе дядей Толика, как ветераном ВОВ. 
                В пятницу вечером надев нарядную рубашку и прихватив цветы, Сергей с Толиком лихо подъехали к родильному отделению на новеньком желтом запорожце . Таня вышла с маленьким кулечком розового цвета на руках. Поднеся ей цветы, Сергей  впервые бережно взял на  руки свою дочь. Сердце наполнилось каким –то мягким блаженством . Он боялся совершить какое бы то не было неловкое движение , причинить самый незначительный дискомфорт дочери. Как только Таня удобно расположилась на заднем сиденье запорожца, Сергей бережно передал ей ребенка.  К дому они подъехали уже через минут пять. К этому времени в доме для малыша уже было все готово. Стояла кроватка, была куплена детская коляска, приготовлен пеленальный столик.  Как только машина остановилась, Сергей вышел из нее, откинул переднее сиденье вперед и, протянув руки, взял малышку. Ребенок сладко спал, полностью доверившись взрослым. Неся ребенка в дом, Сергей внимательно и с интересом рассматривал его личико. Эти маленькие, почти крохотные носик и глазки, почти прозрачную розовую кожу, она так была похожа на них с Таней, словно отражение их обоих, сведенное невидимой оптикой пересечением лучей в одной точке. Малышка спала, лишь временами всхлипывая, словно пытаясь сказать отцу,
- Это я, вот приехала. Ты меня ждал, папа? Сергей не отрывал свой взгляд от маленького чуда у себя на руках, он так полюбил ее сразу и навсегда. Он так гордился ею , словно получил такой долгожданный приз , как награду всех своих усилий прежде. Это миниатюрное, почти крохотное создание, сплав их с Таней любви, непременно будет счастливым человеком, а какой красавицей! – думал Сергей и в голове опять рождались слова:
 
Ты пришла и озарила,
Вдохновила все вокруг.
Над мирами воспарила,
Заняла собой досуг.

Как же долго мы блуждали
Для тебя и о тебе
Мы в пути своем мечтали,
При томящей пустоте.

А теперь со смыслом живы,
И наш смысл – это ты!
 Мы кружили и кружили ,
Удивляясь  просто ты!

То любовь пути открыла,
Обняла своим крылом.
Как же мало  с нами было,
Наконец – то мы втроем!